Цитаты из сериала Флэш – это мощные эмоциональные моменты, которые заставляют нас поверить в силу добра и справедливости. Они как вспышки света во мраке, напоминая нам о том, что даже самые сложные испытания можно преодолеть с помощью веры и решимости. Эти цитаты переносят нас в мир супергероев, где каждое слово звучит как призыв к действию и борьбе за истинные ценности. Лучшие цитаты из сериала Флэш собраны в данной подборке.
Барри, как ты можешь иметь супер-скорость и все равно опаздывать?
Подумай только о том, что делает тебя счастливым, и добейся этого. Только и всего.
Мы бежим по множеству причин, чаще всего потому что хотим уйти от трудностей, мы не хотим принимать решения и не можем сделать выбор. Последнее время мне кажется, что я бегу постоянно.
Все разбитые сердца до сих пор бьются.
Меня зовут Барри Аллен, и я самый быстрый человек на Земле.
Все теряют тех, кого любят. Но настоящая проверка твоей сущности — что ты сделаешь, когда их не станет.
Иногда, чтобы достичь цели, нужно на секунду остановиться.
Порой единственный способ идти дальше — понять, что мешало тебе в прошлом. Нужно преодолеть все преграды, как бы страшно это не было. И тогда вы сможете понять, что возможно шагнуть дальше, чем вам казалось.
— Ты превзошел сам себя, Барри.
— Серьёзно?
— Да! Да, да серьёзно. Приходишь в Стар-Сити, просишь о помощи, а потом мы неизбежно сразу оказываемся в жопе!
— Серьёзно?
— Да! Да, да серьёзно. Приходишь в Стар-Сити, просишь о помощи, а потом мы неизбежно сразу оказываемся в жопе!
Знаешь, если тебе когда-нибудь понадобится человек, который придёт и будет есть твою еду, то я к твоим услугам.
Почему некоторые люди приходят в нашу жизнь? Почему некоторые уходят, а некоторые становятся частью тебя? Иногда кажется, что дружба может длиться вечно, а иногда всё кончается слишком быстро. Не всякая дружба может длиться всю жизнь, но на всю жизнь остаётся боль, когда этот человек уходит.
Прекрати думать о его мыслях… и пойми, что он чувствует.
Я учил тебя быть героем. Ты готов к самому главному уроку? Убийства всегда можно избежать. С нашими силами это возможно.
Когда, всё, что я знаю, исчезнет?
Каким бы ни был план, мы его разгадаем.
Это не искусство. Это — наука!
Когда разочаруешь новых друзей, вспомни про старого.
— Сопротивляйся, Ральф, ты сможешь! Я спасу тебя.
— Ты уже спас, Барри.
— Ты уже спас, Барри.
Единственный способ помешать ей — сбежать.
— Мы должны были спасти их [мет из автобуса].
— И пытались.
— Но не смогли.
— И пытались.
— Но не смогли.
Ты прекрасно знала, что будут жертвы. Он сам в этом виноват.
— Получай, Тянучка!
— Не сегодня, Сатана!
— Не сегодня, Сатана!
Если папа решил рискнуть жизнью, чтобы спасти тебя, я не думаю что ты злодей.
Дево знал, как нас разделить. Но мы семья. Вот так мы и победим его.
Какой лидер может рисковать всеми, кроме себя?
Как и сказала Кейтлин — некоторые вещи нельзя восстановить.
— Зачем тебе всё усложнять? Просто попробуй… верить.
— Как? А почему ты веришь так просто?
— Как? А почему ты веришь так просто?
Я так рад, что ты вернулся, потому что нас сейчас убьют.
В бою важна физика, а не сила и не размер. Всё сводится к энергии и мощности. Направь силу по правильному вектору, и ты с ним разберёшься.
Человек сталкивается со своей судьбой на пути, на котором пытался её обойти.
Нужно помнить четыре правила. Придумываем план. Исполняем план. Ждем, что план пойдет под откос. Отбрасываем план.
Когда нам больно, мы готовы пойти на что угодно, лишь бы не чувствовать боль. Это не значит, что ты плохой. Это значит, что ты человек.
Беги, Барри, беги.
Объятия всегда кстати.
Хочешь срезать путь, да? Не забывай вот о чём — ты теряешь кусочек человечности, каждый раз, когда идёшь против своих ценностей.
Первый взгляд бывает обманчив. Наши страхи могут сыграть с нами злую шутку. Помешать решиться сменить путь — решиться идти дальше… Но обычно страхи скрывают от нас возможности, которые помогут обрести что-то новое… Нас могут ждать изменения в жизни… Или в судьбе, в семье, в любви. Эти возможности приходят к нам не каждый день… Так что, когда это происходит, нужно быть храбрыми. Надо идти на риск. Хвататься за возможности, пока они есть.
— Каждый ребёнок мечтает быть супер-героем. Обладать силой. Спасать людей. Но ни один ребёнок не думает, каково это — быть героем и не спасать людей. Правда в том… не многое меняется. Тебе по-прежнему больно. Ты по-прежнему влюблён. Ты всё ещё надеешься и желаешь чего-то. И тебе всё ещё нужна помощь со всем этим. И в каком-то смысле это лучшая часть.
— Барри, бронированная машина только что угнала на Гриффин авеню. Тащи свой зад туда.
— Принято.
— Барри, бронированная машина только что угнала на Гриффин авеню. Тащи свой зад туда.
— Принято.
— Ничего не нахожу даже под суперсветом.
— Суперсветом?
— На самом деле это многоспектральный сканер, оснащенный ультрафиолетовым лазером, способный находить сдвиги в диапазоне шестисот мегавольт, но я подумал, что «суперсвет» сказать проще.
— Суперсветом?
— На самом деле это многоспектральный сканер, оснащенный ультрафиолетовым лазером, способный находить сдвиги в диапазоне шестисот мегавольт, но я подумал, что «суперсвет» сказать проще.
— Помни, что лучший способ научить чему-либо — это бросить человека в самую гущу. Так я учил тебя плавать.
— Это… Я до сих пор на тебя зол.
— Но плавать-то умеешь.
— Это… Я до сих пор на тебя зол.
— Но плавать-то умеешь.
Сынок… иногда, чтоб победить в драке, лучше её вообще не начинать. Но если ты столкнулся с тем, кого тебе не победить, работай головой. Убежать всегда вариант.
— Ты опоздал. Барри, ты получил суперскорость и все равно не приходишь вовремя.
— Прости, она, типо, компенсируется супермедлительностью.
— Прости, она, типо, компенсируется супермедлительностью.
Иногда в детстве с нами случаются ужасные вещи. Они могут определить, кем мы станем, хотим мы этого или нет. Некоторые становятся сильнее. Люди, которые помогли мне пережить ту трагедию, ответственны за то, кем я стал сегодня. Но я знаю, что мне повезло. Не все получают такую. Не знаю, где бы я оказался без неё или кем бы я стал.
В детстве я потерял маму… недавно потерял папу… Мир опасен — люди погибают, доверие предают, вещи меняются. Но перемены могут быть и к лучшему. Они могут приносить опыт, возможности, людей. К ним можно относится как к возможным врагам, а можно как и к друзьям… Просто верь, что все будет хорошо.
Время есть всегда. Просто иногда, чтобы идти вперёд, надо сделать шаг назад.
Посмотри, Джо. Она приняла свою судьбу. И тебе стоит.
Твой муж мёртв. Дай мне спокойно умереть.
[Команда попала в ловушку, устроенную Доминантами]
— Супергерл, сделай что-нибудь!
Помнишь штуку, по которой мы звонили Савитару?
— Я хотела вновь коснуться тебя.
— Сможешь.. Обещаю. Увидимся завтра?
— Каждый день.
— Сможешь.. Обещаю. Увидимся завтра?
— Каждый день.
— Работай со мной в СТАР Лабс! Ладно? Платят, конечно, не много…
— Сколько?!
— Да почти ничего…
— Сколько?!
— Да почти ничего…
Ты сейчас как в лабиринте — наталкиваясь на стены, ты должен искать дорогу дальше. Не теряй веру.
— Да брось, я бы запомнила тебя, если бы ты был в автобусе.
— Знаешь, у меня тогда.. кость была шире. Я сидел на диете из пива, пончиков и сожалений. Но я получил новый шанс и начал работать. И теперь.. я самый горячий герой этого города.
— Да ну.
— Моя жизнь как никогда хороша, как и у тебя.
— Но.. ты не боишься все потерять?
— Да, боюсь. Поэтому я стал частью команды.
— Знаешь, у меня тогда.. кость была шире. Я сидел на диете из пива, пончиков и сожалений. Но я получил новый шанс и начал работать. И теперь.. я самый горячий герой этого города.
— Да ну.
— Моя жизнь как никогда хороша, как и у тебя.
— Но.. ты не боишься все потерять?
— Да, боюсь. Поэтому я стал частью команды.
— Как заинтересованный наблюдатель, я могу сказать, что Барри тобой восхищается.
— Да. И ему нужно меня слушать, но он этого не делает.
— Потому что его настоящая суперсила не скорость, а надежда. Её у юнца бесконечный запас. Я уверен что всё будет хорошо.
— Ну что же, сейчас он не прав. Как и все они.
— Да. И ему нужно меня слушать, но он этого не делает.
— Потому что его настоящая суперсила не скорость, а надежда. Её у юнца бесконечный запас. Я уверен что всё будет хорошо.
— Ну что же, сейчас он не прав. Как и все они.
— Н-да, определенно телепат.
— Почему? Если ребенок не мета, то откуда у меня силы? В автобусе меня не было. Нет, пришельцы не похищали. Нет, я не получала мистический тотем от бабушки. Серьезно?! Почему ты ещё думаешь о Бульбазавре?
— Так он же самый милый!
— Почему? Если ребенок не мета, то откуда у меня силы? В автобусе меня не было. Нет, пришельцы не похищали. Нет, я не получала мистический тотем от бабушки. Серьезно?! Почему ты ещё думаешь о Бульбазавре?
— Так он же самый милый!
Все остались целы, потому что в Централ-Сити новый сексуальный супергерой. Я — Рич, обо мне. Я сексуальный. Кому автограф?
Каждое мгновение с тобой было для меня счастьем.
Мы с моим внутренним пингвином пойдем на юг.
Знаешь, вчера я поняла, что… Я могу жить без Убийцы Мороз, но не хочу.
Если папа решил рискнуть жизнью, чтобы спасти тебя, я не думаю что ты злодей.
Дево знал, как нас разделить. Но мы семья. Вот так мы и победим его.
Какой лидер может рисковать всеми, кроме себя?
— Циско, понял что меня тут держит? Мне надо вернуться.
— Что? Уходишь? Сейчас?
— Он… Он… Он не поможет мне. Он сломлен. И если Кейтлин работает на Савитара, я должен вернуться, пока мы не лишились её навсегда.
— А что насчет остальных? Ты не хочешь помочь им?
— Я не могу помочь им.
— Стоило догадаться. Что бы я ни делал — ты бросишь всех, кто близок тебе.
— Циско, не в этом дело. Просто я не могу остаться. Но ты этого хочешь. Собрать команду. Не Зеркальный Мастер или Волчок сделали что-то со мной. Это был ты.
— Да.
— Что ты сделал?
— Ты ведь создаешь во время бега резонансное поле. Это — его нарушает. Может сил у меня нет, но в технике я разбираюсь.
— А зачем ты меня держал?
— Я скучаю по другу.
— Циско…
— Я не стану тебя останавливать. Не знаю, почему я думал, что ты будешь тем Барри, которого я помнил. В нём ещё горел огонь.
— Что? Уходишь? Сейчас?
— Он… Он… Он не поможет мне. Он сломлен. И если Кейтлин работает на Савитара, я должен вернуться, пока мы не лишились её навсегда.
— А что насчет остальных? Ты не хочешь помочь им?
— Я не могу помочь им.
— Стоило догадаться. Что бы я ни делал — ты бросишь всех, кто близок тебе.
— Циско, не в этом дело. Просто я не могу остаться. Но ты этого хочешь. Собрать команду. Не Зеркальный Мастер или Волчок сделали что-то со мной. Это был ты.
— Да.
— Что ты сделал?
— Ты ведь создаешь во время бега резонансное поле. Это — его нарушает. Может сил у меня нет, но в технике я разбираюсь.
— А зачем ты меня держал?
— Я скучаю по другу.
— Циско…
— Я не стану тебя останавливать. Не знаю, почему я думал, что ты будешь тем Барри, которого я помнил. В нём ещё горел огонь.
— Сесиль — телепат?! Да, это гораздо важнее освобождение Аллена из тюрьмы, или нет?!
— Мощно ты, Харри.
— Не поддерживаю.
— Как бывший заключенный, я вам говорю..
— Ты был в тюрьме горилл.
— Да у них хуже! Они кидаются пометом, и я точно знаю, что Аллен страдает в своей камере.
— Мощно ты, Харри.
— Не поддерживаю.
— Как бывший заключенный, я вам говорю..
— Ты был в тюрьме горилл.
— Да у них хуже! Они кидаются пометом, и я точно знаю, что Аллен страдает в своей камере.
Ты подвёл этот мир.
Стоит на секунду остановиться с тобой, как всё видится в другом свете.
— Ты бы умер, если бы твои легкие не восстанавливались так быстро.
— Грудь болит, как в тот день, когда я попробовал сигарету. Да, я был рисковым подростком.
— Грудь болит, как в тот день, когда я попробовал сигарету. Да, я был рисковым подростком.
— Папа… если бы я был Флэшем, я бы… рассказал тебе в первую очередь, так ведь?
— Да. Но если бы Флэш был моим сыном, вот что я бы сказал: во-первых, этот мир опасен, будь осторожен. Сказал бы, что он герой, и спасает множество жизней. Но как мне кажется, важнее всего то, что его отец гордится им.
— Да. Но если бы Флэш был моим сыном, вот что я бы сказал: во-первых, этот мир опасен, будь осторожен. Сказал бы, что он герой, и спасает множество жизней. Но как мне кажется, важнее всего то, что его отец гордится им.
Я сталкивался с таким, что тебе и не снилось… и все ещё жив. И это не благодаря суперскорости. Просто я понял, что нужно продолжать учиться, тренироваться, становиться хитрее. И пока ты это не поймешь, даже с благими намерениями ты будешь приносить больше вреда, чем пользы.
— Хорошая новость — мы заманили Тони в S. T. A. R Labs.
— Плохая новость — мы заманили Тони в S. T. A. R. Labs.
— Плохая новость — мы заманили Тони в S. T. A. R. Labs.
— Я провел свою жизнь в поисках невозможного, и я даже не представлял, что я сам стану невозможным.
— Так зачем ты пришел ко мне? Что-то подсказывает мне, что ты не просто так пробежал 600 миль, чтобы поздороваться с другом.
— Всю свою жизнь я хотел большего… быть большим. И теперь у меня это получилось. И когда мне выпал шанс помочь кому-то, я облажался. Что, если Уэллс прав? Что, если я не герой? Что, если я просто парень, которого ударила молния?
— Я не думаю, что это молния ударила тебя, Барри. Думаю, она тебя выбрала.
— Я не уверен, что я похож на тебя, Оливер. Не знаю, смогу ли я стать… Линчевателем.
— Ты можешь быть лучше. Потому что ты можешь вдохновляешь людей так, как я бы никогда не смог… наблюдая за городом, как ангел-хранитель… изменяя ситуацию. Спасая людей… в мгновение ока. Воспользуйся своим же советом. Носи маску.
— Так зачем ты пришел ко мне? Что-то подсказывает мне, что ты не просто так пробежал 600 миль, чтобы поздороваться с другом.
— Всю свою жизнь я хотел большего… быть большим. И теперь у меня это получилось. И когда мне выпал шанс помочь кому-то, я облажался. Что, если Уэллс прав? Что, если я не герой? Что, если я просто парень, которого ударила молния?
— Я не думаю, что это молния ударила тебя, Барри. Думаю, она тебя выбрала.
— Я не уверен, что я похож на тебя, Оливер. Не знаю, смогу ли я стать… Линчевателем.
— Ты можешь быть лучше. Потому что ты можешь вдохновляешь людей так, как я бы никогда не смог… наблюдая за городом, как ангел-хранитель… изменяя ситуацию. Спасая людей… в мгновение ока. Воспользуйся своим же советом. Носи маску.
— Ты ошибался.
— Я много ошибался на этой неделе. Конкретизируй.
— Ты говорил, что одна из причин, что заставляет тебя бегать по городу, помогая людям, в том, что ты не можешь помочь отцу. Ты можешь. Мы можем. Мы выясним, кто или что убило твою маму той ночью. И мы вытащим твоего отца из тюрьмы. Вместе.
— Джо, мои слова о том, что ты мне не отец…
— Барри, я знаю. Я знаю, что я тебе не отец.
— Ты прав. Ты просто… человек, который кормил меня, одевал… сидел у моей кровати, пока я не засну, потому что я боялся темноты. Помогал с домашкой… Научил меня водить и бриться. Отправил меня в колледж. Звучит как настоящий отец.
— Я много ошибался на этой неделе. Конкретизируй.
— Ты говорил, что одна из причин, что заставляет тебя бегать по городу, помогая людям, в том, что ты не можешь помочь отцу. Ты можешь. Мы можем. Мы выясним, кто или что убило твою маму той ночью. И мы вытащим твоего отца из тюрьмы. Вместе.
— Джо, мои слова о том, что ты мне не отец…
— Барри, я знаю. Я знаю, что я тебе не отец.
— Ты прав. Ты просто… человек, который кормил меня, одевал… сидел у моей кровати, пока я не засну, потому что я боялся темноты. Помогал с домашкой… Научил меня водить и бриться. Отправил меня в колледж. Звучит как настоящий отец.
Жил-был маленький динозавр по имени Маязавр, который жил со своей мамой. Однажды он сказал своей маме: «Как бы мне хотелось быть таким же особенным, как другие динозавры. Если я был бы тираннозавром, я бы мог жевать своими ужасными зубами».
— Если бы ты был тираннозавром, — сказала мама, — как бы ты обнимал меня своими маленькими лапками?
— Тогда мне хотелось бы стать бронтозавром, — сказал динозаврик. — Чтобы у меня была длинная шея и я мог видеть все поверх деревьев.
— Но если бы ты был бы бронтозавром, — сказала мама, — то как бы ты услышал меня, когда я говорю, что люблю тебя?
— Что делает тебя таким особенным, маленький Моязавр?, — спросила мама. — Твои острые зубы, длинная шея или острый клюв? Что отличает тебя от всех других динозавров, что живут в этом большом-большом мире? Так это то, что у тебя есть мама, которая всегда рядом с тобой и которая всегда будет любить тебя.
— Если бы ты был тираннозавром, — сказала мама, — как бы ты обнимал меня своими маленькими лапками?
— Тогда мне хотелось бы стать бронтозавром, — сказал динозаврик. — Чтобы у меня была длинная шея и я мог видеть все поверх деревьев.
— Но если бы ты был бы бронтозавром, — сказала мама, — то как бы ты услышал меня, когда я говорю, что люблю тебя?
— Что делает тебя таким особенным, маленький Моязавр?, — спросила мама. — Твои острые зубы, длинная шея или острый клюв? Что отличает тебя от всех других динозавров, что живут в этом большом-большом мире? Так это то, что у тебя есть мама, которая всегда рядом с тобой и которая всегда будет любить тебя.
— Ничто не гарантировано, кроме смерти.
— Эдгар Аллан По?
— Канье Уэст.
— Эдгар Аллан По?
— Канье Уэст.
Нельзя запереть тьму.
Невозможно. Все любят Барри Аллена. Ты как пудинг, все любят пудинг.
— Помнишь, как ты сказал мне однажды, что знаешь каково это любить кого-то безответно? Речь шла об Айрис, верно?
— Как ты узнала?
— По разным мелочам. По тому как ты тянешься к ней, когда она не смотрит, как ты фальшиво улыбаешься когда это надо, как ты прячешь свои настоящие чувства.
— Как и ты с Оливером? Рыбак рыбака… Я боюсь, что это все изменит.
— Так и будет. Но возможно все не так уж плохо? Что же с нами не так? Мы отлично подходим друг другу…
— … и все же мы мечтаем о тех, кто для нас недостижим… Похоже, правильно говорят — противоположности притягиваются…
— Как ты узнала?
— По разным мелочам. По тому как ты тянешься к ней, когда она не смотрит, как ты фальшиво улыбаешься когда это надо, как ты прячешь свои настоящие чувства.
— Как и ты с Оливером? Рыбак рыбака… Я боюсь, что это все изменит.
— Так и будет. Но возможно все не так уж плохо? Что же с нами не так? Мы отлично подходим друг другу…
— … и все же мы мечтаем о тех, кто для нас недостижим… Похоже, правильно говорят — противоположности притягиваются…
— Всё в порядке. В порядке. Ты в порядке.
— Пожалуйста. Мой муж, мой сын, они…
— Они в порядке. Они оба в безопасности. Я обещаю.
— Кто ты такой?
— Я… Я Флэш.
— Я не понимаю. Ты выглядишь, как мой отец.
— Это бессмысленно, но это я, мама. Это Барри.
— Барри?
— Твой Барри.
— О, мой прекрасный мальчик.
— Пожалуйста. Мой муж, мой сын, они…
— Они в порядке. Они оба в безопасности. Я обещаю.
— Кто ты такой?
— Я… Я Флэш.
— Я не понимаю. Ты выглядишь, как мой отец.
— Это бессмысленно, но это я, мама. Это Барри.
— Барри?
— Твой Барри.
— О, мой прекрасный мальчик.
— Чем дольше подавляешь эмоции…
— … тем сильнее вспышка.
— … тем сильнее вспышка.
Есть разница между силой и точностью. Одной лишь скорости не хватит для борьбы со всеми. Нужно думать, предугадывать. Когда оказываешься на новом месте, надо изучать каждый дюйм. Не действуй вслепую! Боже мой, я стал Оливером!
— Я каждый раз делаю ошибки, а когда пытаюсь их исправить, делаю еще большие ошибки. И в итоге дочь не хочет разговаривать со мной.
— Если мы хотим помочь, почему мы все только портим?
— Не знаю. Но как-то раз ты сказал: «Нужно верить, что в конечном счете, твои решения окажутся правильными».
— Если мы хотим помочь, почему мы все только портим?
— Не знаю. Но как-то раз ты сказал: «Нужно верить, что в конечном счете, твои решения окажутся правильными».
Барри, послушай меня. Дыши. Дыши… Почувствуй воздух. Почувствуй ветер, бьющий в лицо. Почувствуй землю. Ноги, что поднимают и толкают тебя. И молнию. Барри. Почувствуй молнию. Почувствуй её силу. Как её ток течёт по твоим венам. Как она трещит. Как пронизывает каждый нерв в твоём теле, словно разряд. Ты — больше не ты. Ты — часть чего-то большего. Ты часть силы скорости! Она твоя. А теперь давай. Беги, Барри. Беги!
— Все снаружи. Что у тебя еще есть для меня, Циско?
— Барри, это Кейтлин.
— Привеет, Кейтлин. Как дела?
— Возвращайся в S. T. A. R. Labs, сейчас же!
— Барри, это Кейтлин.
— Привеет, Кейтлин. Как дела?
— Возвращайся в S. T. A. R. Labs, сейчас же!
Может быть, у нас не будет идеального Рождества, но у нас может быть белое.
— Слышьте, а эта хата…
— … Очешуеть?
— Нет. Маленькая. С улицы кажется больше.
— … Очешуеть?
— Нет. Маленькая. С улицы кажется больше.
— .. Вдруг бы он создал хронологию, где я погиб во Взрыве Ускорителя.
— Эх, мечты!.. Шучу!
— Эх, мечты!.. Шучу!
Стоит на секунду остановиться с тобой, как всё видится в другом свете.
— Слышьте, а эта хата…
— … Очешуеть?
— Нет. Маленькая. С улицы кажется больше.
— … Очешуеть?
— Нет. Маленькая. С улицы кажется больше.
— .. Вдруг бы он создал хронологию, где я погиб во Взрыве Ускорителя.
— Эх, мечты!.. Шучу!
— Эх, мечты!.. Шучу!
Друзья и родные Мины… пережили много тягот. Я не знаю, слышал ли ты это прежде, но — главная задача супергероя — защита людей.
— Ты не ответил на вопрос Кейтлин.
— Какой? Почему я кладу горчицу на картошку?
— Почему ты рискнул жизнью, чтобы прийти сюда?
— Этот… Я посмотрел в зеркало.
— Не понял.
— Послушай. На моей Земле у меня были слава, и власть, и уважение. Я был Ха-Эр Уэллсом! Но когда я взглянул в зеркало, я понял правду. Правда в том, что я был неважен. Я фальшивка! Я пришёл на эту Землю, чтобы переписать свою историю в буквальном и переносном смысле.
— Должен же быть какой-то выход!
— Его нет.
— Какой? Почему я кладу горчицу на картошку?
— Почему ты рискнул жизнью, чтобы прийти сюда?
— Этот… Я посмотрел в зеркало.
— Не понял.
— Послушай. На моей Земле у меня были слава, и власть, и уважение. Я был Ха-Эр Уэллсом! Но когда я взглянул в зеркало, я понял правду. Правда в том, что я был неважен. Я фальшивка! Я пришёл на эту Землю, чтобы переписать свою историю в буквальном и переносном смысле.
— Должен же быть какой-то выход!
— Его нет.
Счастливых концов не бывает.
— Если выйдет не так, как мы хотели… Если Савитар убьет меня…
— Не убьёт.
— Но всё же..
— Не убьёт.
— Если убьёт, Барри, обещай, что поддержишь моего папу. Не позволь ему оттолкнуть Сесиль. Не позволь ему забросить свою жизнь. Помоги… ему и Уолли.
— Хватит. Мы не будем это обсуждать. Ты не умрёшь. Сказал же, у меня есть план.
— Барри, ты должен это пообещать. Я серьёзно. Обещай, что поможешь папе всеми силами.
— Обещаю.
— Не убьёт.
— Но всё же..
— Не убьёт.
— Если убьёт, Барри, обещай, что поддержишь моего папу. Не позволь ему оттолкнуть Сесиль. Не позволь ему забросить свою жизнь. Помоги… ему и Уолли.
— Хватит. Мы не будем это обсуждать. Ты не умрёшь. Сказал же, у меня есть план.
— Барри, ты должен это пообещать. Я серьёзно. Обещай, что поможешь папе всеми силами.
— Обещаю.
— Циско! Я буду скучать по твоим волосам!
— Хорошо.
— Хорошо.
— Ты готов помочь мне?
— Я сделаю защиту твоего сердца своей главной миссией.
— Я сделаю защиту твоего сердца своей главной миссией.
— Ничего не выйдет! Закрыть бреши — это как решить загадку Эйнштейна.
— Я решил её, когда мне было десять.
— Может, и Эйнштейн Земли-2 был не так умён?
— Я решил её, когда мне было десять.
— Может, и Эйнштейн Земли-2 был не так умён?
Я чувствую вину. Я виноват в его смерти. И что он научил меня большему, чем мог научить его я. Я буду вечно ему благодарен.
— Девочки, вы стриптизера заказали?
— Чего не сказали, я бы принесла мелочь.
— Чего не сказали, я бы принесла мелочь.
— Ты погнался за преступниками?
— Да. Похоже, это они сегодня напали на оружейный магазин.
— И что бы ты сделал, поймав их? А? Попросил бы их остановиться? Ты не бессмертный! Стоп. Ты же не…
— Нет.
— Ясно. Не геройствуй. Не тебе гоняться за ними, а мне. Ты не полицейский. Пообещай!
— Обещаю.
— Да. Похоже, это они сегодня напали на оружейный магазин.
— И что бы ты сделал, поймав их? А? Попросил бы их остановиться? Ты не бессмертный! Стоп. Ты же не…
— Нет.
— Ясно. Не геройствуй. Не тебе гоняться за ними, а мне. Ты не полицейский. Пообещай!
— Обещаю.
Ты не так умён, как думаешь.
— Где Барри?
— Я должен кое-что рассказать. Правду.
— Правду о чем?
— Так. После убийства моего отца и победы над Зумом, мне было очень нелегко. Я подумал, то единственный способ это исправить — вернуться во времени, и.. спасти мою мать.
— Ты не дал Обратному Флешу убить твою мать?
— Да.
— Подожди, значит, она жива?
— Была. Несколько месяцев. Я жил с ней и моим отцом. У меня была другая жизнь, и большую её часть я даже не был Флешем.
— Я должен кое-что рассказать. Правду.
— Правду о чем?
— Так. После убийства моего отца и победы над Зумом, мне было очень нелегко. Я подумал, то единственный способ это исправить — вернуться во времени, и.. спасти мою мать.
— Ты не дал Обратному Флешу убить твою мать?
— Да.
— Подожди, значит, она жива?
— Была. Несколько месяцев. Я жил с ней и моим отцом. У меня была другая жизнь, и большую её часть я даже не был Флешем.
Ты сказал, что ты — хороший коп. Так будь им.
Святой огурец, это что ещё за боевая речь была сейчас?
— У нас теперь баллов на всю жизнь хватит. С чего Рори решил, что нам нужны сорок тостеров?
— Он сказал что была горячая распродажа.
— Он их украл.
— И сомнений нет.
— Ага.
— Он сказал что была горячая распродажа.
— Он их украл.
— И сомнений нет.
— Ага.
Вы знаете это чувство, когда из-за предвкушения невозможно ни на чём сосредоточиться? У меня тоже самое. Я думаю о том, о чем всегда думаю.
А помните то чувство, когда вы что-то ждете, а время тянется целую вечность? Представьте это с супер-скоростью. Дни кажутся неделями, часы — днями, а секунды — … ну вы меня поняли.
Неважно, самый медленный ты в классе или самый быстрый на земле: каждый из нас бежит. Жить — значит бежать. Бежать от чего-то, бежать к чему-то или… кому-то. Неважно, насколько ты быстрый — есть вещи, от которых не сбежать. Неприятности все-равно настигают тебя.
— В прошлый раз Мардан вызвал огромное цунами и уничтожил Централ Сити.
— Тогда вы уже должны кормить рыб на дне.
— На Земле-2 есть Крестный Отец?
— На всех Землях есть крестный отец Вито.
— Тогда вы уже должны кормить рыб на дне.
— На Земле-2 есть Крестный Отец?
— На всех Землях есть крестный отец Вито.
Ты сейчас так молод. Я мог бы убить тебя. Запросто. Прямо сейчас. Чтобы я только не отдал… Чтобы увидеть тебя таким раньше. Такой… беспомощный. Но судьба… хитра. Не так ли? Я пришел уничтожить тебя, но чтобы вернуться, мне придется тебя создать. Но должен сказать, я многое понял. Я следил за тобой все эти годы… на выставках… играх… Ни знака. Ни малейшего признака. Ни крупицы того, кем ты станешь однажды! И кого я так ненавижу. И чтобы ты знал, ничто не забыто. Расплата наступит, Барри Аллен, я обещаю. Ты умрешь.
Ты всегда хотел быть тем, кто видит лучшее в людях. Я был полицейским 25 лет. Всё, что я вижу — это пороки, ложь, тёмные мысли, которые люди хотят скрыть. А я хотел бы быть таким, как ты. В этом твоя сила, а не в скорости. Не позволь Уэллсу забрать это у тебя.
Все дело во времени, да? Прошлое, настоящее, будущее… ты все знаешь, да? И ты все знаешь обо мне! Про Джо. Про Уолли. И про Айрис! Ты знаешь о наших сильных сторонах. О наших страхах. Ты знаешь, как сильно мы друг друга любим. И ты знаешь, как использовать эту любовь против нас. Все это время мы думали, что не можем тебя остановить, потому что ты на шаг впереди, но это не так! Ты не просто знаешь, что произойдет. Ты был там. Ты прожил все это. Ты помнишь… потому что был мной.
Твоя жизнь впереди тебя, не позади. Двигайся вперёд, ладно?
— Если бы я не знал тебя, я бы сказал, что ты строил глазки моей напарнице.
— Что… Пэтти? Я не… Нет! Ты о чем? Нет.
— Что не так с тобой, Айрис и моими напарниками?
— Что… Пэтти? Я не… Нет! Ты о чем? Нет.
— Что не так с тобой, Айрис и моими напарниками?
Игнорировать проблему — не значит решить её.
— Нам понадобится ещё кое-что.
— Серьезно? И что же это? Потому что, не знаю, как вы, но меня нисколько не интересует помогать тебе убить себя.
— Мне нужно, чтобы ты построил машину времени.
— Продолжай.
— Серьезно? И что же это? Потому что, не знаю, как вы, но меня нисколько не интересует помогать тебе убить себя.
— Мне нужно, чтобы ты построил машину времени.
— Продолжай.
— У меня нет слюны.
— Челюсти.
— Я не цитировал фильм. Я хотел сказать, что у меня во рту пересохло.
— Челюсти.
— Я не цитировал фильм. Я хотел сказать, что у меня во рту пересохло.
— Что это было?
— Не знаю…
— Давай еще раз!
— Не знаю…
— Давай еще раз!
Я думаю обо всех воспоминаниях, которыми я дорожу больше всех. И ты в каждом из них, Кейтлин.
Не всё проходит, как ты планируешь.
— Твоя «сарделька» отпечаталась у меня в мозгу.
— Пожалуйста.
— Пожалуйста.
— А ты еще кто такой?
— Меня зовут Мон-Эл. Я её… друг… ну или больше, чем друг… мы много целовались.
— Меня зовут Мон-Эл. Я её… друг… ну или больше, чем друг… мы много целовались.
Фу, олень Рудольф обделал вашу праздничную ёлку?
Откуда у нас в коридоре самый страшный человек на свете?
— Слушай, просто дай Уэллсу шанс, ладно? Он не бегун. Он самый обычный парень… из другой вселенной.
— Я скучаю по простым путешествиям во времени…
— Во времени?
— Привет! Ничего себе!
— Привет! Появился мета-человек, путешествующий во времени?
— Не-ет, путешествий во времени не бывает…
— Просто было бы круто!
— Ха-ха-ха… [шёпотом в сторону] Не уверен…
— Я скучаю по простым путешествиям во времени…
— Во времени?
— Привет! Ничего себе!
— Привет! Появился мета-человек, путешествующий во времени?
— Не-ет, путешествий во времени не бывает…
— Просто было бы круто!
— Ха-ха-ха… [шёпотом в сторону] Не уверен…
Я предпочту бежать с тобой, чем оставаться без тебя.
Западню я смогу. Может быть, он и хищник, но я то Шварценеггер.
— Сесиль, нам точно нужна колыбель? Я укладывал Айрис на кучке подушек.
— Рада, что ты понял на первом ребенке, как поступать не надо.
— Да вроде нормально выросла.
— Рада, что ты понял на первом ребенке, как поступать не надо.
— Да вроде нормально выросла.
— Народ, вы знаете, мне кажется, если я пойду за ней в коридор и толкну какую-нибудь вдохновляющую речугу — я смогу удержать её.
— Тогда чего ты стоишь?
— Я думал… вы там… жребий бросаете.
— Нет! Пошёл!
— Тогда чего ты стоишь?
— Я думал… вы там… жребий бросаете.
— Нет! Пошёл!
Ты ведь сам сказал — на нас большая ответственность. Но я… я вовсе не ответственная, так ведь? Я… просто… эгоистичная. И мне совсем-совсем не удаётся быть героем.
— Наконец-то ты показался.
— Я… не горел желанием погибнуть…
— Как и мои друзья!
— Знаю. Из-за меня погибли многие в тот день.
— Многие?! Ты даже не знаешь их имён!
— Джейк Девенпорт, Дория Хим, Ральф Дибни, Элл Роштейн, Грант Эмерсон, Уилл Эверетт, Био де Косто, Ронни Рэймонд… Я знаю имена всех, кто умер той ночью. Все они были важны. И мне… мне придётся жить с осознанием того, что мир лишился этих людей! Но они [Барри, Циско и Кейтлин] ничего не сделали тебе! Хочешь наказать меня? Что ж, давай. Но, прошу, отпусти их!
— Ты тоже умер той ночью. Ты просто этого не понимал.
— Я… не горел желанием погибнуть…
— Как и мои друзья!
— Знаю. Из-за меня погибли многие в тот день.
— Многие?! Ты даже не знаешь их имён!
— Джейк Девенпорт, Дория Хим, Ральф Дибни, Элл Роштейн, Грант Эмерсон, Уилл Эверетт, Био де Косто, Ронни Рэймонд… Я знаю имена всех, кто умер той ночью. Все они были важны. И мне… мне придётся жить с осознанием того, что мир лишился этих людей! Но они [Барри, Циско и Кейтлин] ничего не сделали тебе! Хочешь наказать меня? Что ж, давай. Но, прошу, отпусти их!
— Ты тоже умер той ночью. Ты просто этого не понимал.
— Мы побеждаем и проигрываем вместе. Я пойду с тобой.
— Я тоже иду.
— Джон, послушай, уверен у специальных агентов отличная подготовка, но для нашей проблемы нужен кто-то… с зеленой кожей и офигенным плащом.
— Как видите за милым личиком Джона скрывается многое.
— Я тоже иду.
— Джон, послушай, уверен у специальных агентов отличная подготовка, но для нашей проблемы нужен кто-то… с зеленой кожей и офигенным плащом.
— Как видите за милым личиком Джона скрывается многое.
— Я не стану ей [Цыганке] мешать.
— Тогда ты не узнаешь то, что хочешь знать.
— Мне тебе нечего предложить. Ни отсрочку, ни свободу от того, что тебя ждет. Ты совершил ужасные вещи, но ты всё ещё человек. У тебя есть семья, друзья, близкие тебе люди. Где-то внутри тебя должен быть проблеск света. Надежды. Именно эту часть я прошу, я умоляю: помоги мне спасти её [Айрис].
— Флэш.. Умоляет. Я скажу вот что, в будущем мы с тобой были врагами многие годы. Были и другие, разумеется. Были Тоун, Зум, Дево. Но никто не смог тебя ранить, как Савитар. Он по-настоящему сломил тебя. И если честно, я всегда немного завидовал. Но теперь, мне будто тоже удалось убить её. И, прошу простить, меня ожидает казнь.
— Тогда ты не узнаешь то, что хочешь знать.
— Мне тебе нечего предложить. Ни отсрочку, ни свободу от того, что тебя ждет. Ты совершил ужасные вещи, но ты всё ещё человек. У тебя есть семья, друзья, близкие тебе люди. Где-то внутри тебя должен быть проблеск света. Надежды. Именно эту часть я прошу, я умоляю: помоги мне спасти её [Айрис].
— Флэш.. Умоляет. Я скажу вот что, в будущем мы с тобой были врагами многие годы. Были и другие, разумеется. Были Тоун, Зум, Дево. Но никто не смог тебя ранить, как Савитар. Он по-настоящему сломил тебя. И если честно, я всегда немного завидовал. Но теперь, мне будто тоже удалось убить её. И, прошу простить, меня ожидает казнь.
— Послушай, эти люди — они… очень добрые. Им нужна твоя помощь.
— Помочь.. злодею, которого я пыталась остановить неделями? Нет, я не стану. Я согласилась на это лишь из-за Ха-Эра.
— Ха-Эру нужна твоя помощь.
— Ха-Эр мёртв.
— Поэтому ты должна остаться. Из-за того, что Савитар отнял у тебя, из-за того, что Савитар отнял… у Ха-Эра. Из-за всего. Ха-Эр заплатил такую цену, потому что любил этих людей. Потому что любил тебя. И когда настал момент, Ха-Эр не убежал.
— Помочь.. злодею, которого я пыталась остановить неделями? Нет, я не стану. Я согласилась на это лишь из-за Ха-Эра.
— Ха-Эру нужна твоя помощь.
— Ха-Эр мёртв.
— Поэтому ты должна остаться. Из-за того, что Савитар отнял у тебя, из-за того, что Савитар отнял… у Ха-Эра. Из-за всего. Ха-Эр заплатил такую цену, потому что любил этих людей. Потому что любил тебя. И когда настал момент, Ха-Эр не убежал.
— Что ещё за темная материя?! Почему она в моих клетках?!
— Стенки каждой клетки его тела стали эластичными?
— Для неразрушимой связи на атомном уровне — его клетки можно тянуть и тянуть…
— Как пластилин?
— Как пластилин.
— Я пластилин?
— Нет.
— Вроде.
— Я пластилин?!
— Стенки каждой клетки его тела стали эластичными?
— Для неразрушимой связи на атомном уровне — его клетки можно тянуть и тянуть…
— Как пластилин?
— Как пластилин.
— Я пластилин?
— Нет.
— Вроде.
— Я пластилин?!
— Есть кто-нибудь, кем вы дорожите?
— Моя дочь.
— У меня был дорогой мне человек. Моя девушка, Дженни. Мы хотели пожениться, завести когда-нибудь детей… Но после столкновения с волной из ускорителя частиц моим мечтам пришёл конец. Знаете, иногда я вижу её на улице. Она меня не узнаёт. Да и чего бы ей? Я ей в отцы гожусь… Вы лишили меня её.
— Гриффин, замолчи уже! Дай сосредоточиться.
— Очнись, Уэллс! Из-за тебя весь город в дерьме! Тут было тихо, обычно… Но явился ты со своим самомнением, разговорами о науке и изменении будущего… Ты и секунды не думал о том, что твой ускоритель сделает с другими! Ты думал лишь о том, что получишь сам!
— Хватит! Хватит…
— Надеюсь, оно того стоило, док.
— Моя дочь.
— У меня был дорогой мне человек. Моя девушка, Дженни. Мы хотели пожениться, завести когда-нибудь детей… Но после столкновения с волной из ускорителя частиц моим мечтам пришёл конец. Знаете, иногда я вижу её на улице. Она меня не узнаёт. Да и чего бы ей? Я ей в отцы гожусь… Вы лишили меня её.
— Гриффин, замолчи уже! Дай сосредоточиться.
— Очнись, Уэллс! Из-за тебя весь город в дерьме! Тут было тихо, обычно… Но явился ты со своим самомнением, разговорами о науке и изменении будущего… Ты и секунды не думал о том, что твой ускоритель сделает с другими! Ты думал лишь о том, что получишь сам!
— Хватит! Хватит…
— Надеюсь, оно того стоило, док.
— Время настоящей проверки. Какое число я загадал?
— Три.. одиннадцать.. двадцать пять, снова три. Бульбазавр. Что ещё за Бульбазавр?
— Так странно. И почему в такое время я думаю о покемонах?
— Три.. одиннадцать.. двадцать пять, снова три. Бульбазавр. Что ещё за Бульбазавр?
— Так странно. И почему в такое время я думаю о покемонах?
— «Лед и пламя» — шедевр современного абстракционизма. Олицетворение дихотомии существования.
— Олицетворение того, что люди тратятся на всякое дерьмо.
— Олицетворение того, что люди тратятся на всякое дерьмо.
Необходимость выбрать между двумя любимыми людьми самое сложное, с чем только можно столкнуться.
Может, у безумия нет основания?
Я хочу увидеть это. И под этим я имею в виду твою скорость, на случай если ты подумал о чем-то другом, потому что я нет.
— С тех пор, как ты стал Флэшем, я видел, как ты растёшь над собой. Я очень горжусь, когда вижу, каким ты стал. Но спроси себя, действительно ли тебе нужны силы, чтобы быть таким человеком?
— Просто кажется, что когда в моей жизни случается что-то хорошее, я этого лишаюсь…
— Возможно, пора что-то с этим делать?
— Просто кажется, что когда в моей жизни случается что-то хорошее, я этого лишаюсь…
— Возможно, пора что-то с этим делать?
— Значит, Барри залезет в него, включаем устройство и готово?
— Да! Нет. Не совсем… Нам нужно воссоздать не только взрыв ускорителя, но и все, что случилось тогда с Барри.
— Тоесть, удар молнии.
— Точно.
— Стоп. А как вы её получите? Сейчас даже дождя нет.
— Рамон, у тебя же есть палочка?
— Которую я сделал для Мардона?
— Нет, та, что для съезда фанатов Гарри Поттера. Не задавай тупых вопросов!
— Откуда ты знаешь о съезде фанатов?
— Бери палочку и иди на крышу!
— Да! Нет. Не совсем… Нам нужно воссоздать не только взрыв ускорителя, но и все, что случилось тогда с Барри.
— Тоесть, удар молнии.
— Точно.
— Стоп. А как вы её получите? Сейчас даже дождя нет.
— Рамон, у тебя же есть палочка?
— Которую я сделал для Мардона?
— Нет, та, что для съезда фанатов Гарри Поттера. Не задавай тупых вопросов!
— Откуда ты знаешь о съезде фанатов?
— Бери палочку и иди на крышу!
Секреты подобны стенам, и вы не можете по-настоящему узнать кого-то, если между вами есть стена.
Я контролировал всю твою жизнь, Барри. Как ты обойдешься без меня?
– Тринадцать переломов в одной руке – это твой новый рекорд. Также у тебя сотрясение, три треснутых ребра и повреждение селезёнки. Даже у тебя на лечение уйдёт некоторое время.
– Что именно ты ударил?
– Человека. Злого страшного человека. При ударе его кожа изменилась. Стала… металлической.
<…>
– Хорошо, что тебе зубы не выбили. Эти сорванцы не вырастают.
– Что именно ты ударил?
– Человека. Злого страшного человека. При ударе его кожа изменилась. Стала… металлической.
<…>
– Хорошо, что тебе зубы не выбили. Эти сорванцы не вырастают.
– Тебе был предложен редкий и ценный дар. А ты отказался от него.
– Нет, я не отказывался! Я отдал свои силы, чтобы спасти чью-то жизнь! Поступил как герой! Я чуть не погиб, пытаясь их вернуть, и попал сюда, где бы мы ни были!
– Мы не об этом.
– Ладно. Если ты хочешь отдать эти силы кому-то другому, почему ты дала их мне?
– Барри, потому что ты Флэш.
– Нет, я не отказывался! Я отдал свои силы, чтобы спасти чью-то жизнь! Поступил как герой! Я чуть не погиб, пытаясь их вернуть, и попал сюда, где бы мы ни были!
– Мы не об этом.
– Ладно. Если ты хочешь отдать эти силы кому-то другому, почему ты дала их мне?
– Барри, потому что ты Флэш.
— Мы должны вернуться в прошлое… В ту самую ночь.
— Зачем?
— Ты знаешь, зачем.
— Да… но я хочу, чтобы ты сам сказал.
— Я хочу, чтобы ты убил мою маму.
— С удовольствием!
— Я тебя ненавижу.
— А я ненавижу тебя.
— Зачем?
— Ты знаешь, зачем.
— Да… но я хочу, чтобы ты сам сказал.
— Я хочу, чтобы ты убил мою маму.
— С удовольствием!
— Я тебя ненавижу.
— А я ненавижу тебя.
— На моей земле надо много чего исправить.
— Но веселей, когда ты помогаешь все исправлять на нашей.
— Но веселей, когда ты помогаешь все исправлять на нашей.
Итак… мне нужно мороженое или выпивка. Посмотрим, что попадется первым.
— Мистер Аллен. Сегодня, на пожаре, я увидел… сомнения. Вы сомневались в самом себе. Почему?
— Не знаю… Наверное, я испугался, что не смогу спасти всех.
— Понятно. Но если я что-то и понял за время нашей совместной работы, так это то, что единственное, что мешает вам добиться любой цели, как вы сами заметили, — это вы. Нет предела тому, насколько сильным вы можете стать или как быстро сможете бежать. Всё, что вам нужно, у вас уже есть.
— Не знаю… Наверное, я испугался, что не смогу спасти всех.
— Понятно. Но если я что-то и понял за время нашей совместной работы, так это то, что единственное, что мешает вам добиться любой цели, как вы сами заметили, — это вы. Нет предела тому, насколько сильным вы можете стать или как быстро сможете бежать. Всё, что вам нужно, у вас уже есть.
— У меня появился второй шанс, вернуться сюда и… Сказать тебе, что я в порядке. Папа и я в порядке. И мы любим тебя, мам. Я люблю тебя.
— Я люблю тебя. Прощай. Прощай, Барри.
— Мам. Мам!
— Я люблю тебя. Прощай. Прощай, Барри.
— Мам. Мам!
— Я коп, помнишь?
— Точно! Да! Детектив, не знавший, что у него есть сын.
— Точно! Да! Детектив, не знавший, что у него есть сын.
Знал же, что что-то не так. При каждой встрече на нас нападают психи со смертельным оружием.
Барри, поверь… нельзя убежать от скорби.
Знал же, что что-то не так. При каждой встрече на нас нападают психи со смертельным оружием.
Барри, поверь… нельзя убежать от скорби.
— Милый костюм.
— Спасибо, у меня отличный портной. Отпустите их, приколисты, и никто не пострадает.
— Мы думали, ты дал дёру, Тянучка.
— Вообще, сперва да. Я считал себя неуязвимым, пока ты своей брызгалкой не навёл на меня страху..
— Не за что.
— Я был готов всё бросить, но встретился с другом. Он напомнил мне, что никто не бесстрашен. Настоящие герои находят силы превзойти этот страх и помочь другим. Даже если это будет стоить жизни. И вот, я.. превозмогаю. Надеюсь, умирать не придётся.
— Спасибо, у меня отличный портной. Отпустите их, приколисты, и никто не пострадает.
— Мы думали, ты дал дёру, Тянучка.
— Вообще, сперва да. Я считал себя неуязвимым, пока ты своей брызгалкой не навёл на меня страху..
— Не за что.
— Я был готов всё бросить, но встретился с другом. Он напомнил мне, что никто не бесстрашен. Настоящие герои находят силы превзойти этот страх и помочь другим. Даже если это будет стоить жизни. И вот, я.. превозмогаю. Надеюсь, умирать не придётся.
— Ты… что делаешь?
— Украшаю! Только оглянись!..
— Украшаешь лабораторию?
— Да, украшаю лабораторию. Просто Франциско, понимаешь, не позволил мне украсить центр. Он ещё после Рождества не отошёл.
— А для чего шары?
— Знаешь, что это? Фонари! Как я всегда говорю — у тех, кто не отличает шары от фонарей, будут проблемы, когда погаснет свет.
— Украшаю! Только оглянись!..
— Украшаешь лабораторию?
— Да, украшаю лабораторию. Просто Франциско, понимаешь, не позволил мне украсить центр. Он ещё после Рождества не отошёл.
— А для чего шары?
— Знаешь, что это? Фонари! Как я всегда говорю — у тех, кто не отличает шары от фонарей, будут проблемы, когда погаснет свет.
— Как ты смог поместить костюм в кольцо?
— Кто ты такой?
— Меня зовут Циско Рамон.
— И мы… хорошо друг друга знаем? Да?.. Мы через многое прошли?
— Можно и так сказать.
— И ты хочешь узнать только это? Как я поместил костюм в кольцо?
— Знай, что это именно я понял, что ты вернулся. Именно я помог тебя остановить. Я.
— И как ты это сделал?
— У меня есть силы. Я помог найти тебя и посадить сюда.
— Ты получил… очень… ценную способность…
— И вот в чём скрывается главная ирония — это ты дал мне силы. И теперь я оставлю тебя гнить с этой мыслью в камере, которую ты помог мне построить. Счастливо оставаться!
— Кто ты такой?
— Меня зовут Циско Рамон.
— И мы… хорошо друг друга знаем? Да?.. Мы через многое прошли?
— Можно и так сказать.
— И ты хочешь узнать только это? Как я поместил костюм в кольцо?
— Знай, что это именно я понял, что ты вернулся. Именно я помог тебя остановить. Я.
— И как ты это сделал?
— У меня есть силы. Я помог найти тебя и посадить сюда.
— Ты получил… очень… ценную способность…
— И вот в чём скрывается главная ирония — это ты дал мне силы. И теперь я оставлю тебя гнить с этой мыслью в камере, которую ты помог мне построить. Счастливо оставаться!
Джей… Герой среди героев.
Привет, Барри. Я должна кое-что сказать тебе. Я люблю тебя. Если что-то случится — ты должен это услышать. Я, Айрис Уэлл Уэст, беру тебя, Бартоломью Генри Аллена, в мои законные мужья. С этого дня я буду.. рядом с тобой, в болезни и здравии. Буду любить и беречь… Пока смерть не разлучит нас.
— Точно, Барри. После Силы Скорости ты смотришь на жизнь по-новому. Но я не уверенна, что позитивного настроя хватит.
— Я пытаюсь не терять уверенность, ради всех, ради тебя. Не забыла? Флэш — это мы.
— Мы — Флэш.
— Я пытаюсь не терять уверенность, ради всех, ради тебя. Не забыла? Флэш — это мы.
— Мы — Флэш.
— Возможно, это наш единственный шанс.
— Нам всем нужно решать, кто мы такие. И я такой.
— Нам всем нужно решать, кто мы такие. И я такой.
— .. Тебе не кажется, что с её приходом мы всё это как-то пропустили? Обошли столько хорошего..
— Милый, у нас всё это будет. Только немного в другом порядке.
— У меня вся жизнь не в порядке.
— Милый, у нас всё это будет. Только немного в другом порядке.
— У меня вся жизнь не в порядке.
— В твоем теле нет и следа темной материи. Видимо, он использовал силу Точки Плавления и извлек твою мета-ДНК.
— Значит, Убийца Мороз…
— … Исчезла.
— Значит, Убийца Мороз…
— … Исчезла.
— Гаррик?
— Да.
— Это девичья фамилия моей мамы.
— Да.
— Это девичья фамилия моей мамы.
— Помню время, когда эти силы были проклятьем. Я всё снова и снова видел, как Тоун убивает меня. Каждый раз, эта тьма.. я не хотел этого. Я не хотел быть героем. Но силы были частью меня, мне пришлось это понять. И лишь тогда — они раскрылись мне. Я стал разгадывать загадки, я мог перенести нас куда угодно. Я стал давать что-то команде, понимаешь? Если я уступлю боли — Цикада победит!
— Нет, Циско… Послушай, я понимаю. Когда Дево отнял у меня Убийцу Мороз.. это меня сокрушило. Но посмотри, — я всё ещё здесь! Как и ты. Потому что ты — Циско Рамон. Гениальный инженер, одаренный хакер… и механик, построивший пушку, способную одолеть супер-скорость! Но самое главное, что ты — мой друг. Друг, который сегодня жертвовал собой ради меня… чтобы помочь мне отыскать отца. Это всё делал не Вайб. Это сделал Циско.
— Это пушка была классной.
— Да.. была. Правда, её почти сразу украли.
— Нет, Циско… Послушай, я понимаю. Когда Дево отнял у меня Убийцу Мороз.. это меня сокрушило. Но посмотри, — я всё ещё здесь! Как и ты. Потому что ты — Циско Рамон. Гениальный инженер, одаренный хакер… и механик, построивший пушку, способную одолеть супер-скорость! Но самое главное, что ты — мой друг. Друг, который сегодня жертвовал собой ради меня… чтобы помочь мне отыскать отца. Это всё делал не Вайб. Это сделал Циско.
— Это пушка была классной.
— Да.. была. Правда, её почти сразу украли.
— Как насчёт после этого [выставка Харрисона с Земли-19] пойти выпить? Ты, я, Барри.
— Барри? Просто пойдем, и выпьем? Сделаем вид, что мы друзья? Хорошая попытка. Даже не думай.
— Барри? Просто пойдем, и выпьем? Сделаем вид, что мы друзья? Хорошая попытка. Даже не думай.
— Барри! Ты схватил его и не дал убить доктора МакГи. Как по мне, так это победа.
— А я этого не чувствую…
— А я этого не чувствую…
— Зачем ты это сделал?
— Я не мог быть трусом… Я не трус.
— Я не мог быть трусом… Я не трус.
Так, народ, я не с вами. Я сюда с не бесконечным запасом трусов пришел.
В какой-то момент у каждого на этой планете начинают играть чувства. В такие дни кажется, что сердце слишком мало, чтобы вместить все, что ты чувствуешь. И вот, такой день наступил. Нам кажется, будто наши чувства совершенно исключительны и уникальны, и никто раньше не ощущал ничего подобного. Все наши эмоции имеют научное обоснование. Гнев, любовь… Будучи ученым, я могу сказать, что в чувствах влюбленных нет ничего необычного. Но её улыбку… нет, наука этого не объяснит.
Я буду жить, без боли. Тьма определила, кем я стану. Тобой я никогда не стану.
— Барри, это не честно!
— Я знаю.
— Нас должен был ждать счастливый конец, я была готова стать Айрис Уэст-Аллен.
— Ты всегда ей будешь, но ты должна жить дальше, должна расти, должна любить, должна бежать ради меня. Обещай, что будешь бежать, Айрис.
— Обещаю!
— Я знаю.
— Нас должен был ждать счастливый конец, я была готова стать Айрис Уэст-Аллен.
— Ты всегда ей будешь, но ты должна жить дальше, должна расти, должна любить, должна бежать ради меня. Обещай, что будешь бежать, Айрис.
— Обещаю!
Есть у меня любимая строчка из песни: «Сердца продолжают биться». Моё тоже бьется, хоть и тонет в печали. Надеюсь, это скоро закончится. Единственное, что мне точно известно, время меняет всё.
— Что дальше? В последнем письме ты говорил, что задумал делать что-то грандиозное.
— Я двадцать лет придумывал идеальный трюк! Это будет мой шедевр! Моя Мона Лиза, мой пятый сезон «Во все тяжкие»…
— ???
— Мне подключили кабельное, чтобы я охранников не убивал.
— Я двадцать лет придумывал идеальный трюк! Это будет мой шедевр! Моя Мона Лиза, мой пятый сезон «Во все тяжкие»…
— ???
— Мне подключили кабельное, чтобы я охранников не убивал.
Хочешь знать, что Леонарда Снарта вдохновило пожертвовать собой? Это ты, Барри Аллен. Ты вдохновил его быть лучше, вдохновил его быть бескорыстным, жертвовать собой ради других. Быть героем, как ты.
– Барри, ты пережил смерть матери. Это изменило тебя, но принял ли ты это? Правда ли… ты принял её потерю? Может, поэтому ты и не приходил? Так бы всё стало… по-настоящему.
– Я и так это понимаю. Я думаю об этом каждый день. У меня был шанс спасти её, и ты видел, что я выбрал.
– И ты смирился с этим решением?
– Смирился… Как можно смириться с тем, что дал своей матери погибнуть? С тем, что решил, что твоя жизнь важнее, чем её.
– Думаешь, твоя мать хотела, чтобы ты погиб за неё? А что насчёт всех людей, которые были спасены, благодаря тому решению? Чего стоят их жизни?
– Я и так это понимаю. Я думаю об этом каждый день. У меня был шанс спасти её, и ты видел, что я выбрал.
– И ты смирился с этим решением?
– Смирился… Как можно смириться с тем, что дал своей матери погибнуть? С тем, что решил, что твоя жизнь важнее, чем её.
– Думаешь, твоя мать хотела, чтобы ты погиб за неё? А что насчёт всех людей, которые были спасены, благодаря тому решению? Чего стоят их жизни?
Сдаётся мне, Тотошка, мы уже больше не в Канзасе.
— Ты не можешь забрать его.
— Она меня не забирает, я должен идти.
— Почему, за что тебя наказывают?
— Всё это началось с моей ошибки, с «Флэшпоинта».
— Это моё наказание.
— Это моё искупление.
— Она меня не забирает, я должен идти.
— Почему, за что тебя наказывают?
— Всё это началось с моей ошибки, с «Флэшпоинта».
— Это моё наказание.
— Это моё искупление.
Сделаем это. Я все решил… У одного из убитого полицейского был сын. В его возрасте я лишился матери. Теперь еще одному ребенку придется расти без одного из родителей. Потому что Флэш не мог остановить этого монстра. Отдав свои силы Зуму, я оставил город без защиты. Я позволил ему править этой Землей. Я должен вернуть силы! Я готов! Запустим ускоритель частиц!
— Где болит?
— Да… вроде… везде…
— Да… вроде… везде…
Коль верёвка узелком, терпение всё развяжет. Попробуй и убедись — терпение помогает.
Представьте своего лучшего друга. Может быть, это ваша жена, или отец, или тот, с кем вы выросли… С ним вам не терпится поболтать в конце дня. Этот человек знает о вас абсолютно всё, всегда поддерживает…
А теперь представьте, что у него есть секрет. Даже не просто секрет, а целая вселенная тайн. Станете ли вы всё выпытывать? Или просто смолчите?
Что бы вы ни выбрали, жизнь уже не станет прежней.
А теперь представьте, что у него есть секрет. Даже не просто секрет, а целая вселенная тайн. Станете ли вы всё выпытывать? Или просто смолчите?
Что бы вы ни выбрали, жизнь уже не станет прежней.
Всё. Всё что случилось, хорошее и плохое — сделало нас теми, кто мы есть. И… даже будь возможность, не думаю, что я бы что-то изменил.
Спасение одной жизни не оправдывает погибель другой.
Всегда мечтал, чтобы меня облапал парень в кожаном костюме, большое спасибо.
— Просто, очень приятно видеть, как часто ты улыбаешься.
— Как я могу не улыбаться, зная, что я проведу с тобой остаток жизни.
— Как я могу не улыбаться, зная, что я проведу с тобой остаток жизни.
Ведь в самую темную ночь лучше всего видно яркий свет.
— Уже разобрался?
— Нет. Можно отключить генератор. Так я спасу заложников, но Дево скроется. А затем уже знаешь…
— Я имел в виду, разобрался ли ты, почему ты настолько рехнулся?
— Извини, я просто…
— Просто пытаешься защитить нас. Знаю, уже не первый раз от тебя слышу.
— Вы не готовы к Флэштайму! Пока нет!
— Мы станем готовы, если будешь тренировать.
— К суперскорости за десять часов не привыкнуть! Вы можете там погибнуть!
— Если не возьмёшь нас, мы тоже умрём! Мозги будут стёрты, и всё — для нас это конец.
— Нет, потерять двух лучших друзей по своей вине — вот что для меня конец! Ты считаешь, это стоит риска, но я не смогу себя простить!
— Барри. Не отправляй нас в запас из-за случившегося с ним.
— Ладно, второй психотерапевт мне ни к чему.
— Слушай, мы все кого-то потеряли! Это не даёт тебе права отворачиваться от нас!
— Всё, закрыли тему!
— Думаешь, ты один жалеешь о смерти Ральфа?!
— Ребята…
— Он приходил ко мне в Айрон Хайдс! Он говорил — ему страшно, он не готов! — а я его подталкивал! Переложил на него свою работу! Своё бремя!
— Мы создали тех мет. Мы дали Ральфу силы. Заговорил о бремени? Я всё это заварил! Я выстрелил из базуки, я открыл силу Скорости! Я сделал это не для того, чтобы ты теперь говорил, что снова спасёшь мир в одиночку!
— Я… Я знаю. И я знаю, что время на исходе. Одному мне не справиться! Но… Жизнь всех, кого я учил, стала хуже, чем была до нашей встречи!
— И даже у Ральфа? Даже у него? Ты говорил, что, даже когда некуда отступать и вокруг конец света, за ним всегда остаётся выбор. Выбор быть героем. Этот выбор заслужили и мы! Осталось показать нам, как.
— Вы правда этого хотите?
— Мы разделим твоё бремя.
— Нет. Можно отключить генератор. Так я спасу заложников, но Дево скроется. А затем уже знаешь…
— Я имел в виду, разобрался ли ты, почему ты настолько рехнулся?
— Извини, я просто…
— Просто пытаешься защитить нас. Знаю, уже не первый раз от тебя слышу.
— Вы не готовы к Флэштайму! Пока нет!
— Мы станем готовы, если будешь тренировать.
— К суперскорости за десять часов не привыкнуть! Вы можете там погибнуть!
— Если не возьмёшь нас, мы тоже умрём! Мозги будут стёрты, и всё — для нас это конец.
— Нет, потерять двух лучших друзей по своей вине — вот что для меня конец! Ты считаешь, это стоит риска, но я не смогу себя простить!
— Барри. Не отправляй нас в запас из-за случившегося с ним.
— Ладно, второй психотерапевт мне ни к чему.
— Слушай, мы все кого-то потеряли! Это не даёт тебе права отворачиваться от нас!
— Всё, закрыли тему!
— Думаешь, ты один жалеешь о смерти Ральфа?!
— Ребята…
— Он приходил ко мне в Айрон Хайдс! Он говорил — ему страшно, он не готов! — а я его подталкивал! Переложил на него свою работу! Своё бремя!
— Мы создали тех мет. Мы дали Ральфу силы. Заговорил о бремени? Я всё это заварил! Я выстрелил из базуки, я открыл силу Скорости! Я сделал это не для того, чтобы ты теперь говорил, что снова спасёшь мир в одиночку!
— Я… Я знаю. И я знаю, что время на исходе. Одному мне не справиться! Но… Жизнь всех, кого я учил, стала хуже, чем была до нашей встречи!
— И даже у Ральфа? Даже у него? Ты говорил, что, даже когда некуда отступать и вокруг конец света, за ним всегда остаётся выбор. Выбор быть героем. Этот выбор заслужили и мы! Осталось показать нам, как.
— Вы правда этого хотите?
— Мы разделим твоё бремя.
— .. Буду той, кем хочу.
— То есть, Убийцей Мороз?
— Только не хнычь, Уэст, — меня не остановить.
— Я не собираюсь. Знаю, ты можешь меня убить. Ты могла убить сегодня Амунет, или Циско, шесть месяцев назад. Но не убила. В тебе всё равно есть что-то хорошее. Честное. Ты лишь не знаешь, как это принять.
— Думаешь, ты меня понимаешь?
— Нет, но я понимаю, как выглядит испуганная Кейтлин. Сейчас, у тебя точно такой же взгляд. Ты также боишься стать Кейтлин, как она Убийцей Мороз.
— Если хочешь, чтобы Барри было, куда надеть кольцо — убери лучше руку.
— То есть, Убийцей Мороз?
— Только не хнычь, Уэст, — меня не остановить.
— Я не собираюсь. Знаю, ты можешь меня убить. Ты могла убить сегодня Амунет, или Циско, шесть месяцев назад. Но не убила. В тебе всё равно есть что-то хорошее. Честное. Ты лишь не знаешь, как это принять.
— Думаешь, ты меня понимаешь?
— Нет, но я понимаю, как выглядит испуганная Кейтлин. Сейчас, у тебя точно такой же взгляд. Ты также боишься стать Кейтлин, как она Убийцей Мороз.
— Если хочешь, чтобы Барри было, куда надеть кольцо — убери лучше руку.
— Я.. Я..
[Циско обнял Кейтлин] — Все хорошо. Только причёска а-ля матерь драконов меня напугала.
[Циско обнял Кейтлин] — Все хорошо. Только причёска а-ля матерь драконов меня напугала.
— Что тут случилось?
— Старый-добрый Централ-Сити. Опять что-то странное.
— Старый-добрый Централ-Сити. Опять что-то странное.
— Ты… что делаешь?
— Украшаю! Только оглянись!..
— Украшаешь лабораторию?
— Да, украшаю лабораторию. Просто Франциско, понимаешь, не позволил мне украсить центр. Он ещё после Рождества не отошёл.
— А для чего шары?
— Знаешь, что это? Фонари! Как я всегда говорю — у тех, кто не отличает шары от фонарей, будут проблемы, когда погаснет свет.
— Украшаю! Только оглянись!..
— Украшаешь лабораторию?
— Да, украшаю лабораторию. Просто Франциско, понимаешь, не позволил мне украсить центр. Он ещё после Рождества не отошёл.
— А для чего шары?
— Знаешь, что это? Фонари! Как я всегда говорю — у тех, кто не отличает шары от фонарей, будут проблемы, когда погаснет свет.
— Как ты смог поместить костюм в кольцо?
— Кто ты такой?
— Меня зовут Циско Рамон.
— И мы… хорошо друг друга знаем? Да?.. Мы через многое прошли?
— Можно и так сказать.
— И ты хочешь узнать только это? Как я поместил костюм в кольцо?
— Знай, что это именно я понял, что ты вернулся. Именно я помог тебя остановить. Я.
— И как ты это сделал?
— У меня есть силы. Я помог найти тебя и посадить сюда.
— Ты получил… очень… ценную способность…
— И вот в чём скрывается главная ирония — это ты дал мне силы. И теперь я оставлю тебя гнить с этой мыслью в камере, которую ты помог мне построить. Счастливо оставаться!
— Кто ты такой?
— Меня зовут Циско Рамон.
— И мы… хорошо друг друга знаем? Да?.. Мы через многое прошли?
— Можно и так сказать.
— И ты хочешь узнать только это? Как я поместил костюм в кольцо?
— Знай, что это именно я понял, что ты вернулся. Именно я помог тебя остановить. Я.
— И как ты это сделал?
— У меня есть силы. Я помог найти тебя и посадить сюда.
— Ты получил… очень… ценную способность…
— И вот в чём скрывается главная ирония — это ты дал мне силы. И теперь я оставлю тебя гнить с этой мыслью в камере, которую ты помог мне построить. Счастливо оставаться!
Джей… Герой среди героев.
Привет, Барри. Я должна кое-что сказать тебе. Я люблю тебя. Если что-то случится — ты должен это услышать. Я, Айрис Уэлл Уэст, беру тебя, Бартоломью Генри Аллена, в мои законные мужья. С этого дня я буду.. рядом с тобой, в болезни и здравии. Буду любить и беречь… Пока смерть не разлучит нас.
— Ладно, тогда я с тобой.
— Нет, Сесиль. Ты беременна.
— Твой папа убьёт меня, если тебя убьёт на собственном девичнике.
— Совершенно дикая логика, а значит я в деле.
— Да уж, повеселимся!
— Нет, Сесиль. Ты беременна.
— Твой папа убьёт меня, если тебя убьёт на собственном девичнике.
— Совершенно дикая логика, а значит я в деле.
— Да уж, повеселимся!
— Вжух!
— Барри? Это что щас было?
— Я быстренько смотался к стойке за орешками.
— Ты не двигался.
— Уверен?
— Барри? Это что щас было?
— Я быстренько смотался к стойке за орешками.
— Ты не двигался.
— Уверен?
— Я сталкивался со многими злодеями. С теми, кто хотел навредить моим близким, уничтожить всё хорошее на свете, глазом не моргнув, но Дево… кажется опаснее всех остальных вместе взятых. Мы едва что-то о нём знаем. Я вне себя от страха, Айрис.
— Барри, сколько раз мы сталкивались с неизвестным?
— Но есть разница.
— В чём?
— После моего возвращения из Силы Скорости, я был.. постоянно и искренне счастлив. Друзья в безопасности, Джо снова станет отцом, через неделю я женюсь на любви всей своей жизни. Мне гораздо больше есть что терять, чем раньше.
— А когда.. Сесиль родит своего ребёнка.. или когда мы поженимся?.. или, когда первый ребёнок родится у нас? Со временем у нас будет всё больше того, что можно потерять. И на нас всегда будет кто-то нападать. Не дай этому поглотить себя. Ты должен жить настоящим и решать проблемы по мере их поступления.
— Почему тебе не страшно?
— Потому что мы — Флэш.
— Барри, сколько раз мы сталкивались с неизвестным?
— Но есть разница.
— В чём?
— После моего возвращения из Силы Скорости, я был.. постоянно и искренне счастлив. Друзья в безопасности, Джо снова станет отцом, через неделю я женюсь на любви всей своей жизни. Мне гораздо больше есть что терять, чем раньше.
— А когда.. Сесиль родит своего ребёнка.. или когда мы поженимся?.. или, когда первый ребёнок родится у нас? Со временем у нас будет всё больше того, что можно потерять. И на нас всегда будет кто-то нападать. Не дай этому поглотить себя. Ты должен жить настоящим и решать проблемы по мере их поступления.
— Почему тебе не страшно?
— Потому что мы — Флэш.
Меня зовут Барри Аллен и я.. невиновен. Знаю, вы найдёте мои отпечатки пальцев на теле, знаю, вы найдёте на мне его следы ДНК. Но.. я не знаю, кто это сделал и откуда он в квартире. Могу лишь сказать, что меня подставили. Винят в том, что я не делал. Я не убивал Клиффорда Дево.
Наши силы настолько невообразимы, что они усиливают горечь ошибок, чувства вины.
Не силы определяют, кто мы такие, а только мы.
— Это должно быть в музее.
— Это и так музей.
— До меня дошло, когда я уже сказал это.
— Это и так музей.
— До меня дошло, когда я уже сказал это.
— Команда Стрелы очень рада предстоящему девичнику!
— Да, совместное алкогольное отравление в честь устаревшего института…
— … бесценно.
— Да, совместное алкогольное отравление в честь устаревшего института…
— … бесценно.
— Эдди Тоун погиб. Значит, Эобард Тоун должен был навсегда исчезнуть, так?
— Не обязательно. Возможно, Сила Скорости защитила Эобарда, как бомбоубежище. Так он сохранил свою жизнь и историю. Он пережил исчезновение своего времени.
— Как это?
— Позвольте показать… Это [рисует на доске круг] наше время. Сегодня, сегодняшний день. Это [рисует круг справа от первого] — время Тоуна. А здесь [рисует круг слева от первого] вы стёрли причину его существования. Но так как Тоун из будущего, его хронология начинается здесь [возвращается ко второму кругу]. Поэтому он ещё жив. Этот Тоун ещё не вернулся во времени, чтобы убить мать Барри. Он попал в это время в первый раз, чтобы всё повторить.
— Поэтому ничего не изменилось.
— И поэтому он не знал моего имени. И то, что мы уже встречались.
— Для него этого ещё не было.
— Если Тоун погибнет прежде, чем переместится снова, спасёт ли это мать Барри?
— Нет. Всё работает не так. В нашем времени мать Барри уже погибла, и это никак не изменить.
— Не обязательно. Возможно, Сила Скорости защитила Эобарда, как бомбоубежище. Так он сохранил свою жизнь и историю. Он пережил исчезновение своего времени.
— Как это?
— Позвольте показать… Это [рисует на доске круг] наше время. Сегодня, сегодняшний день. Это [рисует круг справа от первого] — время Тоуна. А здесь [рисует круг слева от первого] вы стёрли причину его существования. Но так как Тоун из будущего, его хронология начинается здесь [возвращается ко второму кругу]. Поэтому он ещё жив. Этот Тоун ещё не вернулся во времени, чтобы убить мать Барри. Он попал в это время в первый раз, чтобы всё повторить.
— Поэтому ничего не изменилось.
— И поэтому он не знал моего имени. И то, что мы уже встречались.
— Для него этого ещё не было.
— Если Тоун погибнет прежде, чем переместится снова, спасёт ли это мать Барри?
— Нет. Всё работает не так. В нашем времени мать Барри уже погибла, и это никак не изменить.
— Когда мы делаем что-то хорошее, всё идет наперекосяк.
— Мы прокляты.
— Стоит освятить лабораторию.
— Мы прокляты.
— Стоит освятить лабораторию.
Это точно уместно?
— А то! Она наш талисман. В прошлый раз помогло.
— Тогда он был в коме, не в межвременном измерении.
— Значит, Гага на будильнике его не удивит.
— А то! Она наш талисман. В прошлый раз помогло.
— Тогда он был в коме, не в межвременном измерении.
— Значит, Гага на будильнике его не удивит.
Я знаю, каково это — чувствовать, когда твою жизнь растоптали.
Порой не остаётся ничего другого, кроме как принять последствия.
— Эдди, нет, нет. Оставайся со мной, ладно? Останься со мной.
— Он ошибся. В конце концов, я — герой после этого.
— Ты герой, Эдди. Ты мой герой.
— Это всё, чего я хотел. Быть твоим героем.
— Он ошибся. В конце концов, я — герой после этого.
— Ты герой, Эдди. Ты мой герой.
— Это всё, чего я хотел. Быть твоим героем.
— Фелисити, я вижу, что ты на меня пялишься.
— Мы должны помочь Барри. Почему нет?
— Потому что Барри не хочет моей помощи. Ему так лишь кажется.
— Гарриссон Уэлс и приемный отец Барри считают, что ты опасен и подаешь дурной пример. Барри выгораживал тебя.
— Ты будешь пытаться продать мне эту идею, пока я не соглашусь?
— Я продажная женщина.
— Мы должны помочь Барри. Почему нет?
— Потому что Барри не хочет моей помощи. Ему так лишь кажется.
— Гарриссон Уэлс и приемный отец Барри считают, что ты опасен и подаешь дурной пример. Барри выгораживал тебя.
— Ты будешь пытаться продать мне эту идею, пока я не соглашусь?
— Я продажная женщина.
– Должен признать… было умно… использовать против меня родителей. Семья… это слабость.
– Не для всех.
– В этом ты ошибаешься.
– Не для всех.
– В этом ты ошибаешься.
— У нас с Айрис бывают такие моменты, когда я смотрю ей в глаза и мне кажется, что она чувствует ко мне тоже, что и я к ней.
— Слушай, ты уже признался Айрис в любви, если она сама не признается тебе в ответных чувствах, тебе остается держаться только за эти моменты.
— Слушай, ты уже признался Айрис в любви, если она сама не признается тебе в ответных чувствах, тебе остается держаться только за эти моменты.
Я понимаю, что ты — не тот Уэллс… Но его теперь нет, а я должен это сказать… В своём видеосообщении ты сказал, что я никогда не буду счастлив. Я старался, я очень старался… После всего, что сказал Джо… и после случая с Пэтти… Я понял, что ты всё ещё в моём сердце. Что я тебя ненавижу… за то, что ты сделал. Но больше я не хочу тебя ненавидеть. Я просто не могу. Я прощаю тебя.
— Как вы спите по ночам, понимая, что разрушили столько жизней?
— Никак.
— Никак.
— Почему злодеи всегда поселяются в самых жутких местах?
— Потому что больные…
— Потому что больные…
— [рассматривает журнал] Привет, дорогуша!… Таких красоток уже нет…
— Какого чёрта?!
— Тише! Это лишь материнская плата месяца! Июнь 2007-ого. Только взгляни!..
— Лучше б там была девка.
— Какого чёрта?!
— Тише! Это лишь материнская плата месяца! Июнь 2007-ого. Только взгляни!..
— Лучше б там была девка.
— Барри, ты смотрел «Неделю акулы»? Я вот обожаю. Хорошо, что на волнолёте есть телик.
— К чему это?
— Большинство акул хладнокровные, но белые акулы, вроде нашего приятеля, — частично теплокровные.
— В холоде он слабеет…
— Они не заплывают в воду холоднее двенадцати градусов по Цельсию. Если опустим температуру до одиннадцати и девяти десятых, Король-акула уснёт как малое дитя… Или можешь прикончить его и показать, какой ты крутой. Выбирай.
— К чему это?
— Большинство акул хладнокровные, но белые акулы, вроде нашего приятеля, — частично теплокровные.
— В холоде он слабеет…
— Они не заплывают в воду холоднее двенадцати градусов по Цельсию. Если опустим температуру до одиннадцати и девяти десятых, Король-акула уснёт как малое дитя… Или можешь прикончить его и показать, какой ты крутой. Выбирай.
Стоило тебя послушать. Барри не оставлял нам никаких посланий. Но я верил в это… Правда верил. Порой мне кажется, что если сильно во что-то верить, это сбудется. Знаешь, что хуже всего? Я сделал это не ради города! Его спасение стало только поводом вернуть Барри… Я просто скучал по другу!
— Черт! Все пошло не по плану!
— У неё имя начинается с «Убийца», чего ты удивляешься?
— У неё имя начинается с «Убийца», чего ты удивляешься?
Ненависть — хороший стимул.
Иногда мне кажется, что у всех есть любимый пончик. Где мой любимый пончик?
— Вы о чем там говорите?
— Да так, ни о чем. Просто обсуждали как здорово убивать людей. Я не это хотела…
— Да так, ни о чем. Просто обсуждали как здорово убивать людей. Я не это хотела…
Нора, если после каждой ошибки ты будешь кидаться исправлять её — всё будет только хуже. Поверь, я знаю это лучше всех остальных. Нужно научиться терпению. Подожди.. подумай, а потом действуй. И реши проблему правильно.
Что ж, Барри Аллен, наши судьбы в твоих руках. Я знаю, ты справишься. Итак, беги, Барри. Беги.
— По готовности, Барри!
— Я готов!
— Серьёзно?
— Да ладно, Циско. Давай… один раз.
— Как два часа назад?
— Я готов!
— Серьёзно?
— Да ладно, Циско. Давай… один раз.
— Как два часа назад?
— Ты была так счастлива, когда я вернулся.
— Я счастлива. Ты мне дороже всего… Слушай. Мне приходилось объяснять друзьям и родным, почему мы предупредили их о свадьбе, но не прислали приглашений. Мне приходилось лгать о твоём исчезновении… И ты бы видел их взгляды, когда они понимали что это не правда. Представь, что они думали о нас.. И что о нас думала я.
— Айрис… Я же вовсе не хотел бросать тебя. Мне приходилось улыбаться ради остальных, но моё сердце разрывалось. И мне кажется, что отчасти я не обсудил это с тобой, потому что… я боялся. Я боялся, что ты, — попросишь меня остаться. И мне не хватило бы сил тебе отказать.
— Барри, откуда тебе знать, что я скажу, если ты не спрашиваешь? Я всегда готова помочь. Особенно, когда кажется что всё потеряно. Но ты должен мне позволить.
— Порой, речь не только о нас или команде, когда груз ответственности ложится на мои плечи, мне его нести. Потому что я — Флэш.
— Вот тут ты не прав. Раз я надела это кольцо, уже не может быть тебя, не может быть меня. Есть только мы. Флэш — вовсе не ты, Барри. А мы.
— Я счастлива. Ты мне дороже всего… Слушай. Мне приходилось объяснять друзьям и родным, почему мы предупредили их о свадьбе, но не прислали приглашений. Мне приходилось лгать о твоём исчезновении… И ты бы видел их взгляды, когда они понимали что это не правда. Представь, что они думали о нас.. И что о нас думала я.
— Айрис… Я же вовсе не хотел бросать тебя. Мне приходилось улыбаться ради остальных, но моё сердце разрывалось. И мне кажется, что отчасти я не обсудил это с тобой, потому что… я боялся. Я боялся, что ты, — попросишь меня остаться. И мне не хватило бы сил тебе отказать.
— Барри, откуда тебе знать, что я скажу, если ты не спрашиваешь? Я всегда готова помочь. Особенно, когда кажется что всё потеряно. Но ты должен мне позволить.
— Порой, речь не только о нас или команде, когда груз ответственности ложится на мои плечи, мне его нести. Потому что я — Флэш.
— Вот тут ты не прав. Раз я надела это кольцо, уже не может быть тебя, не может быть меня. Есть только мы. Флэш — вовсе не ты, Барри. А мы.
— Вау! Хата у вас просто..
— .. Очешуеть?
— Праздничная.
— .. Очешуеть?
— Праздничная.
— Когда мы делаем что-то хорошее, всё идет наперекосяк.
— Мы прокляты.
— Стоит освятить лабораторию.
— Мы прокляты.
— Стоит освятить лабораторию.
— Вы о чем там говорите?
— Да так, ни о чем. Просто обсуждали как здорово убивать людей. Я не это хотела…
— Да так, ни о чем. Просто обсуждали как здорово убивать людей. Я не это хотела…
Нора, если после каждой ошибки ты будешь кидаться исправлять её — всё будет только хуже. Поверь, я знаю это лучше всех остальных. Нужно научиться терпению. Подожди.. подумай, а потом действуй. И реши проблему правильно.
— По готовности, Барри!
— Я готов!
— Серьёзно?
— Да ладно, Циско. Давай… один раз.
— Как два часа назад?
— Я готов!
— Серьёзно?
— Да ладно, Циско. Давай… один раз.
— Как два часа назад?
— Ты была так счастлива, когда я вернулся.
— Я счастлива. Ты мне дороже всего… Слушай. Мне приходилось объяснять друзьям и родным, почему мы предупредили их о свадьбе, но не прислали приглашений. Мне приходилось лгать о твоём исчезновении… И ты бы видел их взгляды, когда они понимали что это не правда. Представь, что они думали о нас.. И что о нас думала я.
— Айрис… Я же вовсе не хотел бросать тебя. Мне приходилось улыбаться ради остальных, но моё сердце разрывалось. И мне кажется, что отчасти я не обсудил это с тобой, потому что… я боялся. Я боялся, что ты, — попросишь меня остаться. И мне не хватило бы сил тебе отказать.
— Барри, откуда тебе знать, что я скажу, если ты не спрашиваешь? Я всегда готова помочь. Особенно, когда кажется что всё потеряно. Но ты должен мне позволить.
— Порой, речь не только о нас или команде, когда груз ответственности ложится на мои плечи, мне его нести. Потому что я — Флэш.
— Вот тут ты не прав. Раз я надела это кольцо, уже не может быть тебя, не может быть меня. Есть только мы. Флэш — вовсе не ты, Барри. А мы.
— Я счастлива. Ты мне дороже всего… Слушай. Мне приходилось объяснять друзьям и родным, почему мы предупредили их о свадьбе, но не прислали приглашений. Мне приходилось лгать о твоём исчезновении… И ты бы видел их взгляды, когда они понимали что это не правда. Представь, что они думали о нас.. И что о нас думала я.
— Айрис… Я же вовсе не хотел бросать тебя. Мне приходилось улыбаться ради остальных, но моё сердце разрывалось. И мне кажется, что отчасти я не обсудил это с тобой, потому что… я боялся. Я боялся, что ты, — попросишь меня остаться. И мне не хватило бы сил тебе отказать.
— Барри, откуда тебе знать, что я скажу, если ты не спрашиваешь? Я всегда готова помочь. Особенно, когда кажется что всё потеряно. Но ты должен мне позволить.
— Порой, речь не только о нас или команде, когда груз ответственности ложится на мои плечи, мне его нести. Потому что я — Флэш.
— Вот тут ты не прав. Раз я надела это кольцо, уже не может быть тебя, не может быть меня. Есть только мы. Флэш — вовсе не ты, Барри. А мы.
— У вас разные музыкальные вкусы. У него были лучше.
— Всё потому, что мы с ним очень разные. Хотя в чём-то и похожи. С ускорением частиц он ошибся почти точно так же, как и я.
— Он сотворил много дурного и всё не по ошибке…
— Что он сделал с тобой? Я уже знаю о сингулярности, убийстве мамы Барри и так далее… Что он сделал тебе? Ты даже смотреть на меня не хочешь. Почему? Что он сделал?
— Засунул руку мне прямо в грудь. Остановил моё сердце.
— Больно… Да, причина есть. Но ведь ты же… живёшь?
— Лишь потому, что Барри изменил ход времени.
— Понятно… Он путешествовал во времени.
— Дважды.
— Ситуация такова…
— Расскажи давай!
— Можешь меня не любить. Мне ты не нравишься. Но придётся со мной работать, чтобы остановить Зума и доктора Свет. Надеюсь, это сможешь?
— Что ж, увидим.
— Всё потому, что мы с ним очень разные. Хотя в чём-то и похожи. С ускорением частиц он ошибся почти точно так же, как и я.
— Он сотворил много дурного и всё не по ошибке…
— Что он сделал с тобой? Я уже знаю о сингулярности, убийстве мамы Барри и так далее… Что он сделал тебе? Ты даже смотреть на меня не хочешь. Почему? Что он сделал?
— Засунул руку мне прямо в грудь. Остановил моё сердце.
— Больно… Да, причина есть. Но ведь ты же… живёшь?
— Лишь потому, что Барри изменил ход времени.
— Понятно… Он путешествовал во времени.
— Дважды.
— Ситуация такова…
— Расскажи давай!
— Можешь меня не любить. Мне ты не нравишься. Но придётся со мной работать, чтобы остановить Зума и доктора Свет. Надеюсь, это сможешь?
— Что ж, увидим.
— Привет!
— Фелисити! Как ты сюда попала?
— Я буквально вошла сюда. У вас нет никакой защиты, никаких сигнализаций, даже замков на двери нет. Можно что-нибудь поставить? Хоть что-то одно?
— Фелисити! Как ты сюда попала?
— Я буквально вошла сюда. У вас нет никакой защиты, никаких сигнализаций, даже замков на двери нет. Можно что-нибудь поставить? Хоть что-то одно?
— Я думаю, что мы уже на той стадии отношений, когда парень говорит девушке три волшебных слова.
— Какие три слова?
— Как. Тебя. Зовут?
— А-а… Я думала о других трёх словах.
— Другие три слова будут звучать глупо, если произносить их без имени.
— Какие три слова?
— Как. Тебя. Зовут?
— А-а… Я думала о других трёх словах.
— Другие три слова будут звучать глупо, если произносить их без имени.
— Джо, ты говорил с Уолли? Он всё ещё расстроен.
— За одну ночь такое не забыть, но он всё понял.
— Ладно.
— Если честно, я разыграл лучшего папашу-копа в своей жизни.
— Папашу-копа?
— Есть хороший коп, плохой коп и папаша-коп. Строгий, но ободряющий и только по делу.
— Ещё не видел такого.
— На тебе я это не использовал. Уолли не похож на тебя. Ты как вторая дочь — ты свои эмоции не скрываешь. К нему нужен более.. тонкий подход.
— Ясно.
— Да шучу я. Если будут наводки по Фрэнку — сообщу.
— Ладно. [Джо уходит] Вторая дочь? Да что уо-он вообще несёт?
— За одну ночь такое не забыть, но он всё понял.
— Ладно.
— Если честно, я разыграл лучшего папашу-копа в своей жизни.
— Папашу-копа?
— Есть хороший коп, плохой коп и папаша-коп. Строгий, но ободряющий и только по делу.
— Ещё не видел такого.
— На тебе я это не использовал. Уолли не похож на тебя. Ты как вторая дочь — ты свои эмоции не скрываешь. К нему нужен более.. тонкий подход.
— Ясно.
— Да шучу я. Если будут наводки по Фрэнку — сообщу.
— Ладно. [Джо уходит] Вторая дочь? Да что уо-он вообще несёт?
— Я так рад тебя видеть.
— Я тоже. Как дела?
— Не так плохо, как я боялся. Перед тобой новый член санитарной команды «Айрон Хайтс» — самая быстрая швабра на Земле.
— Я тоже. Как дела?
— Не так плохо, как я боялся. Перед тобой новый член санитарной команды «Айрон Хайтс» — самая быстрая швабра на Земле.
Знаешь, что делает человека героем? Не его силы. Это способность быть светом, когда вокруг остаётся тьма.
Порой для людей, наших с тобой способностей, самое впечатляющее — сдержанность.
— Кто пойдёт со мной за костюмами пасечника?
— Я наверняка смогу убежать от пчелы.
— Только не прыгай в озеро. Пчёлы дождутся, когда ты выйдешь, и ужалят тебя. По Дискавери увидела. Оказывается, там много интересного.
— Я наверняка смогу убежать от пчелы.
— Только не прыгай в озеро. Пчёлы дождутся, когда ты выйдешь, и ужалят тебя. По Дискавери увидела. Оказывается, там много интересного.
— Циско, если найдёте её [Кейтлин]..
— Я тебя не позову, ты достаточно сделал.
— Я тебя не позову, ты достаточно сделал.
Окажи себе услугу, взгляни вглубь своего огромного, прекрасного сердца. Там ты найдёшь нужный ответ.
Проблему не решить, если её не понять.
Народ, у нас сейчас есть шанс вернуть в нашу жизнь крупицу надежды. И мне… она сейчас очень нужна. Вам, думаю, тоже.
Я не позволю боли… и тьме, решать кем мне быть. Я не стану тобой.
— Думая о Ха-Эре, я вспоминаю историю, рассказанную Джоном Ленонном. Когда Леннону было пять лет, учитель попросил его написать, кем он хочет стать, когда вырастет. Он написал: «Счастливым.». Учитель сказал, что он не понял задание. А Леннон сказал, что учитель не понял жизнь. Ха-Эр понимал жизнь. Он не был гением у него не было суперскорости, но когда мы в нём нуждались — он стал нашим героем. Моим героем.
— И моим.
— Молодец, приятель.
— Ха-Эр, спасибо что верил в меня.
— И моим.
— Молодец, приятель.
— Ха-Эр, спасибо что верил в меня.
Обязанность сильного — защищать слабых.
— Ральф, ты меня толкнул к тому, чего у меня прежде не было.
— Первая судимость?
— Первая судимость?
Иногда правда — это величайшее зло. Когда ты не можешь принять правду, всё, что тебе остаётся, это ты сам.
– Ты была права: я так и не смог… не смог принять это. Но думаю, что смогу.
– Мой милый сынок. Ты должен это сделать.
– Как?
– Не знаю. Но вот что я знаю: ты смог стать чем-то великолепным, настоящим чудом, но это не значит, что беды обойдут тебя стороной. Даже Флэшу не уйти от трагедий, которые будет устраивать Вселенная. Ты должен принять это, тогда ты сможешь освободиться.
– Мой милый сынок. Ты должен это сделать.
– Как?
– Не знаю. Но вот что я знаю: ты смог стать чем-то великолепным, настоящим чудом, но это не значит, что беды обойдут тебя стороной. Даже Флэшу не уйти от трагедий, которые будет устраивать Вселенная. Ты должен принять это, тогда ты сможешь освободиться.
— Ты был самым счастливым мальчиком на свете.
— Точно из-за того, что ты вошла в мою жизнь.
— Точно из-за того, что ты вошла в мою жизнь.
— Кейтлин, я смогу вылечить тебя.
— Ты уже пытался.
— Тогда я постараюсь лучше. Мне плевать, сколько по времени это займёт. Мне плевать, что нужно будет сделать. Я клянусь, что я найду лекарство. Кейтлин, я люблю тебя.
— Ты уже пытался.
— Тогда я постараюсь лучше. Мне плевать, сколько по времени это займёт. Мне плевать, что нужно будет сделать. Я клянусь, что я найду лекарство. Кейтлин, я люблю тебя.
Зум не похож на нас. Он ни к чему не привязан. Зум никем не дорожит. А я дорожу! Моя дочь где-то на этой планете, я должен её найти. Все мы кем-то дорожим. Зум воспользуется этим! Уж поверьте мне!…
— И это не самое странное что случилось. Я поскользнулся на бочке шариков, как в каком-то мультфильме.
— Тебе серьёзно не повезло.
— Везения не существует.
— Да? Моему кузену Гектору это скажи — его сглазила бывшая — уже три года не может найти парковочное место у центра.
— Тебе серьёзно не повезло.
— Везения не существует.
— Да? Моему кузену Гектору это скажи — его сглазила бывшая — уже три года не может найти парковочное место у центра.
— В детстве.. я всегда сильно боялась одной части «Музея Флэша». Конечно, детям нормально бояться разных монстров. Но этот монстр был другим. Никто не знает, откуда он взялся, как получил свои силы, или кто он. Известно было лишь его имя и последний звук, что слышат его жертвы, но не это делает его ужасным. Самое страшное то, что вы его не поймали.
— Не поймали?
— Супергёрл, Легенды… даже Лига пыталась. И всё впустую.
— Не поймали?
— Супергёрл, Легенды… даже Лига пыталась. И всё впустую.
— Слушай, ты уверен, что мы не можем найти этого Дево? Нас предупреждали, нам сказали, что однажды, что какой-то Дево станет моим величайшим врагом.
— А ты понимаешь, сколько людей с фамилией Дево живёт только в этом штате?
— Нет.
— Тысячи. А мы даже возраста не знаем.
— Может, твой злейший враг — трёхмесячный Уильям Дево в четырёх кварталах отсюда?
— Не думаю, что мой противник — младенец.
— Злой ребёнок-убийца!
— Возможно.
— Точно.
— А ты понимаешь, сколько людей с фамилией Дево живёт только в этом штате?
— Нет.
— Тысячи. А мы даже возраста не знаем.
— Может, твой злейший враг — трёхмесячный Уильям Дево в четырёх кварталах отсюда?
— Не думаю, что мой противник — младенец.
— Злой ребёнок-убийца!
— Возможно.
— Точно.
У всякого следствия есть причина.
— Может, сканеры в костюме что-то засекли?
— Ты сказал, что всё вытащил из костюма.
— Ладно, кое-что оставил. Не нравится — судись.
— Ты сказал, что всё вытащил из костюма.
— Ладно, кое-что оставил. Не нравится — судись.
— В некоем отдаленном уголке Вселенной, разлитой в блёстках бесчисленных солнечных систем, была когда-то звезда, на которой умные животные изобрели познание.
— Ты мне Ницше цитируешь?
— Вы уничтожили спутник. Мои похвалы, шустрик. Можете уничтожить тысячу, но Просвещение не остановить.
— Я забыл, что Ницше говорил об уничтожении разума. Похоже, я пропустил эту лекцию.
— Неужто за год я ничему вас не научил? Неужели вы настолько толстолобы? Подумайте… Хотя нет, только голова заболит, так что позволь объяснить. Просвещённый мир: в течение дня все солдаты сложат оружие. Все ядерные бомбы будут обезврежены в течение полугода. Бедности, голода, болезней не будет. Мы очистим улицы. Люди отложат дурацкие телефоны и вновь станут любознательны! И я буду вести их новым путём. Я, не ты, спасу этот забытый богом мир!
— Нет, ты его подчинишь! Ты хочешь отнять свободу воли!
— Жалкая цена для человечества, чтобы познать мир.
— Мы и себя знать не будем! Родители забудут своих детей, мужья забудут своих жён!
— Вот. Вы уловили самую суть. Эмоции — источник всех ошибок. Молекулы в нашем мозгу, что отвлекают нас, препятствуют прогрессу! И самое разрушительное и смехотворное из них — то, что вы, слабые умом, зовёте любовью. Я понял это по личному опыту, мистер Аллен. Скоро поймёте и вы.
— Ты мне Ницше цитируешь?
— Вы уничтожили спутник. Мои похвалы, шустрик. Можете уничтожить тысячу, но Просвещение не остановить.
— Я забыл, что Ницше говорил об уничтожении разума. Похоже, я пропустил эту лекцию.
— Неужто за год я ничему вас не научил? Неужели вы настолько толстолобы? Подумайте… Хотя нет, только голова заболит, так что позволь объяснить. Просвещённый мир: в течение дня все солдаты сложат оружие. Все ядерные бомбы будут обезврежены в течение полугода. Бедности, голода, болезней не будет. Мы очистим улицы. Люди отложат дурацкие телефоны и вновь станут любознательны! И я буду вести их новым путём. Я, не ты, спасу этот забытый богом мир!
— Нет, ты его подчинишь! Ты хочешь отнять свободу воли!
— Жалкая цена для человечества, чтобы познать мир.
— Мы и себя знать не будем! Родители забудут своих детей, мужья забудут своих жён!
— Вот. Вы уловили самую суть. Эмоции — источник всех ошибок. Молекулы в нашем мозгу, что отвлекают нас, препятствуют прогрессу! И самое разрушительное и смехотворное из них — то, что вы, слабые умом, зовёте любовью. Я понял это по личному опыту, мистер Аллен. Скоро поймёте и вы.
— У вас разные музыкальные вкусы. У него были лучше.
— Всё потому, что мы с ним очень разные. Хотя в чём-то и похожи. С ускорением частиц он ошибся почти точно так же, как и я.
— Он сотворил много дурного и всё не по ошибке…
— Что он сделал с тобой? Я уже знаю о сингулярности, убийстве мамы Барри и так далее… Что он сделал тебе? Ты даже смотреть на меня не хочешь. Почему? Что он сделал?
— Засунул руку мне прямо в грудь. Остановил моё сердце.
— Больно… Да, причина есть. Но ведь ты же… живёшь?
— Лишь потому, что Барри изменил ход времени.
— Понятно… Он путешествовал во времени.
— Дважды.
— Ситуация такова…
— Расскажи давай!
— Можешь меня не любить. Мне ты не нравишься. Но придётся со мной работать, чтобы остановить Зума и доктора Свет. Надеюсь, это сможешь?
— Что ж, увидим.
— Всё потому, что мы с ним очень разные. Хотя в чём-то и похожи. С ускорением частиц он ошибся почти точно так же, как и я.
— Он сотворил много дурного и всё не по ошибке…
— Что он сделал с тобой? Я уже знаю о сингулярности, убийстве мамы Барри и так далее… Что он сделал тебе? Ты даже смотреть на меня не хочешь. Почему? Что он сделал?
— Засунул руку мне прямо в грудь. Остановил моё сердце.
— Больно… Да, причина есть. Но ведь ты же… живёшь?
— Лишь потому, что Барри изменил ход времени.
— Понятно… Он путешествовал во времени.
— Дважды.
— Ситуация такова…
— Расскажи давай!
— Можешь меня не любить. Мне ты не нравишься. Но придётся со мной работать, чтобы остановить Зума и доктора Свет. Надеюсь, это сможешь?
— Что ж, увидим.
— Привет!
— Фелисити! Как ты сюда попала?
— Я буквально вошла сюда. У вас нет никакой защиты, никаких сигнализаций, даже замков на двери нет. Можно что-нибудь поставить? Хоть что-то одно?
— Фелисити! Как ты сюда попала?
— Я буквально вошла сюда. У вас нет никакой защиты, никаких сигнализаций, даже замков на двери нет. Можно что-нибудь поставить? Хоть что-то одно?
— Я думаю, что мы уже на той стадии отношений, когда парень говорит девушке три волшебных слова.
— Какие три слова?
— Как. Тебя. Зовут?
— А-а… Я думала о других трёх словах.
— Другие три слова будут звучать глупо, если произносить их без имени.
— Какие три слова?
— Как. Тебя. Зовут?
— А-а… Я думала о других трёх словах.
— Другие три слова будут звучать глупо, если произносить их без имени.
— Джо, ты говорил с Уолли? Он всё ещё расстроен.
— За одну ночь такое не забыть, но он всё понял.
— Ладно.
— Если честно, я разыграл лучшего папашу-копа в своей жизни.
— Папашу-копа?
— Есть хороший коп, плохой коп и папаша-коп. Строгий, но ободряющий и только по делу.
— Ещё не видел такого.
— На тебе я это не использовал. Уолли не похож на тебя. Ты как вторая дочь — ты свои эмоции не скрываешь. К нему нужен более.. тонкий подход.
— Ясно.
— Да шучу я. Если будут наводки по Фрэнку — сообщу.
— Ладно. [Джо уходит] Вторая дочь? Да что уо-он вообще несёт?
— За одну ночь такое не забыть, но он всё понял.
— Ладно.
— Если честно, я разыграл лучшего папашу-копа в своей жизни.
— Папашу-копа?
— Есть хороший коп, плохой коп и папаша-коп. Строгий, но ободряющий и только по делу.
— Ещё не видел такого.
— На тебе я это не использовал. Уолли не похож на тебя. Ты как вторая дочь — ты свои эмоции не скрываешь. К нему нужен более.. тонкий подход.
— Ясно.
— Да шучу я. Если будут наводки по Фрэнку — сообщу.
— Ладно. [Джо уходит] Вторая дочь? Да что уо-он вообще несёт?
— Я так рад тебя видеть.
— Я тоже. Как дела?
— Не так плохо, как я боялся. Перед тобой новый член санитарной команды «Айрон Хайтс» — самая быстрая швабра на Земле.
— Я тоже. Как дела?
— Не так плохо, как я боялся. Перед тобой новый член санитарной команды «Айрон Хайтс» — самая быстрая швабра на Земле.
Я просто начал тут думать.. Когда я получил силы — я.. начал пользоваться ими по любому поводу. Просто.. чтобы всё вокруг меня исчезало. Только так я впервые в жизни начал ощущать.. покой. Теперь, я чувствую его постоянно. С тобой мне не надо бежать.
Ты ведь понимаешь, что, когда я предложил выпить, я имел ввиду не латте? Речь шла об алкоголе — таком, чтоб прямо мозги вышибало.
— Думаю, нам стоит научиться лучше слушать друг друга. Иначе кто-то может пострадать. Например, разбить машину о бетонную стену на скорости двести километров в час…
— Это аналогия такая.
— Точно.
— Это аналогия такая.
— Точно.
— Циско, тебе есть что сказать?
— В полном составе было лучше.
— В полном составе было лучше.
Меня зовут Нора Уэст-Аллен. И я самая быстрая женщина на Земле. Когда я была ребёнком, мой отец пропал при невероятных обстоятельствах. Потом я сама стала чем-то невероятным. Теперь я стараюсь стать достойной его наследия, чтобы однажды.. мне удалось помешать ему исчезнуть. Я — Икс-Эс. Разве это не швей?
— Слушай, а ты не должен работать над своим музеем?
— А не должен ли ты, Франциско, помочь мне с голограммой?
— Это не моя забота.
— Я хотел кое-что тебе показать.
— Почему мне кажется, что это ловушка?
— А не должен ли ты, Франциско, помочь мне с голограммой?
— Это не моя забота.
— Я хотел кое-что тебе показать.
— Почему мне кажется, что это ловушка?
— Потише! Давай всё обсудим как взрослые. За кофе или ужином, как предпочитаешь. Дальше по улице есть тайский ресторан, если нравится их кухня. Я, кстати, Циско. Ты ведь Цыганка? Рад знакомству!
— Ты зовёшь её на свидание?
— Это шутка?
— Я веду переговоры!
— Ты зовёшь её на свидание?
— Это шутка?
— Я веду переговоры!
Я увидела, как человек-акула дрался с самым быстрым человеком на земле… Обожаю этот город!
— Капитан, у вас всё хорошо?
— Да. Просто мы с Робом планируем свадьбу. Всё такое… Там столько заморочек!.. К флористу сходи, торт выбери, гостей правильно рассади… Аллен, никогда не женись.
— Да. Просто мы с Робом планируем свадьбу. Всё такое… Там столько заморочек!.. К флористу сходи, торт выбери, гостей правильно рассади… Аллен, никогда не женись.
— Что-нибудь придумали?
— Ну, лучшее, что пришло нам в голову — это взорвать ядерную бомбу на городской электростанции… так что…
— Это не вариант!
— Ну, лучшее, что пришло нам в голову — это взорвать ядерную бомбу на городской электростанции… так что…
— Это не вариант!
— Вы же сказали, что эта штука спасёт его.
— Эта штука — продвинутый замедлитель частиц, работающий от крио-движка. Мы собрали его за 30 минут, так что не судите строго. Это была очень спешная работа.
— Эта штука — продвинутый замедлитель частиц, работающий от крио-движка. Мы собрали его за 30 минут, так что не судите строго. Это была очень спешная работа.
— Ты был прав, Барри! Меня не заботят люди. Я нахожу их глупыми и недалёкими.
— Тогда почему вы продолжаете работать?
— Я верю в лучшее будущее. И надеюсь увидеть, как ты сделаешь это будущее реальностью. Люди меня не особо заботят, но… о тебе я беспокоюсь.
— Тогда почему вы продолжаете работать?
— Я верю в лучшее будущее. И надеюсь увидеть, как ты сделаешь это будущее реальностью. Люди меня не особо заботят, но… о тебе я беспокоюсь.
Страх толкает нас на то, чего делать не стоит.
Джо, ничего нормального не бывает. Любовь — единственное, ради чего стоит сражаться. И единственное, что поможет нам всё пережить.
— Кто бы ни убил маму… Что бы ни убило её… кажется, у меня теперь есть способ найти их. И остановить их.
— Барри, мы уже обсуждали это. Пора отпустить. Ты должен перестать беспокоиться обо мне и жить своей жизнью.
— Впервые в жизни я чувствую, что наконец-то могу. По правде говоря, с ночи, когда умерла мама, я застрял в одном месте, я многое пропустил. Но теперь я другой. У меня новые друзья, которые помогают мне найти свой путь… наконец-то двигаться вперёд. Помнишь, как ты хотел, чтоб я сменил имя, чтобы люди не знали, что ты мой отец. Я рад, что они знают. Я так горжусь, что я твой сын.
— Я люблю тебя, сын.
— И я тебя люблю, папа.
— Барри, мы уже обсуждали это. Пора отпустить. Ты должен перестать беспокоиться обо мне и жить своей жизнью.
— Впервые в жизни я чувствую, что наконец-то могу. По правде говоря, с ночи, когда умерла мама, я застрял в одном месте, я многое пропустил. Но теперь я другой. У меня новые друзья, которые помогают мне найти свой путь… наконец-то двигаться вперёд. Помнишь, как ты хотел, чтоб я сменил имя, чтобы люди не знали, что ты мой отец. Я рад, что они знают. Я так горжусь, что я твой сын.
— Я люблю тебя, сын.
— И я тебя люблю, папа.
— Так вот, чего мы хотели избежать!
— Что она делает?!
— Поглощает! Сингулярность не становится, даже когда все Земля исчезнет! Боюсь, что аккреционный диск уже сформировался!
— Что?!
— Диффузная материя, вращающаяся вокруг сингулярности!
— И что это значит?
— Надо остановить это движение! По сути, это как торнадо, только вверх ногами! И побольше. И пострашнее…
— Барри, в ней энергии как минимум 6 и 7 терралектрон вольт. Её не остановить!
— Я попробую.
— Что она делает?!
— Поглощает! Сингулярность не становится, даже когда все Земля исчезнет! Боюсь, что аккреционный диск уже сформировался!
— Что?!
— Диффузная материя, вращающаяся вокруг сингулярности!
— И что это значит?
— Надо остановить это движение! По сути, это как торнадо, только вверх ногами! И побольше. И пострашнее…
— Барри, в ней энергии как минимум 6 и 7 терралектрон вольт. Её не остановить!
— Я попробую.
– У меня нет на это времени.
– Конечно, есть. У тебя есть всё время во Вселенной. Буквально.
– У меня его нет! И как ты вообще можешь обвинять меня в том, что я отказался от дара?! Ты хоть понимаешь, сколько всего я сделал после удара молнии?! Сколько людей я спас, благодаря этой силе?! Чем я пожертвовал.
– Конечно, мы знаем. Ты спас множество жизней. И теперь только ты стоишь между твоим миром и невероятным злом. Но, несмотря на всё это, ты ни разу не был здесь.
– Конечно, есть. У тебя есть всё время во Вселенной. Буквально.
– У меня его нет! И как ты вообще можешь обвинять меня в том, что я отказался от дара?! Ты хоть понимаешь, сколько всего я сделал после удара молнии?! Сколько людей я спас, благодаря этой силе?! Чем я пожертвовал.
– Конечно, мы знаем. Ты спас множество жизней. И теперь только ты стоишь между твоим миром и невероятным злом. Но, несмотря на всё это, ты ни разу не был здесь.
Я должен извиниться перед всеми. В прошлом году я принял решение вернуться во времени и спасти свою мать… и… у этого выбора… было много последствий, которые будут преследовать меня всю жизнь. Как, думаю, и всех остальных. Зум… смерть Джея… всё это моя вина. Они на моей ответственности. Это мы открыли ворота на Землю-2, мы привели Зума сюда… и мы остановим его навсегда.
– Знаешь, мы не такие разные. Наши истории похожи. Ты мог стать таким, как я.
– Нет. Я бы не стал таким, как ты.
– Нет. Я бы не стал таким, как ты.
Если переоденешься еще раз, я тебя пристрелю.
— Кейтлин, я люблю тебя.
— Я не люблю тебя, Джулиан. И никогда не любила. Я никого из вас не любила.
— Я не люблю тебя, Джулиан. И никогда не любила. Я никого из вас не любила.
— Здесь наша команда собирает информацию о происшествиях. Мы знаем обо всем, что происходит в городе. Зацени, у нас даже есть спутник.
— Я знаю, взламываю его время от времени.
— Какая наглость.
— Я, конечно, очень рада тебя видеть, Фелисити. Но я сомневаюсь, стоит ли ей показывать все это?
— Я умею хранить секреты.
— Точно. Фелисити работает со Стрелой.
— А ты почему-то нет!
— Круто! Все стало на свои места. Ты знаешь, кто такой стрела. [Обращаясь к Барри] Стоп. А ты знаешь, кто такой стрела?
— Скажем так, наши команды похожи, но у нас побольше колющих предметов.
— Я знаю, взламываю его время от времени.
— Какая наглость.
— Я, конечно, очень рада тебя видеть, Фелисити. Но я сомневаюсь, стоит ли ей показывать все это?
— Я умею хранить секреты.
— Точно. Фелисити работает со Стрелой.
— А ты почему-то нет!
— Круто! Все стало на свои места. Ты знаешь, кто такой стрела. [Обращаясь к Барри] Стоп. А ты знаешь, кто такой стрела?
— Скажем так, наши команды похожи, но у нас побольше колющих предметов.
— Это что значит?
— Это значит, что будущее на нашей стороне.
— Это значит, что будущее на нашей стороне.
Берегись, Моцарт! Сейчас Циско Рамон зарядит настоящую музыку!
— Вы должны помочь Барри!
— Ты слышала его, Фелисити…
— … он хочет справиться в одиночку.
— Чего еще ожидать? Ему больно. Вы же его команда. Если бы мне давали пять центов всякий раз, когда Стрела злиться на меня, я бы стала богата, как Оливер Куин. Упомянула эго, потому что он самый богатый человек, которого я знаю. Точнее был… Это я к тому, что вы должны прикрывать своего напарника, что бы не случилось.
— Ты слышала его, Фелисити…
— … он хочет справиться в одиночку.
— Чего еще ожидать? Ему больно. Вы же его команда. Если бы мне давали пять центов всякий раз, когда Стрела злиться на меня, я бы стала богата, как Оливер Куин. Упомянула эго, потому что он самый богатый человек, которого я знаю. Точнее был… Это я к тому, что вы должны прикрывать своего напарника, что бы не случилось.
— Даже иронично. Я только рассказал, как сильно ты похож на прошлого Уэллса — и вот мы попали в ту же ситуацию. Я стою по эту сторону стекла и задаю вопрос: «Почему?»
— Я должен был это сделать, чтобы спасти свою дочь.
— Любой ценой, верно? Даже ценой дочери Джо?
— Я же сказал, что предам вас! Я говорил, что мне придётся выбирать!
— Ты выбрал неправильно.
— Это точно. Я только что пожертвовал своей дочерью. Я приговорил её к смерти, чтобы спасти твоего сына.
— Мне пожать тебе руку?
— Отправьте меня домой. Верните на Землю-2. Подумайте сами: Зум хочет, чтобы ты стал быстрее. Он хочет получить от тебя больше силы скорости. Верните меня и закройте за мной брешь реактором, закройте все бреши! Когда их не станет, Зум не сможет сюда попасть. Никогда. Вы поставите точку.
— А как же твоя дочь?
— Спасти её — мой долг, не ваш.
— Я должен был это сделать, чтобы спасти свою дочь.
— Любой ценой, верно? Даже ценой дочери Джо?
— Я же сказал, что предам вас! Я говорил, что мне придётся выбирать!
— Ты выбрал неправильно.
— Это точно. Я только что пожертвовал своей дочерью. Я приговорил её к смерти, чтобы спасти твоего сына.
— Мне пожать тебе руку?
— Отправьте меня домой. Верните на Землю-2. Подумайте сами: Зум хочет, чтобы ты стал быстрее. Он хочет получить от тебя больше силы скорости. Верните меня и закройте за мной брешь реактором, закройте все бреши! Когда их не станет, Зум не сможет сюда попасть. Никогда. Вы поставите точку.
— А как же твоя дочь?
— Спасти её — мой долг, не ваш.
— Вот в такие моменты я не завидую Барри Аллену…
— Интересно, как он выкрутится?..
— Нам категорически не стоит подслушивать…
— Нас это не касается… Но ведь нас касается судьба Флэша!
— И Айрис как раз выяснила, что Флэш — это Барри!
— По закону транзитивности нас касается его разговор с Айрис!
— Интересно, как он выкрутится?..
— Нам категорически не стоит подслушивать…
— Нас это не касается… Но ведь нас касается судьба Флэша!
— И Айрис как раз выяснила, что Флэш — это Барри!
— По закону транзитивности нас касается его разговор с Айрис!
— Ладно. Первый Уэллс сказал мне, что придёт время, и я стану героем, что моя задача — быть там, и быть готовым, когда это случится. Знаешь, почему мне нравится работать здесь?
— Почему?
— Мы все что-то вкладываем друг в друга. Я вложил силу в тебя, и однажды, это вложение окупит себя, когда ты своей дикой логикой выручишь меня. Полагаю, как сказал бы он: «Быть на месте».
— Да.
— «Быть готовым».
— Да.
— Потому что, быть может, тебе придется спасать меня.
— Почему?
— Мы все что-то вкладываем друг в друга. Я вложил силу в тебя, и однажды, это вложение окупит себя, когда ты своей дикой логикой выручишь меня. Полагаю, как сказал бы он: «Быть на месте».
— Да.
— «Быть готовым».
— Да.
— Потому что, быть может, тебе придется спасать меня.
— Стоп. Ты хочешь убить Гродда?
— Почему бы и нет? Это ведь главное правило их общества — «Убей или будь убит». Потому он хотел, чтобы я убил Соловара. И знаешь — мне стоило. Милосердие было лишним.
— Нет, Барри. Ты поступил правильно, как и всегда поступал. Это и делает тебя героем.
— Оливер убивал. Его же считают героем?
— И ему приходится жить с грузом тех решений, каждый Божий день.
— Мне кажется.. порой единственный способ предотвратить беду — избавиться от её причины.
— Чем это вызвано на самом деле? Это Гродд — или то, что должно быт со мной?
— Я убью Гродда, и нападения не будет. Будущее изменится, и тогда — ты выживешь. Да.
— Твоя человечность. Твоё милосердие. Вот что отличает тебя от остальных. Вот почему все равняются на тебя. Никогда не иди против того, кто ты есть. Потерять то, что делает Флэша Флэшем, если такова цена спасения — моя жизнь того не стоит.
— Почему бы и нет? Это ведь главное правило их общества — «Убей или будь убит». Потому он хотел, чтобы я убил Соловара. И знаешь — мне стоило. Милосердие было лишним.
— Нет, Барри. Ты поступил правильно, как и всегда поступал. Это и делает тебя героем.
— Оливер убивал. Его же считают героем?
— И ему приходится жить с грузом тех решений, каждый Божий день.
— Мне кажется.. порой единственный способ предотвратить беду — избавиться от её причины.
— Чем это вызвано на самом деле? Это Гродд — или то, что должно быт со мной?
— Я убью Гродда, и нападения не будет. Будущее изменится, и тогда — ты выживешь. Да.
— Твоя человечность. Твоё милосердие. Вот что отличает тебя от остальных. Вот почему все равняются на тебя. Никогда не иди против того, кто ты есть. Потерять то, что делает Флэша Флэшем, если такова цена спасения — моя жизнь того не стоит.
— Мои швы тоже оставляют желать лучшего, так что..
— Ничего. Всё нормально. Всё равно открытые купальники мне никогда не шли.
— Я не могу поверить, что ты сделала такое. Одно дело — оставаться в сознании во время собственной операции, но проводить её моими неуклюжими руками совсем другое. Ты невероятно смелая. Я ещё не видел, чтобы кто-то настолько превозмогал боль.
— Тяжёлую часть сделал ты.
— Едва ли.
— Нянчишься со мной, Джулиан.
— Да. Ты права.
— Ничего. Всё нормально. Всё равно открытые купальники мне никогда не шли.
— Я не могу поверить, что ты сделала такое. Одно дело — оставаться в сознании во время собственной операции, но проводить её моими неуклюжими руками совсем другое. Ты невероятно смелая. Я ещё не видел, чтобы кто-то настолько превозмогал боль.
— Тяжёлую часть сделал ты.
— Едва ли.
— Нянчишься со мной, Джулиан.
— Да. Ты права.
Что бы ни случилось, мы будем бороться.
— Слушай, а ты не должен работать над своим музеем?
— А не должен ли ты, Франциско, помочь мне с голограммой?
— Это не моя забота.
— Я хотел кое-что тебе показать.
— Почему мне кажется, что это ловушка?
— А не должен ли ты, Франциско, помочь мне с голограммой?
— Это не моя забота.
— Я хотел кое-что тебе показать.
— Почему мне кажется, что это ловушка?
— Потише! Давай всё обсудим как взрослые. За кофе или ужином, как предпочитаешь. Дальше по улице есть тайский ресторан, если нравится их кухня. Я, кстати, Циско. Ты ведь Цыганка? Рад знакомству!
— Ты зовёшь её на свидание?
— Это шутка?
— Я веду переговоры!
— Ты зовёшь её на свидание?
— Это шутка?
— Я веду переговоры!
— Капитан, у вас всё хорошо?
— Да. Просто мы с Робом планируем свадьбу. Всё такое… Там столько заморочек!.. К флористу сходи, торт выбери, гостей правильно рассади… Аллен, никогда не женись.
— Да. Просто мы с Робом планируем свадьбу. Всё такое… Там столько заморочек!.. К флористу сходи, торт выбери, гостей правильно рассади… Аллен, никогда не женись.
— Вот в такие моменты я не завидую Барри Аллену…
— Интересно, как он выкрутится?..
— Нам категорически не стоит подслушивать…
— Нас это не касается… Но ведь нас касается судьба Флэша!
— И Айрис как раз выяснила, что Флэш — это Барри!
— По закону транзитивности нас касается его разговор с Айрис!
— Интересно, как он выкрутится?..
— Нам категорически не стоит подслушивать…
— Нас это не касается… Но ведь нас касается судьба Флэша!
— И Айрис как раз выяснила, что Флэш — это Барри!
— По закону транзитивности нас касается его разговор с Айрис!
Я отдаю свою жизнь в твои руки. Я доверяю тебе, Джулиан.
— Я ненавидел Тоуна. И Зума. Они многое отняли у меня. И я ненавидел Савитара, за то, что он угрожал отнять тебя.
— Он не отнял.
— Знаю.. Гнев даёт силу. Я его использовал. И вот, мы сидим, затаив гнев, и пытаемся найти способ ударить по Савитару. Даже убить его. Мне кажется, что в этот раз, ненависть — не выход.
— Ты о чем?
— Снарт сказал мне кое-что: «Флэш всегда должен оставаться героем. Иногда, не важно то, кто бьёт сильнее или бежит быстрее…».
— И что ты сделаешь?
— То, чего он ждёт меньше всего.
— Он не отнял.
— Знаю.. Гнев даёт силу. Я его использовал. И вот, мы сидим, затаив гнев, и пытаемся найти способ ударить по Савитару. Даже убить его. Мне кажется, что в этот раз, ненависть — не выход.
— Ты о чем?
— Снарт сказал мне кое-что: «Флэш всегда должен оставаться героем. Иногда, не важно то, кто бьёт сильнее или бежит быстрее…».
— И что ты сделаешь?
— То, чего он ждёт меньше всего.
— Ладно, мы нашли Гарри… Но как остановить Грея?
— Рад, что ты спросила! Мы с Джесси улучшили костюм Флэша. Фелисити подогнала нам сплав карликовой звезды.
— Сплав карликовой звезды?
— Такой же материал защищает костюм Атома Рея.
— Точно! Супер-крепкий, супер-лёгкий… Одна беда — у нас было… мало его…
— И что это значит?
— Мы смогли покрыть им только нагрудную часть костюма. И ещё одно… Так, мелочь!.. Мне кажется, что костюм сможет поглотить всего один удар Грея. Второй — и ты станешь пиетой. Только вываливаться будут не конфетки.
— Внутренности.
— Да, внутренности.
— Рад, что ты спросила! Мы с Джесси улучшили костюм Флэша. Фелисити подогнала нам сплав карликовой звезды.
— Сплав карликовой звезды?
— Такой же материал защищает костюм Атома Рея.
— Точно! Супер-крепкий, супер-лёгкий… Одна беда — у нас было… мало его…
— И что это значит?
— Мы смогли покрыть им только нагрудную часть костюма. И ещё одно… Так, мелочь!.. Мне кажется, что костюм сможет поглотить всего один удар Грея. Второй — и ты станешь пиетой. Только вываливаться будут не конфетки.
— Внутренности.
— Да, внутренности.
— Уэллс в здании.
— Что? Откуда ты это узнал?
— Я прикрепил датчик к его креслу. Если мы ошиблись и он парализован, я попаду в ад за это.
— Что? Откуда ты это узнал?
— Я прикрепил датчик к его креслу. Если мы ошиблись и он парализован, я попаду в ад за это.
Зашьёте без меня? Мне бы сознание потерять.
— Ты помнишь, как я приходил. У меня был какой-то тайный план? Разве я собирался неожиданно напасть?
— Даже не знаю, может, мне нравятся твои мольбы?
— Дело не в этом. Думаю, ты меня слышишь. Я всё ещё там. Я спрятан глубоко, за шрамами и болью. Эта часть тебя чувствует себя одинокой. Но она также знает, какого это — иметь семью. Иметь друзей. Ты можешь вернуть всё это. Мы можем избавить друг друга от боли. Помню, когда мне было шесть, я умолял маму и папу сводить меня на научную выставку. И вот, на просёлочной дороге, нам спустило шину. Запаски нет. Нас отбуксировали в крошечный городок. И конечно, мы застряли там на весь день. Мы купили мороженое, картошку-фри с соусом в небольшой закусочной. А после, вечером, мы смотрели на местный фейерверк. День все же оказался отличным. Это мое любимое воспоминание о маме и папе. Как назвался этот город?
— Мейсон-Вилл.
— Я всё ещё там. Вернись.
— Даже не знаю, может, мне нравятся твои мольбы?
— Дело не в этом. Думаю, ты меня слышишь. Я всё ещё там. Я спрятан глубоко, за шрамами и болью. Эта часть тебя чувствует себя одинокой. Но она также знает, какого это — иметь семью. Иметь друзей. Ты можешь вернуть всё это. Мы можем избавить друг друга от боли. Помню, когда мне было шесть, я умолял маму и папу сводить меня на научную выставку. И вот, на просёлочной дороге, нам спустило шину. Запаски нет. Нас отбуксировали в крошечный городок. И конечно, мы застряли там на весь день. Мы купили мороженое, картошку-фри с соусом в небольшой закусочной. А после, вечером, мы смотрели на местный фейерверк. День все же оказался отличным. Это мое любимое воспоминание о маме и папе. Как назвался этот город?
— Мейсон-Вилл.
— Я всё ещё там. Вернись.
Порой мы считаем себя умнее, чем есть на самом деле. В моем времени учебники полны описания эпохи великих героев. Зелёной Стрелы, Чёрной Канарейки, Флэша. При этом никто, никогда не слышал о Фелисити Смоук.
Ты все никак не поймешь?! Ты можешь просчитать цепочки событий на других Землях, но не можешь просчитать чувства человека!
— И что тебя ждёт на Земле-19? Штраф?
— На моей Земле несанкционированные путешествия через бреши караются… смертью.
— Смертью?!
— Где-то двадцать четыре или двадцать пять лет назад соседняя Земля вторглась на нашу планету через брешь и чуть всё не уничтожила. Чтобы не допустить такого снова, были запрещены все межпространственные перемещения. После появились Сборщики, чтобы наказывать тех, кто нарушит запрет. Я не думал, что она меня отыщет.
— Зачем ты рисковал жизнью, приходя сюда?
— Пойду собираться. Пора Ха-Эру платить по счетам.
— На моей Земле несанкционированные путешествия через бреши караются… смертью.
— Смертью?!
— Где-то двадцать четыре или двадцать пять лет назад соседняя Земля вторглась на нашу планету через брешь и чуть всё не уничтожила. Чтобы не допустить такого снова, были запрещены все межпространственные перемещения. После появились Сборщики, чтобы наказывать тех, кто нарушит запрет. Я не думал, что она меня отыщет.
— Зачем ты рисковал жизнью, приходя сюда?
— Пойду собираться. Пора Ха-Эру платить по счетам.
— Как ты умудряется делать столько вещей одновременно? Ты умудрился опозорить меня, своего капитана, а заодно и себя!
— Джо, прости.
— Я так часто слышу от тебя «Джо, прости», что мне кажется, будто это моё настоящее имя.
— Джо, прости.
— Я так часто слышу от тебя «Джо, прости», что мне кажется, будто это моё настоящее имя.
— Гидеон, а ты можешь… просто… ничего не рассказывать Уэллсу?
— Конечно. Я выполню любую команду, полученную от вас.
— Барри!
— Пошли, надо уходить отсюда!
— Подождите-подождите!.. Почему ты выполняешь мои команды?
— Потому что вы меня создали.
— Конечно. Я выполню любую команду, полученную от вас.
— Барри!
— Пошли, надо уходить отсюда!
— Подождите-подождите!.. Почему ты выполняешь мои команды?
— Потому что вы меня создали.
— Джо поправится… знаешь, я тут, о маме думал. Очень много. Я скучаю по ней.
— Я рассказывал тебе, как ты научился ходить?
— Пару раз.
— Все начинали ходить раньше тебя — маленькие ребятишки бегали повсюду, а ты нет. Но твоя мама не беспокоилась, она сказала, что ты пойдешь, когда тебе будет куда идти. И действительно, когда ты сделал первые шаги, они были такими быстрыми, что ты не шёл. Ты начал…
— … Бежать.
— Барри, ты бежал к своей матери. Прямо к ней в руки. Тебе было куда идти.
— Я рассказывал тебе, как ты научился ходить?
— Пару раз.
— Все начинали ходить раньше тебя — маленькие ребятишки бегали повсюду, а ты нет. Но твоя мама не беспокоилась, она сказала, что ты пойдешь, когда тебе будет куда идти. И действительно, когда ты сделал первые шаги, они были такими быстрыми, что ты не шёл. Ты начал…
— … Бежать.
— Барри, ты бежал к своей матери. Прямо к ней в руки. Тебе было куда идти.
— Ладно. Отличный план, Джо. Хитрый, осторожный и с капелькой драмы. После этого, ты почувствуешь себя победителем. Будешь спать крепко, как подросток после концерта. Ты ведь поступил правильно. Ты поставил на место злодейку.
— Ральф, пошустрее.
— Это чувство будет кружить голову как карусель. Затем, когда тебя поймают и заберут твой значок, пистолет, уверенность в себе позволит дальше стоять с поднятой головой. Ты ведь поступил правильно. Конечно, гнев будет с тобой пару лет, но он пройдет. Он изменится. Станет жалостью к себе. Ещё через пару лет… ты станешь тенью прошлого себя. И потом, однажды, придёт осознание, что ты, поступил не правильно. Ты всё испортил. Коллеги с тобой не разговаривают, друзья и родные.. исчезли. От тебя в мире.. не останется и следа. Ты станешь именно тем, от чего ты клялся их защищать. [Ральф открывает дверь с помощью своих способностей] А вообще, удачи тебе.
— Ральф, пошустрее.
— Это чувство будет кружить голову как карусель. Затем, когда тебя поймают и заберут твой значок, пистолет, уверенность в себе позволит дальше стоять с поднятой головой. Ты ведь поступил правильно. Конечно, гнев будет с тобой пару лет, но он пройдет. Он изменится. Станет жалостью к себе. Ещё через пару лет… ты станешь тенью прошлого себя. И потом, однажды, придёт осознание, что ты, поступил не правильно. Ты всё испортил. Коллеги с тобой не разговаривают, друзья и родные.. исчезли. От тебя в мире.. не останется и следа. Ты станешь именно тем, от чего ты клялся их защищать. [Ральф открывает дверь с помощью своих способностей] А вообще, удачи тебе.
– И тебя не волнует, сколько людей ты погубишь? Сколько людей ты убьёшь?!
– Не волнует! Меня уже давно не заботят эти вещи.
– Не волнует! Меня уже давно не заботят эти вещи.
— Мне не стоило врать. Я просто мучительно хотела.. увидеть тебя. Провести с тобой один день. Первый раз в жизни пробежаться вместе с тобой..
— Я опять всё пропустил. Я боялся испортить твоё детство, но меня там даже и не было…
— Я опять всё пропустил. Я боялся испортить твоё детство, но меня там даже и не было…
— Ты помнишь, как я приходил. У меня был какой-то тайный план? Разве я собирался неожиданно напасть?
— Даже не знаю, может, мне нравятся твои мольбы?
— Дело не в этом. Думаю, ты меня слышишь. Я всё ещё там. Я спрятан глубоко, за шрамами и болью. Эта часть тебя чувствует себя одинокой. Но она также знает, какого это — иметь семью. Иметь друзей. Ты можешь вернуть всё это. Мы можем избавить друг друга от боли. Помню, когда мне было шесть, я умолял маму и папу сводить меня на научную выставку. И вот, на просёлочной дороге, нам спустило шину. Запаски нет. Нас отбуксировали в крошечный городок. И конечно, мы застряли там на весь день. Мы купили мороженое, картошку-фри с соусом в небольшой закусочной. А после, вечером, мы смотрели на местный фейерверк. День все же оказался отличным. Это мое любимое воспоминание о маме и папе. Как назвался этот город?
— Мейсон-Вилл.
— Я всё ещё там. Вернись.
— Даже не знаю, может, мне нравятся твои мольбы?
— Дело не в этом. Думаю, ты меня слышишь. Я всё ещё там. Я спрятан глубоко, за шрамами и болью. Эта часть тебя чувствует себя одинокой. Но она также знает, какого это — иметь семью. Иметь друзей. Ты можешь вернуть всё это. Мы можем избавить друг друга от боли. Помню, когда мне было шесть, я умолял маму и папу сводить меня на научную выставку. И вот, на просёлочной дороге, нам спустило шину. Запаски нет. Нас отбуксировали в крошечный городок. И конечно, мы застряли там на весь день. Мы купили мороженое, картошку-фри с соусом в небольшой закусочной. А после, вечером, мы смотрели на местный фейерверк. День все же оказался отличным. Это мое любимое воспоминание о маме и папе. Как назвался этот город?
— Мейсон-Вилл.
— Я всё ещё там. Вернись.
Порой мы считаем себя умнее, чем есть на самом деле. В моем времени учебники полны описания эпохи великих героев. Зелёной Стрелы, Чёрной Канарейки, Флэша. При этом никто, никогда не слышал о Фелисити Смоук.
Ты все никак не поймешь?! Ты можешь просчитать цепочки событий на других Землях, но не можешь просчитать чувства человека!
Петти, я не знаю что тебе сказать. Все, кого я люблю — когда-нибудь оставляют меня. Я уже.. привык.
Если не разберешься с чувствами, они разберутся с тобой.
Я пробежал длинную трассу. Но даже у марафонов есть финиш.
— Кейтлин пытается сказать в своей особо злобной манере, что мы только начинаем понимать, на что способно твоё тело. Не хочу показаться занудой, но я рекомендую быть осторожным. Пожалуйста.
— Доктор Уэллс, сомневаюсь, что осторожность сделала вас тем, кто вы есть!
— Инвалидом и изгоем? Именно неосторожность сделала меня таким. Сдерживай себя.
— Доктор Уэллс, сомневаюсь, что осторожность сделала вас тем, кто вы есть!
— Инвалидом и изгоем? Именно неосторожность сделала меня таким. Сдерживай себя.
— Тебя зовут Барри.
— Моё имя не Барри. Я не знаю, как меня зовут, но мое имя… «Бартоломью Генри Аллен». Это не очень хорошее имя.
— Моё имя не Барри. Я не знаю, как меня зовут, но мое имя… «Бартоломью Генри Аллен». Это не очень хорошее имя.
Получай фашист по морде!
— Чтобы найти Дево, нужно больше мозгов.
— Так бы сразу и сказали! Величайший детектив к вашим услугам!
— Я сказал, БОЛЬШЕ мозгов.
— Так бы сразу и сказали! Величайший детектив к вашим услугам!
— Я сказал, БОЛЬШЕ мозгов.
— Джентльмены, вот и я!
— А ты откуда?
— Вы же сказали: «Ещё увидимся», — и я решил, что это супергеройская тусовка. И найти её было испытанием моих детективных талантов. И они сработали! Точно!
— Да, или…
— … Тебя не приглашали.
— А ты откуда?
— Вы же сказали: «Ещё увидимся», — и я решил, что это супергеройская тусовка. И найти её было испытанием моих детективных талантов. И они сработали! Точно!
— Да, или…
— … Тебя не приглашали.
— У меня же был где-то контейнер…
— У тебя в сумке набор для сбора крови?!
— У каждого свои увлечения.
— У тебя в сумке набор для сбора крови?!
— У каждого свои увлечения.
— Ладно. Запомни, всё тут, что выглядит интересно — скорее всего смертельно.
— Совсем как я.
— Совсем как я.
— Что ты тут делаешь?
— Ничего…
— С кем ты разговаривал?
— Н-ни с кем…
— Ты говорил с Барри?
— Кем?
— Барри Аллен! Его ударила молния, он пробыл в коме девять месяцев, проснувшись, начал бегать быстрее скорости звука. Знаком такой?
— Н-нет, ни разу с ним не говорил…
*Крик Барри из динамика*
— Циско, тут повсюду огонь! Циско, ты ещё там?!
— Ничего…
— С кем ты разговаривал?
— Н-ни с кем…
— Ты говорил с Барри?
— Кем?
— Барри Аллен! Его ударила молния, он пробыл в коме девять месяцев, проснувшись, начал бегать быстрее скорости звука. Знаком такой?
— Н-нет, ни разу с ним не говорил…
*Крик Барри из динамика*
— Циско, тут повсюду огонь! Циско, ты ещё там?!
— Время вышло, Уэллс. Твой так называемый друг оказался трусом.
— Он не трус. Он один из лучших людей, кого я знаю.
— А он дело говорит. Я вообще молодец.
— Он не трус. Он один из лучших людей, кого я знаю.
— А он дело говорит. Я вообще молодец.
— Вы проникли на нашу землю и будете отправлены на арену для казни.
— Что? А где тут табличка «Посторонние будут казнены»? Было бы очень кстати, знаешь ли.
— Что? А где тут табличка «Посторонние будут казнены»? Было бы очень кстати, знаешь ли.
Так. Кроме Санты никаких волшебников в красных костюмах я в доме не потерплю, тебе понятно?
— И смысл урока был…
— … в любви, Супергерл. Любить — значит позволять спасать себя, а не только спасать других. Даже если вы супергерои.
— … в любви, Супергерл. Любить — значит позволять спасать себя, а не только спасать других. Даже если вы супергерои.
— Ну и как вы?
— Думаю всё будет хорошо. Но если ты соврёшь мне снова, я на тебя гору сброшу.
— Ого! Ты ведь это фигурально?
— Нет, геологически.
— Думаю всё будет хорошо. Но если ты соврёшь мне снова, я на тебя гору сброшу.
— Ого! Ты ведь это фигурально?
— Нет, геологически.
Иногда возможности прямо лежат у нас под носом, но мы сами решаем их не замечать.
— Стой, а какая разница? Ты же отлично справлялся с злодеями.
— Меня ранили. Аксель создал какую-то кислоту, и… мы думаем, она может убить меня. Я не готов умирать.
— Слушай… В нашем деле легко почувствовать себя неуязвимым, но, время от времени реальность напоминает о себе.
— Я изо всех сил пытался побороть это чувство, но… я не такой бесстрашный.
— Ральф, я не бесстрашный. Каждый день я просыпаюсь в этой камере и мне кажется, что мне никому не помочь. Я… в ужасе от этого. Раньше я спасал людей, теперь я просто Барри Аллен. Заключенный три-пять-шесть-два.
— Так давай вытащим тебя.
— Я не об этом. Иметь силу помогать другим и ничего не делать, такая смерть, хуже всего, что мог приготовить Трюкач. Но превозмогая этот страх и спасая другие жизни — ты живешь по-настоящему. Так превзойди себя. Уверен, тебе это под силу.
— Правда веришь, что я это смогу?
— Да.
— Нужно просто верить самому.
— Меня ранили. Аксель создал какую-то кислоту, и… мы думаем, она может убить меня. Я не готов умирать.
— Слушай… В нашем деле легко почувствовать себя неуязвимым, но, время от времени реальность напоминает о себе.
— Я изо всех сил пытался побороть это чувство, но… я не такой бесстрашный.
— Ральф, я не бесстрашный. Каждый день я просыпаюсь в этой камере и мне кажется, что мне никому не помочь. Я… в ужасе от этого. Раньше я спасал людей, теперь я просто Барри Аллен. Заключенный три-пять-шесть-два.
— Так давай вытащим тебя.
— Я не об этом. Иметь силу помогать другим и ничего не делать, такая смерть, хуже всего, что мог приготовить Трюкач. Но превозмогая этот страх и спасая другие жизни — ты живешь по-настоящему. Так превзойди себя. Уверен, тебе это под силу.
— Правда веришь, что я это смогу?
— Да.
— Нужно просто верить самому.
Знаешь, что делает человека героем? Не его силы. Это способность быть светом, когда вокруг остаётся тьма.
Циско — часть семьи. Когда больно одному — больно всем, я понимаю. Но иногда нельзя отыскать ответы за них. Порой, нужно поддерживать их, пока они ищут их сами. Даже если делают это отдельно.
– И тебя не волнует, сколько людей ты погубишь? Сколько людей ты убьёшь?!
– Не волнует! Меня уже давно не заботят эти вещи.
– Не волнует! Меня уже давно не заботят эти вещи.
Надо мной нет нитей.
Странно держать свою автобиографию… Когда писал её не ты. И она вовсе не о тебе.
— Кристина, мне кажется, ты никогда не знала меня по-настоящему.
— Как и ты никогда не знал меня, Гаррисон, если думаешь, что я позволю тебе выйти сухим из воды.
— Как и ты никогда не знал меня, Гаррисон, если думаешь, что я позволю тебе выйти сухим из воды.
— Ты серьёзно?
— Серьёзно ли? Я серьёзен, как сердечный приступ!
— Серьёзно ли? Я серьёзен, как сердечный приступ!
— Я хотел спросить кое-что о твоих научных любовных романах.
— Романах? Конечно! Прошу, присаживайся, задавай любые вопросы. Давай.
— Ладно, хорошо. Я хотел узнать, приходилось ли тебе писать о путешествиях во времени? Если точнее, о путешествиях в будущее?
— Да, мой бестселлер «Будущее — не то, что было раньше». Он был… он был… Он был об одном парне, который пытался предотвратить своё убийство. Он получил награду. Да, его хорошо приняли.
— Ого! И этот персонаж, твой персонаж… Он смог изменить будущее? Точнее, если он позволял некоторым событиям идти своим ходом, закреплял ли он тем самым хронологию, приведшую к ужасным последствиям?
— Тут есть две школы мысли. Одна группа верит, что будущее постоянно меняется, оно не определённо, и поэтому можно сделать будущее таким, каким хочешь.
— Ясно.
— Другая группа категорически не согласна с этим. Они говорят: «Нет-нет-нет, будущее предопределено, и как бы ты ни старался, его не изменить.»
— Ну а ты что считаешь? Будущее предопределено или изменчиво?
— Я считаю, что человек сталкивается со своей судьбой на пути, которым пытался её обойти.
— То есть?
— То есть, будущее предопределено.
— Романах? Конечно! Прошу, присаживайся, задавай любые вопросы. Давай.
— Ладно, хорошо. Я хотел узнать, приходилось ли тебе писать о путешествиях во времени? Если точнее, о путешествиях в будущее?
— Да, мой бестселлер «Будущее — не то, что было раньше». Он был… он был… Он был об одном парне, который пытался предотвратить своё убийство. Он получил награду. Да, его хорошо приняли.
— Ого! И этот персонаж, твой персонаж… Он смог изменить будущее? Точнее, если он позволял некоторым событиям идти своим ходом, закреплял ли он тем самым хронологию, приведшую к ужасным последствиям?
— Тут есть две школы мысли. Одна группа верит, что будущее постоянно меняется, оно не определённо, и поэтому можно сделать будущее таким, каким хочешь.
— Ясно.
— Другая группа категорически не согласна с этим. Они говорят: «Нет-нет-нет, будущее предопределено, и как бы ты ни старался, его не изменить.»
— Ну а ты что считаешь? Будущее предопределено или изменчиво?
— Я считаю, что человек сталкивается со своей судьбой на пути, которым пытался её обойти.
— То есть?
— То есть, будущее предопределено.
Ты ведь понимаешь, что, когда я предложил выпить, я имел ввиду не латте? Речь шла об алкоголе — таком, чтоб прямо мозги вышибало.
Тебе страшно. Я это полностью понимаю. Я бы на твоём месте был в ужасе. Но страх не даст тебе скорости, понятно? Ничто порождённое страхом не делается эффективно, уж поверь мне.
Вкус Кейтлин в одежде схож с её вкусом в мужчинах — они оба ужасны.
— Знаю, Король Акула злодей, но.. когда он будет драться с Гроддом…
— … Давай без спойлеров!
— … Давай без спойлеров!
— Вы оба с ума сошли?! Кем вы себя возомнили?
— Ну, я глаза и уши, а он — ноги.
— Не смешно! Ты же мог там погибнуть! Ты не какой-нибудь сверхскоростной пожарный!
— Ты чего? Мы же это обсуждали! Моя скорость может помочь людям.
— Мы договорились, что ты будешь помогать задерживать других людей, изменённых взрывом ускорителя! Мета-людей! И кроме Клайда Мардона мы никого не нашли.
— Жителям города нужна помощь. И я могу им помочь!
— Мы можем помочь им!
— Ну, я глаза и уши, а он — ноги.
— Не смешно! Ты же мог там погибнуть! Ты не какой-нибудь сверхскоростной пожарный!
— Ты чего? Мы же это обсуждали! Моя скорость может помочь людям.
— Мы договорились, что ты будешь помогать задерживать других людей, изменённых взрывом ускорителя! Мета-людей! И кроме Клайда Мардона мы никого не нашли.
— Жителям города нужна помощь. И я могу им помочь!
— Мы можем помочь им!
Ты не герой. Ты — настоящее чудовище.
— Как ты узнал, что так будет?
— Мне просто повезло.
— Мне просто повезло.
— Мы несём ответственность перед городом и Плаксой.
— Что предлагаешь делать?
— Нужно спасти его до того, как Амунет сделает задуманное. Сесиль, собери всю информацию об Амунет. Фелисити, достань чертежи её клуба. Мы справимся. Мы — сильные женщины.
— Да. Хештег «феминизм».
— Хештег «феминизм».
— Хештег «феминизм».
— Что предлагаешь делать?
— Нужно спасти его до того, как Амунет сделает задуманное. Сесиль, собери всю информацию об Амунет. Фелисити, достань чертежи её клуба. Мы справимся. Мы — сильные женщины.
— Да. Хештег «феминизм».
— Хештег «феминизм».
— Хештег «феминизм».
— А что насчет твоей семьи? На Земле-1. Ты потеряешь возможность увидеть их снова.
— Лео, чего ты добиваешься?
— Не понял.
— Мы сражались, проливали кровь, приносили жертвы на этой войне. Но стоило появиться этим чужакам — ты готов всё это забыть? На кону стоит судьба этого мира.
— А также жизни их родных.
— Да брось…
— Зови меня сентиментальным сколько угодно. Эти герои готовы рискнуть всем, ради тех, кого они любят, как готов и я. Ради тебя.
— Знаешь, мне не отказать тебе, когда ты на меня так смотришь.
— Поэтому я и смотрю на тебя так.
— Лео, чего ты добиваешься?
— Не понял.
— Мы сражались, проливали кровь, приносили жертвы на этой войне. Но стоило появиться этим чужакам — ты готов всё это забыть? На кону стоит судьба этого мира.
— А также жизни их родных.
— Да брось…
— Зови меня сентиментальным сколько угодно. Эти герои готовы рискнуть всем, ради тех, кого они любят, как готов и я. Ради тебя.
— Знаешь, мне не отказать тебе, когда ты на меня так смотришь.
— Поэтому я и смотрю на тебя так.
Похоже, ему на меня плевать даже сильнее, чем тебе.
— Лучше бы взял стейк. А то следующие пять-десять лет одну баланду будешь есть.
— Ты ещё кто такой?
— Ваш добрый местный супергерой. Можешь звать меня… мистер… секунду. Народ, у меня важный момент! Как меня зовут?
— А я даже гадал что ты скажешь?
— Ты ещё кто такой?
— Ваш добрый местный супергерой. Можешь звать меня… мистер… секунду. Народ, у меня важный момент! Как меня зовут?
— А я даже гадал что ты скажешь?
Джулиан, когда в следующий раз захочешь выпустить ледяных демонов из друзей — делай это в июле.
— Здесь наша команда собирает информацию о происшествиях. Мы знаем обо всем, что происходит в городе. Зацени, у нас даже есть спутник.
— Я знаю, взламываю его время от времени.
— Какая наглость.
— Я, конечно, очень рада тебя видеть, Фелисити. Но я сомневаюсь, стоит ли ей показывать все это?
— Я умею хранить секреты.
— Точно. Фелисити работает со Стрелой.
— А ты почему-то нет!
— Круто! Все стало на свои места. Ты знаешь, кто такой стрела. [Обращаясь к Барри] Стоп. А ты знаешь, кто такой стрела?
— Скажем так, наши команды похожи, но у нас побольше колющих предметов.
— Я знаю, взламываю его время от времени.
— Какая наглость.
— Я, конечно, очень рада тебя видеть, Фелисити. Но я сомневаюсь, стоит ли ей показывать все это?
— Я умею хранить секреты.
— Точно. Фелисити работает со Стрелой.
— А ты почему-то нет!
— Круто! Все стало на свои места. Ты знаешь, кто такой стрела. [Обращаясь к Барри] Стоп. А ты знаешь, кто такой стрела?
— Скажем так, наши команды похожи, но у нас побольше колющих предметов.
— Меня зовут Цыганка.
— Серьёзно? Ты родилась, и кто-то такой: «Я нарекаю тебя Цыганкой!»?
— Я хочу, чтобы меня звали так. Это загадочное, мрачное имя.
— Не поспоришь…
— Серьёзно? Ты родилась, и кто-то такой: «Я нарекаю тебя Цыганкой!»?
— Я хочу, чтобы меня звали так. Это загадочное, мрачное имя.
— Не поспоришь…
Будь героем, которого я в тебе вижу.
— Барри… Слушай, давай на перерыв?
— Нет! Сперва нужно закончить. Погнали!
— Слушай, Барри.
— Чего?
— Я тут целый день бреши открывал! Так что если не хочешь растереть ладошки и помять мне плечо…
— Не буду я ничего мять!
— Так я и думал. Поэтому перерыв.
— Циско-о-о!
— ПЕРЕРЫВ!
— Нет! Сперва нужно закончить. Погнали!
— Слушай, Барри.
— Чего?
— Я тут целый день бреши открывал! Так что если не хочешь растереть ладошки и помять мне плечо…
— Не буду я ничего мять!
— Так я и думал. Поэтому перерыв.
— Циско-о-о!
— ПЕРЕРЫВ!
— Чего?
— Не знаю. Ты с утра будто… сияешь…
— Как это «сияю»?
— От тебя будто исходит… какое-то тепло… как от гирлянды.
— Нет ни сияния, ни тепла, и я тебе не гирлянда. Ты тратишь время. В СТАР-лабс!
— [себе под нос] Тёплый и раздражительный…
— Не знаю. Ты с утра будто… сияешь…
— Как это «сияю»?
— От тебя будто исходит… какое-то тепло… как от гирлянды.
— Нет ни сияния, ни тепла, и я тебе не гирлянда. Ты тратишь время. В СТАР-лабс!
— [себе под нос] Тёплый и раздражительный…
— Скажи мне, что это у него такая прелюдия.
— Если это так, то она затянулась. Раздевайся!
[Глаз посланника Амунит падает в бокал Фелисити] — Воу, не с глаз же начинают раздеваться!
— Если это так, то она затянулась. Раздевайся!
[Глаз посланника Амунит падает в бокал Фелисити] — Воу, не с глаз же начинают раздеваться!
— Найди Кейтлин и Барри. Давай, дурень! Ищи! ИЩИ!
— Ты орёшь на мой спутник?
— Нет, я его подбадриваю.
— Ты орёшь на мой спутник?
— Нет, я его подбадриваю.
— Нужно верить, что всё образуется. На любой вопрос можно найти ответ.
— Папа, я так уже не могу.
— Понимаю тебя… Я тоже так чувствовал. Но я нашёл решение.
— Как?
— В церкви.
— Ты ходил туда, когда я была маленькой.
— Верно. Сесиль предложила. Решила, что это поможет. И… честное слово… одна из проповедей священника будто была написана для меня: «Сила не значит ничего без веры». Тогда я начал понимать… что моя сила не помешала мне думать, что тебя отнимет Савитар или что мы больше не увидим Барри. Сесиль… напомнила мне, что нужно верить. И я поверил. И вот вы со мной. Доченька, силы у тебя есть. Тебе нужна лишь вера.
— Папа, я так уже не могу.
— Понимаю тебя… Я тоже так чувствовал. Но я нашёл решение.
— Как?
— В церкви.
— Ты ходил туда, когда я была маленькой.
— Верно. Сесиль предложила. Решила, что это поможет. И… честное слово… одна из проповедей священника будто была написана для меня: «Сила не значит ничего без веры». Тогда я начал понимать… что моя сила не помешала мне думать, что тебя отнимет Савитар или что мы больше не увидим Барри. Сесиль… напомнила мне, что нужно верить. И я поверил. И вот вы со мной. Доченька, силы у тебя есть. Тебе нужна лишь вера.
— Это говоришь не ты, а твоя сила. Ты больна.
— Я разбита, Барри.
— Я разбита, Барри.
— А что ещё ты видел?
— Там была куча странных устройств… Я видел часы.
— Что они показывали?
— 9:52… А это точно важно?
— Сейчас шесть часов.
— Хочешь сказать, что я увидел будущее?
— Да, именно так.
— Эти очки заслуживают крутейшее имя.
— Там была куча странных устройств… Я видел часы.
— Что они показывали?
— 9:52… А это точно важно?
— Сейчас шесть часов.
— Хочешь сказать, что я увидел будущее?
— Да, именно так.
— Эти очки заслуживают крутейшее имя.
— Я думаю, что мы уже на той стадии отношений, когда парень говорит девушке три волшебных слова.
— Какие три слова?
— Как. Тебя. Зовут?
— А-а… Я думала о других трёх словах.
— Другие три слова будут звучать глупо, если произносить их без имени.
— Какие три слова?
— Как. Тебя. Зовут?
— А-а… Я думала о других трёх словах.
— Другие три слова будут звучать глупо, если произносить их без имени.
Тебе было больно. Ты был готов пойти на всё, чтобы избавиться от боли. Поэтому Кейтлин так запуталась, как и Циско. Люди готовы на всё, лишь бы остановить боль. Это не значит что ты плохой. Ты — просто человек.
— Нам точно сюда?
— Отсюда маячок президента издал сигнал в последний раз, он должен быть где-то рядом. [Супергерл сканирует рентгеновским зрением]. Да, он сейчас там.
— Как узнала?
— Я его вижу — рентгеновское зрение.
— О. Значит, ты у нас всё-всё-всё видишь своими зенками?
— Нет, я..
— … Не обращай внимания.
— Как ты получил имя «Тепловая Волна»?
— Я сжёг всю свою семью заживо и люблю, когда всё кругом горит.
— А. Очень… яркая история.
— Мой мозгоправ согласен. Между прочим, я не стану называть тебя «Супергерл». Глупо.
— Можешь звать меня Кара.
— Тоже не подходит.
— Что ты будешь кричать, если будет нужна моя помощь?
— Юбка.
— Серьёзно?
— Серьёзно. [Каре] Но твоя помощь мне не понадобится.
— Отсюда маячок президента издал сигнал в последний раз, он должен быть где-то рядом. [Супергерл сканирует рентгеновским зрением]. Да, он сейчас там.
— Как узнала?
— Я его вижу — рентгеновское зрение.
— О. Значит, ты у нас всё-всё-всё видишь своими зенками?
— Нет, я..
— … Не обращай внимания.
— Как ты получил имя «Тепловая Волна»?
— Я сжёг всю свою семью заживо и люблю, когда всё кругом горит.
— А. Очень… яркая история.
— Мой мозгоправ согласен. Между прочим, я не стану называть тебя «Супергерл». Глупо.
— Можешь звать меня Кара.
— Тоже не подходит.
— Что ты будешь кричать, если будет нужна моя помощь?
— Юбка.
— Серьёзно?
— Серьёзно. [Каре] Но твоя помощь мне не понадобится.
Ребята, я… хотел бы сказать пару слов — в честь этого события. Дом — это больше, чем кирпичи, цемент и… черепаха. Это… Это чувство. Это чувство родного угла, не так ли? Чувство любви, конечно же. Надежды. На будущее — я не знал, встречал ли я когда-либо двух людей, которые подошли друг другу больше, чем вы. За Барри и Айрис.
Я даже не знаю, что мне чувствовать.
Я пробежал длинную трассу. Но даже у марафонов есть финиш.
Джулиан, когда в следующий раз захочешь выпустить ледяных демонов из друзей — делай это в июле.
— Ты помнишь, как я приходил. У меня был какой-то тайный план? Разве я собирался неожиданно напасть?
— Даже не знаю, может, мне нравятся твои мольбы?
— Дело не в этом. Думаю, ты меня слышишь. Я всё ещё там. Я спрятан глубоко, за шрамами и болью. Эта часть тебя чувствует себя одинокой. Но она также знает, какого это — иметь семью. Иметь друзей. Ты можешь вернуть всё это. Мы можем избавить друг друга от боли. Помню, когда мне было шесть, я умолял маму и папу сводить меня на научную выставку. И вот, на просёлочной дороге, нам спустило шину. Запаски нет. Нас отбуксировали в крошечный городок. И конечно, мы застряли там на весь день. Мы купили мороженое, картошку-фри с соусом в небольшой закусочной. А после, вечером, мы смотрели на местный фейерверк. День все же оказался отличным. Это мое любимое воспоминание о маме и папе. Как назвался этот город?
— Мейсон-Вилл.
— Я всё ещё там. Вернись.
— Даже не знаю, может, мне нравятся твои мольбы?
— Дело не в этом. Думаю, ты меня слышишь. Я всё ещё там. Я спрятан глубоко, за шрамами и болью. Эта часть тебя чувствует себя одинокой. Но она также знает, какого это — иметь семью. Иметь друзей. Ты можешь вернуть всё это. Мы можем избавить друг друга от боли. Помню, когда мне было шесть, я умолял маму и папу сводить меня на научную выставку. И вот, на просёлочной дороге, нам спустило шину. Запаски нет. Нас отбуксировали в крошечный городок. И конечно, мы застряли там на весь день. Мы купили мороженое, картошку-фри с соусом в небольшой закусочной. А после, вечером, мы смотрели на местный фейерверк. День все же оказался отличным. Это мое любимое воспоминание о маме и папе. Как назвался этот город?
— Мейсон-Вилл.
— Я всё ещё там. Вернись.
— Я пойду настрою спутник на поиск тёмной материи, найденной костюмом.
— Нет, не пойдешь.
— Да, пойду.
— Нет, не трогай! Не трогай мой спутник!
— Ещё как потрогаю!
— Стой!
— Нет, не пойдешь.
— Да, пойду.
— Нет, не трогай! Не трогай мой спутник!
— Ещё как потрогаю!
— Стой!
Наше везение — в наших руках.
Добрые люди не рушат чужие жизни, прикрываясь благородством. Гадом был, гадом и остался. Признай уже.
— Скажи мне, что это у него такая прелюдия.
— Если это так, то она затянулась. Раздевайся!
[Глаз посланника Амунит падает в бокал Фелисити] — Воу, не с глаз же начинают раздеваться!
— Если это так, то она затянулась. Раздевайся!
[Глаз посланника Амунит падает в бокал Фелисити] — Воу, не с глаз же начинают раздеваться!
Не начинай битву, которую не сможешь закончить.
— Как ты так можешь? Как ты можешь так, жить, зная что с ними случится?
— Мне… не всегда это даётся легко. Я совершал ошибки, иногда от этого страдали люди. Нужно делать всё, что можешь. Если этого мало — положись на окружающих.
— Ты… это… о себе?
— Да, на меня, Ральф. Слушай, я предложил тебе это, потому что вижу в тебе задатки героя. Но я совру, если скажу, что будет легко.
— Мне… не всегда это даётся легко. Я совершал ошибки, иногда от этого страдали люди. Нужно делать всё, что можешь. Если этого мало — положись на окружающих.
— Ты… это… о себе?
— Да, на меня, Ральф. Слушай, я предложил тебе это, потому что вижу в тебе задатки героя. Но я совру, если скажу, что будет легко.
— В детстве… я всегда сильно боялась одной части «Музея Флэша». Конечно, детям нормально бояться разных монстров. Но этот монстр был другим. Никто не знает, откуда он взялся, как получил свои силы, или кто он. Известно было лишь его имя и последний звук, что слышат его жертвы, но не это делает его ужасным. Самое страшное то, что вы его не поймали.
— Не поймали?
— Супергёрл, Легенды… даже Лига пыталась. И всё впустую.
— Не поймали?
— Супергёрл, Легенды… даже Лига пыталась. И всё впустую.
Нора, если после каждой ошибки ты будешь кидаться исправлять её — всё будет только хуже. Поверь, я знаю это лучше всех остальных. Нужно научиться терпению. Подожди… подумай, а потом действуй. И реши проблему правильно.
— Работай со мной в СТАР Лабс! Ладно? Платят, конечно, не много…
— Сколько?!
— Да почти ничего…
— Сколько?!
— Да почти ничего…
— Я пойду настрою спутник на поиск тёмной материи, найденной костюмом.
— Нет, не пойдешь.
— Да, пойду.
— Нет, не трогай! Не трогай мой спутник!
— Ещё как потрогаю!
— Стой!
— Нет, не пойдешь.
— Да, пойду.
— Нет, не трогай! Не трогай мой спутник!
— Ещё как потрогаю!
— Стой!
Я.. забыл, какого это… Я забыл, как быть другом.
— С меня кофе, новичок… Как я мог забыть кошелёк?
— Не волнуйся, со всеми бывает… пятый раз подряд. И хватит уже звать меня новичком!
— Прости. Привычка с тех времён, когда я был в полиции. До того, как ты лишил меня работы, карьеры, разрушил мою жизнь. Растоптал мой дух и бросил одного в этом мире.
— Не забывай, ещё я сделал тебя аморфной резиновой массой.
— Это единственное, что ты сделал хорошего. Хотя это было не намеренно и потому не твоя заслуга.
— Не волнуйся, со всеми бывает… пятый раз подряд. И хватит уже звать меня новичком!
— Прости. Привычка с тех времён, когда я был в полиции. До того, как ты лишил меня работы, карьеры, разрушил мою жизнь. Растоптал мой дух и бросил одного в этом мире.
— Не забывай, ещё я сделал тебя аморфной резиновой массой.
— Это единственное, что ты сделал хорошего. Хотя это было не намеренно и потому не твоя заслуга.
Я даже не знаю, что мне чувствовать.
— Вы уж простите нас. Если бы трубы в доме не издавали этот доставучий звук, я бы пригласила вас на обед.
— В доме Уэстов скрипят трубы… Вот так сюрприз!
— Правда? Вы уже слышали этот звук?
— О да-а-а!..
— Они так уже… восемнадцать лет?
— Да.
— У каждого дома есть свой характер. Наш любит разговаривать.
— В доме Уэстов скрипят трубы… Вот так сюрприз!
— Правда? Вы уже слышали этот звук?
— О да-а-а!..
— Они так уже… восемнадцать лет?
— Да.
— У каждого дома есть свой характер. Наш любит разговаривать.
— Лучше не рыпайся! Кошелёк, живо!
— Вот это класс, глазам поверить не могу! Погоди, ладно? Я просто поставлю стакан… С ума сойти! В Централ-Сити сотни тысяч человек, и из всех, кого можно ограбить, ты выбрал меня!
— Ты что, больной? Деньги гони!
— Ты потом себе локти кусать будешь! Серьёзно, если бы была олимпиада по невезению, ты был бы не просто победителем, а новым Майклом Фелпсом!
— Считаю до трёх, а потом стреляю в тебя. Раз…
— [ухмыляясь] Ну давай…
— Вот это класс, глазам поверить не могу! Погоди, ладно? Я просто поставлю стакан… С ума сойти! В Централ-Сити сотни тысяч человек, и из всех, кого можно ограбить, ты выбрал меня!
— Ты что, больной? Деньги гони!
— Ты потом себе локти кусать будешь! Серьёзно, если бы была олимпиада по невезению, ты был бы не просто победителем, а новым Майклом Фелпсом!
— Считаю до трёх, а потом стреляю в тебя. Раз…
— [ухмыляясь] Ну давай…
— Как вы спите по ночам, понимая, что разрушили столько жизней?
— Никак.
— Никак.
— Ладно, что такое? Чем могу помочь?
— В общем… Я хотела… поговорить с тобой… о нас с Барри.
— О вас с Барри?
— Да. В отношениях любой пары наступает момент, когда они осознают, что… у них слишком много… любви для двоих. И… когда такое случается, ты понимаешь, что единственный выход — сделать семью чуточку… больше.
— Та-ак… Дай-ка мне секунду…
— Нет, папа, прошу, выслушай меня внимательно, это очень важно для меня!
— Боже мой…
— Барри больше любит собак или кошек?
— … Чего?
— Каких животных он предпочитает? Я хотела кого-нибудь завести и не смогла вспомнить его пристрастий.
— М да уж… Я… Я уже начал думать…
— О чём, по-твоему, шла речь?
— Да ни о чём, ни о чём!.. Если у животного есть четыре лапы, можешь покупать что угодно.
— Отличный совет! Четыре лапы… Поняла. Спасибо за беседу. Ладно, пока! [Убегает] — [Вытирает пот] И-и-ё-ёлки-палки…
— В общем… Я хотела… поговорить с тобой… о нас с Барри.
— О вас с Барри?
— Да. В отношениях любой пары наступает момент, когда они осознают, что… у них слишком много… любви для двоих. И… когда такое случается, ты понимаешь, что единственный выход — сделать семью чуточку… больше.
— Та-ак… Дай-ка мне секунду…
— Нет, папа, прошу, выслушай меня внимательно, это очень важно для меня!
— Боже мой…
— Барри больше любит собак или кошек?
— … Чего?
— Каких животных он предпочитает? Я хотела кого-нибудь завести и не смогла вспомнить его пристрастий.
— М да уж… Я… Я уже начал думать…
— О чём, по-твоему, шла речь?
— Да ни о чём, ни о чём!.. Если у животного есть четыре лапы, можешь покупать что угодно.
— Отличный совет! Четыре лапы… Поняла. Спасибо за беседу. Ладно, пока! [Убегает] — [Вытирает пот] И-и-ё-ёлки-палки…
Песни делают всё лучше.
— Нам точно сюда?
— Отсюда маячок президента издал сигнал в последний раз, он должен быть где-то рядом. [Супергерл сканирует рентгеновским зрением]. Да, он сейчас там.
— Как узнала?
— Я его вижу — рентгеновское зрение.
— О. Значит, ты у нас всё-всё-всё видишь своими зенками?
— Нет, я..
— … Не обращай внимания.
— Как ты получил имя «Тепловая Волна»?
— Я сжёг всю свою семью заживо и люблю, когда всё кругом горит.
— А. Очень.. яркая история.
— Мой мозгоправ согласен. Между прочим, я не стану называть тебя «Супергерл». Глупо.
— Можешь звать меня Кара.
— Тоже не подходит.
— Что ты будешь кричать, если будет нужна моя помощь?
— Юбка.
— Серьёзно?
— Серьёзно. [Каре] Но твоя помощь мне не понадобится.
— Отсюда маячок президента издал сигнал в последний раз, он должен быть где-то рядом. [Супергерл сканирует рентгеновским зрением]. Да, он сейчас там.
— Как узнала?
— Я его вижу — рентгеновское зрение.
— О. Значит, ты у нас всё-всё-всё видишь своими зенками?
— Нет, я..
— … Не обращай внимания.
— Как ты получил имя «Тепловая Волна»?
— Я сжёг всю свою семью заживо и люблю, когда всё кругом горит.
— А. Очень.. яркая история.
— Мой мозгоправ согласен. Между прочим, я не стану называть тебя «Супергерл». Глупо.
— Можешь звать меня Кара.
— Тоже не подходит.
— Что ты будешь кричать, если будет нужна моя помощь?
— Юбка.
— Серьёзно?
— Серьёзно. [Каре] Но твоя помощь мне не понадобится.
Надо мной нет нитей.
*Барри, спеша, со скоростью звука уносится из СТАР-лабс. Кейтлин, Циско и доктор Уэллс переглядываются.*
— Как думаете, скоро он поймёт, что забыл одежду?
— Как думаете, скоро он поймёт, что забыл одежду?
— Я волнуюсь.
— На счёт чего?
— Насчёт ребёнка. Барри, мне уже почти пятьдесят. Когда увидел видео, где вы были с Айрис такими… маленькими, я… на меня будто гора упала. Я был… я был так молод, когда это случилось в первый раз. Тут ещё случай с Джоани. Простить людей не легко, Бар.
— Ты справишься.
— Я и так едва высыпаюсь. Волнуюсь за вас троих, особенно раз Уолли теперь далеко. И добавлять к этому ещё младенца, кормление, плач. Честно — мне до смерти страшно.
— Джо, ты растил Айрис один. Когда ты принял меня, — ты был один. Даже когда нашёлся Уолли, — ты был один. Всё это — ты сделал самостоятельно. В одиночку. Никто не справился бы лучше. Никто. Теперь в тебя есть пара. У тебя есть семья. Ты всегда был рядом, когда был нам нужен. Теперь наша очередь быть нам рядом с тобой. И мы будем.
— Знаю, что будете.
— На счёт чего?
— Насчёт ребёнка. Барри, мне уже почти пятьдесят. Когда увидел видео, где вы были с Айрис такими… маленькими, я… на меня будто гора упала. Я был… я был так молод, когда это случилось в первый раз. Тут ещё случай с Джоани. Простить людей не легко, Бар.
— Ты справишься.
— Я и так едва высыпаюсь. Волнуюсь за вас троих, особенно раз Уолли теперь далеко. И добавлять к этому ещё младенца, кормление, плач. Честно — мне до смерти страшно.
— Джо, ты растил Айрис один. Когда ты принял меня, — ты был один. Даже когда нашёлся Уолли, — ты был один. Всё это — ты сделал самостоятельно. В одиночку. Никто не справился бы лучше. Никто. Теперь в тебя есть пара. У тебя есть семья. Ты всегда был рядом, когда был нам нужен. Теперь наша очередь быть нам рядом с тобой. И мы будем.
— Знаю, что будете.
Я так злился из-за того, что потерял. Хотя у меня всего было достаточно.
— Знаем. Как-нибудь остановить робота.
— Верно. Остальные откроют брешь.
— И это весь план?
— Наш Снарт всегда говорил: «Создаём план. Исполняем план. Ждём что план пойдёт под откос. Отбрасываем план».
— Ого.. Это — отвратительный совет. У меня всегда есть подробнейший план и потому в нём не бывает ошибок.
— Верно. Остальные откроют брешь.
— И это весь план?
— Наш Снарт всегда говорил: «Создаём план. Исполняем план. Ждём что план пойдёт под откос. Отбрасываем план».
— Ого.. Это — отвратительный совет. У меня всегда есть подробнейший план и потому в нём не бывает ошибок.
— Я тебе даже не нравлюсь! Почему ты рискуешь ради меня жизнью?
— Ты слышал Барри — мы всегда так поступаем.
— Да брось! Почему?
— Ты не похож на других Уэллсов.
— Ты не даёшь об этом забыть.
— Все они были гениями. Мы зависели от них. А с тобой роли поменялись. Ты зависишь от нас. Гаррисон Уэллс всегда помогал мне и наверняка, в каком-то смысле, я… хочу помочь Гаррисону Уэллсу. Как-то так.
— Понял.
— Ты слышал Барри — мы всегда так поступаем.
— Да брось! Почему?
— Ты не похож на других Уэллсов.
— Ты не даёшь об этом забыть.
— Все они были гениями. Мы зависели от них. А с тобой роли поменялись. Ты зависишь от нас. Гаррисон Уэллс всегда помогал мне и наверняка, в каком-то смысле, я… хочу помочь Гаррисону Уэллсу. Как-то так.
— Понял.
Я не позволю боли.. и тьме, решать кем мне быть. Я не стану тобой.
— Обожаю психотерапию!
— А, ты уже бывал?
— Всего один раз, в детстве. Когда мама… погибла.
— А, твоя мама…
— Но с этим всё нормально! То есть, это не то чтобы совсем нормально — я был бы рад, будь она жива, — просто я уже справился с этим. Думаю, не стоит это записывать.
— Я записываю для себя. Вас никто тут не осудит.
— Да, мы знаем.
— Мой папа тоже погиб. Это можете записать.
— Итак, Барри. Айрис немного рассказала мне о вас во время нашего разговора. Скоро женитесь?
— Да… Да, мы проделали долгий путь…
— Ага…
— Сперва мы с ним вместе выросли… Затем я была помолвлена с другим…
— А, ясно.
— Тоже стоит записать? Кстати, он тоже погиб.
— Вижу, у вас обоих было много потерь…
— Ну… не-ет, не то чтобы…
— … Эдди и Ронни…
— … Ну да, чуть-чуть…
— … Моя мама… Ха-Эр…
— … самую малость…
— … Лора…
— … было…
— … Снарт…
— … много похорон.
— Да.
— А, ты уже бывал?
— Всего один раз, в детстве. Когда мама… погибла.
— А, твоя мама…
— Но с этим всё нормально! То есть, это не то чтобы совсем нормально — я был бы рад, будь она жива, — просто я уже справился с этим. Думаю, не стоит это записывать.
— Я записываю для себя. Вас никто тут не осудит.
— Да, мы знаем.
— Мой папа тоже погиб. Это можете записать.
— Итак, Барри. Айрис немного рассказала мне о вас во время нашего разговора. Скоро женитесь?
— Да… Да, мы проделали долгий путь…
— Ага…
— Сперва мы с ним вместе выросли… Затем я была помолвлена с другим…
— А, ясно.
— Тоже стоит записать? Кстати, он тоже погиб.
— Вижу, у вас обоих было много потерь…
— Ну… не-ет, не то чтобы…
— … Эдди и Ронни…
— … Ну да, чуть-чуть…
— … Моя мама… Ха-Эр…
— … самую малость…
— … Лора…
— … было…
— … Снарт…
— … много похорон.
— Да.
Думаю вы слишком строги к своему сыну. Понятно почему он не сказал вам сразу. Посмотрите на свою реакцию. Если бы вы только послушали его, узнали о его мотивах и попытались взглянуть на все с его точки зрения, может вы бы поняли, почему он не рассказывал об этом прежде.
Таким, как мы, счастья не видать.
— База 27 в трехстах милях, была закрыта в 61 году.
— Там они и держат Штейна.
— Готов поспорить, инопланетяне там тоже есть.
— Там они и держат Штейна.
— Готов поспорить, инопланетяне там тоже есть.
— Прожектор был отличной идеей. Как ты додумался?
— Не знаю, в комиксах где-то увидел.
— Не знаю, в комиксах где-то увидел.
Генри Аллен… Генри пережил две великие потери: он потерял жену, Нору, и сына Барри. Он пережил людскую молву, позор, насмешки, стыд и всё, через что проходят незаслуженно осуждённые. Генри Аллен был свидетельством того, что любовь спасает нас в темнейшие времена. И благодаря любви он продолжил жить в наших сердцах.
Похоже, ему на меня плевать даже сильнее, чем тебе.
— Короче, закиньте его в брешь, или он схватит пулю.
— Согласен.
— Нет.
— Что значит «нет»?
— А что бы сделали мы, если бы оказались в его положении? Джо, что бы ты сделал, окажись Айрис на месте Джесси? Циско, когда тебя похитил Снарт, он угрозами заставил тебя помочь Берту. Никто из нас не осуждал тебя. И не станем, потому что когда речь заходит о семье, когда речь заходит о тех, кого мы все любим, мы все уязвимы. Мы все способны сделать неправильный выбор. Он мог это сделать. Он мог украсть мою скорость — и ему бы это сошло с рук. Мы бы даже не догадались. Но он так не сделал. И из-за этого погибнет его дочь! Неужели мы с этим согласны? Я не могу отвернуться от неё. Я не могу отвернуться от мира. Всем людям их мира грозит опасность! Пускай мне пока не хватает скорости, чтобы победить Зума, но я не могу закрыть брешь и забыть обо всём. Мы должны помочь Уэллсу. Конечно, именно я поверил ему первым — я это признаю. Я оставил его, когда все вы меня отговаривали, поэтому ответственность за случившееся лежит на мне. Но теперь мы будем решать всё вместе.
— Согласен.
— Нет.
— Что значит «нет»?
— А что бы сделали мы, если бы оказались в его положении? Джо, что бы ты сделал, окажись Айрис на месте Джесси? Циско, когда тебя похитил Снарт, он угрозами заставил тебя помочь Берту. Никто из нас не осуждал тебя. И не станем, потому что когда речь заходит о семье, когда речь заходит о тех, кого мы все любим, мы все уязвимы. Мы все способны сделать неправильный выбор. Он мог это сделать. Он мог украсть мою скорость — и ему бы это сошло с рук. Мы бы даже не догадались. Но он так не сделал. И из-за этого погибнет его дочь! Неужели мы с этим согласны? Я не могу отвернуться от неё. Я не могу отвернуться от мира. Всем людям их мира грозит опасность! Пускай мне пока не хватает скорости, чтобы победить Зума, но я не могу закрыть брешь и забыть обо всём. Мы должны помочь Уэллсу. Конечно, именно я поверил ему первым — я это признаю. Я оставил его, когда все вы меня отговаривали, поэтому ответственность за случившееся лежит на мне. Но теперь мы будем решать всё вместе.
— Я тебе даже не нравлюсь! Почему ты рискуешь ради меня жизнью?
— Ты слышал Барри — мы всегда так поступаем.
— Да брось! Почему?
— Ты не похож на других Уэллсов.
— Ты не даёшь об этом забыть.
— Все они были гениями. Мы зависели от них. А с тобой роли поменялись. Ты зависишь от нас. Гаррисон Уэллс всегда помогал мне и наверняка, в каком-то смысле, я… хочу помочь Гаррисону Уэллсу. Как-то так.
— Понял.
— Ты слышал Барри — мы всегда так поступаем.
— Да брось! Почему?
— Ты не похож на других Уэллсов.
— Ты не даёшь об этом забыть.
— Все они были гениями. Мы зависели от них. А с тобой роли поменялись. Ты зависишь от нас. Гаррисон Уэллс всегда помогал мне и наверняка, в каком-то смысле, я… хочу помочь Гаррисону Уэллсу. Как-то так.
— Понял.
— О чём ты думаешь?
— О Уолли. Он хочет, чтобы я осталась здесь, с ним.
— И правда хочет! Парень не дурак, поздравляю! Прекрасно! Любовь… Нет ничего лучше любви.
— Да. Я просто… Я не знаю, правильно ли это.
— Почему?
— У него ведь своя миссия. К тому же моего папу схватили гориллы. И если он вернётся, как мне объяснить, что я покидаю его?
— Но ты ведь человек! Мы… мы всегда так делаем. В общем, я хочу сказать, что если речь идёт о любви — за неё нужно хвататься. И плевать на всё остальное! Не сделаешь это — ты станешь одной из тех, кто всю жизнь живёт в сожалениях. Я понимаю, будет очень сложно объяснить отцу, что ты собираешься переезжать на другую Землю. Но этот разговор обязан состояться, если ты хочешь обрести счастье. Но это просто моё мнение. Что я вообще знаю? Я просто более привлекательный парень, чем твой отец. Удачи, Джесси!
— О Уолли. Он хочет, чтобы я осталась здесь, с ним.
— И правда хочет! Парень не дурак, поздравляю! Прекрасно! Любовь… Нет ничего лучше любви.
— Да. Я просто… Я не знаю, правильно ли это.
— Почему?
— У него ведь своя миссия. К тому же моего папу схватили гориллы. И если он вернётся, как мне объяснить, что я покидаю его?
— Но ты ведь человек! Мы… мы всегда так делаем. В общем, я хочу сказать, что если речь идёт о любви — за неё нужно хвататься. И плевать на всё остальное! Не сделаешь это — ты станешь одной из тех, кто всю жизнь живёт в сожалениях. Я понимаю, будет очень сложно объяснить отцу, что ты собираешься переезжать на другую Землю. Но этот разговор обязан состояться, если ты хочешь обрести счастье. Но это просто моё мнение. Что я вообще знаю? Я просто более привлекательный парень, чем твой отец. Удачи, Джесси!
— О-о-о!… Водишь взад-вперёд? Когда чистишь, ты водишь взад-вперёд? Просто я предпочитаю чистить кругами. Даже интересно, как другие Уэллсы чистят зубы.
— Ты что, самоубийца?
— Просто меня увлекают тонкие различия между нами.
— И не очень тонкие.
— Какие это?
— Например, что я — гений. А ты — кретин.
— Ты что, самоубийца?
— Просто меня увлекают тонкие различия между нами.
— И не очень тонкие.
— Какие это?
— Например, что я — гений. А ты — кретин.
— Барри… Слушай, давай на перерыв?
— Нет! Сперва нужно закончить. Погнали!
— Слушай, Барри.
— Чего?
— Я тут целый день бреши открывал! Так что если не хочешь растереть ладошки и помять мне плечо…
— Не буду я ничего мять!
— Так я и думал. Поэтому перерыв.
— Циско-о-о!
— ПЕРЕРЫВ!
— Нет! Сперва нужно закончить. Погнали!
— Слушай, Барри.
— Чего?
— Я тут целый день бреши открывал! Так что если не хочешь растереть ладошки и помять мне плечо…
— Не буду я ничего мять!
— Так я и думал. Поэтому перерыв.
— Циско-о-о!
— ПЕРЕРЫВ!
*Барри, спеша, со скоростью звука уносится из СТАР-лабс. Кейтлин, Циско и доктор Уэллс переглядываются.*
— Как думаете, скоро он поймёт, что забыл одежду?
— Как думаете, скоро он поймёт, что забыл одежду?
— С меня кофе, новичок… Как я мог забыть кошелёк?
— Не волнуйся, со всеми бывает… пятый раз подряд. И хватит уже звать меня новичком!
— Прости. Привычка с тех времён, когда я был в полиции. До того, как ты лишил меня работы, карьеры, разрушил мою жизнь. Растоптал мой дух и бросил одного в этом мире.
— Не забывай, ещё я сделал тебя аморфной резиновой массой.
— Это единственное, что ты сделал хорошего. Хотя это было не намеренно и потому не твоя заслуга.
— Не волнуйся, со всеми бывает… пятый раз подряд. И хватит уже звать меня новичком!
— Прости. Привычка с тех времён, когда я был в полиции. До того, как ты лишил меня работы, карьеры, разрушил мою жизнь. Растоптал мой дух и бросил одного в этом мире.
— Не забывай, ещё я сделал тебя аморфной резиновой массой.
— Это единственное, что ты сделал хорошего. Хотя это было не намеренно и потому не твоя заслуга.
— Больно! Как будто…
— Будто ты впечатался в деревянную стенку, да? Так и было.
— Это не просто деревянная стена, это двойной квебрачо — самая твёрдая штука на планете.
— … Прекрасный выбор, Циско!
— Будто ты впечатался в деревянную стенку, да? Так и было.
— Это не просто деревянная стена, это двойной квебрачо — самая твёрдая штука на планете.
— … Прекрасный выбор, Циско!
Я будто смотрю «Трансформеров» в 4D, но в десять раз реалистичнее. И актёры лучше играют.
— Только в этот раз, те, кто меня бросят, будут мои друзья. Первые, что у меня были за очень долгое время.
— Что за глупость?
— Тебе то меня не понять. Ты похищаешь друзей и колишь их сосульками.
— Да, я подводила этих людей множество раз. И смотри-ка! Мы всё равно вместе, как бы сильно я их не разочаровывала — они меня не бросают. Сама не совсем понимаю, но видимо, это и значит быть друзьями. Так что… если ты сделаешь что-то похуже, чем похитишь и ранишь их, думаю, всё у тебя будет в порядке.
— Что за глупость?
— Тебе то меня не понять. Ты похищаешь друзей и колишь их сосульками.
— Да, я подводила этих людей множество раз. И смотри-ка! Мы всё равно вместе, как бы сильно я их не разочаровывала — они меня не бросают. Сама не совсем понимаю, но видимо, это и значит быть друзьями. Так что… если ты сделаешь что-то похуже, чем похитишь и ранишь их, думаю, всё у тебя будет в порядке.
— Эдди, нет, нет. Оставайся со мной, ладно? Останься со мной.
— Он ошибся. В конце концов, я — герой после этого.
— Ты герой, Эдди. Ты мой герой.
— Это всё, чего я хотел. Быть твоим героем.
— Он ошибся. В конце концов, я — герой после этого.
— Ты герой, Эдди. Ты мой герой.
— Это всё, чего я хотел. Быть твоим героем.
— Это что значит?
— Это значит, что будущее на нашей стороне.
— Это значит, что будущее на нашей стороне.
Стоило тебя послушать. Барри не оставлял нам никаких посланий. Но я верил в это… Правда верил. Порой мне кажется, что если сильно во что-то верить, это сбудется. Знаешь, что хуже всего? Я сделал это не ради города! Его спасение стало только поводом вернуть Барри… Я просто скучал по другу!
— А что ещё ты видел?
— Там была куча странных устройств… Я видел часы.
— Что они показывали?
— 9:52… А это точно важно?
— Сейчас шесть часов.
— Хочешь сказать, что я увидел будущее?
— Да, именно так.
— Эти очки заслуживают крутейшее имя.
— Там была куча странных устройств… Я видел часы.
— Что они показывали?
— 9:52… А это точно важно?
— Сейчас шесть часов.
— Хочешь сказать, что я увидел будущее?
— Да, именно так.
— Эти очки заслуживают крутейшее имя.
Иногда мне кажется, что у всех есть любимый пончик. Где мой любимый пончик?
Тебе было больно. Ты был готов пойти на всё, чтобы избавиться от боли. Поэтому Кейтлин так запуталась, как и Циско. Люди готовы на всё, лишь бы остановить боль. Это не значит что ты плохой. Ты — просто человек.
— [рассматривает журнал] Привет, дорогуша!.. Таких красоток уже нет…
— Какого чёрта?!
— Тише! Это лишь материнская плата месяца! Июнь 2007-ого. Только взгляни!..
— Лучше б там была девка.
— Какого чёрта?!
— Тише! Это лишь материнская плата месяца! Июнь 2007-ого. Только взгляни!..
— Лучше б там была девка.
Циско — часть семьи. Когда больно одному — больно всем, я понимаю. Но иногда нельзя отыскать ответы за них. Порой, нужно поддерживать их, пока они ищут их сами. Даже если делают это отдельно.
Если переоденешься еще раз, я тебя пристрелю.
— Выглядишь как человек. Напугано, беспомощно, жалко.. ничтожно.
— Мы не сильно отличаемся от них.
— Да брось. Мы то — чем они желают быть. Блондинки, белые. А риски — идеал.
— Я не такая, как ты. Я не считаю себя лучше других.
— А стоит. Так и есть. Для них, ты — богиня. И жить могла бы также.
— Как ты?
— Да! Как я. Им нужно кому-то поклоняться, тому, кто будет их вести.
— Да какой ты лидер? Ты — тиран.
— Да. Правда. Они — насекомые, Кара.
— Они не должны бояться наших сил. Они должны полагаться на нас, когда это нужно.
— Избавь меня от чуши про добрых самаритян.
— Я не стану эксплуатировать других, лишь потому что могу.
— Защищая слабых, ты не сделаешь мир лучше. Для этого, от них нужно избавляться. Какая же ты правда жалкая.
— Мы не сильно отличаемся от них.
— Да брось. Мы то — чем они желают быть. Блондинки, белые. А риски — идеал.
— Я не такая, как ты. Я не считаю себя лучше других.
— А стоит. Так и есть. Для них, ты — богиня. И жить могла бы также.
— Как ты?
— Да! Как я. Им нужно кому-то поклоняться, тому, кто будет их вести.
— Да какой ты лидер? Ты — тиран.
— Да. Правда. Они — насекомые, Кара.
— Они не должны бояться наших сил. Они должны полагаться на нас, когда это нужно.
— Избавь меня от чуши про добрых самаритян.
— Я не стану эксплуатировать других, лишь потому что могу.
— Защищая слабых, ты не сделаешь мир лучше. Для этого, от них нужно избавляться. Какая же ты правда жалкая.
— Это точно уместно?
— А то! Она наш талисман. В прошлый раз помогло.
— Тогда он был в коме, не в межвременном измерении.
— Значит, Гага на будильнике его не удивит.
— А то! Она наш талисман. В прошлый раз помогло.
— Тогда он был в коме, не в межвременном измерении.
— Значит, Гага на будильнике его не удивит.
— Эдди, нет, нет. Оставайся со мной, ладно? Останься со мной.
— Он ошибся. В конце концов, я — герой после этого.
— Ты герой, Эдди. Ты мой герой.
— Это всё, чего я хотел. Быть твоим героем.
— Он ошибся. В конце концов, я — герой после этого.
— Ты герой, Эдди. Ты мой герой.
— Это всё, чего я хотел. Быть твоим героем.
Народ, у нас сейчас есть шанс вернуть в нашу жизнь крупицу надежды. И мне… она сейчас очень нужна. Вам, думаю, тоже.
Стоило тебя послушать. Барри не оставлял нам никаких посланий. Но я верил в это… Правда верил. Порой мне кажется, что если сильно во что-то верить, это сбудется. Знаешь, что хуже всего? Я сделал это не ради города! Его спасение стало только поводом вернуть Барри… Я просто скучал по другу!
Окажи себе услугу, взгляни вглубь своего огромного, прекрасного сердца. Там ты найдёшь нужный ответ.
— Вы должны помочь Барри!
— Ты слышала его, Фелисити…
— … он хочет справиться в одиночку.
— Чего еще ожидать? Ему больно. Вы же его команда. Если бы мне давали пять центов всякий раз, когда Стрела злиться на меня, я бы стала богата, как Оливер Куин. Упомянула эго, потому что он самый богатый человек, которого я знаю. Точнее был… Это я к тому, что вы должны прикрывать своего напарника, что бы не случилось.
— Ты слышала его, Фелисити…
— … он хочет справиться в одиночку.
— Чего еще ожидать? Ему больно. Вы же его команда. Если бы мне давали пять центов всякий раз, когда Стрела злиться на меня, я бы стала богата, как Оливер Куин. Упомянула эго, потому что он самый богатый человек, которого я знаю. Точнее был… Это я к тому, что вы должны прикрывать своего напарника, что бы не случилось.
— Так вот, чего мы хотели избежать!
— Что она делает?!
— Поглощает! Сингулярность не становится, даже когда все Земля исчезнет! Боюсь, что аккреционный диск уже сформировался!
— Что?!
— Диффузная материя, вращающаяся вокруг сингулярности!
— И что это значит?
— Надо остановить это движение! По сути, это как торнадо, только вверх ногами! И побольше. И пострашнее…
— Барри, в ней энергии как минимум 6 и 7 терралектрон вольт. Её не остановить!
— Я попробую.
— Что она делает?!
— Поглощает! Сингулярность не становится, даже когда все Земля исчезнет! Боюсь, что аккреционный диск уже сформировался!
— Что?!
— Диффузная материя, вращающаяся вокруг сингулярности!
— И что это значит?
— Надо остановить это движение! По сути, это как торнадо, только вверх ногами! И побольше. И пострашнее…
— Барри, в ней энергии как минимум 6 и 7 терралектрон вольт. Её не остановить!
— Я попробую.
— Вы же сказали, что эта штука спасёт его.
— Эта штука — продвинутый замедлитель частиц, работающий от крио-движка. Мы собрали его за 30 минут, так что не судите строго. Это была очень спешная работа.
— Эта штука — продвинутый замедлитель частиц, работающий от крио-движка. Мы собрали его за 30 минут, так что не судите строго. Это была очень спешная работа.
