Красивые цитаты про материнство (200 цитат)

— Я боялась, что ты подумаешь, что я плохая мать…
— Милая, ты хладнокровная, накачанная силиконом безжалостная убийца. И я сомневаюсь, что ты на сто процентов человек, но ты потрясающая мама.

Материнство — самая трудная из работ, приносящая радость.

Желание стать матерью должно прийти женщине одновременно с любовью к мужчине, с которым она хочет их вырастить.

Многие женщины почему-то думают, что родить ребенка и стать матерью — одно и то же. С тем же успехом можно было бы сказать, что одно и то же — иметь рояль и быть пианистом.

Когда у тебя рождается ребенок, ты должна привыкнуть к тому, что с этого дня твое сердце бьется в другой груди.

От меня долго требовали, чтобы я позировала со своими детьми перед фотографами, но дети — не реквизит для демонстрации материнства.

Радости, за которыми никогда не следует раскаянья, — радости детства и материнской любви.

Мне хочется защищаться, когда люди думают, что я странная и слишком мечтательна. Они думают, что я — это особый вид эльфа. Другая сторона меня — это мать-одиночка, которая должна бороться, сражаться.

Первым, благодаря кому я ощутила себя матерью, был мой сын Мэддокс. Когда он появился в моей жизни, я поняла, что во мне есть мягкость, забота. Именно он напоминает мне, что можно быть смешной, на все смотреть проще. После того как у меня появилась ответственность за детишек, я стала относиться к себе внимательнее: заботиться о здоровье, отказываться о вредных привычек.

Материнство очень сильно изменило меня. Я поняла, что теперь не могу себе позволить заниматься самоуничтожением.

Многие женщины становятся матерями, даже не успев подумать над тем, как могла бы сложиться их жизнь без детей.

Ни одна женщина не может сказать, что она по-настоящему готова стать матерью до тех пор, пока она ею не станет.

Ребёнок — это как если твоё сердце где-то вне твоего тела. Ты здесь, а сердце бьётся где-то там.

Не важно, сколько вам лет и чего вы добились: вам все равно нужна мама.

Мы празднуем день женщин, которые дали нам жизнь и еще многое другое; тех, кто всеми силами стремится защитить; обладал смелостью бороться с теми, кто хочет причинить нам зло; кто ставил наше счастье выше своего. Но, прежде всего, мы отдаем должное материнской любви. Любви вечной, неизменной; той, что сопутствует нам всю жизнь.

Она была ужасной матерью! Я не рассказывал, как она чуть не сменяла меня на трёх свиней? На трёх! А я был красивым ребёнком, умел жонглировать. Я стоил минимум пять свиней. <…> А что уж говорить про имечко? Фергус! Похоже не венерическую болезнь, ничего смешного.

Лучше вообще не быть матерью, чем быть плохой.

Становясь матерью, ты перестаешь быть картиной и становишься рамкой.

Материнство очень сильно изменило меня. Я поняла, что теперь не могу себе позволить заниматься самоуничтожением.

Есть женщины, которые на самом деле не хотят иметь детей. Однако они считают, что не могут обойтись без этого, потому что иначе будут чувствовать себя несовершенными, «недоделанными». Следуя общественным нормам, эти женщины беременеют, рожают детей и чувствуют себя при этом как в тюрьме.

Материнство — мироощущение, а не биологическая связь.

Драгоценней этой малышки ничего нет на свете. Она важнее всего остального. Я ни о чем не могу думать — только о ее здоровье и благополучии. Когда она плачет — это как нож прямо в сердце. Не могу вынести даже мысли о том, что она плачет. Я хочу наблюдать, как она растет, а не быть где-то вдали.

Жаль, что природа вообще позволяет ничтожным натурам становиться матерями.

Многие женщины становятся матерями, даже не успев подумать над тем, как могла бы сложиться их жизнь без детей.

Как любая мать, я задавалась вопросом: «Как же я могу любить еще одного ребенка так же сильно, раз первый уже занимает все мое сердце?». Когда Джек родился, я просто поняла, что мое сердце стало больше.

Есть женщины, которые на самом деле не хотят иметь детей. Однако они считают, что не могут обойтись без этого, потому что иначе будут чувствовать себя несовершенными, «недоделанными». Следуя общественным нормам, эти женщины беременеют, рожают детей и чувствуют себя при этом как в тюрьме.

Знаете, около семнадцати разных агентств готовы ворваться сюда, если узнают о насилии над ребенком. Но кто придет на помощь, когда появляется мать-одиночка?

… Рене Циннеман говорила, что у меня железная рука в бархатной перчатке.

А «Оскары»… это, конечно, хорошо, но сыновья лучше.

Он старался не дышать, не отсвечивать; он чувствовал, как в носу предательски щиплет, боялся моргнуть, стряхнув постыдную слезу, – и слеза побредет по щеке медленно, как напоказ… Мама была маленькой и жалкой. Он помнил ее другой. Веселой, шумной, неутомимой; мама была убежищем, а стала перекрестком на семи ветрах.

И кем бы ни были, подруженьки, мы с вами: Кто бизнес-леди, кто босая у плиты,- В любой беде мы для начала просто МАМЫ. А значит, доченька, живу пока есть ты. Живу, мечтаю, верую, надеюсь!Развод, потоп — всё это ни при чем. Я жить ДОЛЖНА! Я этой мыслью греюсь! Вдвоем с тобой нам горе нипочем!

Мама и ребенок дошкольного возраста – это особенная система, целый мир, обращаться с которым нужно очень осторожно. Он очень хрупок и разрушать его нельзя. Последствия могут быть длинною в жизнь. И это тоже истинная правда. Это не означает, что ребенок должен быть приклеен к маме намертво. Но чем больше времени мама и маленький ребенок проводят вместе, чем спокойнее и счастливее это время, тем более здоровая психика будет у ребенка. А когда малыш начинает взрослеть, дистанция между ним и матерью постепенно должна увеличиваться. Это должны понимать воскресные папы, которые после развода пытаются оторвать ребенка от матери и перетянуть на свою сторону, подольше оставить у себя. Ребенок не игрушка. Не нужно тянуть. Уж тем более не нужно угрожать, шантажировать, удерживать ребенка силой, настраивать против матери. Дайте покой маме, помогите ей воспитать вашего малыша здоровым и счастливым. И тогда ребенок сам с огромным удовольствием будет стремиться к вам. Вы останетесь его отцом, даже если с его матерью вы в разводе.

Первым, благодаря кому я ощутила себя матерью, был мой сын Мэддокс. Когда он появился в моей жизни, я поняла, что во мне есть мягкость, забота. Именно он напоминает мне, что можно быть смешной, на все смотреть проще. После того как у меня появилась ответственность за детишек, я стала относиться к себе внимательнее: заботиться о здоровье, отказываться о вредных привычек.

Женщина всегда остается женщиной. И ей порой до крика, до битья головой об стенку хочется любви, нежности, тепла. И хочется иметь самое близкое и родное существо – ребенка.

… родить ребёнка вообще и родить ребенка от мужчины, о котором тоскует плоть, — далеко не одно и то же.

Листвичка почувствовала, что сейчас расплачется. У неё никогда не будет любви, которая сейчас подрывает сердце её сестры, и ей не суждено познать счастье подруги и матери. Раньше она никогда не сомневалась, что поступила правильно, посвятив себя Звёздному племени, но теперь обет вечного одиночества казался ей непосильным бременем.

На самом деле я была совершенно счастлива — она открыла глаза утром и посмотрела на меня так пристально, что сразу стало ясно — она меня узнает, знает — я её мать.

Во время родов в мозгу, после небывалого выброса эндорфина, который по воздействию даже сильнее, чем притупляющий боль морфин, наступает период отстранения и в большинстве случаев — глубокой депрессии. Лишь длительный, многократно повторяемый контакт матери с младенцем может вывести её из этого состояния.

Быть матерью — это значит найти в себе силы, о которых вы не подозревали, и побороть страхи, о которых вы не имели понятия.

— Я так устала от того, что у меня все время отнимают дочь… — Ну не драматизируйте. Пользуйтесь этим временем, чтобы отдохнуть немного. — Давид тоже так сказал. Вы, мужчины, не можете понять простую вещь: я хочу отдыхать не ОТ моего ребенка, а ВМЕСТЕ с моим ребенком. Лучший отдых для меня – когда нас с Айей просто никто не трогает.

Других детей мне в пример ты обычно ставишь — Они успешнее, и умней, и краше. О них ты очень много, наверно, знаешь. А я – нелепость, как будто вообще не ваша. Ты знаешь, мама, зачем родила ребёнка? Чтоб он собой заткнул душевную рану? А он – ребёнок. Просто малыш – и только. Не вундеркинд, не Бог, не звезда с экрана.

Матери-одиночки – очень непростые в общении люди. И это тоже правда. В своей книжке мне хотелось показать весь путь: как из нежной, милой и хрупкой девочки получается упрямая и очень жесткая женщина, готовая ради своего ребенка на всё. И как легко она ломается, будто тонкая веточка. Это происходит не за один день. Нежность, хрупкость и любящее сердце очень быстро забываются, и люди видят в этих «сильных женщинах» только упрямство, только тревожность, только напряжение и гипертрофированную самостоятельность. Но их истинная суть никуда не девается с годами. Всё это внутри. И любовь, и нежность, и желание окружать мужчину заботой и теплом, варить ему супы и печь пироги, быть за ним, как за каменной стеной – всё там, глубоко в сердце. Даже когда кажется, что одинокая женщина уже никогда не будет доверять людям. Даже когда ни окружающие, ни она сама не верят в то, что в ее жизни что-то может измениться, любовь по-прежнему правит миром. В любом возрасте. Прорастает из-под боли, из-под недоверия и страха, из-под слез и сомнений. Растёт и крепнет. Но только тогда, когда её заботливо выращивают. Когда мужчина готов разглядеть за упрямством и жесткостью настоящее – хрупкость, нежность, женственность. Если он увидит это, если покажет это своей женщине, если убедит ее в том, что ему можно доверять, она сделает его очень счастливым. Для этого нужно только одно — самому верить в то, что любовь всё-таки существует и что ты этого достоин.

Товарищ Спиридонов, тут и Кутузова, и Ленина, и геройскую звезду дают за то, чтоб побольше набить народу. Сколько наколотили и наших, и ихних. Какую же звезду — наверное, кило на два — надо вашей дочке дать, что она в такой каторге жизнь новую принесла.

Так странно, что мой женский организм родил мужчину.

«Как я понимаю, сие означает, что ты еще не познала радостей материнства?» — спрашиваю я ее. «Я должна родить в июле, — отвечает она. — Еще вопросы есть?» «Да, — говорю я. — Когда ты отказалась от мысли, что приносить детей в этот говённый мир аморально?» «Когда встретила мужчину, который не говно», — отвечает она и бросает трубку.

Надо сделать так, чтобы не вы за ней бегали, а она за вами бегала! Делать замечания, говорить что-то можно только один раз (если больше, вы только роняете свой авторитет в ее глазах). Дальше надо действовать.

У матери очень большая власть над ребенком, глубинная связь. Всего несколько слов и безотчетный жест могут приободрить, а могут и глубоко ранить.

Вы двоих младенцев бросили, — сказал он. — Сыновей своих. Но не бойтесь. Я вас возвращать домой не стану. Я бы даже приложил немалые усилия, чтоб не дать вам возвратиться. Знаю вашу породу. Я могу выгнать вас за черту округа, а соседний шериф погонит вас дальше — и так, пока не плюхнетесь в Атлантический океан. Но не стану этого делать. ***ь есть ***ь. Живите себе.

Есть, разумеется, и мать. Ох, о матери разговор особый…

… она в то время
Несла трехмесячное бремя, —
А каждый ведает, что в эти времена
И даже самая степенная жена
Имеет прихоти то эти, то другие,
И боже упаси, какие!

Сомнительно, чтобы во всей вселенной было что-нибудь отраднее тех чувств, которые пробуждаются в сердце матери при виде крошечного башмачка ее ребенка.

Мне вдруг будто открылось, в чём на самом деле заключён смысл жизни. Не в благоволении короля или борьбе за лучшее место при дворе. Ни даже в том, чтобы ещё немножко поднять престиж нашего семейства. Всё это пустяки. Я хочу, чтобы она была счастлива.

Если мне суждено стать матерью, я любой ценой постараюсь подавить в себе эту преступную склонность баловать своих детей. Как иначе назвать ее, раз она порождает столько зла?

— Сударыня, неужели вы примете безродную невестку?!
— Я приму тех женщин, которых приведут мои сыновья, заодно окончательно пойму, кем же они выросли.

Знаете, около семнадцати разных агентств готовы ворваться сюда, если узнают о насилии над ребенком. Но кто придет на помощь, когда появляется мать-одиночка?

Переступив порог материнства, я вдруг стала общественной собственностью, одушевленным эквивалентом публичного парка. Это жеманное выражение «Ты теперь ешь за двоих, дорогая» отлично передает то, что даже твой ужин больше не твое дело. Действительно, когда земля свободных овладела методами принуждения, выражение «Ты теперь ешь за нас» подразумевает, что двести с чем-то миллионов сующих повсюду свой нос начнут возражать, если тебе захочется съесть пончик с вареньем, а не полноценный обед из экологически чистых продуктов и овощей, включающий все пять основных пищевых групп. Право командовать беременными женщинами наверняка включат в Конституцию.

Материнство — самое большое счастье в мире, это самый бесценный дар Бога!

Ни один мужчина, даже самый лучший, не в состоянии понять, что такое материнские переживания.

В конец концов, в жизни каждой женщины наступает момент, когда она на какое-то время становится жертвой своей матки и своего сердца.

У матерей на все всегда хватает рук.

Знаешь, что такое любовь матери к своему ребенку? Рита описывает это так: это когда часть твоего тела и души разгуливает где-то сама по себе, и тебе всё время её не хватает. Если ты не знаешь, что с ребенком, начинается фантомная боль – душа болит, не находя своего кусочка. Это нормальные человеческие чувства, Гор. Когда-нибудь ты тоже всё это ощутишь. Отцы воспринимают ситуацию иначе, но тоже тревожатся за своих детей. У тебя будут свои сыновья или дочери, и ты тоже всё это испытаешь на себе.

Материнский инстинкт как просто инстинкт не заслуживает нашего суеверного благоговения.

Любовность и материнство почти исключают друг друга. Настоящее материнство — мужественно.

Как любая мать, я задавалась вопросом: «Как же я могу любить еще одного ребенка так же сильно, раз первый уже занимает все мое сердце?». Когда Джек родился, я просто поняла, что мое сердце стало больше.

Чем дальше я живу, тем больше убеждаюсь: мы, женщины, все чьи-то мамы. Если нет своих детей, то есть брат, друг, тот, к кому испытывают что-то похожее на материнское чувство. Потом мы становимся родителями своим родителям и опекаем их.

Лишь во время кормления грудью женщина осознает свое материнство видимым и ощутимым образом; это удовольствие от каждого мгновения.

Быть матерью — это значит найти в себе силы, о которых вы не подозревали, и побороть страхи, о которых вы не имели понятия.

Материнство делает нас мягче, человечнее и возвращает к подлинным ценностям. Остается лишь самое основное и необходимое.

Только теперь я понимаю, что на самом деле важно. С рождением дочки я обрела уверенность в себе, о которой раньше и не подозревала. Теперь, стоя на сцене или в кадре, я вообще не нервничаю. Ведь если с моей дочкой все хорошо, то остальное неважно.

Материнская любовь — прежде всего дар. Но дарует она, чтобы довести ребенка до той черты, после которой он в этом даре нуждаться не будет. Мы кормим детей, чтобы они со временем сами научились есть; мы учим их, чтобы они выучились, чему нужно. Эта любовь работает против себя самой. Цель наша — стать ненужными. «Я больше им не нужна» — награда для матери, признание хорошо выполненного дела.

«Как я понимаю, сие означает, что ты еще не познала радостей материнства?» — спрашиваю я ее.
«Я должна родить в июле, — отвечает она. — Еще вопросы есть?»
«Да, — говорю я. — Когда ты отказалась от мысли, что приносить детей в этот говённый мир аморально?»
«Когда встретила мужчину, который не говно», — отвечает она и бросает трубку.

Чем дальше я живу, тем больше убеждаюсь: мы, женщины, все чьи-то мамы. Если нет своих детей, то есть брат, друг, тот, к кому испытывают что-то похожее на материнское чувство. Потом мы становимся родителями своим родителям и опекаем их.

Без солнца не цветут цветы, без любви нет счастья, без женщин нет любви, без матери нет ни поэта, ни героя.

Не оставляйте матерей одних,
Они от одиночества стареют.
Среди забот, влюбленности и книг
Не забывайте с ними быть добрее.
Им нежность ваша – целый мир.

Любая женщина, родившая ребенка, знает какую-то тайну, которая никогда не будет доступна ни одному мужчине.

Господин Адем, первый источник нашей любви это мама. Разве это не так для всех? Сначала нас отдают ей на руки. Она жизненный источник. Она дает нам молоко, смотрит, воспитывает, иначе мы умрем. То есть первую попытку связи мы проживаем с мамой. И эти отношения становятся примером, подобием отношений, которые мы будем проживать в будущем. И если в этих отношениях что-то идет не так, мы можем чувствовать себя словно в порочном круге, потому что мы так научены.

… Нельзя вступать в борьбу против возбужденных материнских чувств. На их стороне моралисты всего мира.

Я помню, что когда-то и сама была такой же. Я помню свое пренебрежение условностями и этот постоянный вызов. Но материнство все меняет. Материнство делает из нас трусих. Трусих, обманщиц и… кое-кого похуже…

Сейчас я люблю только своего сына. И я сделаю всё возможное, чтобы он жил в лучшем мире, даже если придется уничтожить старый.

До того, как у меня появился ребенок, я думала, что знаю о себе все. Границы моего сердца были исследованы и как же было прекрасно понять, что это не предел. Моя любовь может быть безграничной.

От матери ничего не скроешь. Материнское сердце чувствительнее любого радара. От него трудно что-либо утаить!

Познав радость материнства, девушки становятся более красивыми, одухотворёнными и пленительными…

Самое прекрасное, что я видел в людях, — это вдохновленное состраданием лицо матери над постелью больного ребенка. Дуновением любви она вдувает в него здоровье! Ребенок, который никогда не видел такого лица матери, обречен быть неполноценным. Женщина, никогда не склонявшаяся над постелью больного ребенка с выражением вдохновенного сострадания, не женщина, а приспособление для онанизма.

И сказал царь: рассеките живое дитя надвое и отдайте половину одной и половину другой. И отвечала та женщина, которой сын был живой, царю, ибо взволновалась вся внутренность ее от жалости к сыну своему: о, господин мой! отдайте ей этого ребенка живого и не умерщвляйте его. А другая говорила: пусть же не будет ни мне, ни тебе, рубите. И отвечал царь и сказал: отдайте этой живое дитя, и не умерщвляйте его: она — его мать.

Дети всегда понимают, когда их мать сходит с ума, просто не говорят об этом вслух.

Материнство — самое простое и ясное доказательство принадлежности к женскому полу. Однако обратное заключение: женщина без детей является ненастоящей женщиной — совершенно нелогично и ставит серьезные ограничения в жизни многих.

Что я хотела бы знать до того как у меня появились дети:
1. Если кусок хлеба засунуть в видеомагнитофон, его никогда не вынуть целым.
2. Мешки для мусора нельзя использовать в качестве парашютов.
3. «Недоступный!» — для детей относительное понятие.
4. Приступ гнева — как магнит: когда он случается у вашего малыша окружающие не могут отвести глаз.
5. Части конструктора не перевариваются в ЖКТ.
6. Снег можно есть.
7. Дети чувствуют, когда на них не обращают внимания.
8. Капуста, даже в сырной панировке, остается капустой.
9. Уютнее всего поплакать на плече у мамы.
10. Хорошей матерью, как мечтаешь, не станешь никогда.

Материнская любовь — это черная дыра, которая вбирает в себя любую критику, любое обвинение, такая любовь способна оправдать кощунство, кражу и ложь, способна даже самый гнусный поступок сына превратить в нечто незначительное, доказать, что ее мальчик не виноват…

Ах, правда, я и забыл… Мы с вами получили разное воспитание. Если меня не подводит память, вы в детстве, бегали босиком, ели суп из капусты и слушали сказки о привидениях. В таких условиях несложно расти под материнским присмотром. В Париже, при дворе, у матери нет времени даже на собственного ребенка.

После рождения Нерона астролог сказал, что младенец станет царем, но убьет свою мать. Агриппина воскликнула:
— Пусть убьет меня, лишь бы царствовал!

— Зачем же мне дан разум, если я не употреблю его на то, чтобы не производить на свет несчастных?
Она посмотрела на Долли, но, не дождавшись ответа, продолжала:
— Я бы всегда чувствовала себя виноватою пред этими несчастными детьми, — сказала она. — Если их нет, то они не несчастны по крайней мере, а если они несчастны, то я одна в этом виновата.

У матерей на все всегда хватает рук.

Миллионы западных женщин ныне разделяют враждебность феминисток по отношению к браку и материнству. Миллионы приняли феминистскую теорию и не собираются ни выходить замуж, ни рожать детей. Следование маркузианскому «принципу удовольствия» и прочим идеалам сексуальной революции означает полное пренебрежение браком. Как показывают уровень разводов и уровень рождаемости, даже заключенные браки ныне менее стабильны и менее «плодородны», нежели прежде. В вымирающих европейских нациях, даже в тех странах, где сильны католические традиции, почти все женщины пользуются противозачаточными средствами. Контрацепция, стерилизация, аборт, эвтаназия — вот те четыре всадника, предвестники «апокалипсиса культуры», против которых выступит Господь в канун Страшного суда. Пилюли и презервативы стали серпом и молотом культурной революции.

«Запах мамы»… Все забывает человек, только не это… Потому что это запах спокойствия, прибежища в беде. Запах, в котором растворяется оскорбительная горечь всего, что пережито мною в этот первый день самостоятельной жизни…

Материнское чувство, несмотря на то, что оно свято и благородно, — это единственное чувство, которое допускает преувеличение, единственное чувство, которое не опошляется даже тогда, когда граничит с безумием. Но как это ни странно, в жизни часто случается, что это преувеличенное материнское чувство, если ему не сопутствует совершенная чистота сердца и идеальная честность, уклоняется в сторону и превращается в достойную сожаления манию, которая, как и любая другая страсть, вышедшая из берегов, может привести к большим ошибкам и бедствиям.

Когда до отчаяния сознаю, что я плохая мать, — начинаю впопыхах наверстывать упущенное, подлизываться и угождать. Но в этой профессии потери не наверстаешь.

Я думаю, женщина добрее мужчины по своей природе. У нас есть неистребимый инстинкт материнства, который подразумевает в первую очередь защиту. Нужно защищать ребенка — своего или чужого, не важно.

Однажды кто-то сказал Саре, что матерями становятся для того, чтобы смягчить чувство одиночества, мучающее каждого человека. Если это на самом деле так, то материнство — её самая главная миссия в жизни — было всего лишь проявлением дружеских отношений. Выходит, думала Сара, ты производишь на свет ребенка, выпускаешь его в хаотичный мир и в следующие десять лет просто идёшь по жизни рядом с ним, наблюдая за тем, как он растёт и взрослеет. По этой теории задача отцов состоит в том, чтобы научить детей преодолевать трудности. Отцы должны говорить им «иди вперед», матери же оберегают от падений и ушибов. Матери — это пряник, а отцы — кнут.

Государства, мужчины, карьера, красота — всё проходит. А материнство — это навсегда, что бы ни случилось. — Мам, дети — это счастье? — Нет. Счастье — это свобода и покой; дети — это любовь. А если любишь — ни свободы, ни покоя не будет. Всё вернулось к инь и ян — двум изначальным противоположностям, связанным в одно целое. Любить — жить для других. Быть свободным и спокойным — жить для себя. Рука правая, рука левая: отними любую — будешь инвалидом.

Дети это такое горе, такие хлопоты. И все они у меня живут и ни один не сдохнет. <…> Вы думаете, моя старшая Соня стоила мне мало крови? Ведро чёрной крови она из меня выпила. Пока она была маленькая, она болела всеми болезнями, которые есть на свете. И скарлатина, и дифтерит, и корь, и коклюш, и свинка. Кажется, только холеры у неё не было. От этого всего, мадам Вавилова, можно сойти с ума, но вы не имеете права это делать, потому что вы мать.

Говорят, что материнство меняет женщину. Ерунда! Не меняет. Только углубляет русла тех рек, что уже давно текут через её душу.

Знаешь, что такое любовь матери к своему ребенку? Рита описывает это так: это когда часть твоего тела и души разгуливает где-то сама по себе, и тебе всё время её не хватает. Если ты не знаешь, что с ребенком, начинается фантомная боль – душа болит, не находя своего кусочка. Это нормальные человеческие чувства, Гор. Когда-нибудь ты тоже всё это ощутишь. Отцы воспринимают ситуацию иначе, но тоже тревожатся за своих детей. У тебя будут свои сыновья или дочери, и ты тоже всё это испытаешь на себе.

Нравственное состояние детей почти на всю их жизнь зависит большей частью от нравственного влияния матери.

Женщины слабы, но матери сильны.

… Алекс, я не борец. Что из того, что я сделала в своей жизни, действительно необходимо было сделать? Я всегда выбирала лёгкие пути. Мы всегда выбирали лёгкие пути. До сих пор со мной никогда не случалось ничего непоправимого. Несколько месяцев назад моей самой большой проблемой был сдвоенный урок математики или прыщик на носу.
А теперь у меня будет ребенок. Ребенок. И этот ребенок будет со мной в понедельник, во вторник, среду, четверг, пятницу, субботу и воскресенье. У меня не будет ни выходных, ни летних каникул. Я не смогу взять отгул, притвориться больной или попросить маму написать записку. Теперь я сама стану мамой. Вот бы самой себе написать записку.
Мне страшно, Алекс.

Если я плакала, она плакала в два раза больше. Если я расстраивалась, её сердце разрывалось на куски. Вот что значит быть матерью.

И вот ещё, когда твоё сердечко застучало под её, она любила и твоего отца, поэтому она ничего тебе не сказала. Ты бы почувствовал её боль, а Лей не хотела, чтобы ты страдал вместе с ней. Тебе своих проблем и переживаний предостаточно, чтобы принимать в себя и на себя материнскую ошибку. Мы, женщины, излишне часто ошибаемся в любви…

Ребёнок — словно пердёж. Не раздражает только свой собственный.

Радости, за которыми никогда не следует раскаянья, — радости детства и материнской любви.

— Кроули — не просто убийца. У него разряд по пыткам. Если он умудрится отделить Вашу душу от тела, он заберёт её в ад, будет жарить её, как гренку, пока она не превратится в кучку пепла. — Я понимаю, но не беспокоюсь за свою душу — речь о моём сыне.

Она была ужасной матерью! Я не рассказывал, как она чуть не сменяла меня на трёх свиней? На трёх! А я был красивым ребёнком, умел жонглировать. Я стоил минимум пять свиней. <…> А что уж говорить про имечко? Фергус! Похоже не венерическую болезнь, ничего смешного.

Проклятье в том, что всегда остаёшься матерью. Заботишься, как о цыпленке, о сорокалетнем адвокате с алкогольными проблемами.

Нет ничего лучше, чем быть матерью!

Не бывает черновиков в жизни родителей. Всё сразу набело. Отдышалась сама, увидела свет в конце тоннеля и на инстинктивном уровне первое движение — прижать к своему сердцу того, кого под ним выносила. Не надо быть идеальной матерью. Надо быть настоящей. И живой. В каждом мгновении жизни твоего ребёнка.

Материнство окрасило мир Лейси в более яркие цвета, принесло веру в то, что ее жизнь уже не может быть полнее. Она только не понимала: то, что ты видишь, может ранить. Что только ощутив такую полноту, можно понять боль от пустоты.

Из всех чудес Господних величайшим чудом является чудо материнства.

Мужчины, по крайней мере некоторые, нередко совсем по-другому, с новой нежностью начинают относиться к матери своего ребёнка.

Жаль, что природа вообще позволяет ничтожным натурам становиться матерями.

Ужасно, когда приличная женщина, родив ребёнка, начинает болтать о каждой минуте его жизни. Это самое несексуальное, что только есть в мире!

Любовность и материнство почти исключают друг друга. Настоящее материнство — мужественно.

Причина, по которой мало кто из женщин становится великим музыкантом, политиком или изобретателем, не столько в предрассудках или отсутствии возможностей. Сами посудите, ну зачем женщине писать симфонию, когда она может сотворить уникальную коллекцию клеток, которая в один прекрасный момент спросит, нельзя ли одолжить ее машину?

Я еще не вполне уверена, что готова стать матерью. Я пошла к подруге, у нее трое детей, и задала вопрос. Послушай, сказала я ей, допустим, я рискну завести ребенка. Что, если он начнет винить меня во всех своих бедах, когда вырастет? Моя подруга долго смеялась, но все-таки ответила: почему если?

Женщины должны быть матерями, это должно быть в их крови, это приходит с сиськами, так? Заранее подготовленное оборудование. Есть ли исключения? Что, если некоторые из нас должны много путешествовать или управлять сетью круглосуточных забегаловок? Что, если некоторые из нас всю жизнь должны говорить со взрослыми?

Об отношении Церкви к женщине можно судить по тому, как высоко ставит Церковь Божью Матерь, прославляя Ее больше, чем всех святых и даже больше самих ангелов как «честнейшую херувим и славнейшую без сравнения серафим». Пресвятая Богородица является Матерью Христа и Матерью Церкви в Ее лице Церковь прославляет материнство, являющееся неотъемлемым достоянием и преимуществом женщины.

Я думаю, женщина добрее мужчины по своей природе. У нас есть неистребимый инстинкт материнства, который подразумевает в первую очередь защиту. Нужно защищать ребенка — своего или чужого, не важно.

— Для меня мои дети — это смысл моей жизни.
— Мне кажется неправильно делать смыслом своей жизни чужую жизнь. Это его жизнь и он сам должен найти в ней смысл, а ты попробуй найти в своей.

Ах, правда, я и забыл… Мы с вами получили разное воспитание. Если меня не подводит память, вы в детстве, бегали босиком, ели суп из капусты и слушали сказки о привидениях. В таких условиях несложно расти под материнским присмотром. В Париже, при дворе, у матери нет времени даже на собственного ребенка.

Рожая ребенка в сорок лет, делаешь это уже более сознательно, чем в двадцать. А я — за осмысленное материнство!

— Как это — материнство? — Это пугает и очаровывает одновременно. И изматывает. Признаюсь честно, где-то с месяц после родов я глубоко в душе мечтала отправить близнецов обратно.

Не оставляйте матерей одних, Они от одиночества стареют. Среди забот, влюбленности и книг Не забывайте с ними быть добрее. Им нежность ваша – целый мир.

Любите своих детей! Мать, обожающе глядящая на своего ребенка, фиксирует его в космосе, как бы вытаптывая для него теплую полянку. В глазах любого человека изо всех сил написано, как его любили в детстве. Все это – только отраженье глаз глядящих на них в детстве мам.

Женщины должны быть матерями, это должно быть в их крови, это приходит с сиськами, так? Заранее подготовленное оборудование. Есть ли исключения? Что, если некоторые из нас должны много путешествовать или управлять сетью круглосуточных забегаловок? Что, если некоторые из нас всю жизнь должны говорить со взрослыми?

Материнская любовь — прежде всего дар. Но дарует она, чтобы довести ребенка до той черты, после которой он в этом даре нуждаться не будет. Мы кормим детей, чтобы они со временем сами научились есть; мы учим их, чтобы они выучились, чему нужно. Эта любовь работает против себя самой. Цель наша — стать ненужными. «Я больше им не нужна» — награда для матери, признание хорошо выполненного дела.

Я еще не вполне уверена, что готова стать матерью. Я пошла к подруге, у нее трое детей, и задала вопрос. Послушай, сказала я ей, допустим, я рискну завести ребенка. Что, если он начнет винить меня во всех своих бедах, когда вырастет? Моя подруга долго смеялась, но все-таки ответила: почему если?

Материнство заставило меня, наконец, понять, что жизнь не бесконечна.

Если отношения между матерью и ребенком не складываются, то не складывается и вся жизнь ребенка, ведь это его первое знакомство с миром, его первый опыт. Все последующее станет продолжением этого опыта. И если первый шаг неудачен, то вся жизнь становится неудачной…

Нет, мама, я не буду делать аборт, не заставляй меня, я дам жизнь этому ребенку! Я уже не ребенок, ты знаешь, что я готовлюсь стать матерью. Я рожу этого ребенка и буду сама его растить. Дам ему образование, устрою на работу и всем докажу, что я сильная! Мне придется выдержать бой, но я его выдержу, потому что я знаю, что я права!

Самая большая ценность в жизни — материнство и оно при этом — великая жертва. Если материнство — воплощённая Жертва, тогда удел дочери — олицетворять Вину, которую никогда нельзя искупить.

Ребенок и не должен любить маму так же сильно, как мама любит его. Дети стыдятся материнской любви, и никуда от этого не деться. Когда мальчик вырастает и становится мужчиной, он должен думать о других женщинах.

Ей всегда хотелось малыша, неважно кого, дочку или сына — главное, чтобы рядом было милое родное существо, о котором можно было бы заботиться, которое улыбалось бы ей, нуждалось бы в ней, радовало бы своими успехами и искренне, всей душой, любило бы её.

Теплая радость материнства всегда лучше холодного прозекторского стола, а многодетная, сорок-с-чем-то-летняя и одинокая матери вовсе не дуры. Они заслуживают куда большего уважения, чем бездетные «гуляхи», а поздние дети краше ранних траурных венков.

Есть люди, у которых нет музыкального слуха или напрочь отсутствует умение решать математические задачи, но они ведь не виноваты в этом. А некоторые женщины от природы лишены чувств к своему ребенку, но разве можно упрекать их за это? Это не их вина, а их беда…

Если мне суждено стать матерью, я любой ценой постараюсь подавить в себе эту преступную склонность баловать своих детей. Как иначе назвать ее, раз она порождает столько зла?

Душе достаточно фраз, с телом обстоит иначе: оно привередливей, ему нужны мышцы. Тело — это нечто реальное, поэтому на него почти всегда грустно и противно смотреть. Правда, я редко видел женщин, которых материнство состарило бы так сильно и быстро. У этой остались, так сказать, только чувства и душа. Никто больше ее не желал.

Графиня начала покровительствовать всех горничных и прижимать к сердцу засаленных детей кучера, — период, после которого девушке или тот час надобно идти замуж, или начать нюхать табак, любить кошек и стриженых собачонок и не принадлежать ни к мужескому, ни к женскому полу.

На самом деле я была совершенно счастлива — она открыла глаза утром и посмотрела на меня так пристально, что сразу стало ясно — она меня узнает, знает — я её мать.

Мне вдруг будто открылось, в чём на самом деле заключён смысл жизни. Не в благоволении короля или борьбе за лучшее место при дворе. Ни даже в том, чтобы ещё немножко поднять престиж нашего семейства. Всё это пустяки. Я хочу, чтобы она была счастлива.

Дети рождаются и вырастают. Очень быстро. Слишком быстро. То, от чего раньше рыдала, вспоминается со смехом и грустью. Грустью оттого, что счастливое время, когда прорезывание очередного зуба или колики были настоящей трагедией, прошло. Как быстро все забывается… Слишком быстро. И уже не помнишь тех мелочей, которым умилялась. Не помнишь первого слова, которое сказал ребенок. Или второго. Или первого предложения. Зато наступает время, когда ты говоришь: «Я мама», – и считаешь это главным своим достижением. Что на самом деле очень верно и правильно.

Без солнца не цветут цветы, без любви нет счастья, без женщин нет любви, без матери нет ни поэта, ни героя.

Любите своих детей! Мать, обожающе глядящая на своего ребенка, фиксирует его в космосе, как бы вытаптывая для него теплую полянку. В глазах любого человека изо всех сил написано, как его любили в детстве. Все это – только отраженье глаз глядящих на них в детстве мам.

Я неожиданно вспомнила, как мама рассказывала мне про биологические часы, словно про бомбу замедленного действия.
— Не теряй время, добивайся того, что хочешь от жизни, — говорила она. – До поры до времени все будет отлично, а потом вдруг…
Я ее понимала: ба-бах! Все мои амбиции испарятся, и мои мысли займет одно-единственное желание: иметь детей.

— Кроули — не просто убийца. У него разряд по пыткам. Если он умудрится отделить Вашу душу от тела, он заберёт её в ад, будет жарить её, как гренку, пока она не превратится в кучку пепла.
— Я понимаю, но не беспокоюсь за свою душу — речь о моём сыне.

Мама всегда говорила, что люди слишком сильно переживают по поводу своих детей. Некоторая доля страданий с детском возрасте полезна, утверждала она. Страдание активизирует иммунную систему тела и души, и именно поэтому мама игнорировала нас, когда мы плакали. Она считала, что, если чересчур много прыгать вокруг ребенка, когда тот расстроен, он будет еще больше капризничать, поскольку такое повышенное внимание послужит позитивным подкреплением негативного поведения.

– Как низости? В какой низости? Это то, что она подслушивает за дочерью, так это ее право, а не низость… Когда я сама буду матерью и у меня будет такая же дочь, как я, то я непременно буду за нею подслушивать.
– Неужели, Lise? Это нехорошо.
– Ах, боже мой, какая тут низость? Если б обыкновенный светский разговор какой-нибудь и я бы подслушивала, то это низость, а тут родная дочь заперлась с молодым человеком…

От матери ничего не скроешь. Материнское сердце чувствительнее любого радара. От него трудно что-либо утаить!

Я поэт Тела, и я поэт Души,
Радости рая во мне, мучения ада во мне,
Радости я прививаю себе и умножаю в себе, а мучениям я даю новый язык.
Я поэт женщины и мужчины равно,
И я говорю, что быть женщиной — такая же великая участь, как быть мужчиной,
И я говорю, что нет более великого в мире, чем быть матерью мужчин.

Материнское чувство, несмотря на то, что оно свято и благородно, — это единственное чувство, которое допускает преувеличение, единственное чувство, которое не опошляется даже тогда, когда граничит с безумием. Но как это ни странно, в жизни часто случается, что это преувеличенное материнское чувство, если ему не сопутствует совершенная чистота сердца и идеальная честность, уклоняется в сторону и превращается в достойную сожаления манию, которая, как и любая другая страсть, вышедшая из берегов, может привести к большим ошибкам и бедствиям.

Родился ребенок. Это особый период в жизни. Пожалуй, самый трудный, трудоемкий. И не увильнешь. Инстинкт материнства не пустит.

Ребенок и не должен любить маму так же сильно, как мама любит его. Дети стыдятся материнской любви, и никуда от этого не деться. Когда мальчик вырастает и становится мужчиной, он должен думать о других женщинах.

Женщины — это половина общества, которая рождает другую половину общества. В основе именно они формируют Умму. <…> О если бы каждая жена превратила свой дом в логово, из которого выходили бы львы.

Материнская любовь — это черная дыра, которая вбирает в себя любую критику, любое обвинение, такая любовь способна оправдать кощунство, кражу и ложь, способна даже самый гнусный поступок сына превратить в нечто незначительное, доказать, что ее мальчик не виноват…

Теплая радость материнства всегда лучше холодного прозекторского стола, а многодетная, сорок-с-чем-то-летняя и одинокая матери вовсе не дуры. Они заслуживают куда большего уважения, чем бездетные «гуляхи», а поздние дети краше ранних траурных венков.

Помню, ещё во время выхода первых книг, журналистка сказала мне, что миссис Уизли «ну, знаете, просто мама». Я была в абсолютной ярости от этого замечания. Я считаю себя феминисткой, и мне всегда хотелось показать, что если женщина просто сделала выбор, свободный говорить: «Я создам семью, и это будет мой выбор. Я могу вернуться к карьере, могу работать неполный рабочий день, но это мой выбор», это не значит, что это всё, на что она способна. И как подтвердилось в том небольшом сражении, Молли Уизли выходит вперёд и доказывает, что она такой же воин, как и все на этом поле битвы.

Что я хотела бы знать до того как у меня появились дети: 1. Если кусок хлеба засунуть в видеомагнитофон, его никогда не вынуть целым. 2. Мешки для мусора нельзя использовать в качестве парашютов. 3. «Недоступный!» — для детей относительное понятие. 4. Приступ гнева — как магнит: когда он случается у вашего малыша окружающие не могут отвести глаз. 5. Части конструктора не перевариваются в ЖКТ. 6. Снег можно есть. 7. Дети чувствуют, когда на них не обращают внимания. 8. Капуста, даже в сырной панировке, остается капустой. 9. Уютнее всего поплакать на плече у мамы. 10. Хорошей матерью, как мечтаешь, не станешь никогда.

Если отношения между матерью и ребенком не складываются, то не складывается и вся жизнь ребенка, ведь это его первое знакомство с миром, его первый опыт. Все последующее станет продолжением этого опыта. И если первый шаг неудачен, то вся жизнь становится неудачной…

Если вы никогда не знали, что такое ненависть собственного ребенка, значит, вы никогда не были матерью.

Когда до отчаяния сознаю, что я плохая мать, — начинаю впопыхах наверстывать упущенное, подлизываться и угождать. Но в этой профессии потери не наверстаешь.

Матери-одиночки – очень непростые в общении люди. И это тоже правда. В своей книжке мне хотелось показать весь путь: как из нежной, милой и хрупкой девочки получается упрямая и очень жесткая женщина, готовая ради своего ребенка на всё. И как легко она ломается, будто тонкая веточка. Это происходит не за один день. Нежность, хрупкость и любящее сердце очень быстро забываются, и люди видят в этих «сильных женщинах» только упрямство, только тревожность, только напряжение и гипертрофированную самостоятельность. Но их истинная суть никуда не девается с годами. Всё это внутри. И любовь, и нежность, и желание окружать мужчину заботой и теплом, варить ему супы и печь пироги, быть за ним, как за каменной стеной – всё там, глубоко в сердце. Даже когда кажется, что одинокая женщина уже никогда не будет доверять людям.

Я помню, что когда-то и сама была такой же. Я помню свое пренебрежение условностями и этот постоянный вызов. Но материнство все меняет. Материнство делает из нас трусих. Трусих, обманщиц и… кое-кого похуже…

Только теперь я понимаю, что на самом деле важно. С рождением дочки я обрела уверенность в себе, о которой раньше и не подозревала. Теперь, стоя на сцене или в кадре, я вообще не нервничаю. Ведь если с моей дочкой все хорошо, то остальное неважно.

Проклятье в том, что всегда остаёшься матерью. Заботишься, как о цыпленке, о сорокалетнем адвокате с алкогольными проблемами.

… Нельзя вступать в борьбу против возбужденных материнских чувств. На их стороне моралисты всего мира.

Но люди не принимают те же слабости в матери. Мы не принимаем их ни структурно, ни духовно. Потому что в основе нашей иудео-христианской культуры — Мария — мать Иисуса. Она идеальная! Она девственница, которая рожает ребенка, стойко поддерживает его и обнимает его мёртвое тело после его гибели. А отца там вообще нет. Бог на небесах. Бог — отец, и его не видно. Ты должна быть идеальной. Чарли может быть уродом — это не важно. К тебе всегда будут применять более высокий стандарт.

Слава богу, у неё хватило мудрости и стойкости не отпустить от себя ребёнка, подумала я. Допусти она это, я уверена, она бы умерла — а вместе с ней умерло бы всё счастье этого дома.

Ты лишилась права называть нас дочерьми, когда бросила нас.

Когда у тебя рождается ребенок, ты должна привыкнуть к тому, что с этого дня твое сердце бьется в другой груди.

Сударыня, неужели вы примете безродную невестку?! — Я приму тех женщин, которых приведут мои сыновья, заодно окончательно пойму, кем же они выросли.

Эрин поняла, что для неё гораздо важнее радоваться материнству, а это не вполне то же самое, что быть хорошей матерью.

… матери, давая миру новую жизнь, подчиняют себе природу, и это дает им более глубокое понимание жизни, чем у других женщин.

Материнство — это когда ты не задумываешься, что нужно бы поберечь силы и время, их никогда нет. Но ты сворачиваешь горы! Ты ищешь свое Я и отказываешься от него, а иначе, что ты за мать?! Всё кругом стремительно меняется, и ты мечтаешь остановить время. Можно фотографировать детей каждый день и каждый день замечать, что они стали взрослее. Это факт. Душераздирающий факт. Но это так. Держись за сегодняшний день и пытайся прожить его по-настоящему. Следуй примеру своих детей. Они умеют наполнять страстью каждый момент и живут только этими настоящими моментами. Они научат этому и тебя, только остановись и дай им такую возможность. Почувствуй, как тебе повезло, что у тебя есть такой шанс!

Ни одна женщина не может сказать, что она по-настоящему готова стать матерью до тех пор, пока она ею не станет.

После рождения Нерона астролог сказал, что младенец станет царем, но убьет свою мать. Агриппина воскликнула: — Пусть убьет меня, лишь бы царствовал!

Быть мамой — одна из самых сложных задач на свете. От мамы требуется временами действовать вопреки своей природе. Нужно быть жёсткой, когда хочется уступить. Бывают моменты, когда хочется опустить руки и сказать, что больше нет сил. Но мама не может так потупить.

Все-таки важное предназначение женщины – материнство. Я пока мало что сделала в этом смысле. А природа требует.

Других детей мне в пример ты обычно ставишь —
Они успешнее, и умней, и краше.
О них ты очень много, наверно, знаешь.
А я – нелепость, как будто вообще не ваша.

А это Медуница. Она выжила в бою и скрыла свои раны от товарищей, чтобы те не падали духом. Медуница умерла почти сразу после победы. Она была самой храброй и мужественной кошкой.

Когда мама отпускает сына, с ней происходят таинственные вещи. Она «получает» обратно мужчину, который разделяет ее принципы, знает ее недостатки, принимает ее слабости заботится так, как ни один другой человек. Он — ее сын, а она — мать.

Глядя на Лилу, я понимала, какой матерью она станет. То, что сейчас представляется ей невыносимым, станет для нее источником радости. Наверное, надо сказать ей, что в мире нет ничего лучше простых вещей.

Самое отчаянное, самое неправильное зрелище на свете: материнство, обреченное на поражение.

Даже старая девушка бывает молодой матерью.

Все хотят, что бы я избавилась от ребенка, как от больного груза…То есть нет никакой разницы между гнилым зубом и моим ребенком?! Разве это не грех?… Я долго думала, и вдруг услышала голос. Он звал меня: «Мама!» Я вздрогнула, оглянулась, и никого не было. Он меня снова позвал: «Мама! Я говорю оттуда, мама! Я уже родился, внутри тебя, уже радуюсь жизни, вижу печаль в твоих глазах, чувствую, как тебе тяжело, но все равно мир прекрасен! Мама, я хочу жить, хочу появиться на свет, хочу смеяться и играть, и если ты меня убьешь, я уйду в небытие! Мама, не убивай меня! Мама, не убивай… не убивай меня, мама! Не убивай!» И тогда я решила, что дам жизнь этому ребенку, отнесусь с благоговением к божественному дару, пусть ребенок появится на свет, пусть сбудутся все его желания!

Женщины — это половина общества, которая рождает другую половину общества. В основе именно они формируют Умму. <…> О если бы каждая жена превратила свой дом в логово, из которого выходили бы львы.

Джакомина знала, что что должна быть благодарна: у нее ещё пятеро здоровых детей, но благополучие многих никогда не возместит утрату одного.

Почему ты раньше об этом не рассказывала? Я не имею права быть несчастной — я стала мамой. Жаловаться было бы неприлично. Считается, что иметь ребенка — это самое прекрасное, что может быть.

Материнство — самая трудная из работ, приносящая радость.

Мы празднуем день женщин, которые дали нам жизнь и еще многое другое; тех, кто всеми силами стремится защитить; обладал смелостью бороться с теми, кто хочет причинить нам зло; кто ставил наше счастье выше своего. Но, прежде всего, мы отдаем должное материнской любви. Любви вечной, неизменной; той, что сопутствует нам всю жизнь.

Дети не просто жили в её сердце, они и были этим сердцем. Каждый его удар и даже паузы между ударами посвящались им.

Во время родов в мозгу, после небывалого выброса эндорфина, который по воздействию даже сильнее, чем притупляющий боль морфин, наступает период отстранения и в большинстве случаев — глубокой депрессии. Лишь длительный, многократно повторяемый контакт матери с младенцем может вывести её из этого состояния.

Есть матери, которых просто нельзя любить, потому что они не хотят, чтобы их любили.

Сомнительно, чтобы во всей вселенной было что-нибудь отраднее тех чувств, которые пробуждаются в сердце матери при виде крошечного башмачка ее ребенка.