Красивые цитаты про патриотизм (400 цитат)

Я никогда не мог понять гордости за нацию. Как по мне, гордость должна относиться к чему-то, чего ты сам достиг, а не к тому, что вышло случайно. Быть ирландцем — это не умение, а сраная случайность. Ты же не скажешь «Я горжусь, что родился 16 мая» или «Я горжусь предрасположенностью к раку толстой кишки». Так какого *** ты гордишься тем, что ты американец, ирландец или прочая шваль?

Вас делают похожими, чтобы управлять вами. Когда начинается война, вас превращают в патриотов.

Героизм по команде, бессмысленная жестокость и омерзительная бессмысленность, называющаяся патриотизмом — как сильно я ненавижу все это, какой низкой и подлой является война.

Я, конечно, презираю отечество мое с головы до ног — но мне досадно, если иностранец разделяет со мной это чувство.

Патриотизм: убеждение, что твоя страна лучше других потому, что именно ты в ней родился.

Мы воспитали детей так хорошо, что они стали слишком умны, чтобы быть патриотами.

В России остались одни оптимисты, пессимисты уже давно уехали!

Во времена моей молодости, которая прошла в Нью-Йорке, я отказался произносить клятву верности флагу. Естественно, меня направили в кабинет директора, который спросил: «Почему ты не хочешь принести клятву верности? Ведь все это делают!» Я ответил: «Когда-то все верили, что Земля плоская, но это не значит, что так оно и есть». Я объяснил, что своими достижениями Америка обязана другим культурам и народам, и я бы предпочел принести клятву верности Земле и всем её обитателям. Излишне говорить, что вскоре после этого я бросил школу и оборудовал у себя в комнате лабораторию, где приступил к изучению естествознания и других наук. И тогда я понял, что Вселенная подчиняется законам, и что человек, как и само общество, не являются исключением. Затем, в 1929 году произошел биржевой крах, который стал началом того, что сейчас называют Великой депрессией. Я не мог понять, почему миллионы людей остались без работы, потеряли жильё и были вынуждены голодать, тогда как заводы простаивали, и ресурсы были по-прежнему доступны. Именно тогда я осознал, что правила экономической игры в своей основе ошибочны. Вскоре после этого началась Вторая мировая война, в ходе которой многие страны последовательно уничтожали друг друга. По окончании войны я подсчитал, что все израсходованные на разрушения средства и ресурсы могли бы легко обеспечить всем необходимым каждого человека на планете. С тех пор я наблюдаю, как человечество роет себе могилу. Как постоянно растрачиваются и уничтожаются бесценные исчерпаемые ресурсы во имя прибыли и свободного рынка. Я наблюдаю, как социальные ценности сводятся к искусственному материализму и бездумному потреблению. И как финансовые силы контролируют политическую систему якобы свободного общества. Сейчас мне 94 года. Боюсь, что моё отношение к этому осталось таким же, как и 75 лет назад. Пора прекратить это безумие.

Давайте свое делать, в том числе и противозачаточные средства. Наши некрасивые, но более прочные и надежные.

Патриотизм — не более, чем верность недвижимости, которую раз 800 завоевывали 800 режимов 800 разных стран, но при любом раскладе она лучшая!

— Значит вы не любите нашу страну?
— Я в ней живу.

Надо быть патриотом, а не националистом. Нет необходимости ненавидеть каждую чужую семью, потому что любишь свою. Нет необходимости ненавидеть другие народы, потому что ты патриот. Между патриотизмом и национализмом глубокое различие. В первом — любовь к своей стране, во втором — ненависть ко всем другим.

Здесь типа демократия,
На самом деле — царство.
Я так люблю свою страну
И ненавижу государство.

Патриотизм — это любовь к своей стране, ненависть к другим нациям — это национализм.

— В настоящий момент боитесь ли вы возвращаться на родину?
— Нет.
— Так… Ещё разок… В вашей стране идёт война, Виктор. Вооруженные люди на улицах. Нарушаются права человека.
— Да-да, это ужасно.
— Да это кошмар. Кошмар. С вами может произойти всё, что угодно. Верно? Людей вытаскивают из постели и бросают в тюрьму. Верно?
— Да.
— Значит, вы боитесь?
— Боюсь?
— Кракожии… Вы боитесь вернуться в Кракожию.
— Кракожию? Нет. Я совсем не боюсь Кракожию. Я немного боюсь вот эта комната.
— Я говорю о бомбах. Я говорю о потере достоинства, нарушении прав человека. Не бойтесь признаться, что вы боитесь вернуться.
— Там дом. Я не боюсь своего дома.

Дерево Свободы должно время от времени омываться кровью патриотов.

Мне не нравится многое в этой стране, потому что я истинный патриот. Те, которым нравится всё в этой стране, наверное, ***ь, шпионы немецкие.

С кем хочешь, но за Россию.

Без Родины, без любви к Родной Земле, человек не сможет найти себя, найти свою Душу.

Наверное, по сути своей я невероятный патриот.

Патриотизм — это полная противоположность национализма. Национализм — предательство патриотизма. Говоря «наши интересы превыше всего, что бы ни случилось с остальными», вы уничтожаете самое ценное, что может быть у нации, что делает её живой, великой, а самое главное — уничтожаете её моральные ценности. Старые демоны воскресают. Иногда история угрожает снова вернуться к своему трагическому курсу и поставить под угрозу нашу надежду на мир. Да здравствуют свободные нации всего мира! Да здравствует дружба между народами! Да здравствует Франция!

Истинный патриотизм не исключает понимания патриотизма других.

Символизм сам по себе ничего не стоит. Он не материален. Мы просто делаем вид, что мы любим. У нас патриотизм выражается в вышиванках, у нас патриотизм выражается во флажках — вот наш патриотизм. А я вам расскажу, что такое патриотизм в европейских странах. Это не выйти толпой и спеть гимн. В этом нет патриотизма. Это ничто, это ноль, это пустота. Патриотизм в том, чтобы выйти толпой и, к примеру, построить мост. Это патриотизм.

А я такого выбора не имею. У меня есть приказ, и я его выполню в любом случае.

Каждый должен любить свою землю, сколь бы скудной она ни была.

Нужно быть патриотом, но стараться смотреть на мир объективно. Любить свою страну, но не идеализировать. Нужно иметь много источников информации, сопоставлять информацию, составлять из нее собственную картину мира.

Холоп звучит гордо! Да здравствуют цепи! Русские патриоты за возвращение крепостного права.

Вас делают похожими, чтобы управлять вами. Когда начинается война, вас превращают в патриотов.

Легко найти старушку в стрингах из флага. И сразу становится ясно, где скрыта наша гордость.

Патриотизм — это естественное чувство. Не нужно его выпячивать. Это как любить свою маму. Это как быть патриотом своей мамы. Ходить в футболке с надписью «Я мамин — значит я опасен!» Каждый раз встречать и провожать маму на балконе с криками «Мама, вперёд!»

Мы не чудовища. Мы пошли на это потому, что любим наш родной город. Пока мы это делаем, Поссум Спрингс жив. Всё может наладиться. Однажды, эти шахты загудят снова, запыхтят старые мельницы. Вы, дети, не понимаете, что… Мы потеряли основы нашего мира. Раньше, вы бы обеспечивали свою семью, купили бы дом, а не раскладывали бы товары по полкам, в продуктовом. Больше детей уезжает, чем остаются… Здесь нет перспектив. Старики умирают, дома пустуют. Вы замечали это? Дома превратились в осыпавшиеся кучи дерева и штукатурки. Работа превратилась в рабство на стройке или в дыре под землёй. Но мы можем всё изменить. Вместе мы сможем вернуть всё на свои места, где больше не будет… Силуэтов.

Ты готов умереть за «твоя страна»? Я готов, здесь и сейчас.

Патриот — это тот, что кричит громче всех, не зная из-за чего собственно крик.

— Какие же это патриоты? — пожал плечами Гэндзи. — Просто к-крикуны.
Законный повод подрать глотку, не более. Истинный патриотизм, как и истинная любовь, никогда о себе не кричит.

Со щитом или на щите.

Патриотизм — это вечная верность родине и верность правительству, когда оно того заслуживает.

Рану, нанесенную родине, каждый из нас ощущает в глубине своего сердца.

Долг каждого патриота — ненавидеть свою страну конструктивно!

Чувствую огонь сквозь бетонные пласты;
Тем, кто жизнью горел, после смерти не остыть!

Патриотизм ставит ширму перед нашими глазами, так что мы не видим, что за ней. Мы не просто не можем слышать, что другие народы не похожи на нас — это буквально выводит нас из себя. Если они не поддерживают американские взгляды или наши понятия демократии, вы злитесь на них. И это то, что от вас хотят. От вас хотят преданности тому, чему вас учат.

Патриотизм — это не взрыв эмоций, а спокойная и прочная преданность, длящаяся на протяжении всей жизни человека.

Хозяин земли русской есть один лишь русский. Так было и всегда будет.

Правители должны не обвинять людей в отсутствии патриотизма, а сделать все от себя зависящее, чтобы они стали патриотами.

Патриот — это человек, служащий Родине, а Родина — это прежде всего народ.

Истинный патриот по определению враг государства.

Сейчас много говорят о патриотическом воспитании, но это что – размахивать флагами и кричать «ура»? Может быть, патриот – это тот, кто говорит о недостатках, а не размахивает флагами и кричит, что мы впереди планеты всей. Я не считаю, что патриот – только тот, кто поддерживает Путина. Оппозиционеры – тоже патриоты.

— А чего же тогда ты здесь делаешь? Как вы говорите «в этой стране»?
— Я здесь живу… И хочу, чтобы в этой стране всё было как-то нормально.

Быть патриотом, а не злым злодеем –
Взывать слепцов безумных в чистый храм,
И мир спасать от низменных пигмеев,
Сжигая в сердце сатанинский хлам!

В чём сильна ваша страна? Говоря: «вот, мы такие сильные, у нас армия». Все твердят о патриотизме, учитывая историю, да за «бутылку» мать родную продадут, не то, что землю.Сила страны не вооружение, сила страны — сила духа, сила нации — здоровое поколение.

Быть патриотом — то есть принимать близко к сердцу радости и горести своего Отечества — способен лишь тот, кто не может пройти мимо радостей и горестей отдельного человека, кем бы тот ни был, близкий или далекий, знакомый или незнакомый.

Тебе говорят: «Люби Родину и ненавидь чужаков! Ты патриот!», а на самом деле ты фашист поганый, и сам об этом даже не подозреваешь.

Наша власть пожнет плоды патриотического воспитания своих граждан. Патриотизм воспитывается не лекциями молодежных активистов из движения «Наши». Он воспитывается самой жизнью – когда человек приходит со своей зарплатой в магазин, и у него глаза разбегаются от возможностей, то ровно в этот момент на одного патриота в стране становится больше. Когда человек вырастит на своей земле урожай, продаст его и сможет при этом получить больше, чем потратил, то он тоже станет патриотом. Он возьмет автомат и будет защищать свою большую Родину, потому что маленький её кусочек принадлежит ему.

Заявление, подобное тому, что сделал Быков — это педерастия духа в прямом смысле слова; это извращение; это прибивание своих мудей к Красной площади в виде творческого акта. <…> На самом деле — это внедрение в сознание извращения. Он говорит, что любит Родину по-настоящему только тот, кто её ненавидит. Это и есть извращение. Если ты ненавидишь свою Родину лютой, пещерной, абсолютно зоологической ненавистью — вот ты патриот, а тот, кто её любит — тот подонок. Русский, который любит свою Родину — он подонок, а русофоб — который, ненавидит русского — он патриот. Это чистейшей воды извращение. И это извращение они и выдают за якобы прогрессивную точку зрения.

Получается, что у нас довольно большая часть общества патриотична только тогда, когда над обществом стоит Путин с палкой и висит большой плакат со словами «нельзя». Ну стыдно же, стыдно!

Почему у нас в стране патриотизм такой агрессивный? Я имею в виду, что все же у нас «отсосали». Печенеги — отсосали, немцы — отсосали, японцы — отсосали. Это просто кошмар! Почему рядом с патриотизмом должно быть это слово? Мы великая, огромная страна с большой историей. У нас есть победы, мы лучшие во многих областях. В живописи, в литературе, в музыке. Почему мы это не используем? Почему именно отсосали-то? Почему по-другому нельзя?
Пушкин, Толстой, Чехов — написали!! Во всём мире — прочитали!! Серов, Рублёв, Айвозовский — нарисовали!!
Или эти наклейки на машинах. Пускай лозунги и наклейки будут те же самые, давайте изменим наклейки, типа: «Обама — чмо!» Может быть, лучше «Дантес — чмо»? Ну чмо же! Такого поэта убил! Или вот это: «1941-1945. Если что — можем повторить!» Может, лучше писать: «Евгений Онегин, если что, можем повторить». Наизусть, блин!

Итак, смысл жизни заключается в ее добре, но этим открывается возможность новых заблуждений — в определении того, что есть собственно добро жизни. <…> От века даны твердыни и устои жизни: семья, живым, личным отношением связывающая наше настоящее с прошедшим и с будущим; отечество, расширяющее и наполняющее нашу душу содержанием души народной с её славными преданиями и упованиями; наконец, Церковь, окончательно избавляющая нас от всякой тесноты, связывая и личную, и национальную жизнь с тем, что вечно и безусловно. Итак, о чем же думать? Живи жизнью целого, раздвинь во все стороны границы своего маленького я, «принимай к сердцу» дело других и дело всех, будь добрым семьянином, ревностным патриотом, преданным сыном церкви, и ты узнаешь на деле добрый смысл жизни, и не нужно будет его искать и придумывать ему определения. В таком взгляде есть начало правды, но только начало, остановиться на нём невозможно — дело вовсе не так просто, как кажется.

Петр Великий и Пушкин — достаточно этих двух имен, чтобы признать, что наш национальный дух осуществляет свое достоинство лишь в открытом общении со всем человечеством, а не в отчуждении от него.

Нравственный принцип не позволяет превращать действительное лицо, живого человека с его неотъемлемым и существенным национальным определением в какой-то пустой, отвлеченный субъект, произвольно выделяя из него определяющие его особенности. <…> … если мы любим человека, то должны любить его народность, которую он любит и от которой себя не отделяет. Высший нравственный идеал требует, чтобы мы любили всех людей, как самих себя, но так как люди не существуют вне народностей, <…> то прямой логический вывод отсюда есть тот, что мы должны любить все народности, как свою собственную. Этою заповедью утверждается патриотизм как естественное и основное чувство, как прямая обязанность лица к своему ближайшему собирательному целому, и в то же время это чувство освобождается от зоологических свойств народного эгоизма, или национализма, становясь основою и мерилом для положительного отношения ко всем другим народностям сообразно безусловному и всеобъемлющему нравственному началу.

Надо, чтобы родина была для нас дороже нас самих.

Но патриотизм оказался плохим афродизиаком.

Глаза ее горели жгучим, почти фанатичным огнем, и озаренное их сиянием некрасивое личико стало на миг прекрасным.
И у всех женщин были такие же взволнованные лица, и слезы гордости блестели на их щеках – и на свежих, румяных, и на увядавших, морщинистых, – и губы улыбались, и глубоким волнением горели глаза, когда музыка смолкла и они повернулись к своим мужчинам – мужьям, возлюбленным, сыновьям. И все женщины, даже самые некрасивые, были ослепительно хороши в эту минуту, озаренные верой в своих любимых и любящих и стократно воздающие им любовью за любовь.

Но удивительное дело, несмотря на неоспоримую и очевидную зависимость только от этого чувства разоряющих народ всеобщих вооружений и губительных войн, все мои доводы об отсталости, несвоевременности и вреде патриотизма встречались и встречаются до сих пор или молчанием, или умышленным непониманием, или всегда одним и тем же странным возражением: говорится, что вреден только дурной патриотизм, джингоизм, шовинизм, но что настоящий, хороший патриотизм есть очень возвышенное нравственное чувство, осуждать которое не только неразумно, но и преступно. О том же, в чем состоит этот настоящий, хороший патриотизм, или вовсе не говорится, или вместо объяснения произносятся напыщенные высокопарные фразы, или же представляется под понятие патриотизма нечто, не имеющее ничего общего с тем патриотизмом, который мы все знаем и от которого все так жестоко страдаем.

Патриотизм не может быть хороший. Отчего люди не говорят, что эгоизм не может быть хороший, хотя это скорее можно было бы утверждать, потому что эгоизм есть естественное чувство, с которым человек рождается, а патриотизм же чувство неестественное, искусственно привитое ему. Так, например, в России, где патриотизм в виде любви и преданности к вере, царю и отечеству с необыкновенной напряженностью всеми находящимися в руках правительства орудиями: церкви, школы, печати и всякой торжественности, прививается народу, русский рабочий человек — сто миллионов русского народа, несмотря на ту незаслуженную репутацию, которую ему сделали, как народа особенно преданного своей вере, царю и отечеству, есть народ самый свободный от обмана патриотизма. Веры своей, той православной, государственной, которой он будто бы так предан, он большей частью не знает, а как только узнает, бросает ее и становится рационалистом; к царю своему, несмотря на непрестанные, усиленные внушения в этом направлении, он относится как ко всем начальственным властям — если не с осуждением, то с совершенным равнодушием; отечества же своего, если не разуметь под этим свою деревню, волость, он или совершенно не знает, или, если знает, то не делает между ним и другими государствами никакого различия.

Патриотизм – как любовь к ближнему – начинается с родного дома.

Надо быть патриотом, а не националистом. Нет необходимости ненавидеть каждую чужую семью, потому что любишь свою. Нет необходимости ненавидеть другие народы, потому что ты патриот. Между патриотизмом и национализмом глубокое различие. В первом — любовь к своей стране, во втором — ненависть ко всем другим.

Той нации, чей национальный дух сломлен, суждено лежать в руинах.

Если живёшь в государстве, надобно либо его беречь, либо уж уезжать — иначе получается паразитизм и лакейские пересуды.

Патриотизм и консерватизм, как правило, неразделимы.

– Патриот из тебя так себе, – заметила Тесса. – Разве не ты только что предавался воспоминаниям об уэльских горах?
– Патриот?! – Уилл брезгливо поморщился. – Знаешь, что такое истинный патриотизм? В память о родине я наколол уэльского дракона прямо у себя на…
– Сегодня ты просто в ударе, не так ли, Уильям?! – перебил Джем, хотя тот и не собирался заканчивать фразу.

Знаете, что такое настоящий патриотизм? … Действовать на благо Родины, даже если при этом идёшь против воли начальства.

Глупо, когда один человек считает себя лучше других людей, но еще глупее, когда целый народ считает себя лучше других народов. А каждый народ, большинство каждого народа живет в этом ужасном, глупом и зловредном суеверии.

Народ разделился на патриотов и предателей, и никто не в силах отличить одних от других.

Важно, чтобы ты был готов умереть за свою страну; но ещё важнее, чтобы ты был готов прожить жизнь ради неё.

Патриотизм есть рабство.

А наш народ… теряет веру. Он надеется, что я всё исправлю, и я бы сделал это. Я хотел бы вернуть Гондору славу. Ты видел его, Арагорн? Белые башни Эктелиона, сверкающие как жемчужно-серебряная игла. Высоко на вершине утренний бриз развивает знамёна. Ты возвращался домой по зову серебряных труб когда-нибудь?

Патриотизм не должен ослеплять нас; любовь к Отечеству есть действие ясного рассудка, а не слепая страсть.

Не с теми я, кто бросил землю
На растерзание врагам.
Их грубой лести я не внемлю,
Им песен я своих не дам.

Иные так расхваливают свою страну, словно мечтают ее продать.

Родина – она как мама. Её надо любить уже за то, что она есть. Мамы наши иногда болеют, и в стране разные вещи могут твориться.

Когда обижают мою страну, пробуждается дремлющий, если не сказать дрыхнущий патриотизм.

Не спрашивайте, что ваша страна может сделать для вас, спросите – что вы можете сделать для вашей страны.

Кто польет свою родину
Кровью и потом —
Обычно считается
Патриотом.
А как быть,
Если эта земля
Полита
Потом и кровью
Космополита?..

— Честь отчизны, мой дорогой Асагава, блюдет не тот, кто покрывает ее преступления, а тот, кто не боится ее от них очистить.
После этой сентенции возникла пауза. Слушатели задумались, прав ли доктор, и, судя по тому, что инспектор поморщился, сержант кивнул, а вице-консул вздохнул, пришли к неодинаковым выводам.

Так вот о Корнилове. Сегодня в моде патриотизм и любовь к России. Гордость за её историю и стремление сделать её лучше. Неприятие внешнего врага и презрение к его сторонникам внутри страны. С этой точки зрения генерал от инфантерии – ярчайший пример для подражания. Не было тогда большего патриота исторической России, чем Корнилов. Равно как и не было большего врага у немцев, многочисленных сепаратистов и у большевиков.

Патриотизм не заключается в устраивании языковых соревнований.

анси – это сильный и талантливый народ. Я, до «американского» периода своей жизни, сильно и не задумывался об этом, я манси, но я русский, и в России это нормально и вполне достаточно для твоей идентификации. А в Америке мне сами американцы, продюсеры HBO, пообщавшись со мной, стали говорить: «Ты какой-то неправильный русский. Какой-то другой». И я задумался – ведь для них мы все, выходцы из СНГ – манси, казахи, туркмены – русские! И поэтому, уж коли мне выпал шанс напомнить о своём народе, я о нём и напоминаю. Я боец из России, и я манси.

Есть такая штука, как «патриотизм», означающая, как правило, приблизительно то, что навозную кучу посреди родного огорода предписано любить на разрыв аорты, в то время как клумба с георгинами во дворе соседа ничего, кроме гадливого омерзения, вызывать не должна.

Патриот — это мужик, живущий в избе с соломенной крышей, но истово гордящийся тем, что у его барина — самый высокий дом во всей волости.

За какое хотите время откройте газеты и всегда, всякую минуту вы увидите черную точку, причину возможной войны: то это будет Корея, то Памиры, то Африканские земли, то Абиссиния, то Армения, то Турция, то Венецуэла, то Трансвааль. Разбойничья работа ни на минуту не прекращается, и то здесь, то там не переставая идет маленькая война, как перестрелка в цепи, и настоящая, большая война всякую минуту может и должна начаться.

Мы полны чувства национальной гордости, и именно поэтому мы особенно ненавидим свое рабское прошлое.

Спорить бесполезно.Дураки всё знают, умные всё понимают.
Нам кричат — определись, выбери сторону…
Определился, выбрал. Миру — Мир.
Нам говорят — война спасёт Россию.
Добры молодцы, накопившие за последние годы свою национал-социальную похоть, пишут об этом в блогах, выступают по радио и ТВ.
Ищут привычных врагов для своей извращённой эротики. Но это не любовь.
А я выбрал.
Миру — Мир.

Есть такая профессия — Родину защищать. Вот и дежурят они по периметру нашему и американскому… А внутри Отечества крики: «Защитите нас! Спасите нас!» А тут радость — спустили на воду еще один подводный ракетный крейсер, и еще сто сорок человек ушло в безопасные воды Америки. Уехало от перестрелок и взрывов на улицах к берегам Америки защищать нас. И если грубо откровенно… А откровенно — это всегда грубо… И если честно… А честно — это тоже грубо… Наши атомные крейсера дежурят у Америки скорее по желанию народа, чем структур. Структурам тоже отрывать от себя и погружать в воду огромные деньги не хотелось бы. Но надо. Сзади народ, не терпящий. С криками: «Пусть нас убивает милиция, взрывают террористы, истребляют скинхеды, но с Америки охрану не снимем никогда!» Исчезающая от этого всего интеллигенция проектирует крейсера и перехватчики, «черные акулы» и «стреляющие тополя», а вечером выходит в город, уже не как защитники, а как жертвы Отечества, которое они защищают по периметру. Теперь, через полгода, я отвечаю на вопрос Познера «что такое власть?» — это люди, которым положена охрана.

Патриотизм — это национальная идея России.

Патриотизм есть рабство.

Если собака воет на луну — это религия, а если она лает на чужака — это патриотизм.

Воспитательное значение патриотизма громадно: это школа, в которой человек развивается к восприятию идеи о человечестве.

У нас нет никакой и не может быть никакой другой объединяющей идеи, кроме патриотизма.

Патриотизм, несомненно, актуален. Это чувство, которое делает народ и каждого человека ответственным за жизнь страны. Без патриотизма нет такой ответственности. Если я не думаю о своём народе, то у меня нет дома, нет корней. Потому что дом — это не только комфорт, это ещё и ответственность за порядок в нём, это ответственность за детей, которые живут в этом доме. Человек без патриотизма, по сути, не имеет своей страны. А «человек мира» это то же самое, что бездомный человек.

И здесь ещё одно очень важно. Чувство патриотизма ни в коем случае нельзя смешивать с чувством враждебности к другим народам. Патриотизм в этом смысле созвучен Православию. Одна из самых главных заповедей христианства: не делай другому то, что ты не хочешь, чтобы делали тебе. Или как это звучит в православном вероучении словами Серафима Саровского: спасись сам, стяжи мирен дух, и тысячи вокруг тебя спасутся. То же самое патриотизм. Не разрушай у других, а созидай у себя. Тогда и другие будут относиться к тебе с уважением. Я думаю, что сегодня у нас это основная задача патриотов: созидание собственной страны.

сть чиновники, которые ходят в храмы каждое воскресенье. Но что значит — ходить в храм? В храмы и воробьи залетают, и мыши бывают, и даже кота я видел. Зайти в храм и даже помолиться еще не значит стать христианином. Это только начало. Человека надо учить. Учить любви к ближнему. Вот толстый, сутулый, дурно пахнущий, пьяный человек. Как его любить? Как самого себя. Бывает, что я сам себе противен, но я же не прошу Господа, чтобы мне утюг горячий с пятого этажа на голову упал… Себя же любишь.
Долог путь покаяния и понимания человека, что роль его в этом мире служебная. Учить надо. В Церкви. И в семье, конечно. Патриотизм — это ведь такое же чувство любви, как любовь к папе, маме, младшей сестренке.

Ежели русский скажет вам, что он не любит Родину, не верьте ему, он не русский.

Патриотизм — это готовность убивать и быть убитым по самым тривиальным причинам.

Патриотизм — это такая вещь, которая не требует знамен, на мой взгляд. Патриотизм — это тихое делание своего дела. Вот когда ты лампочку вкрутил в подъезде — это, ***ь, патриотизм, а когда ты ее разбил — это не патриотизм, все.

Патриотизм состоит не в пышных возгласах и общих местах, но в горячем чувстве любви к родине, которое умеет высказываться без восклицаний и обнаруживается не в одном восторге от хорошего, но в болезненной враждебности к дурному, неизбежно бывающему во всякой земле, следовательно, во всяком отечестве.

Это же неправильно! Если не говорить больному, как надо лечиться, — он просто умрет. Кто вот больший патриот — Чаадаев, который остро говорил о проблемах, или какой-нибудь придворный писака того времени, заявляющий, что все хорошо? На мой взгляд, Чаадаев. Не говори о взяточничестве — оно и будет расцветать.

Патриотизм — это идеологический наркотик, под воздействием которого человек совершает бесплатно поступки, которые стоят 3-5-10 миллионов евро.

Любовь моя, Россия,
Люблю, пока живу,
Дожди твои косые,
Полян твоих траву,
Дорог твоих скитанья,
Лихих твоих ребят.
И нету оправданья
Не любящим тебя.

Ранен был весь народ. И я еще отделался легким, а многие были ранены и в сердце.

По определению, патриотизм — это любовь к своей Родине, любовь к своей религии, любовь к своему народу, своей истории, к своей культуре.

Настоящий патриот не может ненавидеть чужое. Он может что-то недопонимать. Ему может что-то не нравиться. Но ненавидеть?! Нет. Патриотизм — это любовь.

Говоря о патриотизме, я имею в виду именно это — ощущение единства с людьми, с которыми живёшь в одной стране.

Любовь к Родине – первое достоинство цивилизованного человека.

Самая дешёвая гордость — это гордость национальная. Она обнаруживает в заражённом ею субъекте недостаток индивидуальных качеств, которыми он мог бы гордиться, ведь иначе он не стал бы обращаться к тому, что разделяется кроме него ещё многими миллионами людей.

Патриотизм — разрушительная, психопатическая форма идиотизма.

По определению, патриотизм — это любовь к своей Родине, любовь к своей религии, любовь к своему народу, своей истории, к своей культуре.

Настоящий патриот не может ненавидеть чужое. Он может что-то недопонимать. Ему может что-то не нравиться. Но ненавидеть?! Нет. Патриотизм — это любовь.

Моя страна! Возможно, она не всегда права в её отношениях с другими странами, но права она или нет — это моя страна!

Патриотизм — великое и прекрасное чувство. Я никогда не повторю, что это чувство дурное и вредное. Иное дело, что этот патриотизм не может выражаться во лжи и в оправдании всего, что делает твоя Родина. Нельзя не любить свою страну, но нельзя и не признать за человеком права думать о ней то, что он думает. Человек не обязан относиться с восторгом к каждому шагу Родины. И не нужно превращать патриотизм в оправдание грехов. Не нужно делать патриотов сектой. Не нужно обожествлять Родину. Родина — это место, где мы живём, и мы имеем право говорить о ней то, что мы думаем.

Настоящий патриот ненавидит несправедливость на своей земле больше, чем где-либо ещё.

Я патриот. И куда я поеду, английский я не знаю. Мне нравятся русские люди, мне нравится русская природа, русские женщины. У меня здесь родители похоронены. У меня здесь друзья. Я буду страдать, мучиться от каких-то проблем, но никогда не смогу уехать. Я построил здесь Храм в честь моей мамы. Мы можем жаловаться и ругать нашу страну, но обязаны делать всё, чтобы жизнь делать лучше, чтобы быть примером для кого-то.

Я — националист. Шовинист бы сказал, что мой русский народ самый лучший из всех других. А я как патриот утверждаю: русский народ не хуже других. Но я горжусь, что я русский.

Тут есть ещё такой момент. Патриот — не патриот. Николай Васильевич Гоголь провёл существенную часть жизни в Риме и был патриотом. Лучший путеводитель по Риму написан Гоголем. Я не буду говорить о выдающихся деятелях культуры, чтобы не подумали, будто я сошел с ума и сравниваю себя с ними. Патриотизм — это ведь не подписка о невыезде и не тупое чувство, когда ты говоришь: «Всё наше — лучшее». Это когда у тебя есть осознанное понимание, и ты можешь сравнить. И выбираешь всё равно Россию.

Я — русский человек и все свои знания, весь свой труд, все свои достижения имею право отдавать только моей Родине. Если не современники, то, может быть потомки наши поймут, сколь велика моя преданность нашей Родине и как счастлив я, что не за рубежом, а в России открыто новое средство связи.

На мой взгляд, не надо изобретать велосипед. Человек не травинка, не растёт сам по себе на обочине. Дети ходят в школу, изучают науки, получают профессию, где-то работают. Если для кого-то чувство патриотизма — проблема, то решение надо искать в себе. Найдешь причину — ищи решение. А союзов, комитетов и всякого такого у нас выше крыши.

Патриотизм для меня определяется желанием человека служить стране, что сильно отличается от желания служить правительству. Ты не можешь считать себя патриотом, если просто поддерживаешь того, кто сейчас у власти, но ты патриот, если делаешь что-то для того, чтобы жизнь твоих соотечественников стала лучше.

Это был патриотизм настоящего патриотического патриота, приправленный изрядной долей патриотизма…

Патриоты всегда говорят о готовности погибнуть за свою страну, но не говорят о готовности убивать ради своей страны.

Об одном лишь приходится пожалеть мне, выпуская этот очерк в свет: это — что он выходит не в Украине и не на украинском языке. Культурно украинский народ шаг за шагом идет к полному определению своего индивидуального своеобразия и это важно. Но в том, что я не могу издать своих записок на языке своего народа, вина не моя, а тех условий, в которых нахожусь.

Патриотизм — это идеологический наркотик, под воздействием которого человек совершает бесплатно поступки, которые стоят 3-5-10 миллионов евро.

Это же неправильно! Если не говорить больному, как надо лечиться, — он просто умрет. Кто вот больший патриот — Чаадаев, который остро говорил о проблемах, или какой-нибудь придворный писака того времени, заявляющий, что все хорошо? На мой взгляд, Чаадаев. Не говори о взяточничестве — оно и будет расцветать.

Патриотизм – удел бедных. У аристократов XXI века в моде космополитизм.

Есть сферы, где патриотизм неуместен и не вызывает ничего, кроме омерзения.

Коммунист сильнее капиталиста, поскольку коммунист не продаётся ни за какие деньги. Коммунист имеет сознание, а капиталист ничего не имеет, кроме денег. У него даже нет родины, для него родина там, где больше платят. Коммунист по своей природе интернационалист, но он также патриот. Он выполняет свой интернациональный долг в любой стране, в то же время несёт коммунистическую ответственность перед своим народом.

Права она или нет, это моя страна: если она права, я должен помочь ей остаться правой, если не права – помочь ей стать правой.

Я родился американцем, я живу как американец, я умру как американец.

Мне не нравится многое в этой стране, потому что я истинный патриот. Те, которым нравится всё в этой стране, наверное, ***ь, шпионы немецкие.

Особая притягательность патриотизма состоит в том, что под его прикрытием можно травить, запугивать и обманывать. Причем с чувством глубокой добродетели.

Я не могу хранить верность флагу, если не знаю, в чьих он руках.

Кто пашет, поливая землю потом,
Теперь у нас зовется идиотом,
А если он еще и патриот,
То он уже опасный идиот!

Холоп звучит гордо! Да здравствуют цепи! Русские патриоты за возвращение крепостного права.

Можно презирать систему Гитлера и всё же восхищаться его патриотическим достижением. Если наша страна будет побеждена, то я надеюсь, что у нас тоже найдётся столь достойный восхищения вождь, который вновь вселит в нас мужество и вернёт нам наше место среди других наций.

Коммунист сильнее капиталиста, поскольку коммунист не продаётся ни за какие деньги. Коммунист имеет сознание, а капиталист ничего не имеет, кроме денег. У него даже нет родины, для него родина там, где больше платят. Коммунист по своей природе интернационалист, но он также патриот. Он выполняет свой интернациональный долг в любой стране, в то же время несёт коммунистическую ответственность перед своим народом.

Есть сферы, где патриотизм неуместен и не вызывает ничего, кроме омерзения.

Патриотизм — это не имитация, не мода, не деньги, не обязанность, а состояние души.

Сколько величайших умов прошлого звали народы к миру, согласию и равенству. А истории плевать на эти призывы, она следует своим путем — разбоя, насилия и оглупления народов ложным чувством дурацкого патриотизма.

Теряющий Родину – теряет всё.

Да уж, есть такое свойство у автомата Калашникова: возьмешь в руки — и слово «патриотизм» становится не просто словом, а очень даже весомым понятием, на все три с половиной кило, что приятно оттягивают руки, привычные к хорошему оружию.

Чтобы любить страну, необязательно быть солдатом.

Надо делать элементарные вещи – не писать в лифте, извиняюсь. Относиться к стране, как к своей квартире. Надо менять отношение к себе – например, себя полюбить. И других заодно.

Я от жизни смертельно устал,
Ничего от нее не приемлю,
Но люблю мою бедную землю,
Оттого, что иной не видал.

Дерево Свободы должно время от времени омываться кровью патриотов.

Патриоты всегда говорят о готовности погибнуть за свою страну, но не говорят о готовности убивать ради своей страны.

Патриот ли я? А что это вообще такое? Патриотизм? Вот раньше был СССР. Вы, как патриот, обязаны были любить и Украину, и Грузию… и Латвию, и Эстонию… А теперь вы, как патриот, что их обязаны? Ненавидеть? А завтра они, скажем, опять к нам присоединятся. (Ну, вдруг!) И вы их опять сразу же полюбите? Как-то всё это странно. И подозрительно. Когда люди (патриоты) с такой лёгкостью неимоверной свои убежденья и любови меняют. Как перчатки.

Этот Полифем жить не может без патриотизма. Без ноги он жить может, а вот без патриотизма у него не получается.

Антисоветчик — всегда русофоб, а любой русофоб — это враг моей страны.

Нам особенно нужны хорошо образованные люди, близко знающие русскую природу, всю нашу действительность, для того, чтобы мы могли сделать самостоятельные, а не подражательные шаги в деле развития своей страны.

Патриотизм — только мгновенная реакция, проходит, когда начинается настоящая война.

Если в понятии Родины нет места для святынь и отеческих гробов, если она становится «суммой интересов», то патриотизм по отношению к ней — позорен.

Патриотизм — это чёткое, ясное, хорошо аргументированное объяснение того, что мы должны жить хуже других.

Я никогда не мог понять гордости за нацию. Как по мне, гордость должна относиться к чему-то, чего ты сам достиг, а не к тому, что вышло случайно. Быть ирландцем — это не умение, а сраная случайность. Ты же не скажешь «Я горжусь, что родился 16 мая» или «Я горжусь предрасположенностью к раку толстой кишки». Так какого *** ты гордишься тем, что ты американец, ирландец или прочая шваль?

Не знаю глупей и юродивей,
Чем чувство — его не назвать,
Что лучше подохнуть на родине,
Чем жить и по ней тосковать.

Если моё тело умирает, пусть моё тело умирает, но не позволяйте моей стране умирать.

Родина – она как мама. Её надо любить уже за то, что она есть. Мамы наши иногда болеют, и в стране разные вещи могут твориться.

Патриотизм – самая доступная из религий.

Патриотизм – это любовь. Любят не за что-то, а потому что не могут не любить. Не смотрите на Украину, как на землю своих родителей. Смотрите на нее, как на землю своих детей. И тогда придут перемены.

В советское время патриотизма не было, потому что любовь к родине пытались привить с помощью речовок и лозунгов. Лозунги — это китч, а китч — злейший враг патриотизма.

Знаете, как надо любить родину? Не гадить в подъезде, не писать на стенах слово из трех букв и не выкручивать лампочки.

Любовь к отечеству, стыд и страх поношения суть средства укротительныя и могущия воздержать множество преступлений.

Нам был предписан патриотизм, и мы стали патриотами, ибо мы делаем все, что нам приказывают наши государи.

Правители должны не обвинять людей в отсутствии патриотизма, а сделать все от себя зависящее, чтобы они стали патриотами.

Патриотизм — чувство самое стыдливое и деликатное… Побереги святые слова, не кричи о любви к Родине на всех перекрестках. Лучше молча трудись во имя ее блага и могущества.

Патриотизм — разрушительная, психопатическая форма идиотизма.

Любовь к Родине – первое достоинство цивилизованного человека.

Патриот всегда должен быть готов защитить свою страну от её правительства.

Патриотизм — это вечная верность родине и верность правительству, когда оно того заслуживает.

Патриотизм — чувство самое стыдливое и деликатное… Побереги святые слова, не кричи о любви к Родине на всех перекрестках. Лучше молча трудись во имя ее блага и могущества.

Патриотизм — чувство безнравственное потому, что вместо признания себя сыном Бога, как учит нас христианство, или хотя бы свободным человеком, руководствующимся своим разумом, — всякий человек под влиянием патриотизма признает себя сыном своего отечества, рабом своего правительства и совершает поступки, противные своему разуму и своей совести. Патриотизм в самом простом, ясном и несомненном значении своем есть не что иное для правителей, как орудие для достижения властолюбивых и корыстных целей, а для управляемых — отречение от человеческого достоинства, разума, совести и рабское подчинение себя тем, кто во власти. Так он и проповедуется везде.

Патриот — это мужик, живущий в избе с соломенной крышей, но истово гордящийся тем, что у его барина — самый высокий дом во всей волости.

— Честь отчизны, мой дорогой Асагава, блюдет не тот, кто покрывает ее преступления, а тот, кто не боится ее от них очистить.
После этой сентенции возникла пауза. Слушатели задумались, прав ли доктор, и, судя по тому, что инспектор поморщился, сержант кивнул, а вице-консул вздохнул, пришли к неодинаковым выводам.

Что такое патриотизм, как не любовь к еде, которую ел в детстве?

Не люблю я восторженных созерцателей. И не очень доверяю их восторгам. Я думаю, любовь к березам торжествует за счет любви к человеку. И развивается как суррогат патриотизма…

Патриотизм. С этим словом десятки тысячи молодых людей отправляются на смерть.

Если собака воет на луну — это религия, а если она лает на чужака — это патриотизм.

В России у многих нет ощущения, что он гражданин и в ответе за своё государство.

— Чувак, я думал, что афганские ребята почти уговорили тебя возненавидеть Америку.
— Нет, чувак! Конечно, у Америки может быть много проблем, но это наш дом, это наша родина, наша команда. Если ты не поддерживаешь свою команду, пошёл к чёрту со стадиона!

Есть чиновники, которые ходят в храмы каждое воскресенье. Но что значит — ходить в храм? В храмы и воробьи залетают, и мыши бывают, и даже кота я видел. Зайти в храм и даже помолиться еще не значит стать христианином. Это только начало. Человека надо учить. Учить любви к ближнему. Вот толстый, сутулый, дурно пахнущий, пьяный человек. Как его любить? Как самого себя. Бывает, что я сам себе противен, но я же не прошу Господа, чтобы мне утюг горячий с пятого этажа на голову упал… Себя же любишь.
Долог путь покаяния и понимания человека, что роль его в этом мире служебная. Учить надо. В Церкви. И в семье, конечно. Патриотизм — это ведь такое же чувство любви, как любовь к папе, маме, младшей сестренке.

Настоящий патриот ненавидит несправедливость на своей земле больше, чем где-либо ещё.

Я — националист. Шовинист бы сказал, что мой русский народ самый лучший из всех других. А я как патриот утверждаю: русский народ не хуже других. Но я горжусь, что я русский.

Военное время всякого военным делает.

Если соберем волю каждого в одну волю — выстоим! Если соберем совесть каждого в одну совесть — выстоим! Если соберем любовь к России каждого в одну любовь — выстоим!

Каждый человек — патриот. Только некоторые, случайно, живут не в тех странах, чьими патриотами являются.

С кем хочешь, но за Россию.

Народ разделился на патриотов и предателей, и никто не в силах отличить одних от других.

Я сожалею лишь о том, что у меня только одна жизнь, которую я могу отдать Родине!

Если наша страна стоит того, чтобы погибнуть за нее на войне, значит, она стоит и того, чтобы жить за нее в мирное время.

Патриот ли я? А что это вообще такое? Патриотизм? Вот раньше был СССР. Вы, как патриот, обязаны были любить и Украину, и Грузию… и Латвию, и Эстонию… А теперь вы, как патриот, что их обязаны? Ненавидеть? А завтра они, скажем, опять к нам присоединятся. (Ну, вдруг!) И вы их опять сразу же полюбите? Как-то всё это странно. И подозрительно. Когда люди (патриоты) с такой лёгкостью неимоверной свои убежденья и любови меняют. Как перчатки.

Кто идет на смерть за своё отечество, тот освободился от иллюзии, ограничивающей бытиё собственной личностью: он распространяет свою собственную сущность на своих соотечественников, в которых продолжает он жить, даже на грядущие их поколения, ради которых он действует, причём он смотрит на смерть как на мигание глаз, не прерывающее зрения.

Той нации, чей национальный дух сломлен, суждено лежать в руинах.

Самая дешёвая гордость — это гордость национальная. Она обнаруживает в заражённом ею субъекте недостаток индивидуальных качеств, которыми он мог бы гордиться, ведь иначе он не стал бы обращаться к тому, что разделяется кроме него ещё многими миллионами людей.

Патриотизм — это готовность убивать и быть убитым по самым тривиальным причинам.

Смерть за родину последнюю не украшает.

Патриот — это тот, что кричит громче всех, не зная из-за чего собственно крик.

Я не могу хранить верность флагу, если не знаю, в чьих он руках.

Нет, я не считаю, что атеистов нужно считать гражданами, также их нельзя считать и патриотами. Наша нация объединена Богом.

Что такое патриотизм, как не любовь к еде, которую ел в детстве?

Можно презирать систему Гитлера и всё же восхищаться его патриотическим достижением. Если наша страна будет побеждена, то я надеюсь, что у нас тоже найдётся столь достойный восхищения вождь, который вновь вселит в нас мужество и вернёт нам наше место среди других наций.

Восстановите гимн, и страна скажет: «Не надо зарплаты!»

Давайте свое делать, в том числе и противозачаточные средства. Наши некрасивые, но более прочные и надежные.

Патриотизм — это последнее прибежище негодяя.

Патриотизм: убеждение, что твоя страна лучше других потому, что именно ты в ней родился.

Я встречал разных людей. Кто-то мешал, но тех, кто поддерживал, давал шанс, было больше. Не потому что хотели что-то получить в ответ, а потому что видели молодого парня, желающего достичь чего-то в жизни, стремящегося к чему-то большому. Я уже тогда думал, что хочу сам тоже отдавать, когда у меня будет такая возможность. Это стало одной из целей моей жизни. Это счастье и радость, когда есть возможность вложить средства и время в толковых ребят. Нередко ведь встаёт вопрос: а есть ли в кого вкладывать? И, слава Богу, мне в этом повезло — есть в кого.

Патриотизм — это поддержка своей страны, а не президента или других должностных лиц.

Патриот любит свой народ, а националист ненавидит все остальные.

Патриотизм — это чёткое, ясное, хорошо аргументированное объяснение того, что мы должны жить хуже других.

Патриот всегда должен быть готов защитить свою страну от её правительства.

Есть такая штука, как «патриотизм», означающая, как правило, приблизительно то, что навозную кучу посреди родного огорода предписано любить на разрыв аорты, в то время как клумба с георгинами во дворе соседа ничего, кроме гадливого омерзения, вызывать не должна.

Нам особенно нужны хорошо образованные люди, близко знающие русскую природу, всю нашу действительность, для того, чтобы мы могли сделать самостоятельные, а не подражательные шаги в деле развития своей страны.

Если цель религии — вознаграждение, если патриотизм служит эгоистичным интересам, а образование — достижению социального положения, то я предпочту быть неверующим, непатриотичным и невежественным.

Из двух зол всегда выбирай отечественное.

Патриотизм — это любовь к своему, национализм — ненависть к чужому.

Смерть за родину последнюю не украшает.

Патриотизм, чей бы то ни был, доказывается не словом, а делом.

— Считаешь ли ты себя патриотом? Видишь ли, патриот — это не тот, кто отдаёт салют перед флагом, держа в руке хот-дог перед бейсболом. Извини за выражение, но это всё лажа полнейшая. Настоящий патриот вскормлен Леди Свободой! Узнав о гибели брата на войне, он спросит: «Мы победили?» — и возрадуется вести о победе. Итак, ты — настоящий патриот, или один из тех хиппи, которые плачут, когда в магазине закончились носовые платки?
— Настоящий патриот!
— В точку! То, что я хотел услышать. Кстати, у Вааса твой друг — Оливер Карсвелл, а я подбираюсь к Киту Рэмзи.
— Зачем вы их ищете?
— Моя работа — знать всё об этом острове. Я могу тебе помочь, но не просто так: услуга за услугу. Я разыскиваю кое-что.

В восемнадцать лет, наверное, все же проще. Тот, кто сделал призывной возраст в восемнадцать лет — был очень умный. В таком возрасте человеком гораздо проще манипулировать. Еще романтика и грезы о подвигах. Еще нет ответственности. Нет семьи. Почти нечего терять. Проще загадить голову высокими лозунгами о долге, Родине, патриотизме, доблести. К сорока годам все это уже не работает. К сорока годам вообще становишься осторожней.

Знаете, как надо любить родину? Не гадить в подъезде, не писать на стенах слово из трех букв и не выкручивать лампочки.

— Что ты припёрся сюда?!
— Так, людей посмотреть.
— Посмотреть. Я вашего брата хорошо знаю, давно езжу. Сначала у знакомых, потом посуду мыть или грузчиком в магазине, квартирку снимешь и приехали. А там куда кривая американской мечты выведет.
— Зря вы так, я Родину люблю.
— А, патриот! Русская идея! Достоевский! Держава!

Патриотизм — это поддержка своей страны, а не президента или других должностных лиц.

Нет, я не над схваткой, я принимаю сторону Украины. Мне не нравится, что она воюет, но я не знаю, как можно из этого выйти — в тех стандартах, в которых живёт человечество: «Надо защищать свою территорию, надо бороться!». Но никакая территория не стоит того, чтобы за неё убивать, даже если эту территорию называют родиной. Человечество очень любит воевать, оно усматривает в этом героизм, тех, кто не хочет воевать, оно осуждает. Но таких, к сожалению, очень мало. Мало пацифистов. Кому-то всё равно, а кому-то кажется — ну, а как иначе. Многие просто не верят, что мир без войны возможен. Зачем трепыхаться, если ничего не изменишь.

Патриотический дух необходим нам как воздух.

Кто сам себя не уважает, того, без сомнения, и другие уважать не будут. Не говорю, что любовь к Отечеству должна ослеплять нас и уверять, что мы всех и во всём лучше. Но русский должен знать цену свою.

— Чувак, я думал, что афганские ребята почти уговорили тебя возненавидеть Америку.
— Нет, чувак! Конечно, у Америки может быть много проблем, но это наш дом, это наша родина, наша команда. Если ты не поддерживаешь свою команду, пошёл к чёрту со стадиона!

Я не верю той любви к отечеству, которая презирает его летописи или не занимается ими: надобно знать, что любишь; а чтобы знать настоящее, должно иметь сведения о прошедшем.

Я в долгах, мне трудно поменять машину, но я вырос в этой стране. Дай мне миллион, я сумею с ним разобраться, но дай мне десять миллионов, сто миллионов — для меня это будет все тот же миллион. Тьма. Я — продукт родной среды.

Патриотизм и удачное предпринимательство — суть вещи несовместные. Если в бизнесе выгодно именно непатриотичное поведение, то победят в нем антипатриоты.

Продавать Родину надо поручить патриотам: они ее дешево не продадут.

Нам дороги родители, дети, родственники, домашние, но любовь ко всем им заключает в себе любовь к родине.

В недавнее время патриотизм состоял в восхвалении всего хорошего, что есть в отечестве; ныне уже этого недостаточно, чтобы быть патриотом. Ныне к восхвалению всего хорошего прибавилось неумолимое порицание и преследование всего дурного, что есть еще у нас.

Патриотизм живой, деятельный именно и отличается тем, что он исключает всякую международную вражду, и человек, одушевленный таким патриотизмом, готов трудиться для всего человечества, если только может быть ему полезен.

Одно я знаю: это моя страна! Хорошая или плохая, но моя. И буду защищать!

Мало, однако, одного чувства патриотизма — нужен разумный патриотизм.

Я испанец до мозга костей и не мог бы жить в каком-нибудь другом месте земного шара, но мне ненавистен всякий, кто считает себя выше других по одному тому, что он испанец. Я не верю в политические разделения. Я брат всем людям, и мне отвратителен тот, кто, вслепую любя родину, готов принести себя на алтарь пустых националистических идеалов. Добрый китаец мне ближе злого испанца. Испания живет в глубинах моего сердца, я ее поэт, но прежде того я гражданин мира и брат всем людям.

В восемнадцать лет, наверное, все же проще. Тот, кто сделал призывной возраст в восемнадцать лет — был очень умный. В таком возрасте человеком гораздо проще манипулировать. Еще романтика и грезы о подвигах. Еще нет ответственности. Нет семьи. Почти нечего терять. Проще загадить голову высокими лозунгами о долге, Родине, патриотизме, доблести. К сорока годам все это уже не работает. К сорока годам вообще становишься осторожней.

Итак, отныне, эта сторона принадлежит тем, кто за войну, а эта тем, кто не патриоты.

Иные так расхваливают свою страну, словно мечтают ее продать.

Истинное мужество просвещенных народов состоит в готовности к самопожертвованию во имя родины.

— Что за идиотское название награды: «За заслуги перед Отечеством второй степени»! — возмущался Груня. — Что второй степени — отечество? Или заслуги? Козлы!

От России веет теплом. Она самая лучшая страна в мире. Мы должны так и относиться к своей Родине. Перестать поливать её грязью, охать и ахать. Сейчас самое время, чтобы сделать из неё цветущий сад.

Живя и творя на своем языке, русский народ, как надлежит большому культурному народу, щедро делился своими дарами со своими замиренными соседями, вчувствовался в их жизнь, вслушивался в их самобытность, учился у них, воспевал их в своей поэзии, перенимал их искусство, их песни, их танцы и их одежды и простосердечно и искренно считал их своими братьями.

Страна моя! Как дороги мне твои леса и рощи, луга и поля, деревни, сёла, города! Часто я задумываюсь над тем, что ещё нам надо сделать, чтобы наш талантливый, добрый и трудолюбивый народ жил лучше, красивее.

Без Родины, без любви к Родной Земле, человек не сможет найти себя, найти свою Душу.

Я не научился любить свою родину с закрытыми глазами, с преклоненной головой, с запертыми устами. Я нахожу, что человек может быть полезен своей стране только в том случае, если ясно видит ее; я думаю, что время слепых влюбленностей прошло, что теперь мы прежде всего обязаны родине истиной…

Чтобы понять людей, живущих в других странах, мы должны отбросить наши традиционные ожидания относительно их поведения и не выносить суждений, руководствуясь привычными для нас ценностями.

Тут есть ещё такой момент. Патриот — не патриот. Николай Васильевич Гоголь провёл существенную часть жизни в Риме и был патриотом. Лучший путеводитель по Риму написан Гоголем. Я не буду говорить о выдающихся деятелях культуры, чтобы не подумали, будто я сошел с ума и сравниваю себя с ними. Патриотизм — это ведь не подписка о невыезде и не тупое чувство, когда ты говоришь: «Всё наше — лучшее». Это когда у тебя есть осознанное понимание, и ты можешь сравнить. И выбираешь всё равно Россию.

Изо всех спекуляций самая доступная и оттого самая распространенная — спекуляция патриотизмом, бойчее всего распродается любовь к родине — во все времена товар этот нарасхват.

Два чувства дивно близки нам —
В них обретает сердце пищу:
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам.

Ну что ж, адье, великая страна. Я не люблю быть первым учеником и получать отметки за внимание, прилежание и поведение. Я частное лицо и не обязан интересоваться силосными ямами, траншеями и башнями. Меня как-то мало интересует проблема социалистической переделки человека в ангела и вкладчика сберкассы. Наоборот. Интересуют меня наболевшие вопросы бережного отношения к личности одиноких миллионеров.

Меня всегда удивляло, почему патриоты своей страны хотят скорее безвизово уехать из собственной страны.

Цари меняются, а Россия одна!

Я, именно будучи критиком, люблю свою родину искреннее оголтелых патриотов, потому что знаю, за что люблю ее, кроме собственно того, что родился здесь.

Невежество, эгоизм и предательство – вот три непримиримых врага патриотизма.

Во времена моей молодости, которая прошла в Нью-Йорке, я отказался произносить клятву верности флагу. Естественно, меня направили в кабинет директора, который спросил: «Почему ты не хочешь принести клятву верности? Ведь все это делают!» Я ответил: «Когда-то все верили, что Земля плоская, но это не значит, что так оно и есть». Я объяснил, что своими достижениями Америка обязана другим культурам и народам, и я бы предпочел принести клятву верности Земле и всем её обитателям. Излишне говорить, что вскоре после этого я бросил школу и оборудовал у себя в комнате лабораторию, где приступил к изучению естествознания и других наук. И тогда я понял, что Вселенная подчиняется законам, и что человек, как и само общество, не являются исключением. Затем, в 1929 году произошел биржевой крах, который стал началом того, что сейчас называют Великой депрессией. Я не мог понять, почему миллионы людей остались без работы, потеряли жильё и были вынуждены голодать, тогда как заводы простаивали, и ресурсы были по-прежнему доступны. Именно тогда я осознал, что правила экономической игры в своей основе ошибочны. Вскоре после этого началась Вторая мировая война, в ходе которой многие страны последовательно уничтожали друг друга. По окончании войны я подсчитал, что все израсходованные на разрушения средства и ресурсы могли бы легко обеспечить всем необходимым каждого человека на планете. С тех пор я наблюдаю, как человечество роет себе могилу. Как постоянно растрачиваются и уничтожаются бесценные исчерпаемые ресурсы во имя прибыли и свободного рынка. Я наблюдаю, как социальные ценности сводятся к искусственному материализму и бездумному потреблению. И как финансовые силы контролируют политическую систему якобы свободного общества. Сейчас мне 94 года. Боюсь, что моё отношение к этому осталось таким же, как и 75 лет назад. Пора прекратить это безумие.

Патриотизм ставит ширму перед нашими глазами, так что мы не видим, что за ней. Мы не просто не можем слышать, что другие народы не похожи на нас — это буквально выводит нас из себя. Если они не поддерживают американские взгляды или наши понятия демократии, вы злитесь на них. И это то, что от вас хотят. От вас хотят преданности тому, чему вас учат.

Чтобы понять людей, живущих в других странах, мы должны отбросить наши традиционные ожидания относительно их поведения и не выносить суждений, руководствуясь привычными для нас ценностями.

– Патриот из тебя так себе, – заметила Тесса. – Разве не ты только что предавался воспоминаниям об уэльских горах?
– Патриот?! – Уилл брезгливо поморщился. – Знаешь, что такое истинный патриотизм? В память о родине я наколол уэльского дракона прямо у себя на…
– Сегодня ты просто в ударе, не так ли, Уильям?! – перебил Джем, хотя тот и не собирался заканчивать фразу.

Патриотизм, чей бы то ни был, доказывается не словом, а делом.

Меня всегда удивляло, почему патриоты своей страны хотят скорее безвизово уехать из собственной страны.

Я люблю мое Отечество, как Петр Великий научил меня любить его. Мне чужд, признаюсь, этот блаженный патриотизм, этот патриотизм лени, который умудряется все видеть в розовом свете и носится со своими иллюзиями.

Говоря о патриотизме, я имею в виду именно это — ощущение единства с людьми, с которыми живёшь в одной стране.

Патриот — это не человек, который безумно восхваляет свою страну и считает, что она выше всех. Патриот — тот, кто любит Родину, как родителей, остро переживает ее проблемы и не боится говорить о них. Квасной патриотизм я не приемлю и не понимаю, но любовь к своей стране — естественна.

Любовь ребенка к своей матери возникает в силу человеческой природы, а вот любви к своей стране необходимо учить. Только обучаясь, ребёнок узнает о своем народе и о стране, в которой ему выпало родиться и жить.

Патриотизм по природе своей не агрессивен ни в военном, ни в культурном отношении. Национализм же неотделим от стремления к власти.

Либералы были более радикальные, ближе к власти, центристы, соответственно. Патриоты были квасными, мальчики с кашей в бороде, а были такие достаточно умеренно консервативные и так далее. Сейчас мир чёрно-белый. Сетевой. Я подчёркиваю, потому что, знаете, я в период всех Болотных, Сахаровых вывела формулу для себя, и ещё ни разу эта формула меня не подвела: открываешь Facebook — есть революция, закрываешь — нет революции.

А что такое патриот? Вот я считаю, что сегодня — это мое мнение — для того, чтобы вести патриотическую политику, необходимо сделать так, чтобы люди могли себе позволить не думать, чем они завтра будут кормить своих детей.

В трудные для России времена правительство всегда вспоминало о патриотах…

— Господа! — сказал он, этот третий, — я недавно был в Севастополе. Вы не представляете, какой подъем патриотизма вызвала в обществе эта война!.. Дворец генерал-губернатора был буквально осажден. И кем бы, вы думали? — проститутками. Да, эта гулящая корпорация тоже решила служить отечеству под Красным Крестом. И самое интересное, что все они давали подписку на целый год обета безбрачной жизни. Проститутки, господа, и те умеют жертвовать для отечества!
— Ну, — кощунственно подхватил Андрей, — нашли, что сравнивать: ведь это же русские проститутки, а не русские чиновники…

Мне кажется, что воспитывать патриотизм — это всё равно, что требовать у сына любовь к матери. Либо это тебе дано, либо нет.

Первый вопрос, который разъясняют последние события, — это вопрос об отношении к идее патриотизма бесчисленных паразитов, наполняющих мир. <…> Почти на каждом шагу приходится выслушивать суждения вроде следующих: «правда, что N ограбил казну, но зато какой патриот!» или: «правда, что N пустил по миру множество людей, но зато какой христианин!» — и суждения эти не только не убивают нашу совесть, но даже не удивляют нас. Стало быть, несовместимость таких явлений, как казнокрадство и патриотизм, вовсе не настолько ясна, чтобы можно было считать поставленные выше вопросы окончательно упраздненными.

Патриотизм — это не когда бла-бла-бла-бла-бла, и не когда пьяный в фонтане флагом машешь, а когда у тебя старики в стране не побираются.

У сражающегося под родным небом – силы утраиваются.

9 мая — это не просто День Победы, это символ бесстрашия, сплочённости и любви к Родине!

Патриотизм — это последнее прибежище негодяя.

Человек, посвятивший себя служению обществу, не должен принимать дорогих подарков.

Никогда не погаснет пламя
Священного огня.
Мы будем бороться за твою свободу!
Живи, Россия моя!
Мы будем подниматься снова и снова,
Пусть мир будет против меня.
И мы умрём за тебя, Россия.
Живи, Россия моя.

Патриотизм не имеет срока годности. К сожалению, у политиков он есть.

Легко найти старушку в стрингах из флага. И сразу становится ясно, где скрыта наша гордость.

Родина живет патриотизмом и умирает из-за его отсутствия.
Наш народ без патриотизма, что тело без души.

Крепость сосны узнается в мороз, патриота — в час опасности для отчизны.

Летят перелетные птицы ушедшее лето искать,
Летят они в жаркие страны, а я не хочу улетать.
А я остаюся с тобою, родная моя сторона,
Не нужно мне солнце чужое, чужая земля не нужна!

Не знаю глупей и юродивей,
Чем чувство — его не назвать,
Что лучше подохнуть на родине,
Чем жить и по ней тосковать.

Ни один пуштун не покинет родную землю по своей собственной воле. Двинуться с места его могут заставить только любовь или бедность.

Нет, я вообще ни о чем никогда не жалею, мне вообще не присуща рефлексия, и мне не присуще раскаяние, так называемые угрызения совести, вот это, пожалуйста, не со мной. Более того, тогда я это делал абсолютно искренне, и, наверное, это происходило потому, что у меня тогда еще были иллюзии в отношении так называемой родины, в отношении так называемого патриотизма, и в отношении своего места в этой родине и в этом патриотизме.

Об одном лишь приходится пожалеть мне, выпуская этот очерк в свет: это — что он выходит не в Украине и не на украинском языке. Культурно украинский народ шаг за шагом идет к полному определению своего индивидуального своеобразия и это важно. Но в том, что я не могу издать своих записок на языке своего народа, вина не моя, а тех условий, в которых нахожусь.

— Что за идиотское название награды: «За заслуги перед Отечеством второй степени»! — возмущался Груня. — Что второй степени — отечество? Или заслуги? Козлы!

Получается, что у нас довольно большая часть общества патриотична только тогда, когда над обществом стоит Путин с палкой и висит большой плакат со словами «нельзя». Ну стыдно же, стыдно!

Патриотизм – самая доступная из религий.

Я — русский человек и все свои знания, весь свой труд, все свои достижения имею право отдавать только моей Родине. Если не современники, то, может быть потомки наши поймут, сколь велика моя преданность нашей Родине и как счастлив я, что не за рубежом, а в России открыто новое средство связи.

Я понимаю, что русский бизнес очень патриотичен, особенно это чувство возникает, когда бюджетные деньги надо делить…

Я люблю свою страну. Я люблю свой народ — простите за этот пафос. Я русский, я горжусь тем, что я русский. Я горжусь тем, что я говорю на этом языке. Я вижу, в каком мире мы сегодня живём, понимаю весь контекст и никуда уезжать, эмигрировать я не хочу. Я хочу быть полезным своей земле. Прошу не путать мои слова с ложным патриотизмом. Я не считаю, что правильно говорить только о наших достоинствах и делать вид, что у нас нет недостатков. Мне кажется, что патриотизм — это когда мы не стесняемся, не боимся говорить о наших болячках и болезнях и пытаться что-то с ними делать.

Подсознательно чувствуешь, что Родина — это что-то важное, но что именно — объяснить не можешь. Не земля, не государство, не граждане, не культура…
Папа первый не выдерживает и перезванивает мне.
— Родина — это образ жизни! — кричит он в трубку. — Ты нас с матерью хоть на Северный полюс забрось — и там у нас будет Россия!
Я соглашаюсь. Да — образ жизни и ценности. У кого они схожи, те — твой народ.
Потом прихожу в ужас: мы с папой принадлежим к разным народам.

Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно; не уважать оной есть постыдное малодушие. «Государственное правило, — говорит Карамзин, — ставит уважение к предкам в достоинство гражданину образованному». Греки в самом своем унижении помнили славное происхождение свое и тем самым уже были достойны своего освобождения… Может ли быть пороком в частном человеке то, что почитается добродетелью в целом народе?

У либералов есть одна особенность — печалиться, когда вся страна радуется.

Я знаю за собой лишь одну вину: я просто ненавижу эту страну.

Есть лишь одна более высокая жертва, чем посвятить жизнь служению отечеству. И это любить и быть женой того, кто служит.

Надо делать элементарные вещи – не писать в лифте, извиняюсь. Относиться к стране, как к своей квартире. Надо менять отношение к себе – например, себя полюбить. И других заодно.

В России у многих нет ощущения, что он гражданин и в ответе за своё государство.

Сейчас много говорят о патриотическом воспитании, но это что – размахивать флагами и кричать «ура»? Может быть, патриот – это тот, кто говорит о недостатках, а не размахивает флагами и кричит, что мы впереди планеты всей. Я не считаю, что патриот – только тот, кто поддерживает Путина. Оппозиционеры – тоже патриоты.

Когда вас изгоняют с родины, где родились ваши отцы и деды и где сотнями лет жили ваши предки, это очень болезненно. Вам не коснуться руками родной земли, не услышать мелодичное пение рек. Роскошные отели и приемы во дворцах не могут заменить чувство родного дома.

Навеки разлучиться с любимой страной — горе, которого не пожелаешь никому.

При всем моем отрицательном отношении к патриотизму как таковому, патриотизм и даже русский патриотизм не предполагает ни ношение лаптей, ни наличие вшей, ни православности. Как раз дикое русофобство, дикая ненависть к этой стране требует вернуть мировоззрение и поведение этой страны в XIV или XV век.

Патриотизм познается на чужбине.

— Считаешь ли ты себя патриотом? Видишь ли, патриот — это не тот, кто отдаёт салют перед флагом, держа в руке хот-дог перед бейсболом. Извини за выражение, но это всё лажа полнейшая. Настоящий патриот вскормлен Леди Свободой! Узнав о гибели брата на войне, он спросит: «Мы победили?» — и возрадуется вести о победе. Итак, ты — настоящий патриот, или один из тех хиппи, которые плачут, когда в магазине закончились носовые платки?
— Настоящий патриот!
— В точку! То, что я хотел услышать. Кстати, у Вааса твой друг — Оливер Карсвелл, а я подбираюсь к Киту Рэмзи.
— Зачем вы их ищете?
— Моя работа — знать всё об этом острове. Я могу тебе помочь, но не просто так: услуга за услугу. Я разыскиваю кое-что.

Патриотизм. С этим словом десятки тысячи молодых людей отправляются на смерть.

Чтобы быть патриотом, надо как минимум выжить на родине.

Ничто так не способствует наружному патриотизму, как полная никчемность.

Для полного счастья человека необходимо иметь славное Отечество.

Из двух зол всегда выбирай отечественное.

Патриотизм состоит не в пышных возгласах и общих местах, но в горячем чувстве любви к родине, которое умеет высказываться без восклицаний и обнаруживается не в одном восторге от хорошего, но в болезненной враждебности к дурному, неизбежно бывающему во всякой земле, следовательно, во всяком отечестве.

Патриотизм — это такая вещь, которая не требует знамен, на мой взгляд. Патриотизм — это тихое делание своего дела. Вот когда ты лампочку вкрутил в подъезде — это, ***ь, патриотизм, а когда ты ее разбил — это не патриотизм, все.

Патриотизм познается на чужбине.

Патриот — это не человек, который безумно восхваляет свою страну и считает, что она выше всех. Патриот — тот, кто любит Родину, как родителей, остро переживает ее проблемы и не боится говорить о них. Квасной патриотизм я не приемлю и не понимаю, но любовь к своей стране — естественна.

Я встречал разных людей. Кто-то мешал, но тех, кто поддерживал, давал шанс, было больше. Не потому что хотели что-то получить в ответ, а потому что видели молодого парня, желающего достичь чего-то в жизни, стремящегося к чему-то большому. Я уже тогда думал, что хочу сам тоже отдавать, когда у меня будет такая возможность. Это стало одной из целей моей жизни. Это счастье и радость, когда есть возможность вложить средства и время в толковых ребят. Нередко ведь встаёт вопрос: а есть ли в кого вкладывать? И, слава Богу, мне в этом повезло — есть в кого.

Без подлинной любви к человечеству нет подлинной любви к родине.

Итак, отныне, эта сторона принадлежит тем, кто за войну, а эта тем, кто не патриоты.

Природа родила Россию только одну. Она соперниц не имеет. Мы — русские, мы всё одолеем!

При всем моем отрицательном отношении к патриотизму как таковому, патриотизм и даже русский патриотизм не предполагает ни ношение лаптей, ни наличие вшей, ни православности. Как раз дикое русофобство, дикая ненависть к этой стране требует вернуть мировоззрение и поведение этой страны в XIV или XV век.

Во время войны нельзя говорить плохо о своих. Никогда. Даже если они неправы. Даже если твоя страна неправа во время войны, ты не должен говорить о ней плохо. Мне кажется, это очень такой простой принцип, он очень старый, очень примитивный, но это так.

Скука, глупость и патриотизм, в особенности, если их соединить, — это три величайших зла, известных нашему миру.

Каждый должен любить свою землю, сколь бы скудной она ни была.

Нас заклеймят как предателей. За наши действия полагается смертная казнь. Пару сотен лет назад отщепенцев Вашингтона, Джефферсона и Адамса британцы назвали предателями. Теперь их зовут патриотами. С нами будет так же.

Уже не первый год в наступательном порядке место милого Дедушки Мороза занимал в рекламе Нового года толстожопый педерастический Сатана-Клаус в красном ночном колпаке. Почему, ну почему? Так прямо и хотелось запульнуть чем-нибудь, когда Сатана появлялся на экране. А ведь дети его уже Дедом Морозом и зовут, не отличая тощий колпак с помпоном от дедморозовской шапки. Ну неужели Санта-Клаус лучше? Или его рисовать проще? Или художникам сугубо начхать на то, кого они малюют, или это — часть спланированной глобализационной акции? Поди пойми. Даже в такой ерунде, а тоже, выходит, уступаем, проигрываем…

Защищая Победу, добытую нашими предками, мы защищаем своих потомков.

Я готов пожертвовать многими жизнями ради тебя, но эту жизнь я отдам за Родину!

В королевстве кроликов страшнее всего было оказаться под огнём патриотического гнева. По обычаям кроликов, патриотический гнев следовало всегда и везде поощрять. Каждый кролик в королевстве кроликов в момент проявления патриотического гнева мгновенно становится рангом выше того кролика, против которого был направлен его патриотический гнев. Против патриотического гнева было только одно оружие — перепатриотичить и перегневить патриота. Но сделать это обычно было нелегко, потому что для этого нужен разгон, а разогнаться и перепатриотичить кролика, который вплотную подступился к тебе со своим патриотическим гневом, почти невозможно.

Патриотизм и консерватизм, как правило, неразделимы.

Изо всех спекуляций самая доступная и оттого самая распространенная — спекуляция патриотизмом, бойчее всего распродается любовь к родине — во все времена товар этот нарасхват.

Уже не первый год в наступательном порядке место милого Дедушки Мороза занимал в рекламе Нового года толстожопый педерастический Сатана-Клаус в красном ночном колпаке. Почему, ну почему? Так прямо и хотелось запульнуть чем-нибудь, когда Сатана появлялся на экране. А ведь дети его уже Дедом Морозом и зовут, не отличая тощий колпак с помпоном от дедморозовской шапки. Ну неужели Санта-Клаус лучше? Или его рисовать проще? Или художникам сугубо начхать на то, кого они малюют, или это — часть спланированной глобализационной акции? Поди пойми. Даже в такой ерунде, а тоже, выходит, уступаем, проигрываем…

— Что ты припёрся сюда?!
— Так, людей посмотреть.
— Посмотреть. Я вашего брата хорошо знаю, давно езжу. Сначала у знакомых, потом посуду мыть или грузчиком в магазине, квартирку снимешь и приехали. А там куда кривая американской мечты выведет.
— Зря вы так, я Родину люблю.
— А, патриот! Русская идея! Достоевский! Держава!

— Всему есть предел!
— И в любви к Родине? Для меня пределов не существует!

Когда обижают мою страну, пробуждается дремлющий, если не сказать дрыхнущий патриотизм.

Патриотизм — легковоспламеняющийся мусор, готовый вспыхнуть от факела честолюбца чтоб прославить его имя. В знаменитом словаре д-ра Джонсона патриотизм определяется как последнее прибежище негодяя. Со всем должным уважением к просвещенному, но уступающему нам лексикографу, я прошу признать это прибежище первым.

Без подлинной любви к человечеству нет подлинной любви к родине.

Если цель религии — вознаграждение, если патриотизм служит эгоистичным интересам, а образование — достижению социального положения, то я предпочту быть неверующим, непатриотичным и невежественным.

Скука, глупость и патриотизм, в особенности, если их соединить, — это три величайших зла, известных нашему миру.

Важно, чтобы ты был готов умереть за свою страну; но ещё важнее, чтобы ты был готов прожить жизнь ради неё.

Патриот любит свой народ, а националист ненавидит все остальные.

Патриотизм – это выполнение своего долга на высшем уровне.

Особая притягательность патриотизма состоит в том, что под его прикрытием можно травить, запугивать и обманывать. Причем с чувством глубокой добродетели.

У патриотов и моча и кал – это те аргументы, к которым они прибегают охотнее всего.

Цари меняются, а Россия одна!

В России остались одни оптимисты, пессимисты уже давно уехали!

Истинный патриот по определению враг государства.

Тебя интересует, любим ли мы свою страну? Любовь бывает разная, не так ли? Ай го — это то, что мы чувствуем к своей стране и нашему народу. Ай жэнь — это то, что испытывают по отношению к своей возлюбленной. Любовь может быть патриотической и романтической.

В России вам не позволят прожить, не жертвуя всем ради любви к земному отечеству, освященной верой в отечество небесное.

Патриотизм сегодня – это безопасное и модное хобби, в России, по крайней мере. Когда это было опасно и не модно, я что-то не помню ни одного из этих сегодняшних патриотов, не помню ни в окопах Приднестровья, не помню ни одного из них в осажденном Белом доме в 1993 году, не помню ни одного из них в 1991 в дни ГКЧП. Вообще не помню.

Есть лишь одна более высокая жертва, чем посвятить жизнь служению отечеству. И это любить и быть женой того, кто служит.

Любовь ребенка к своей матери возникает в силу человеческой природы, а вот любви к своей стране необходимо учить. Только обучаясь, ребёнок узнает о своем народе и о стране, в которой ему выпало родиться и жить.

Уверив народы, что они в опасности, правительства подчиняют себе их.

Кто идет на смерть за своё отечество, тот освободился от иллюзии, ограничивающей бытиё собственной личностью: он распространяет свою собственную сущность на своих соотечественников, в которых продолжает он жить, даже на грядущие их поколения, ради которых он действует, причём он смотрит на смерть как на мигание глаз, не прерывающее зрения.

– Патриот – это когда родину любишь, врубились?
– Родина только и ждет, как бы нам бо́шку за что-нибудь оттяпать, – философски заметил Мотыга. – Поэтому надо иногда от нее в эмиграцию ехать. И оттуда любить её крепко, мля, до обожания.

Если наша страна стоит того, чтобы погибнуть за нее на войне, значит, она стоит и того, чтобы жить за нее в мирное время.

Возьмите горсть земли, почувствуйте ее в руках. Мы все сделаны из земли, это наша мать, это мы сами. Если обычный гражданский человек и солдат одинаково любят свою землю, между ними нет разницы. И любовь к Родине вовсе не означает, что мы должны умирать на поле боля, но чтобы сделать что-то ради своей страны — нужно бороться! И не каждому дается такой шанс. Сейчас я делаю то, что могу для своей страны, чтобы служить ей не нужны медали и погоны.

Нужно быть патриотом, но стараться смотреть на мир объективно. Любить свою страну, но не идеализировать. Нужно иметь много источников информации, сопоставлять информацию, составлять из нее собственную картину мира.

Патриотизм, несомненно, актуален. Это чувство, которое делает народ и каждого человека ответственным за жизнь страны. Без патриотизма нет такой ответственности. Если я не думаю о своём народе, то у меня нет дома, нет корней. Потому что дом — это не только комфорт, это ещё и ответственность за порядок в нём, это ответственность за детей, которые живут в этом доме. Человек без патриотизма, по сути, не имеет своей страны. А «человек мира» это то же самое, что бездомный человек.

И здесь ещё одно очень важно. Чувство патриотизма ни в коем случае нельзя смешивать с чувством враждебности к другим народам. Патриотизм в этом смысле созвучен Православию. Одна из самых главных заповедей христианства: не делай другому то, что ты не хочешь, чтобы делали тебе. Или как это звучит в православном вероучении словами Серафима Саровского: спасись сам, стяжи мирен дух, и тысячи вокруг тебя спасутся. То же самое патриотизм. Не разрушай у других, а созидай у себя. Тогда и другие будут относиться к тебе с уважением. Я думаю, что сегодня у нас это основная задача патриотов: созидание собственной страны.

Патриотизм — великое и прекрасное чувство. Я никогда не повторю, что это чувство дурное и вредное. Иное дело, что этот патриотизм не может выражаться во лжи и в оправдании всего, что делает твоя Родина. Нельзя не любить свою страну, но нельзя и не признать за человеком права думать о ней то, что он думает. Человек не обязан относиться с восторгом к каждому шагу Родины. И не нужно превращать патриотизм в оправдание грехов. Не нужно делать патриотов сектой. Не нужно обожествлять Родину. Родина — это место, где мы живём, и мы имеем право говорить о ней то, что мы думаем.

Большой зaл бывшего Гaрнизонного Собрaния, где рaньше ютилaсь сворa генерaлов, сейчaс переполнен крaсноaрмейцaми. Особенно удaчен был последний концерт. Снaчaлa исполнен был «Интернaционaл», зaтем товaрищ Кронкaрди, вызывaя интерес и удовольствие слушaтелей, подрaжaл лaю собaки, визгу цыпленкa, пению соловья и других животных, вплоть до пресловутой свиньи…» «Визг» цыпленкa и «пение соловья и прочих животных» – которые, окaзывaется, тоже все «вплоть» до свиньи поют, — этого, думaю, сaм дьявол не сочинил бы. Почему только свинья «пресловутaя» и перед подрaжaнием ей исполняют «Интернaционaл»?

Граждане познали роскошь, чернь не верит чудотворным, духовенство распутно, ученые привыкли мешаться в придворные интриги, привыкли брать большое жалованье, — истинных патриотов мало, а кто и оказался, так поздно; просвещение распространено и на лакея, а захочет ли просвященной служить, не имея сам слуг?

Патриотизм — не более, чем верность недвижимости, которую раз 800 завоевывали 800 режимов 800 разных стран, но при любом раскладе она лучшая!

Патриотизм не должен ослеплять нас; любовь к Отечеству есть действие ясного рассудка, а не слепая страсть.

Патриотизм — это любовь к своему, национализм — ненависть к чужому.

Патриот — это человек, служащий Родине, а Родина — это прежде всего народ.

Нога в ногу идут патриотизм и человеколюбие.
Только националист может любить и человечество.

Невежество, эгоизм и предательство – вот три непримиримых врага патриотизма.

Родина живет патриотизмом и умирает из-за его отсутствия.
Наш народ без патриотизма, что тело без души.

Я твой живой меч, родина, который должен принести тебе победу.

Тот, кто не любит свою страну, ничего любить не может.

Прекрасное служит опорой души народа. Сломив его, разбив, разметав, мы ломаем устои, заставляющие людей биться и отдавать за родину жизни. На изгаженном, вытоптанном месте не вырастает любовь к своему народу, своему прошлому, воинского мужества и гражданской доблести. Забыв о своём славном прошлом, народ обращается в толпу оборванцев, жаждущих лишь набить брюхо и выпить вина!

Не спрашивайте, что ваша страна может сделать для вас, спросите – что вы можете сделать для вашей страны.

Патриотизм в национальном смысле есть то же, что эгоизм в смысле индивидуальном; оба, в сущности, вытекают из одного источника и приносят однородные бедствия. Уважение к своему обществу есть отблеск уважения к самому себе.

Не люблю я восторженных созерцателей. И не очень доверяю их восторгам. Я думаю, любовь к березам торжествует за счет любви к человеку. И развивается как суррогат патриотизма…

Ни один пуштун не покинет родную землю по своей собственной воле. Двинуться с места его могут заставить только любовь или бедность.

Да уж, есть такое свойство у автомата Калашникова: возьмешь в руки — и слово «патриотизм» становится не просто словом, а очень даже весомым понятием, на все три с половиной кило, что приятно оттягивают руки, привычные к хорошему оружию.

Давайте дадим им гражданство, и пусть гордятся, что они американцы!

Между патриотизмом и национализмом глубокое различие. В первом — любовь к своей стране, во втором — ненависть ко всем другим.

Нас заклеймят как предателей. За наши действия полагается смертная казнь. Пару сотен лет назад отщепенцев Вашингтона, Джефферсона и Адамса британцы назвали предателями. Теперь их зовут патриотами. С нами будет так же.

Патриотизм — это не взрыв эмоций, а спокойная и прочная преданность, длящаяся на протяжении всей жизни человека.

Я испанец до мозга костей и не мог бы жить в каком-нибудь другом месте земного шара, но мне ненавистен всякий, кто считает себя выше других по одному тому, что он испанец. Я не верю в политические разделения. Я брат всем людям, и мне отвратителен тот, кто, вслепую любя родину, готов принести себя на алтарь пустых националистических идеалов. Добрый китаец мне ближе злого испанца. Испания живет в глубинах моего сердца, я ее поэт, но прежде того я гражданин мира и брат всем людям.

Патриотизм — это не когда бла-бла-бла-бла-бла, и не когда пьяный в фонтане флагом машешь, а когда у тебя старики в стране не побираются.

Тебя интересует, любим ли мы свою страну? Любовь бывает разная, не так ли? Ай го — это то, что мы чувствуем к своей стране и нашему народу. Ай жэнь — это то, что испытывают по отношению к своей возлюбленной. Любовь может быть патриотической и романтической.

Почему я не подсуетился,
чтоб уехать из этих лет?
Не по зову патриотизма.
Дорога цена на билет.

Почему-то всегда так незыблемы цели,
Разрушать города, видеть в братьях мишени.

В нас никогда не воспитывали самостоятельность. Постоянные призывы: будь послушен, защищай государство. — На этом ты не постоишь никакой фирмы. Но вдруг эти проблемы встали перед нами. Мы вдруг должны были стать самостоятельными. Я никогда не учился тому, как надо заполнять формуляры, налоговые декларации.

Продавать Родину надо поручить патриотам: они ее дешево не продадут.

Я не верю той любви к отечеству, которая презирает его летописи или не занимается ими: надобно знать, что любишь; а чтобы знать настоящее, должно иметь сведения о прошедшем.

Патриотизм – это любовь. Любят не за что-то, а потому что не могут не любить. Не смотрите на Украину, как на землю своих родителей. Смотрите на нее, как на землю своих детей. И тогда придут перемены.

Благотворительность и патриотизм — главные качества американца, которому нужно что-то продать.

Скажите людям, что война дурно, они посмеются: кто же этого не знает? Скажите, что патриотизм дурно, и на это большинство людей согласится, но с маленькой оговоркой. — Да, дурной патриотизм дурно, но есть другой патриотизм, тот, какого мы держимся. — Но в чем этот хороший патриотизм, никто не объясняет. Если хороший патриотизм состоит в том, чтобы не быть завоевательным, как говорят многие, то ведь всякий патриотизм, если он не завоевательный, то непременно удержательный, то есть что люди хотят удержать то, что прежде было завоевано, так как нет такой страны, которая основалась бы не завоеванием, а удержать завоеванное нельзя иными средствами, как только теми же, которыми что-либо завоевывается, то есть насилием, убийством. Если же патриотизм даже и не удержательный, то он восстановительный — патриотизм покоренных, угнетенных народов — армян, поляков, чехов, ирландцев и т. п. И этот патриотизм едва ли не самый худший, потому что самый озлобленный и требующий наибольшего насилия.

Недобитый фашизм всё борзей —
В коридор загоняет нас узкий.
Раньше был виноватым еврей,
То теперь виноват каждый русский…

Государство у нас богатое, добавлю я, но периодически башляет, причём щедро, тем, кто это самое государство в гробу видал. Потому что те, кто тут Родину любят — в 99 случаях из ста любят ее за свои, и ещё приплачивают. Чего им помогать-то? Они и так справляются.

Наши дети, наши внуки не будут в состоянии даже представить себе ту Россию, в которой мы когда-то (то есть вчера) жили, которую мы не ценили, не понимали, – всю эту мощь, сложность, богатство, счастье.