Страдания – это мучительные ощущения, которые держат человека в напряжении и чувствуется сильный дискомфорт. Некоторые люди специально себя доводят до такого состояния. Страдания вселяют в человека сильный страх за свое благополучное будущее. В данной подборке собраны цитаты о страданиях.
Есть такая легенда — о птице, что поет лишь один раз за всю свою жизнь, но зато прекраснее всех на свете. Однажды она покидает свое гнездо и летит искать куст терновника и не успокоится, пока не найдет. Среди колючих ветвей запевает она песню и бросается грудью на самый длинный, самый острый шип. И, возвышаясь над несказанной мукой, так поет, умирая, что этой ликующей песне позавидовали и жаворонок, и соловей. Единственная, несравненная песнь, и достается она ценою жизни. Но весь мир замирает, прислушиваясь, и сам Бог улыбается в небесах. Ибо все лучшее покупается лишь ценою великого страдания… По крайней мере, так говорит легенда.
Страдая, я развлекаюсь. Это мой давний обычай.
Тебе холодно, потому что ты одинока: ничто не питает скрытый в тебе огонь. Ты больна, потому что лучшие из чувств, дарованных человеку, самое высокое и самое сладостное бежит тебя. Ты глупа, потому что, как ни велики твои страдания, ты не призываешь его к себе и не делаешь ни шагу к нему навстречу.
Всякая усиленная привязанность ко всему земному — страдание.
К величию есть только один путь, и этот путь проходит через страдания.
Здесь две возможные развязки. Всё закончится, и кто-то будет страдать или всё не закончится, и кто-то будет страдать. Значит конец — это всегда плохо, а вот начало — далеко не всегда! Всё рано или поздно кончается, жизнь кончается, но это не значит, что от неё нельзя получать удовольствие.
Есть два пути избавить вас от страдания: быстрая смерть и продолжительная любовь.
Он любил и страдал. Он любил деньги и страдал от их недостатка.
Если она потрясающая, она не будет доступной. Если она доступна, она не будет потрясающей. Если она того стоит, ты от неё не откажешься. А если ты отказался, ты не достоин. На самом деле любой человек причинит тебе боль; тебе просто нужно найти тех, кто этого стоит.
— Я люблю тебя.
— Ты не умеешь любить! Для тебя любить — это страдать… Не спать ночами, кругами ходить. Тогда ты чувствуешь, что живешь. А это не любовь.
— Ты не умеешь любить! Для тебя любить — это страдать… Не спать ночами, кругами ходить. Тогда ты чувствуешь, что живешь. А это не любовь.
Нельзя расстаться так, чтобы никто не страдал.
Тот, кто страдает бессонницей, не спит толком и толком не бодрствует.
И понял я теперь, на перепутье:Нет в человеке человечьей сути. На свете нет добра, нет состраданья, Искать друзей — напрасное старанье. Тот, кто считался равным, добрым, близким, Коварным оказался, злым и низким. Чем боле я кого-нибудь любил, Тем больше боли он мне приносил.
Цель всех страданий – чтобы проснуться…
И ты идешь трещинами от того, что человеку, который давно уже и прочно занимает постоянную комнату в твоей голове, так плохо сейчас, а ты ничем не можешь ему помочь.
Не причиняй другому того, что могло бы явиться причиной твоего страдания.
Я сделал одну ошибку, и я все еще страдаю из-за нее.
Они оплакивали родившегося, который идет навстречу стольким печалям; а если кто в смерти находил конец своим страданиям, того друзья выносили с приветом и радостью.
Страдание вдохновляет больше, чем радость.
Счастливец, тот из нас, прошедший испытанья, Кто может в смертный час промолвить на прощанье, Что тяжелей вины понёс он наказанье И больше сам страдал, чем причинял страданья.
Мы ненавидим тех, кого любим, потому что они способны причинить нам больше всего страданий.
… жизнь духа — это все-таки страдание. С первым страданием, с первой болью пробуждается душа, я в этом уверена. В счастье она только купается, она не пробуждается, она себя не осознает до конца. А изведав страдание, потом живет и счастьем. Но пробуждение связано с какой-то болью.
Мир движется вперёд благодаря тем, кто страдает.
Страдание — отец мудрости, любовь — её мать.
Хочешь быть счастливым? Выучись сперва страдать.
Существует два вида страдания: сознательное и несознательное. Только глупец страдает несознательно.
Не думаю, что существуют еще народы, которые пережили бы больше страданий, чем евреи. Евреев избирают объектом ненависти и клеветы при каждом удобном случае.
Где есть любовь, там нет страдания, которое могло бы сломить человека. Настоящее несчастье — это эгоизм. Если любить только себя, то с приходом тяжёлых жизненных испытаний человек проклинает свою судьбу и переживает страшные муки. А где есть любовь и забота о других, там нет отчаяния…
Страдания — это удобно. Вот почему многие люди предпочитают именно их. Счастье требует усилий.
Мне плохо. Это не та болезнь, которую может вылечить врач, она внутри, у меня в груди. Там всё пусто, как будто мне вырвали сердце.
Всегда торопишься быть счастливым. Кто долго страдал, тот с трудом верит своему счастью.
С каждым днем мы все сильнее страдаем и рвемся друг к другу. Мы льем слезы уже многие годы. Но она, как и я, знает, что ничего изменить нельзя.
Наше самое прекрасное доказательство любви — вечная разлука.
Наше самое прекрасное доказательство любви — вечная разлука.
Долгие и великие страдания воспитывают в человеке тирана.
Она любила его теперь совсем по-другому — ведь он заставил её страдать.
— Всех голодных собак всё равно не накормишь.
— Раз всех не накормишь, значит — именно поэтому, — надо покормить ту, какую можешь, — вот эту.
Это как со счастьем. Раз всем быть счастливыми все равно невозможно — значит, счастлив должен быть тот, кто сейчас может. Надо быть счастливым сегодня, сейчас, несмотря ни на что. Кто-то сказал, что не может быть рая, если есть ад. Якобы невозможно пребывать в раю, если знать, что где-то существует страдание. Ерунда… Настоящее наслаждение жизнью можно ощутить, только если пережито страдание. Что вот этой дворняге остатки нашего супа, ели бы она не подыхала с голоду?
— Раз всех не накормишь, значит — именно поэтому, — надо покормить ту, какую можешь, — вот эту.
Это как со счастьем. Раз всем быть счастливыми все равно невозможно — значит, счастлив должен быть тот, кто сейчас может. Надо быть счастливым сегодня, сейчас, несмотря ни на что. Кто-то сказал, что не может быть рая, если есть ад. Якобы невозможно пребывать в раю, если знать, что где-то существует страдание. Ерунда… Настоящее наслаждение жизнью можно ощутить, только если пережито страдание. Что вот этой дворняге остатки нашего супа, ели бы она не подыхала с голоду?
Больше всех смеются в жизни те, кто много страдал.
Я выскочила во двор, пытаясь убежать от своих страданий, но невозможно убежать от того, что внутри нас.
Я знаете ли, не выношу шума, возни, насилий и всяких вещей в этом роде. В особенности ненавистен мне людской крик, будь то крик страдания, ярости или иной какой-нибудь крик.
Опыт приходит с болью.
Едва ли не всё человечество разделяет твои проблемы. Если ты не получаешь желаемого, ты страдаешь. И даже если ты получаешь именно то, чего ты желаешь, ты всё равно страдаешь, потому что ты не можешь удерживать это вечно.
Не причиняй другому того, что могло бы явиться причиной твоего страдания.
Страдания всегда оставляют шрамы, страдания преследуют нас, меняют нашу жизнь, страдания все меняют. Но, может, так и должно быть. Всё то, через что нам пришлось пройти, заставляет нас двигаться вперед, подстегивает нас. Наверное, мы должны меняться, чтобы двигаться дальше.
Затянувшиеся страдания что-то меняют в человеке. Он уже не может не доверять простой радости.
Кто сильнее страдает, тот меньше об этом говорит.
О ком бы мы ни плакали, мы плачем о себе.
Надо различать два вида мучений: физическое страдание и страдание моральное. Физическое страдание – это испытание. Моральное страдание – это выбор.
Демонакт пришел к человеку, который, запершись в темном помещении, горько оплакивал своего сына. Философ заявил, что он маг и может вывести на землю тень умершего, при том, однако, условии, что несчастный отец назовет ему имена трех человек, которым никогда не приходилось никого оплакивать. Человек, потерявший сына, не мог никого назвать. — Не смешон ли ты, — сказал Демонакт, — считая, что только сам невыносимо страдаешь, и не зная никого, кто был бы незнаком с горем?
Если есть лекарство, то вам не о чем беспокоиться. Вам достаточно принять его. Если же лекарства нет, то к чему беспокойство? Беспокойство лишь усугубляет страдания.
А душа, уж это точно, ежели обожжена, справедливей, милосерднее и праведней она.
Если ближайшая и непосредственная цель нашей жизни не есть страдание, то наше существование представляет самое бестолковое и нецелесообразное явление.
Страдание — условие деятельности гения. Вы полагаете, что Шекспир и Гете творили бы или Платон философствовал бы, а Кант критиковал бы разум, если бы они нашли удовлетворение и довольство в окружавшем их действительном мире и если бы им было в нем хорошо, и их желания исполнялись? Только после того, как у нас возникает в известной мере разлад с действительным миром и недовольство им, мы обращаемся за удовлетворением к миру мысли.
Будь дураки способны понять, какие страдания мы из-за них претерпеваем, даже они прониклись бы к нам жалостью.
Чем больше любишь, тем больше страдаешь.
Самосознание означает, что мы стали обостренно чувствовать свои страдания и свою человечность, осознавать, что с нами происходит и на что мы имеем право.
Душа, которую своим клеймом страданье метит… Страданье будит юность, сладкий сон ее прервав… Страданья – это птицы — сердца маховые крылья…
Когда страдает сердце от злоречья, В нем боль — как от жестокого увечья.
Чем больше у человека привязанностей, тем обременительнее для него жизнь и тем больше он страдает, когда приходится с ней расставаться.
Когда выстрелишь в животное, а оно не умрет — стреляй, пока не умрет. Не дай им страдать. Иначе я тебя пристрелю.
— Что будет с нашими ребятами? — С какими? С водолазами? — С водолазами, пожарными, теми, что были в аппаратном зале. Как именно на них повлияет радиация? — Некоторые из них были так сильно облучены, что радиация разрушит их клеточную структуру. Кожа покроется волдырями, покраснеет, а затем почернеет. Далее начнется скрытый период. Симптомы исчезнут, будет казаться, что пациент идет на поправку, что он уже здоров, но это не так. Обычно это длится один-два дня. — Продолжайте. — Тогда становится очевидным, что клетки повреждены, умирает спинной мозг, отмирает иммунная система, органы и мягкие ткани начинают разлагаться. Артерии и вены лопаются, становятся как сито, поэтому невозможно даже ввести морфий, а боль… невообразимая. А тогда через три дня или три недели смерть. Вот, что случится с теми ребятами. — А как насчет нас? — Ну, мы… нас облучает постоянно, но не так сильно, поэтому радиация не убьет клетки, но ее достаточно, чтобы повредить ДНК. Так что, со временем — рак. Или апластическая анемия. В любом случае — мы умрем. — Тогда, в некотором роде, мы еще легко отделались.
И ты будешь страдать от этого всегда. Правда, здорово?
Это заклинание… Не работает… Оно очень болезненное… И я страдаю… Ещё больше…
Боль питается только болью. Боль не может питаться радостью. Она не способна ее переварить. Стоит телу боли завладеть тобой, как ты начинаешь хотеть еще больше боли. Ты становишься жертвой или преступником. Ты хочешь причинять боль или страдать от боли, или и то и другое одновременно.
— Да, рыцарь, я жажду смерти, но и боюсь ее. — Почему? Что тебе терять, кроме страданий? — Мою душу.
Если вы беспредельно счастливы, начиная с того, что вам везет в любви, и кончая тем, что вам не жмут ваши туфли, и если кто-нибудь скажет вам, что страдания украшают и возвышают человека, не слушайте и не верьте.
Боже мой, я предпочитаю любить, нежели быть любимым. Какое наслаждение так страдать!
Самая болезненная в мире вещь — когда тебе наносит удар любимый человек.
Люди плохо переносят страдания тех, кого любят.
— В жизни будет много трагедий. Я знаю, что первая — всегда самая страшная, но надо готовиться жить, а не тренироваться страдать.
— Вы улыбаетесь, — сказал он, — И вы так спокойны? Почему вы не кричите?
— Я кричу, — возразил Гребер, — только вы не слышите.
— Я кричу, — возразил Гребер, — только вы не слышите.
Самая главная проблема в жизни — это страдание, которое причиняешь, и самая изощрённая философия не может оправдать человека, истерзавшего сердце, которое его любило.
Этот мир полон вещей, которые ты не можешь изменить. Чем дольше ты живешь, тем больше осознаёшь, что мир состоит из боли, страдания и пустоты. Пока в этом мире существует свет, будет и тьма. До тех пор, пока есть победители, будут и проигравшие. Эгоистичное желание «мира» побуждает войны, а ненависть побуждается любовью.
Может быть, люди должны пережить трагедию, чтобы начать делать то, что любят.
Любовь эгоистична, она зовет себе на помощь дружбу лишь в дни страданий.
Здоровый человек не издевается над другими. Мучителем становится перенесший муки.
Что собственно возмущает в страдании, так это не само страдание, а его бессмысленность.
Существуют две истины – о страдании и возникновении страдания. Главная причина страданий – в неуемности человеческих желаний. Однако эти желания не ведут к счастью. Они либо неисполнимы, и это приносит печаль, либо исполняются, и тогда мы убеждаемся в эфемерности своего счастья, а страх потери лишает его смысла. Но мы продолжаем желать вновь и вновь, и именно эта ненасытная жажда толкает нас от одной вереницы страданий к другой.
Знаешь, что хуже, чем страдать по мужчине? Страдать не по тому мужчине.
… Страдания ведут человека к совершенству.
Однажды мне сказали, что я стану психопатом, если не научусь любить. Я хочу знать — что такого офигительного в том, чтобы любить? Я, наверное, впервые в жизни дала волю чувствам, а моё сердце вырвали из груди…
Говорят, в любовной паре один страдает, а другой скучает: по мне, лучше быть страдальцем, потому что ему-то, как ни крути, не скучно, тогда как тот, кто скучает, страдает все равно
Мы будем оба страдать, каждый в отдельности и, возможно, даже в одни и те же моменты, как будто сама наша разлука объединяет нас.
Он ведь тоже мучается, он, значит, наш.
Человек может ужасно страдать, и никто ни о чем не догадается.
Она вечно притягивает несчастья. Страдания для нее в радость.
Переполненное печалью, ненавистью, страданием… Вот какое оно, твоё сердце.
— Дормамму, я пришёл договориться! — Ты не сможешь так вечно. — Смогу, ещё как! Отныне нас ждёт одно и то же: ты убил — я появился снова. И так далее. — Значит, ты целую вечность будешь умирать. — Да. Тем временем людской род будет жив. — Но ты будешь страдать. — Врачи с болью на «ты».
Мужчину определяют не страдания, которые он вытерпел, а то, что он из них вынес.
Когда я узрел перед собой цель… страдание больше не имело надо мной власти, и я мог его перетерпеть ради свой цели.
Мы — в выгребной яме, Разделённые на сословия и касты. Кто-то — ***ами, кто-то — ***ми, Но все одинаково несчастны.
Безумие всегда помогало людям видеть больше или, наоборот, превращало в эгоистов. Мне же была установлена учесть страданий. Я больше не чувствую себя человеком.
Кричу от боли! Но кому? Стене, окну, проему двери… Земной ли емкостью измерюПредел страданью моему.
Помни, если тебе тяжело жить и каждый твоей день подобен пытке, значит, ты один из не многих, кто удостоился самых сложных испытаний от Всевышнего. Чем больше мы страдаем сегодня, тем больше мы будем счастливы завтра. Самый драгоценный подарок от Бога, это любовь и здоровье. Если люди не научатся ценить этот дар, они никогда не проживут эту жизнь с пользой.
Тот, кто страдал не раз и плакал очень громко, тому Господь воздаст и наградит достойно.
Страдание во имя любви — чувство Божественное и благородное, но любовь во имя страдания — моральное извращение изобретенное дьяволом.
Никто еще от скромности не умер, но страдают все.
Когда болит тело — душа не страдает, когда страдает душа — болит и тело, и душа, и сердце.
Я не хочу больше страдать, засыпать в слезах, испытывать постоянную боль и сожалеть о своем существовании. С меня этого достаточно, я сыта этим по самое горло.
Если человек решил страдать – вы не отберете у него это право, равно как и если человек решил быть счастливым вопреки. Любое понимание всегда нужно начинать с прояснения вопроса мотивации.
И вот теперь она бежала по белоснежной тропинке. Высокий заснеженный лес, окружавший её, казался ласковым, светлым и не таящим в себе угроз. И самое главное Флоренс не надо было бояться. Она уже потеряла все, что могла. Все, что можно было потерять, она оставила там, в своем мире. И это незнакомое, неведомое ранее чувство свободы нахлынуло на девушку вместе с колючим морозным воздухом, заставило ей парить над землей вместе с большими редкими снежинками.
Моё сердце разрывается на куски. Я сумела тебя простить. Мои ритмы возвращаются вспять. Я сумела тебя понять. Моя боль выходит вовне. Я учусь себя как-то беречь. Я учусь с собой как-то жить, Чтобы быть. Чтобы быть. Чтобы быть. Понимаю: мой шрам в душе Говорит «Научись любить».
Каждый сам знает глубину своих страданий, — тех страданий, когда, в конце концов, теряется сам смысл жизни.
Бывают такие ночи, когда спать непозволительная роскошь. Спать ради того, чтобы проснуться от дурного сна. Чтобы ничего этого вообще не было. Хочется вычеркнуть собственную жизнь.
Для русского человека, который воспитан на христианстве, приправленном Достоевским, страдать — любимейшее дело.
Мужественный человек обыкновенно страдает, не жалуясь, человек же слабый жалуется, не страдая.
За изысканной красотой всегда скрывается что-то трагическое. Как же много нужно в мире страданий, чтобы расцвел самый скромный цветок.
Боль неизбежна. Страдание — личный выбор каждого.
Раньше я думала, что только я одна чувствую такое, но теперь я понимаю, что я бесконечно маленькая частичка страдающего человечества. Хорошо, что большинство людей держат свою боль внутри, а то эта планета захлебнулась бы в слезах.
Ведь те, кто приносит несчастья, тоже страдают… Тех, кого бросают — все жалеют, утешают. Но как быть с теми, кто уходит?
Любовь — одно из тех страданий, которые невозможно скрывать; одного слова, одного неосторожного взгляда и даже молчания достаточно, чтобы выдать его.
Любить значит страдать. Чтобы не страдать, надо не любить. Но тогда будешь страдать от того, что не любишь. Поэтому любить значит страдать. Но не любить тоже значит это страдать. А страдать – это значит страдать. Чтобы быть счастливым, надо любить. Значит надо страдать, но страдание делает человека несчастным. Потому, чтобы быть несчастным, надо любить, или любить, чтобы страдать, или страдать от избытка счастья. Надеюсь, ты записываешь.
Страдание — условие деятельности гения. Вы полагаете, что Шекспир и Гете творили бы или Платон философствовал бы, а Кант критиковал бы разум, если бы они нашли удовлетворение и довольство в окружавшем их действительном мире и если бы им было в нем хорошо, и их желания исполнялись? Только после того, как у нас возникает в известной мере разлад с действительным миром и недовольство им, мы обращаемся за удовлетворением к миру мысли.
Сильные жизненные потрясения исцеляют от мелких страхов.
Мы стремимся в большей степени к тому, чтобы отвести от себя страдания, нежели к тому, чтобы получить удовольствие.
Почему я страдаю не так сильно, как хотел бы? Неужели у меня нет сердца?
Я хочу, чтобы моя семья занялась чем-нибудь вместе. Чем-нибудь, что действительно заставило бы их страдать.
Человек страдает не столько от того, что происходит, сколько от того, как он оценивает происходящее.
В некоторых случаях страдания действительно бывают, полезны, поскольку закаляют человека. Но далеко не всякого. И у каждого «не всякого» тоже есть свой предел, после которого речь идет уже не о пользе, а о бессмысленном мучительстве.
Чужие страдания не задевают сердце.
Человек страдает не из-за того, что ему чего-то не хватает. А из-за того, что он не знает и не «понимает», чью роль в своей жизни играет.
Страдание приходит не извне, оно рождается внутри.
Но у отстраненности была и опасная сторона. Су Кьи видела тех, кто стал узником собственных страданий, построив из них неприступную крепость. Некоторые проводили в таких цитаделях всю жизнь.
Очень тяжело переживать зрелые страдания своего ребенка.
Родиться красным — это вечные страдания, которые будут преследовать до конца жизни.
Редкие моменты удовольствия есть просто фаза страдания. Удовольствие, как червяк на рыболовном крючке, служит для того, чтобы глубже вовлечь ум в боль…
Ничего на самом деле нет, но все невыразимо страдает.
— Хороших новостей не бывает вообще. Ты когда-нибудь думал, о чем сообщает полная сумма информации мировых масс-медиа? — Это не так просто сформулировать. — На самом деле просто, — сказал Аполло. — Она сообщает о непостоянстве и страдании. Мир непостоянен — иначе ни в каких новостях не было бы нужды. А непостоянство и страдание — это практически одно и то же. Одно неизбежно ведет к другому. Даже когда страдание замаскировано под удовольствие от того, что сегодня плохо кому-то другому…
Человек — это машина, постоянно движущаяся к точке наибольшего наслаждения. Но при этом она вырабатывает не наслаждение, а страдание.
Боль — это просто боль. А страдание — это боль по поводу боли. Физическая боль не может быть слишком сильной — здесь есть жесткие биологические ограничения. А вот производимое человеческим умом страдание может быть поистине бесконечным.
– Хорошо. Ясно ли вам, что страдание и есть та материя, из которой создан мир? – Почему? – Это можно объяснить только на примере. – Ну давай на примере. – Вы знаете историю про барона Мюнхгаузена, который поднял себя за волосы из болота? – Знаю, – сказал шофер. – В кино даже видел. – Реальность этого мира имеет под собой похожие основания. Только надо представить себе, что Мюнхгаузен висит в полной пустоте, изо всех сил сжимая себя за яйца, и кричит от невыносимой боли. С одной стороны, его вроде бы жалко. С другой стороны, пикантность его положения в том, что стоит ему отпустить свои яйца, и он сразу же исчезнет, ибо по своей природе он есть просто сосуд боли с седой косичкой, и если исчезнет боль, исчезнет он сам. …–И что же твой Мюнхгаузен, боится отпустить свои яйца? – Я же говорю, тогда он исчезнет. – Так, может, лучше ему исчезнуть? На фиг нужна такая жизнь? – Верное замечание.
— Все классики-гуманисты утверждали, что природа человека заключена в постоянном поиске счастья. — Но есть закон Гаутамы, — сказал Дракула, — открытый двадцать пять веков назад. Когда никаких классиков-гуманистов еще в проекте не было. Он гласит: «любое движение ума, занятого поиском счастья, является страданием или становится его причиной».
Человек всегда и везде противостоит судьбе, и это противостояние дает ему возможность превратить свое страдание во внутреннее достижение.
Если жизнь вообще имеет смысл, то имеет смысл и страдание. Страдание является частью жизни, точно так же, как судьба и смерть. Страдание и смерть придают бытию цельность.
… я мог бы уничтожить себя, покончить с существованием, не предлагавшим, казалось, ничего, кроме нелепых страданий и унижения.
Правду говоришь ты, и я вижу, что всякая боль приносит больше познания истины, чем все тихие раздумья мудрецов. Все, что я знаю, я узнал от несчастных, и все, что я видел, я увидел во взоре страдальцев, во взоре извечного брата. Не смиренным я был пред лицом Бога, а гордецом: я познал это через твое горе, которым сейчас терзаюсь сам. Прости меня, ибо я каюсь перед тобою: я причинил зло тебе и еще многим, о ком не ведаю. И бездействующий совершает деяния, за которые он несет вину на земле, и одинокий живет во всех своих братьях.
Правду говоришь ты, и я вижу, что всякая боль приносит больше познания истины, чем все тихие раздумья мудрецов. Все, что я знаю, я узнал от несчастных, и все, что я видел, я увидел во взоре страдальцев, во взоре извечного брата. Не смиренным я был пред лицом Бога, а гордецом: я познал это через твое горе, которым сейчас терзаюсь сам. Прости меня, ибо я каюсь перед тобою: я причинил зло тебе и еще многим, о ком не ведаю. И бездействующий совершает деяния, за которые он несет вину на земле, и одинокий живет во всех своих братьях.
Марксизм не есть социальная утопия, социально он осуществим, марксизм есть духовная утопия. Рационализация социальной жизни не решает ни одного духовного вопроса, духовная жизнь не подлежит рационализации, она ею лишь калечится. Попытки рационализировать и регулировать духовную жизнь лишь обострят трагический конфликт личности и общества. Проблема страдания и зла не есть только социальная проблема, хотя она имеет социальную сторону. Проблема страдания и зла есть духовная проблема, проблема духовной жизни. Человек не будет счастливее, когда жизнь его более устроится, страдания его утончатся и обострятся. Счастье не может быть организовано. Пока мир этот будет существовать, блаженство невозможно.
Если произошло какое-либо несчастье, которого уже нельзя поправить, то отнюдь не следует допускать мысли о том, что всё могло бы быть иначе, а тем паче о том, как можно было бы его предотвратить: такие думы делают наши страдания невыносимыми, а нас — самоистязателями.
Если ты богат, не думай об этом, если ты беден — не принимай свою бедность всерьез. Если ты способен жить в мире, помня о том, что мир — это только спектакль, ты будешь свободным, тебя не коснутся страдания. Страдания — результат серьезного отношения к жизни; блаженство — результат игры. Воспринимай жизнь как игру, радуйся ей.
Как можно быть здоровой… когда нравственно страдаешь?
Мы ненавидим тех, кого любим, потому что они способны причинить нам больше всего страданий.
Без страдания человек не мог бы определить, насколько он любит, и любит ли вообще.
В падении тоже есть свой позитив. Не надо бояться этого. Даже в депрессию я люблю упасть на какое-то время, она бывает для меня питательной. А находиться все время в какой-то стабильности, в довольстве… Это, мне кажется, какой-то кусок мяса, а не человек. Человек должен страдать!
Страдание может стать путем к великой любви и великому милосердию.
Человеческое сердце может вместить лишь определенную меру отчаяния. Когда губка насыщена, пусть море спокойно катит над ней свои волны — она не впитывает больше ни капли.
Одержимый желаниями и стремлениями человек обречен на страдания…
Никогда не оглядывайся назад и не страдай из-за прошлых неудач; верь, что всё, чего ты хочешь, может быть достигнуто при решимости и целеустремлённости.
Более того, я перестала ощущать красоту и пафос страдания, всё свелось к простому физиологическому вопросу – переживу следующую беду или нет? То есть либо умру, либо буду жить дальше, выбор невелик, и не из-за чего меняться в лице.
Но разве можно не любить тех мест, которые заставляли нас страдать?
Когда заставляешь страдать другого, хуже всего делаешь самому себе.
Почему то, что составляет счастье человеку, должно вместе с тем быть источником его страданий?
Христианство есть религия Креста, оно признаёт смысл страдания. <…> Осуществление Царства Божьего на земле, земного счастья и земной справедливости без креста и страдания есть великая ложь для христианского сознания, есть один из соблазнов, отвергнутых Христом в пустыне, когда Ему показано было Царство мира сего и предложено поклониться ему. Христианство совсем и не обещает необходимого своего осуществления и торжества на земле.
Трудно человеку примириться с несправедливостью и бессмысленностью выпадающих на его долю страданий. Человек может очень многое вынести, может вынести страдания, которые ему самому казались непереносимыми. Но труднее всего вынести бессмысленные страдания. Все существо человека возмущается против страданий бессмысленных и невыносимых. Слишком многие люди на земле считают свои страдания несправедливыми, не понимают, почему именно на их долю выпадают мучительные болезни, горькая нужда, неудачи, измены, почему им приходится страдать более, чем людям, которые не лучше их, даже много хуже. Объяснение человеческих несчастий первородным грехом ничего не объясняет, потому что обращено к «общему», а не к «частному».
Люди! Сами не знают, чего хотят. Страдают, когда у них чего-то нет… а потом, едва их желание удовлетворено, опять недовольны…
Попытка избежать страдания есть форма страдания.
Я, я, я мучаюсь, страдаю, страдаю вместе с сотнями и миллионами советских граждан, и из-за кого, из-за бредовой фантазии этого психа. Он решил покорить весь мир. Это безумный бред, и из-за него мы страдаем, у нас пусто в желудках, и полно мученья в сердцах. Господи, когда все это кончится. Ведь должно же это когда-нибудь кончиться!?!!
Екатерина Арагонская оставалась всеобщей любимицей: жизнь ее была сломана, но образ смиренной страдалицы запомнился.
— Нет в этом мире никакого бога. Если бы твой всеведущий, всемогущий Господь существовал, как он мог бы просто наблюдать за такими страданиями? — Действительно, как?..
Они вовсе не были преисполнены сострадания, нет, они хотели, чтобы страданий не было, а это разные вещи.
Гнев – продуктивная эмоция. Гнев высвобождает энергию, делает тебя быстрым и решительным. Кто в ярости, тот не страдает.
Когда мы болеем, наши страдания напрямую затрагивают нас и наших близких, однако для лечащего врача это одна история из многих.
Для страданий, особенно человеческих псевдо-подергиваний, большого ума не надо. Настоящее наслаждение чем угодно требует воображения, стойкости, времени и зрячести — умения ценить красоту.
Я был писателем, обреченным жить так, словно я лишен всякого таланта, способного облагородить окружающий мир. Можешь ли ты представить себе большую муку? Я — нет.
Больных или раненых лошадей пристреливают, чтобы они не страдали, это известно всем с раннего детства. Но с людьми не так. Их пытаются вытянуть что есть силы, пока горит хоть маленький огонек жизни, они вынуждены страдать до конца. Словно заслужили наказание.
Еще вся трепеща и истекая в душе кровью, она мужественно скрывала свои страдания под маской светской любезности.
— Знаешь, я кое-что понял: это я делал всех несчастными. Отец болел, Эдвард мучился, мать чуть не покончила с собой, Роза не получила того, в кого влюбилась, Освальд переживал, что не может меня спасти. — Позволь заметить: это и называется любовь… Тот, кто может сделать тебя глубоко несчастным, может сделать и глубоко счастливым. Поверь, одно без другого не бывает. Ты же сам понял: чем больше силы отдаешь, тем больше можешь получить обратно.
— … Страдания причиняю не я, а вы, и только вы! Как вы смеете брать на себя право решать судьбы тысяч миров?! – Когда маяк указывает кораблю, куда ему идти, смотритель этого маяка причиняет страдания капитану или матросам? – спросил Сэфес. – Он отбирает власть над кораблем у капитана? Что делать смотрителю маяка, когда он видит, что судну грозит беда, но ее можно избежать? Вы предлагаете оставить все на волю судьбы? Разрешить кораблю двигаться в полной темноте туда, куда захочется капитану, чтобы корабль налетел на скалы или столкнулся с другим кораблем? Мы никем не управляем, мы лишь указываем правильную дорогу! Так что страдания причиняют только такие, как вы! Берущие на себя смелость говорить и делать чудовищные в своей жестокости глупости!
Давно уж нет мечтаний, сердцу милых. Они прошли, как первый день весны. Но позабыть я и теперь не в силах Тем голосом навеянные сны! Пусть говорят мне: время все излечит, Пусть говорят: страдания забудь. Но музыка давно забытой речи Мне и сегодня разрывает грудь!
Верховный септон некогда говорил мне, что тот, кто грешит, должен и страдать. Если он прав… лорд Эддард, скажите мне тогда, почему, когда вы, знатные лорды, играете в престолы, больше всех страдают невинные?
Но так уж устроен мир: страдают всегда невинные.
Мне кажется, — прибавила она после долгого молчания, не выпуская из рук кочерги, — что только тот, кто никогда не страдал и не знает, что такое страдания, любит читать о них. Если бы я умела писать, я написала бы веселую книгу, такую, чтобы люди, читая ее, смеялись.
Я потерял способность даже страдать.
Бедное раздавленное насекомое страдает так же, как умирающий гигант.
Глупо рвать на себе волосы от горя, как будто горе уменьшится, если ваша голова станет лысой.
Странно, что мы, способные так сильно страдать, причиняем так много страданий.
Когда я говорю, что мне не больно, это значит, что я могу справиться с этим.
Если сказать, что сильно хочется в туалет, тебе поверят, а если «душа невыносимо страдает», ответят, что преувеличиваешь. По тому, как люди реагируют на эту фразу, можно определить их отношение к тебе.
Каждый человек считает страдания, выпавшие на его долю, величайшими.
В песне на время забываешь о страданиях. Но вот спасти она не может.
Ему в кайф, а тебе в петлю.
Мысли иногда причиняют больше страданий, чем тело.
Этот мир прогнил и не осталось ничего, кроме страданий.
Думаю, любовь только тогда имеет значение, когда сопровождается страданием. Любовь без страданий забывается так же быстро, как стихи, которые когда-то вызывали восторг, ну а сейчас… сейчас не вспомнишь даже и названия. Истинное счастье можно испытать только через страдание.
Для исстрадавшихся сердец радость подобна росе, падающей на иссушенную зноем землю.
Даже просто живя, мы раним других в попытке избежать страданий самим. Наше существование гарантирует то, что ненависть никогда не исчезнет. Мир и гармония не существуют в этом проклятом мире.
Когда страдают все, легче переносить боль.
Ни один мужчина не станет обижаться, если кто-то восхищается любимой им женщиной. Страдания может причинить только она сама.
Мы все должны иногда страдать…
Всем нам мечты доставляют страдания.
Если не можешь умереть, остается только страдать.
Если Сион умрет, что-то сильно изменится. Он не хотел, чтобы Сион умирал. Он будет страдать. Не Сион, но он сам — Нэдзуми — будет страдать. Он снова переживет эти муки и будет заживо гореть в адском пламени. «Вы, наверное, шутите. Мне этого уже хватило». Он не хотел его терять. Он не хотел испытывать угрызения совести того, кто остался жив. «Стоп. Я не хочу его терять? Я буду страдать?» Вот до чего он дошел. Ему захотелось свернуться калачиком на земле. Он спас Сиона, чтобы вернуть ему долг. Вот как оно было. Он не хотел к нему привязываться. Он никогда не хотел ни к кому привязываться. Он развивал только такие отношения, которые легко можно было оборвать. «Никогда не открывай никому свое сердце. Верь только себе». — Я… не хочу его терять…
Он лжет: страдание — это почти друг.
Жаль мне почему-то его прошлых страданий, — жаль всего того, что я и сам перечувствовал ради этого человека в ту нехорошую ночь. Точно я потерял что-то…
Важно научиться понимать и принимать себя настолько полно, насколько это вообще возможно. Только так мы можем постепенно обеспечить себе переживание ситуаций без излишних страданий.
Мне нравилось, что я веду себя как сумасшедший. В подобных занятиях моё, в общем-то, бесформенное страдание обретало параметры определенной структуры. Оно становилось способным к конкретному самовыражению, и от этого мне было гораздо легче. У моего страдания появлялся стиль.
Страдания могут быть не только физические. Ты не слыхал о людях, которые имеют все, что только можно пожелать, и при этом отчаянно страдают? – Почему? – Потому что им больше нечего желать.
Богач спросил у отшельника: — Почему на твоем лице всегда радостное выражение, как будто ты ведешь жизнь, полную удовольствий? Аскет ответил: — Так и должно быть. Мне подобает радоваться и ликовать, а тебе — стонать и плакать. Ведь для тебя с окончанием жизни кончаются дни наслаждений, для меня же с окончанием жизни кончаются земные страдания.
Когда Бузурджмихр был заключен в тюрьму, его друзья обратились к нему с вопросом: — Чем ты утешаешься в своем несчастье? Он ответил: — Четыре изречения повторяю я сейчас. Во-первых, говорю я себе, все предопределено судьбою, и случившегося невозможно было избежать. Во-вторых, говорю я себе, если эти страдания и выше моих сил, мне остается только одно — терпеть. В-третьих, говорю я себе, можно было бы попасть в еще более страшную беду. И в-четвертых, говорю я себе, возможно, избавление уже близко, а я об этом еще не знаю.
Как все-таки несправедливо устроена эта самая наша «небесконечная жизнь». Сколько бесполезных, никому не нужных людей живет на свете, недоумков, хамов, убийц, воров, дармоедов, рвачей, а хорошего человека вот нашла смерть, измучила болезнью, иссушила в нем соки, истерзала страданием и убила. Неужто это по-божески? — святой должен страдать за грешных, и грешные, видя муки святого, должны терзаться и обретать его облик? Но что-то много страдают мученики и мало действуют их страдания на человеческий мусор. Он чем был, тем и остался…
С пылающим лицом стоял он в темном углу, страдая из-за вас, белокурые, жизнелюбивые счастливцы, и потом, одинокий, ушел к себе. Кому-нибудь следовало бы теперь прийти! Ингеборг следовало бы прийти, заметить, что он ушел, тайком прокрасться за ним и, положив руку ему на плечо, сказать: «Пойдем к нам! Развеселись! Я люблю тебя!..» Но она не пришла.
Ни одна эпоха, ни одна цивилизация не создавала людей, в душе которых было бы столько горечи. В этом смысле мы живём в уникальное время. Если бы надо было выразить духовное состояние современного человека одним-единственным словом, я, несомненно, выбрал бы слово «горечь».
Кто сам видел бедствия, тот сам много страдал.
Сильней страдают те, чье горе молчаливо.
Сильные страдания почти всегда служат признаком конца страданий и усовершенствования духа.
Общие невзгоды переносятся с большим терпением, чем отдельные.
То, что тешит одного, может смертельно ранить другого.
Страдание, боль, — это вызов на борьбу, это сторожевой крик жизни, обращающий внимание на опасность.
Нет привязанностей — нет страданий.
Боль неизбежна. А страдания мы выбираем сами.
Страданиями нельзя оправдывать дни. Страдания пригодны исключительно для преодоления…
— Ладно, слушай, у меня созрел вопрос. Например, у тебя есть душа, и твоего брата похители пришельцы…
— Ты делаешь все, чтобы его вернуть!
— Да, все верно, но если ты не нашел ни одной зацепки и на данный момент ничего не можешь сделать, тебе надо сидеть в полумраке и страдать?!
— Да!
— Что?!
— Да, ты сидишь в полумраке и переживаешь.
— Само собой. Но нельзя ли по ходу перепихнуться с хиппующей кралей?
— Нет!
— Так в полумраке же?!
— Ты делаешь все, чтобы его вернуть!
— Да, все верно, но если ты не нашел ни одной зацепки и на данный момент ничего не можешь сделать, тебе надо сидеть в полумраке и страдать?!
— Да!
— Что?!
— Да, ты сидишь в полумраке и переживаешь.
— Само собой. Но нельзя ли по ходу перепихнуться с хиппующей кралей?
— Нет!
— Так в полумраке же?!
Я говорю, что этот мир не настолько прекрасен, чтобы оставаться в нем и страдать.
Человек просто не может страдать дольше, чем он может страдать: исчерпав свои возможности, мы вольно или невольно переключаемся на другие дела, и это — величайшее из благ!
У этой планеты есть — вернее, была — одна проблема: большинство живущих на ней людей только и делали, что страдали, так как не находили в жизни счастья. Рождалось множество решений, но почти все они сводились к перераспределению маленьких зеленых клочков бумаги — что само по себе весьма странно, так как кто-кто, а маленькие зеленые клочки бумаги никаких страданий не испытывали, ибо счастья не искали.
Ты не чувствуешь, не понимаешь, что в твоем сокрушенном сердце, в твоем смятенном уме — причина всех горестей…
Не нужно стыдиться шрамов на груди — просто Вы носите снаружи то, что остальные носят внутри себя.
— А что ты делаешь ради любви?
— Я страдаю.
— Я страдаю.
В страданиях тех, кого разлюбили, всегда есть что-то смешное.
Каждый из нас в тот или иной миг твердил, обливаясь слезами : «Эта любовь не стоит моих страданий». Мы страдаем от того, что нам кажется, будто даем больше, чем получаем. Мы страдаем от того, что наша любовь не признанна, не узнана. Мы не смогли ввести собственные правила, вот и страдаем.
Только дураки считают, что страдания – плата за оригинальность.
Ненависть, страдания, зависть. Это как котелок на трех ножках. Говорят, что на этих чувствах и держится человеческое сердце.
Солидарность рождается в страдании, а не в радости. Человек, с которым вы пережили тяжкое испытание, ближе вам, чем тот, кто разделил с вами минуты счастья.
В любви мы лишены главного: возможности рассказать (показать) другому, как мы от него страдаем.
Я могу вытерпеть голод. И с холодом могу справиться. Но есть одно, чего я не могу вынести. Страдания близких людей по моей вине.
Но вот чего русская литература и, кстати говоря, русский человек не переносит совершенно, так это ситуация ожидания, ситуация мрачного предчувствия. Оно всегда порождает молчание. Не случайно русская поговорка говорит, что ждать и догонять нет хуже. И вот ждать — этого мы совершенно не умеем, не любим, не переносим и действительно кто страдает заранее, тот страдает дважды.
Идеологии разлучают нас. Мечты и страдания объединяют нас.
Бог пришел не для того, чтобы упразднить страдания, и даже не для того, чтобы их объяснить. Он пришел, чтобы наполнить их своим присутствием.
Тот, кто имеет мужество любить, должен иметь мужество страдать.
Ваш вопрос: как Бог «терпит» зло мира — вопрос древний. <…> Бог не «смотрит», но Сам страдает с нами (высшее страдание — Голгофа). Иного ответа нет. Мир в своей свободе уносится в небытие. Почему? Этого объяснить нельзя, ибо объяснение предполагает нечто рациональное. А здесь темная стихия. Здесь можно говорить только языком мифа и иконы. Сатана, падение, свобода, зло. Как выразить это в отвлеченностях?..
Знаете, перед встречей с батюшкой я оказался в таком жизненном тупике, что хотел даже уйти в монашество. Перенапряжение было страшное. В таких ситуациях люди иногда сходят с ума. Мир тебя выдавливает, худо тебе, душа страдает, а что делать – неизвестно, и очень легко совершить опрометчивый шаг. Возьмём монашество: сам по себе это правильный путь, но, когда диавол толкает на него неокрепший, неопытный ум, это может закончиться очень плохо. Поэтому нужно искать священника, слово которого будет тобой услышано. Ведь не каждому доверишься, но, когда нашёл духовного отца, тут уж слушай, и через него Господь тебя вразумит. Для меня таким священником стал отец Иоанн. Привели меня к нему двое товарищей, которые в приходе не остались. А я остался. Так и началось моё воцерковление.
Мы меряем любовь уровнем страдания. А здоровая любовь — это про то, насколько ты счастлив.
Страдание — это всегда результат неправильных мыслей. Оно свидетельствует о том, что я нахожусь в дисгармонии с самим собой, со своим «Я». Исключительное и высшее предназначение страдания — это очищение от всего бесполезного и нечистого. Страдание обходит меня стороной, когда мои мысли чисты и правильны.
Ваши страдания вызваны вашим сопротивлением тому, что есть.
Мне нравится страдать от неразделенной любви, влюбленности скорее. Я влюблена в страдания.
Бог говорит с человеком шёпотом любви, если он не слышит, то голосом совести, если он не слышит — через рупор страданий.
Тебе достаточно знать, что те, кто завидуют тебе, страдают, когда у тебя радость.
Если нет повода — страдают без него.
Со всеми так случается. И тогда все запираются в своих квартирах, закрывают крепко все окна, чтоб никто не услышал и орут во все горло: — Мы – лишние! Мы сейчас сдохнем здесь! Кто-нибудь! Поговорите с нами! Вы слышите?!
– Не надо плакать. Жизнь продолжается. – Нет, Барбара. Жизнь не продолжается. Жизнь заканчивается, а затем начинается заново. Все по новой. Радоваться, смеяться, есть, дышать, все заново.
Чтобы победить самые тяжёлые страдания, есть два средства: это опиум и работа.
Я говорю это всем, кто сегодня страдает и кому трудно. Мы все страдаем. И тебе скажу: у того, кому ты завидуешь, тоже есть своя боль. Каждый считает, что его проблема – самая большая. Но Бог говорит тебе: «Я прихожу в твою жизнь не для того, чтобы избавить тебя от трудностей, а для того, чтобы изменить твое отношение к ним».
Есть предел возможности выносить страдание. За этим пределом человек теряет сознание и этим как бы спасает себя.
Что бы ни случилось, я не позволю иссякнуть своей радости. Несчастье никуда не ведет и уничтожает всё, что есть. Зачем страдать, если можно всё изменить? А если ничего изменить нельзя, то чем помогут страдания?
Муки старят красавиц. Избавь от беды Ту, чьи веки прозрачны, а губы тверды. Будь с любимой нежней: красота ускользает, На лице оставляя страданий следы.
Для космоса не существует времени. Страдание может быть произвольным: можно страдать за вчерашний день и можно за завтрашний. Или можно просто страдать потому, что плохо себя чувствуешь.
Бывает такое, что обратной стороной желания собственного счастья является желание страдания другому…
Хочешь быть счастливым? Выучись сперва страдать.
Странное это ощущение – боль, которая милосердно уводит нас за пределы наших чувств. Когда сердце разбито, все корабли сожжены, тогда уж все равно. Конец счастью и начало покоя.
Он у нас большой любитель страдать. Он это делает долго, вдохновенно и со вкусом.
Если вы страдаете от того, что вас не понимают, утешьтесь; вы страдали бы гораздо больше, если бы вас поняли.
В большинстве своем люди более склонны страдать, чем бороться, дабы устранить причину страданий.
За ярким солнцем моей любви скрывались тихие пожары, раны, струпья бессонницы.
Мысль вызывает страдания.
Никто не в силах избежать долины слез, но боль будет меньше, если мы перестанем считать себя главным героем собственной драмы.
Страдать нет времени.
Положим, я, например, глубоко могу страдать, но другой никогда ведь не может узнать, до какой степени я страдаю, потому что он другой, а не я.
Если бы существовали пижамы из колючей проволоки, она наверняка надела бы на себя такую.
Всё, что нас не убивает, делает нас инвалидами.
В России необходимость страдания проповедуется как универсальное средство «спасения души».
Этой стране жилось бы намного лучше, если бы люди научились страдать молча.
Если что-то в вашей жизни причиняет вам страдания, бегите от этого, дорогие мои. Со всех ног. И побыстрей.
Я уже настрадался так, что больше страдать просто не способен.
Если сердце разбивается, оно может срастись криво.
Кто входит в дом счастья через дверь удовольствий, тот обыкновенно выходит через дверь страданий.
Лишь изведав терзанья сам, получаешь о них представленье.
Если сон облегчает страдания, болезнь не смертельна.
Люди часто страдают от того, в чем им более всего завидуют.
Страдание необходимо до тех пор, пока вы не понимаете, что можете обходиться без него.
Когда слёзы стекают ручьями И летят их алмазы на ветер, Ты вдруг крикнешь: «НА ПОМОЩЬ!» в печали,Люди мимо пройдут, не заметят… А когда ты, глотая обиду, Тихо скажешь: «Козлы», еле слышно — Обернутся, посмотрят, увидят, Подойдут и дадут прямо в дышло…
Не знаю, плачут ли, нет медведи, Но если плачут, то именно так. То именно так: без сочувственной фальши, Скулят, заливаясь ущельной длиной. <…> Вот так медведи именно могут: Недвижно, задравши морду, как те, Повыть, извыться и лечь в берлогу, Царапая логово в двадцать когтей.
Я стал безумцем, который страдает от долгих приступов ужасного здравомыслия.
Желать — это значит открыть своё сердце навстречу возможным страданиям, но закрыть сердце — это значит убить его.
— За что ты их наказываешь, Марвин? За то, что они ведут себя не так, как мне хотелось бы. И ничему не учатся. По общебуддийским представлениям есть три коренных яда, из которых возникают все страдания и заблуждения.Неведение о своей природе.Отвращение.Привязанность. Если верить ребятам, обладающим лишь поношенными халатами и гребаной уймой свободного времени, мы все отравлены. Это хорошая новость, полагаю. По крайней мере, не чувствуешь себя оторванным от человечества.
Если никто не замечает твоих страданий, никто и подавно не заметит твоей кончины. Понимаешь?
Все, что живет — страдает; страдает, потому что живет и хочет жить.
Как дерево, хотя и вырванное, продолжает расти, если корень его не повреждён и крепок, так и страдание рождается снова и снова, если не искоренена склонность к желанию.
Гуманность в человеке есть результат воспоминания о страданиях, которые ему знакомы либо по собственному опыту, либо по опыту других людей.
Кто не умеет переносить страдания, тот обречен на многие страдания.
Страдание может стать путем к великой любви и великому милосердию.
Если ты равнодушен к страданиям других, ты не заслуживаешь названия человека.
Надо много выстрадать в семейной жизни, чтобы почувствовать себя счастливым в одиночестве.
Я не уверена, что учит только страдание. Иначе весь мир был бы мудрым, ведь страдает каждый. К страданию должны быть добавлены скорбь, понимание, терпение, любовь, открытость и готовность оставаться уязвимым. В надлежащих обстоятельствах соединение всех этих факторов может научить и привести к возрождению.
Не сдаваться, быть сильным — это его убежище. Он так гнал от себя страдания, что даже рвал связь с теми, кого любил… Пиррова победа, Энни.
Однажды… я набрался духу и задал Афине мучивший меня вопрос: почему она так спокойно восприняла моё решение уйти от неё?
— Потому что привыкла всю жизнь сносить страдания молча, — сказала она.
— Потому что привыкла всю жизнь сносить страдания молча, — сказала она.
Не успокоюсь, пока не увижу.
Не успокоюсь, пока не услышу.
Вашего взора пока не увижу,
Вашего слова пока не услышу.
Не успокоюсь, пока не услышу.
Вашего взора пока не увижу,
Вашего слова пока не услышу.
Страх страдания хуже самого страдания.
Чтобы мужчина и женщина полюбили друг друга, недостаточно вместе смеяться. Надо ещё заставлять друг друга страдать.
Всё можно пережить, каким бы невозможным это не казалось вначале. Со временем скорбь ослабнет. Не то чтобы она исчезла совсем, но с тем, что остаётся, уже можно жить.
Я думаю, самая главная, самая коренная духовная потребность русского народа есть потребность страдания, всегдашнего и неутолимого, везде и во всём.
Самым мудрым человеком является тот, который не забывает страданий и мук даже во время наибольшего веселья.
— Я… не смогу спасти тебя… Прости.
— Нет, спасибо тебе. Спасибо за то, что ради меня ты столько страдал… спасибо.
— Нет, спасибо тебе. Спасибо за то, что ради меня ты столько страдал… спасибо.
Большинство людей в душе уважают свои страдания и даже испытывают от них удовольствие: несчастная любовь удовлетворяет их потребность в сильных ощущениях.
Женщины редко обладают физической силой, помогающей терпеливо переносить боль и опасности, но им часто присуща та душевная сила, которая появляется в минуты риска или страдания.
Самое действительное утешение в каждом несчастии и во всяком страдании заключается в созерцании людей, которые ещё несчастнее, чем мы, — а это доступно всякому.
Какие бы боль и страдания ни приносила жизнь, мы все равно должны её приветствовать. Солнце и Луна, день и ночь, мрак и свет, любовь и смерть — человек всегда между ними. Кто боится страданий, тот боится и радости.
Если она потрясающая, она не будет доступной. Если она доступна, она не будет потрясающей. Если она того стоит, ты от неё не откажешься. А если ты отказался, ты не достоин. На самом деле любой человек причинит тебе боль; тебе просто нужно найти тех, кто этого стоит. (На самом деле любой человек причинит вам боль. Вы просто должны найти того, кто стоит ваших страданий.)
Главное – не ныть. Не размазывать своих «страданий». Подумаешь! У всякого своя боль. Вот у меня кашель, например. И у других, наверно, кашель. Не хочу жаловаться на… кашель.
Перестанете страдать, когда научитесь прощать.
Я много страдал, я иногда ошибался, но я любил.
Каждый человек страдает потому, что мыслит. По сути, дух осмысливает человека лишь в вечности, и осознание жизни может вылиться лишь в депрессию. Нужно осмысливать жизнь не духом, но в опиумном дурмане.
Зачастую то, что поначалу нам представляется несчастьем или наказанием, оборачивается радостью или удачей. Время от времени счастье рядится в страдание так же, как и кажущееся счастье может впоследствии обратиться несчастьем. Поэтому поймите, когда приходит беда, не следует торопиться рвать на себе волосы, равно, когда приходит счастье, — терять рассудок…
То делается нашим, что выстрадано, выработано; что даром свалилось, тому мы цены не знаем.
Не позволяйте ожиданьям счастья овладевать вами, подобно навязчивым идеям или вести вас к ненужным страданиям.
Чем раньше понимаешь, что уже поздно, тем дольше мучаешься.
Существуют две истины – о страдании и возникновении страдания. Главная причина страданий – в неуемности человеческих желаний. Однако эти желания не ведут к счастью. Они либо неисполнимы, и это приносит печаль, либо исполняются, и тогда мы убеждаемся в эфемерности своего счастья, а страх потери лишает его смысла. Но мы продолжаем желать вновь и вновь, и именно эта ненасытная жажда толкает нас от одной вереницы страданий к другой.
Живи так, как будто сейчас должен умереть, ибо это есть лучшее стремление к Истине. Счастье — удел несчастных, несчастье — удел счастливых. Ничья душа не может не чувствовать своих страданий, а мои муки — твоя печаль, твоя печаль — мои терзанья…
Как это случилось? О, друг, как это случается?! Я рванулась, другой ответил, я услышала большие слова, проще которых нет, и которые я, может быть, в первый раз за жизнь слышу. «Связь?» Не знаю. Я и ветром в ветвях связана. От руки — до губ — и где же предел? И есть ли предел? Земные дороги коротки. Что из этого выйдет — не знаю. Знаю: большая боль. Иду на страдание.
В любви мы лишены главного: возможности рассказать (показать) другому, как мы от него страдаем.
Если вы страдаете от того, что вас не понимают, утешьтесь; вы страдали бы гораздо больше, если бы вас поняли.
Если вы страдаете от одиночества, не оставайтесь пассивными. Вместо того чтобы сидеть в углу, занимаясь самоедством и ожидая внимания от других, сделайте первый шаг сами, пойдите к людям.
Христианство учит не бояться страдания. Ибо страдал сам Бог, Сын Божий. Один только путь раскрыт перед человеком, путь просветления и возрождения жизни, — принятия страдания как креста, который каждый должен нести и идти за ним, за Распятым на кресте. В этом глубочайшая тайна христианства, христианской этики. Страдание связано с грехом и злом, как и смерть — последнее испытание человека. Но страдание есть также путь искупления, просветления и возрождения. Таков христианский парадокс относительно страдания, и его нужно принять и изжить. Страдание христианина есть вольное принятие креста, вольное несение его.
Душевные раны рубцуются только временем и еще работой. Так за дело же, покуда есть силы! Нет лучшего сердечного лекарства.
Любовь — это не то, что можно выразить словами, даже без слов любовь остается любовью. Любовь — это жертва, это страдания. Любить не значит только получать любовь — это значит жертвовать своей любовью, жертвовать ради счастья других.
Страдание вдохновляет больше, чем радость.
Чтобы исцелить страдание, нужно пережить его полностью.
Связать. Обмануть. Отнять. Дарить. Но мучительнее всего – это ждать.
Чтобы победить самые тяжёлые страдания, есть два средства: это опиум и работа.
Боль. Агония. Страдания… Полюби это.
Ваши страдания вызваны вашим сопротивлением тому, что есть.
— Удивительно, не так ли? Вся эта боль и страдания… и одиночество… и всё это лишь сделало его добрее.
— Но ты не могла знать его реакцию.
— Не могла. Но я видела это раньше. Очень-очень старый, очень-очень добрый и самый-самый последний в своём роде. Немного знакомо, не так ли?
— Но ты не могла знать его реакцию.
— Не могла. Но я видела это раньше. Очень-очень старый, очень-очень добрый и самый-самый последний в своём роде. Немного знакомо, не так ли?
Нет большей муки, чем воспоминание в несчастье о счастливом времени.
Страдать из-за того, что всё складывается не так, как мы себе представляли, не только бесполезное занятие, но и признак инфантилизма.
— Почему вы всё время улыбаетесь, Рамон?
— Если у вас нет выбора и вы полностью зависите от других, вы приучаетесь страдать с улыбкой на губах.
— Если у вас нет выбора и вы полностью зависите от других, вы приучаетесь страдать с улыбкой на губах.
Любовь — это когда страдания другого человека волнуют больше, чем собственные.
Быть чувственным значит быть страдающим.
Я не знаю, существует ли предел страданий, приходящихся на долю одного человека. Говорят, нам отпущено столько, сколько мы в состоянии вынести…
Страдание порождает ненависть… И даёт возможность познать боль…
Люди стараются меньше страдать, а не становиться счастливее.
Официально у нее был жених, диплом в кармане и светлое будущее, а на самом деле — болевшая день ото дня все сильнее рана в сердце.
Страданиями и горем определено нам добывать крупицы мудрости, не приобретаемой в книгах.
Цель всех страданий – чтобы проснуться…
Мука, которая сыплется из-под жерновов истории, обычно бывает сырой — от крови.
Люди плачут над вымыслами поэтов, а на подлинные страдания взирают спокойно и равнодушно.
Я мертв и жив. В душе чума. О господи, сойду с ума! И поднял руки: вот мишень я, Твоя мишень, неумный рок. Мне дырка в сердце — утешенье. Спускай курок. Там место не открытое, Над белой вазой клен.Душа моя зарыта там, Где сын мой погребен.
О ком бы мы ни плакали, мы плачем о себе.
Друг, давно тебе не писал. Я спустился к самым низам. Ты — единственный адресат, Чьи слова — на рубцы бальзам. Толку нет предаваться слезам, Я расхристан, истерзан, сдан В утиль, как ржавый седан, И антихрист опять правит бал. Пятна нот мраком нотный стан Прожигают насквозь в уязвимых местах. Брось считать, не успеешь до ста, Разыщи меня среди зла. Друг, я вижу странные сны, В них безглазые черные псы За собою ведут слепых, В эпицентр грозы. Я кричу им: — «Постойте!», но Замечаю в руке поводок, С ними тоже меня движет рок, Просыпаюсь, холодный пот. Мне разлука сжимает грудь, Ты смогла бы всё объяснить, Может быть меня тоже когда-нибудь, Посетит отголосок вечной весны. Где-то шумно гудят порты, Где-то дремлет под звездами верфь, Я целую камень могильной плиты И неловко сжимаю конверт.
Всякая усиленная привязанность ко всему земному — страдание.
Долгие и великие страдания воспитывают в человеке тирана.
Величайшее зло — страдание.
Глупо рвать на себе волосы от горя, как будто горе уменьшится, если ваша голова станет лысой.
Страдает тот, кто не хочет радоваться.
Страдать от любви — значит страдать от того, что ты живешь. Это неисцелимая рана.
Минутное удовольствие часто бывает причиной долгих страданий.
Мужественный человек обыкновенно страдает, не жалуясь, человек же слабый жалуется, не страдая.
Ты можешь отстраняться от страданий мира, это тебе разрешается и соответствует твоей природе, но, быть может, как раз это отстранение и есть единственное страдание, которого ты мог бы избежать.
Творчество для художника — страдание, посредством которого он освобождает себя для нового страдания. Он не исполин, а только пестрая птица, запертая в клетке собственного существования.
Мы сами придумываем безумную и безответную любовь, сами в нее верим и сами же страдаем от нее.
Кто входит в дом счастья через дверь удовольствий, тот обыкновенно выходит через дверь страданий.
Самые тяжелые муки — это муки любви.
Кто боится страдания, тот уже страдает от боязни.
Бедное раздавленное насекомое страдает так же, как умирающий гигант.
Самые могучие души рождаются в страдании, сильнейшие из них покрыты шрамами.
Мир полон страданий, но он полон желания их победить.
Быть может, только потому вновь и вновь возникают войны, что один никогда не может до конца почувствовать, как страдает другой.
… Я много с тобой натерпелась, так что теперь ты пострадай. Страдай, страдай, ни за что обо мне не забывай!
— Тогда убей меня, — задыхаясь, произнес Гарри, вовсе не ощущая страха, а только ярость и презрение. — Убей меня, как ты убил его, ты, трус…
— НЕ СМЕЙ НАЗЫВАТЬ МЕНЯ ТРУСОМ! — завопил Снегг, и его лицо вдруг стало безумным, нечеловеческим, словно он испытывал такие же страдания, как скулящий, воющий пес, запертый позади них в горящем доме.
— НЕ СМЕЙ НАЗЫВАТЬ МЕНЯ ТРУСОМ! — завопил Снегг, и его лицо вдруг стало безумным, нечеловеческим, словно он испытывал такие же страдания, как скулящий, воющий пес, запертый позади них в горящем доме.
Расстояние от жизни до смерти измеряется в муках.
С тех пор как нас изгнали из рая, мы или страдаем, или причиняем страдания другим, или наблюдаем за этими страданиями.
Какое страдание сравнишь с этим: хочешь простить, стремишься простить — и знаешь, что это безнадежно, что простить нельзя, простить не смеешь.
Самая горькая ошибка — заставить человека страдать.
— Ты любишь меня, — говорил я ей, — что мне до этого? Страдай молча: сдержанность — это современная форма достоинства.
Люди страдали бы гораздо меньше, если бы не развивали в себе так усердно силу воображения, не припоминали бы без конца прошедшие неприятности, а жили бы безобидным настоящим.
Единственное средство от любви — это любовь…
— Любовь никогда не причиняет мне страданий, — объяснил юноша. — Мое сердце способна разбить лишь смерть мамы.
… страдание – не грех, но само по себе и не заслуга. Дело не в том, чтобы много страдать, а в том, чтобы думать и набираться мудрости, если пережитое не отшибло ума…
Болен я, а страдают они…
Моя душа во власти страдания, а оно словно плющ, который обвивает ствол могучего дуба и высасывает его жизненные соки.
В жизни каждого человека наступает время, когда он должен стряхнуть, сбросить с себя страдание, словно забрызганный грязью плащ.
Когда дети видят, что их родители в полной мере наслаждаются жизнью, они получают символическое разрешение делать так же. И наоборот: когда родители страдают, это сигнализирует детям, что жизнь — это страдание.
Любовь — не синоним счастья, это счастье и страдание в одном флаконе.
Что собственно возмущает в страдании, так это не само страдание, а его бессмысленность.
Большие страдания совсем подавляют меньшие и, наоборот, при отсутствии больших страданий уже самые ничтожные неприятности мучают и расстраивают нас.
Я лучше в тишине умру, Чем слышать исповедь неверных. Чем выть безбожно на Луну, В объятиях ночи резать пленных.
Человек страдает не столько от того, что происходит, сколько от того, как он оценивает происходящее.
Если произошло какое-либо несчастье, которого уже нельзя поправить, то отнюдь не следует допускать мысли о том, что всё могло бы быть иначе, а тем паче о том, как можно было бы его предотвратить: такие думы делают наши страдания невыносимыми, а нас — самоистязателями.
Нет ничего болтливее женщины, страдающей молча.
Богом становишься через радость, человеком через страдание. Это не значит, что боги не страдают и не радуются — человеки.
Нет сомнения в пользе страданий: вихри мыслей и чувства накал, только я из любовных свиданий больше пользы всегда извлекал.
Мы стремимся в большей степени к тому, чтобы отвести от себя страдания, нежели к тому, чтобы получить удовольствие.
Жизнь есть страдание. У страдания есть причина. Страдание можно остановить. Есть способ остановить страдания.
К величию есть только один путь, и этот путь проходит через страдания.
Если бы каждому из нас воочию показать те ужасные страдания и муки, которым во всякое время подвержена вся наша жизнь, то нас объял бы трепет, и если провести самого закоренелого оптимиста по больницам, лазаретам и камерам хирургических истязаний, по тюрьмам, застенкам, логовищам невольников, через поля битвы и места казни; если открыть перед ним все темные обители нищеты, в которых она прячется от взоров холодного любопытства, то в конце концов и он, наверное, понял бы, что это за лучший из возможных миров.
Не держись за злость, боль или страдание: они крадут твою энергию и препятствуют любви.
А если грустить — то грустить просто так, ни о чем, А если страдать — то изредка лишь ерундою, А если вдруг дождь — не надо идти под плащом, Пусть мир в одно целое вместе сольется с тобою…
Одержимый желаниями и стремлениями человек обречен на страдания…
Дайте сикеру погибающему и вино огорченному душою; пусть он выпьет и забудет бедность свою и не вспомнит больше о своем страдании.
Почему любовь и страдания ходят вместе? А потому что пара.
Иногда, под влиянием слишком ранних испытаний, в тайниках детской души возникает нечто вроде весов, грозных весов, на которых эта беспомощная детская душа взвешивает деяния Бога.
Я не отдам своего богатства чувств, как бы они ни заставляли меня страдать. Страдание, если оно не выше сил, ведет к пониманию, понимание — к любви — так замыкается круг.
Я знала о боли всё. О боли, которая гнет в бараний рог душу, заставляя ее завязываться в узел, я не знала ничего.
… силу удара знает лишь тот, кто принимает его, а не тот, кто его наносит; лишь испытавший страдание может измерить его.
В любви есть отличная линия между любовью и болью. Не считая того, что существует мнение, что отношения без боли ничего не стоят. Для некоторых боль предполагает рост. Но как узнать, где прекращается растущая боль и переходит в сильную боль: Мы мазохисты или оптимисты, если продолжаем вести эту линию. Когда дело касается отношений, как узнать, когда хватит действительно ХВАТИТ?
Женщины — удивительные существа… Чем больше они страдают, тем больше они любят…
Стать зрителем собственной жизни — это значит уберечь себя от земных страданий.
Люди не страдают меньше, когда узнают о таких же страданиях других. Но чужая боль иногда придает храбрости.
Знаешь ли ты, что по убеждению людей одиночество — наихудший род страданий?
Я сказал, что с того дня началась моя страсть; я бы мог прибавить, что и страдания мои начались с того же самого дня.
Я восхищаюсь женщинами, которые однажды перестают рыдать и учиняют какое-нибудь «безобразие»: меняют работу, заводят нового любовника, принципиально «отличного от других», уезжают к черту на кулички или наращивают себе сиськи, не важно, главное – меняются. И в этой связи опять-таки забавляет реакция окружающих. Вы удивитесь, но далеко не все приходят в восторг от того, что бедняжка больше не плачет. Такое поле для деятельности пропало, ее же можно было утешать, опекать, презирать, а теперь что? Поначалу будут спрашивать: «Ты счастлива? Уверена? Это именно то, что ты хотела? Может быть, ошибаешься?» А потом, если она станет упорствовать в своем счастье, люди ее осудят за то, что предала свое прошлое.
Неумение страдать — это тоже страдание.
Тот, кто страдает, сам является причиной своих страданий.
Что бы ни случилось, я не позволю иссякнуть своей радости. Несчастье никуда не ведет и уничтожает всё, что есть. Зачем страдать, если можно всё изменить? А если ничего изменить нельзя, то чем помогут страдания?
У страданий должен быть фон дождя за окном. Ну, хотя бы по голливудским меркам…
… за то, что один испытал наслаждение, другой должен жить, страдать и умереть.
В той самой степени, в какой усиливается отчетливость познания и возвышается сознание, возрастает и мука, и, следовательно своей высшей степени достигает она в человеке; и здесь опять-таки она тем сильнее, чем яснее познает человек, чем он интеллигентнее: тот, в ком живет гений, страдает больше всех.
Единственный способ быть счастливым — это любить страдания.
Страдая, я развлекаюсь. Это мой давний обычай.
Нет большей муки, чем воспоминание в несчастье о счастливом времени.
Быть чувственным значит быть страдающим.
Есть два пути избавить вас от страдания: быстрая смерть и продолжительная любовь.
Мы оба были покрыты эмоциональными нарывами изнутри. Каждый орган отдавал пульсирующей болью. Вначале отношений предпринимались попытки помочь друг другу ее унять, вылечить, но потом каждый из нас с остервенением ковырял чужие раны, пока они не начали кровоточить. Жертва и агрессор снова были в своей стихии, срывая аплодисменты. И за всем этим действом наблюдала голодная до зрелищ публика нашего района.
Переизбыток чувств убивает чувства. Если съесть слишком много любимого мороженого, потом не можешь на него даже смотреть, но если тебе навсегда заблокировать доступ к этому мороженому, будешь выть как раненный зверь, пытаясь его добыть.
Когда упиваешься своим страданием, оно прорастает в тебе, пускает корни, вплетается ветвями в вены и артерии, лишая личности, ломая характер, уничтожая все, что в тебе было в той, прошлой жизни.
Поймала себя на мысли, что я уже не помню, когда последний раз улыбалась. Искренне. Не помню, когда с удовольствием ела, не помню последнюю прочитанную книгу или хороший вечер с друзьями. Уже давно я живу в импровизированном театре драмы. Я и главный актер, и режиссер-постановщик, и продюсер. Все разговоры с подругами сводятся только к одной теме – теме моих страданий.
То, о чем она не знает, не причинит ей боли. — Зато подозрения причинят.
От людей, которых любят, не отгораживаются. Наоборот, ты связан с ними. От них не отстраняются, с ними говорят.
Часто ведь люди начинают ненавидеть тех, кого любили. И раньше я не понимала причины. Но теперь, кажется, догадалась. Ненависть к кому-то становится защитной реакцией. Ненависть к тому, кто заставляет тебя страдать, немного облегчает боль.
Общество, причиняющее столько зла, похоже на ту индийскую змею, которая живёт под листьями растения, излечивающего от её укуса; общество почти всегда даёт лекарство против страдания, которое оно причиняет.
Кому-то страдания по карману, а кому-то нет. Нам на хлеб зарабатывать надо.
Если с вами случаются боль, страдание или гнев – значит, пришло время заглянуть внутрь себя, а не вокруг. Для достижения благополучия единственное, что нужно исправить, – это вы. Когда вы больны, лекарство нужно вам. Когда вы голодны, питание нужно вам. Единственное, что следует изменить, – это себя!
Боль – это естественное явление; она хороша. Без нее вы бы не узнали, что вам совсем оторвало ногу. Но страдание – это совсем другое дело. Вполне достаточно одной боли – зачем же еще усугублять ситуацию? Страдание мы создаем сами. И у каждого человека есть выбор: страдать или не страдать. Чтобы выбрать последнее, не требуется много ума.
Жить слишком грустно. Именно грустно, ни на тоску, ни на уныние сил уже не остаётся. Разве мы можем говорить о каком-то счастье, когда из-за, всех стен до нас доносятся жалобные стенания и вздохи?
— Что с тобой произошло, Лагерта? — Я почти умерла, но возродилась. — Ты была между жизнью и смертью? Чему это тебя научило? — Я поняла лишь то, что вся жизнь — это страдания. И этого не избежать — вот правда. Важно то, как мы справляемся с этими страданиями, как справляемся с правдой. — Как мне сказать детям, что жизнь полна страданий? — Они поймут это сами.
Страдания в твоем уме — воспоминания о боли.
Переполненный страданиями, печалью и яростью, дающий надежду, чтобы потом её отобрать — такой мир мне не нужен!
Переходя от страдания к страданию, он постепенно убедился, что жизнь — война и что на этой войне он принадлежит к числу побеждённых.
Человек, когда страдает… больше всего человек.
Будучи еще очень юной, она находила непостижимым, что люди могут быть так эгоистично равнодушны к ее страданиям и в мире все продолжает идти своим путем, в то время как ее сердце разбито.
В душе ее бушевала буря, а все вокруг выглядело таким спокойным, таким безмятежным, и это казалось ей странным.
В душе ее бушевала буря, а все вокруг выглядело таким спокойным, таким безмятежным, и это казалось ей странным.
А душа, уж это точно, ежели обожжена,
справедливей, милосерднее и праведней она.
справедливей, милосерднее и праведней она.
Если бы от наших страданий кому-нибудь было легче, то мы бы, по крайней мере, утешались мыслью о том, что жертвуем собой ради других.
Время, когда я страдал от любви, было лучшим временем в моей жизни.
Страдать и не жаловаться – вот единственный урок, который надо выучить в этой жизни.
Может быть, вся жизнь человеческая – просто злая ошибка, выкидыш праматери, дикий, ужасающе неудачный эксперимент природы.
Жизнь означает страдание. Чем больше цепляешься за то, что будет утеряно, тем больше таких вещей становится.
Только глупцы верят, что страдание — это наказание для необыкновенных.
Некоторые люди рождены чтобы страдать, поэтому Red Sox никогда не будут чемпионами.
Муки старят красавиц. Избавь от беды
Ту, чьи веки прозрачны, а губы тверды.
Будь с любимой нежней: красота ускользает,
На лице оставляя страданий следы.
Ту, чьи веки прозрачны, а губы тверды.
Будь с любимой нежней: красота ускользает,
На лице оставляя страданий следы.
Сколько ни твори добра, все одно, страдаешь…
Страдания не вызывают у меня сочувствия. Слишком отталкивающи, слишком ужасны, слишком удручающи.
Работа мозга по изменению стереотипов сознания называется «страдание».
Жить значит страдать, а страдать значит искать смысл в своём страдании.
Страдание любит компанию.
Однажды я просто осознала — нужно быть с тем, кто тебя любит, а не с тем, кого любишь ты. Ведь первый всегда сделает то, чтобы ты была счастлива, когда второй будет требовать от тебя того, чтобы ты делала его счастливее. Тот, кого ты любишь, может уйти, а ты будешь сильно страдать. С тем, кто тебя любит дела обстоят иначе. Он страдает от нехватки твоего внимания. И для него такое счастье видеть и ощущать тебя рядом, ведь счастье для него — это ты. Так разве не лучше быть с тем, кто любит тебя всей душой, чем с тем, по кому страдает твоё сердце ночами? Задумайтесь.
… страдание всегда связано с потерей. В молодости мы думаем, что страдание нам причиняют другие, но с возрастом, когда те или иные стальные двери захлопываются за нами, мы понимаем, что настоящее страдание — сознавать, что ты безвозвратно что-то потерял.
Жизнь дает нам столько поводов для сожаления. Нет причин их множить.
Когда я расстроен, единственное, что меня утешает, это еда. Я отказываюсь от всего, кроме еды и выпивки.
Ты ненавидишь себя. Поэтому ты причиняешь страдания другим людям.
Осознание ведет к страданию.
Нет разницы, злой ты или добрый, слабый или сильный. Все воины в конечном счете страдают и умирают.
Я не хочу нести ответственность за то, что пострадают люди! Особенно, если пострадаю я!
Был я как-то в Южном Судане. Как будто болезни и война поспорили, кто принесёт больше страданий.
Но Лулу гораздо больше знала о страдании, чем многие другие люди, и видела в поведении Эмми много гнева: он проявлялся в её гордыне, стремлении к уединению, трудностях приобщения к новой жизни. Когда человек сердит, то он не радуется переменам и всему, что с ними связано.
Мы, смертные, воплощающие бессмертное духовное начало, рождены лишь для страданий и радостей; и едва ли будет неверным сказать, что лучшие из людей обретают радость через страдание.
Если взглянуть на мир, где мы живем, то, мне кажется, в нем слишком много страданий. И причины, их порождающие, множатся в нашем обществе прямо на глазах.
Страдание всех уравнивает — и старых и молодых.
Идея спасения приходит к тому, кого страдание уничтожает.
Садист — это человек, неравнодушный к страданиям людей.
Мы выбрали религию страданий. Вот теперь страдаем и страдаем.
Порой наше сердце сходит с ума — отказывается признавать любовь. Неужели это так трудно? Без любви нет жизни, но когда к нам приходит это чувство, мы замираем от страха перед страданиями и предпочитаем делать вид, что ничего не происходит.
Страдания делают наши души богаче, заставляют нас острее ощущать краски жизни и с особенной чуткостью реагировать на слова. Однако это происходит лишь в том случае, когда эти страдания и лишения не уничтожают нас окончательно, когда они не разрушают наши души, не лишают нас способности видеть и воспринимать окружающий мир, способности мечтать и с уважением и благоговением относиться к самым простым и в то же время необходимым проявлениям реальной жизни.
Никакие путешествия, приключения, опасности и труды не перешибали в человеке страдания в любви. Отвлекали, ослабляли, помогали переносить — но в принципе ничего не меняли.
Узнал он и то, что человек предпочитает пострадать и внешне покаяться, чем измениться в душе.
Люди по большей части убегают от своих страданий в будущее. На дороге времени они проводят воображаемую черту, за которой их нынешнее страдание перестаёт существовать.
Решите проблемы сейчас — иначе придется снова страдать в будущем, когда в следующий раз наступите на те же грабли. А повторение страданий и есть ад. Освободиться из цикла бесконечных повторений и выйти на новый уровень понимания — только так можно попасть в рай.
Некоторым ведь втайне нравится быть страдальцами. Они от этого получают удовлетворение, раз не могут получать удоволетворение от другого.
Но для того, чтобы испытать горе, настоящее горе, не нужно заламывать руки, сходить с ума, бухать и забивать на работу. Это уже не горе, это — самолюбование. Мол, «посмотрите, как я страдаю, я настоящий человек, я способен глубоко чувствовать. Пожалейте меня!»
НЕ ДОЖДЕТЕСЬ!
НЕ ДОЖДЕТЕСЬ!
Страдание – это стимул для нашей деятельности, и, прежде всего, в нем мы чувствуем нашу жизнь; без него наступило бы состояние безжизненности. Кого же, наконец, не может побудить к деятельности никакое положительное страдание, на того негативное [страдание], [т. е.] скука как отсутствие ощущений, которое человек, привыкший к их смене, замечает в себе, стремясь чем–нибудь занять свой жизненный импульс, часто оказывает такое действие, что он чувствует себя побужденным лучше сделать что–нибудь себе во вред, чем ничего не делать.
Главное, что нужно уяснить, — это то, что, если вы страдаете, если ваша жизнь похожа на ад, то причина этому — вы сами.
Когда не любишь — страдаешь от этого и хочешь влюбиться, а когда влюбляешься, то страдаешь от того, что одной любви мало.
Я много страдал, я иногда ошибался, но я любил.
Где есть любовь, там нет страдания, которое могло бы сломить человека. Настоящее несчастье — это эгоизм. Если любить только себя, то с приходом тяжёлых жизненных испытаний человек проклинает свою судьбу и переживает страшные муки. А где есть любовь и забота о других, там нет отчаяния…
Мне просто хочется быть счастливой. Страдания бесконечны. Одни проводил, следующие — появляются. Нам выбирать: жить, сражаясь с ними, или жить, не обращая на них внимания. Конечно, абсолютного избавления не будет — зато возможно изменить отношение к печали.
Сила любви определяется через силу страдания.
Любовь приносит нам истинное счастье и жестокое страдание, но без неё на земле нет жизни. Даже птицы не поют и деревья не зеленеют без света посланного с любовью солнцем. Поэтому без страха распахни перед ней дверь. Любовь может быть жестокой, но без нее нет смысла жить.
Зачем жить в постоянном страхе? Это хуже, чем быть мёртвым. Многие суицидники и люди, которые выбирают эвтаназию, они как раз-таки уходят в душевных страданиях. Потому что страх — одно из самых ужасных душевных страданий.
Это была та же самая жидкость, которую Двацветок влил в него в лодке, но тогда его сознание никак на нее не отреагировало, занятое куда более неотложными делами. Сейчас, на досуге, оно наконец распробовало вкус.Губы Ринсвинда искривились. Он тихо заскулил. Одна из его ног конвульсивно дернулась и больно заехала в грудь. Двацветок задумчиво покрутил свою кружку, оценивая букет.
Знаю, это покажется безумным, но я даже мечтал оказаться в Аушвице, вместе с родителями. Так я бы понимал, что они пережили. … Думаю, я все-таки испытывал вину, ведь моя жизнь легче, чем их.
Мне хотелось выть от нежности, от нежности, которая никак не могла просто и удобно во мне уместиться, а застревала в дверях, громоздкая, с хрупкими углами, ненужная никому.
Все потому, что люди от природы ограничены. Равновесие, мир, счастье — все одно. Вы, узники собственной плоти, никогда не будете удовлетворены. Именно с этой целью вы, люди, создали Святой Грааль. Не для того, чтобы освободить себя от страданий, а, скорее, чтобы покорить их, но это привело лишь в разрушению. Нет желания изменить мир сильнее, чем человеческая злоба. Именно потому, что он питается людской злобой, Граалю суждено уничтожить самого себя при активации. Такова ваша истинная сущность. Исполнитель желаний прекрасно подходит этой эпохе.
Каково это — знать, что из-за тебя будет плохо тому, кого ты любишь больше всего на свете?
Страдания любви очень мало поддаются излечению.
Способность к страданию — это ресурс прочности брачного союза.
Мне кажется, что ненависть полна страданий для того, кто ее ощущает.
Ты так мучился и страдал. А в любви всё очень просто. Надо только спросить девушку. Так приятно любить и быть любимой. Зачем же страдать?
Если мы овладели искусством страдания, значит, мы можем с такой же легкостью научиться радоваться.
Пойми хорошенько и постоянно помни, что человек всегда поступает так, как ему кажется лучше для себя. Если это на самом деле лучше для него, то он прав; если же он ошибается, то ему же хуже, потому что за всяким заблуждением непременно следует и страдание. Если ты будешь постоянно помнить это, то ты ни на кого не станешь ни сердиться, ни возмущаться, никого не будешь ни попрекать, ни бранить и ни с кем не будешь враждовать.
Пойми хорошенько и постоянно помни, что человек всегда поступает так, как ему кажется лучше для себя. Если это на самом деле лучше для него, то он прав; если же он ошибается, то ему же хуже, потому что за всяким заблуждением непременно следует и страдание. Если ты будешь постоянно помнить это, то ты ни на кого не станешь ни сердиться, ни возмущаться, никого не будешь ни попрекать, ни бранить и ни с кем не будешь враждовать.
Страдание соблазнительно; это опасная привилегия; обладая ей, мы обыкновенно не ищем другого, более высокого права на звание человека.
Я расскажу тебе про свою войну, Поплачусь в твоё плечо, А потом расправлю спину и снова туда пойду, Не думая ни о чём. Мне с войны не дано уйти, Я отступать не привык. С места событий бежит дезертир, Но я не слабак, а бык! Осточертели сраженья и быт. Кому? Для чего? Зачем? Мне скверно и тяжко. Но я привык. Я сам построил свой плен. Да и признаться, покинуть фронт Я очень сильно боюсь:Служба – мой долг, и вина загрызёт, Если сорвусь. Поэтому, милая, выхода нет – Снова иду на бой. Ты подкрутила колки на грифе, И я возвращаюсь в строй. II. И перед кем ты строишь героя? Я знаю тебя, как себя саму. Мне бы суметь тебя успокоить И укрепить твой ослабший дух.
Тот, кто утверждает, что страдание облагораживает, никогда не страдал по-настоящему.
— Страдания закаляют характер.
Страдание — это плата за все, что есть ценного в этой жизни: за силу, за мудрость, за любовь.
Переносить страдания близких — выматывает.
Пытка есть пытка, а унижение есть унижение, только если ты сам выбираешь, что будешь страдать.
… за то, что один испытал наслаждение, другой должен жить, страдать и умереть.
Единственное средство меньше страдать — это наблюдать собственные муки и отвлекаться, описывая их.
Глубина испытываемой радости напрямую зависит от количества выпавших на нашу долю страданий.
Болью не купишь райских чертогов. На долю каждого из нас выпадают испытания, и нужно иметь мужество пройти их, не ожидая чудесной помощи. Рай – это то, что у тебя в душе. Единственный путь к нему – твоя внутренняя свобода.
Я бы не любил бы тебя так сильно, если бы тебе не надо было бы жаловаться и не о чем сожалеть. Я не люблю правых, не падавших, не оступившихся. Их добродетель мертва и малоценна, красота жизни не открылась им.
Зачастую то, что поначалу нам представляется несчастьем или наказанием, оборачивается радостью или удачей. Время от времени счастье рядится в страдание так же, как и кажущееся счастье может впоследствии обратиться несчастьем. Поэтому поймите, когда приходит беда, не следует торопиться рвать на себе волосы, равно, когда приходит счастье, — терять рассудок…
— Атмосфера, как в пятницу 13.
— Боже, ну почему ты всегда скатываешься с мелодрамы до ужастиков? И чем тебе вообще ужасы нравятся?
— Потому что они трагичны. По сравнению с ними, мои страдания — ничто.
— Боже, ну почему ты всегда скатываешься с мелодрамы до ужастиков? И чем тебе вообще ужасы нравятся?
— Потому что они трагичны. По сравнению с ними, мои страдания — ничто.
— Тебе очень повезло, что ты влюблен.
— Не знаю.
— Ты страдаешь? Она тебя мучает? Но, по крайней мере, ты переживаешь сильное чувство. Я вспоминаю поговорку: «В каждой паре один мучается, а другой скучает».
— Это слишком упрощенно.
— Однако со многими это именно так. Страдает тот, кто больше любит, а тот, кто скучает, как правило, решается на разрыв. Но все равно… лучше тому, кто любит.
— Значит, тому, кто страдает.
— Да. Тому, кто страдает.
— Не знаю.
— Ты страдаешь? Она тебя мучает? Но, по крайней мере, ты переживаешь сильное чувство. Я вспоминаю поговорку: «В каждой паре один мучается, а другой скучает».
— Это слишком упрощенно.
— Однако со многими это именно так. Страдает тот, кто больше любит, а тот, кто скучает, как правило, решается на разрыв. Но все равно… лучше тому, кто любит.
— Значит, тому, кто страдает.
— Да. Тому, кто страдает.
Я не знаю, есть ли тут эта цитата или я первый кто ее придумал, но «если хочешь получать удовольствие всю жизнь, научись радоваться страданиям»