Лучшие цитаты из сериала Отбросы (146 цитат)

— А я в тебе ошибалась. Думала, ты наглый тупой ***юк.
— Да нет, я только с виду такой. А внутри я нежный и закомплексованный.

— Ты вообще срать на всех хотел, да?
— На всех, кроме себя.

— Ты правда думаешь, что я буду откровенничать с тобой после того, как ты со мной обращался, после того, как ты меня обзывал?!
— И как это?
— Псих, любитель понюхать трусики, целка, урод, ***юк, извращенец, педофил… дыниёб…, а я просто хочу быть твоим другом.

— Извиняюсь. Я тут разговариваю!
— Я думала, Вы закончили.
— Если мои губы все еще двигаются, значит нет.
— Да, но Вы могли зевать или жевать.

Я жив… Я не умер! Я бессмертный! Вот она, моя способность! Черт возьми, я знал, что она у меня есть. А-ха! И кто теперь смеётся последним?! Помогите! Помогите, я жив! Вы закопали меня живым, мудилы! Я бессмертный… Просто зашибись! Спасибо! Спасибо большое! Невероятно, ***ь…

— Я в порядке.
— Да ладно, ты даже ни разу не ударила меня за последние пару часов, я волнуюсь.

— Это петиция, мы собираем подписи против контрацептивов, которые выдают в школах. Подпишешь?
— Есть только одна вещь, которую юная леди должна в себя засовывать. И это знания.

Важно только то, что здесь и сейчас.

— Нужно придумать пароль, по которому мы сможем определить, что это мы.
— Мартышлюшка!
— Вот уж нет, никаких мартышлюшек.
— Ну каковы шансы, что кто-то помянет мартышлюшку в светской беседе? Не ахти какие, да?
— Ладно, пусть… Мартышлюшка!
— Ееее!

Что бы ты не делал, расплачиваться всегда будут те, кого ты любишь.

Люди так и норовят подосрать друг другу.

— Люди вокруг думают, что вы мрази. У вас есть шанс показать им, что они не правы.
— Ага, а что, если они правы?

Знаешь, брат, любовь — это больно. Любовь пережевывает тебя и выплевывает, как комок соплей!

— Не будь таким мудилой!
— Спасибо за отеческий совет, он так воодушевляет меня.

Вот встретишь хорошего парня, а он оказывается ***учей мартышкой.

Бабы. Они жестоки, бесчувственные и от них одни беды. Но зато какие же они красивые… Да, и пахнут приятно.

Куда легче унижать, оскорблять и обращаться с человеком как с куском говна, чем признать, что ты его любишь.

Единственное, что может быть хуже одиночества — это когда другие люди знают, что ты одинок…

— Как Джесс?
— Она умерла…
— …
— Да ладно, шучу. Просто подбодрить хотел.

Вам дали шанс сделать что-то хорошее, изменить жизнь других людей к лучшему. И знаете что? Вы облажались. А самое поганое то, что этот момент, здесь и сейчас — пик вашей никчемной жизни.

А какой смысл в разговоре, если нести чушь?

— Если она такая страшная, зачем же ты её трахнул?
— Ты что, шутишь что ли? Вот в этом-то вся проблема, когда пялишь страхолюдин. Вдуешь — не прав, вдуешь — тоже не прав. А ты-то небось трахаешься только с теми, кто тебе внешне нравится?
— Есть у меня такой бзик.
— Какая же ты поверхностная. Прям стыдно за тебя, Джесс.

— Как я выгляжу?
— Как х** в смокинге.

Я тебе не молодёжь, если, конечно, ты не кондуктор. Тогда мне 15.

Подрочить и обнимашки. То, что доктор прописал.

Как говаривал один мудрый ***юк: «Мужчины с Марса, а женщины… любят х*й».

— Какого черта ты делаешь?
— Всего навсего чистый необузданный вандализм!
— Да что с тобой такое? Ты умственно-отсталый?
— Если бы я был умственно-отсталым, меня бы здесь не было. Зацени, прямо в яблочко!

— Харе ***ываться!
— Спасибо за отцовский совет, от него тепло внутри так и развевается!

Вот и помогай после этого людям. Ни тебе спасибо, ни нате, ребят, двадцатку, пивка себе купите.

— Я только что понял, что я не умирал на этой неделе.
— Сейчас только четверг, еще есть время.

Говорить о своих чувствах — первый признак слабости. Лучше держать это в себе, пока оно не станет твердым комком злости и обиды. Так поступал мой дядя Питер. Впрочем, он спился вусмерть, но это… неважно.

Не беспокойся обо мне. Я просто умер… снова.

— У нас нет причин не быть вместе.
— Есть! Я умираю… Нет, конечно, я не умираю, но мог бы.

Ты хорошая. Ты хорошая и чистая, а я притащил тебя в мир, где люди срут друга на друга, врут и обманывают. Трусливо, эгоистично и жестоко. В мир, где, ***ь, сперма из влагалища выливается прямо на пол. Ты как чистая белая роза, понимаешь, в море говна и мочи, а я запачкал тебя, замарал твои лепестки. Прости меня, пожалуйста.

Есть люди, которые срут, а есть те на кого срут. Так вот, я срун. И вот на меня насрали с высоченной такой колокольни и это меня убивает просто. Сердечко моё в тряпки по всему полу.

Я вас облапошил своими навыками адской хитрожопости. И всё это время на уши вешал «вермишель».

Не смей тут говорить, что собирался сказать!

— Каково это — убить человека?
— Ужасно.
— Правда? Ну и какой в этом кайф?

— Нет, ну зла не хватает! Свалка же муниципальная в двух минутах ходьбы отсюда. Подонки, бесчеловечные твари!
— А мы вот людей убиваем… Частенько!
— Ну да… Но в убийстве есть какое-то достоинство, а в том, чтобы на улицах срать — нет!

— Думаю, эти татуировки вами управляют. Наверное, это все тот мастер.
— Винс такое бы не сделал, он меня любит.
— Это твоя татуировка за тебя говорит.
— Красивый, еще и умный!
— А это твоя!

— Есть для меня какой-нибудь отеческий совет?
— Не болей раком.

В этом нет ничего гейского, чувак, я просто немного подрючу тебя граблями.

Не хочешь слышать ответ? Не задавай вопрос.

— Ты чего?
— Молюсь, мужик. Молюсь я Господу Ииусу Христу и небесам небесным, чтоб Надин завязала со своим монашеством, чтобы я тогда смог выразить свою любовь к ней физически, прекрасным союзом наших гениталий. Аминь.
— А господь вообще принимает такие заявки?
— Он Ною отгрохал здоровенный ковчег, а старине Руди не может монашку устроить?

Удачи! Счастливо оставаться! И идите в жопу!

Эта новая способность — просто кайф. Всегда хотел быть фокусником. Типа, Великий Нэйтано… Великий Нэйтаноно… Великий… Нэйнанано. А-а, ***ать, как тебя называют, когда ты вот такое вот могёшь…

Чувак, а ты ведь сказал, что хочешь поссать ей на сиськи… Такое лучше держать между тобой и твоим интернет провайдером…

Ползи. По битому стеклу. По собачьему говну. И уж ты, ***ь, скажи ей как ты её любишь. Или богом клянусь — ***у по самые гланды.

Распускаете руки, пялитесь, сальности лопочете… Вы понятия не имеете, каково это — быть женщиной!

— Когда ты в последний раз из дома выходила? Тебе определенно нужно на воздух.
— Раньше я выходила. Но потом перестала. В интернете все проще: общаешься с кем-то по интересам, а потом, если тебе больше не нравится, один клик — и его больше нет. Над тобой шутят? Удаляешь. Ведут себя как козлы? Удаляешь. Выставляешь себя дурой? Удаляешь.

— Кто-нибудь знает что-нибудь про роды?
— Горячие полотенца! Да! Но… у нас их нет.
— Ох, ***ь, ну и помощничек из тебя!

Нечестно, что перекуры бывают только у курильщиков.

— Я думал, ты еще спишь.
— Ну… Кто рано встает, тому дают.

Супергерои… Я люблю этого парня… Ну ты и мудила!..

— Всё не могу её забыть. Я ведь никогда её больше не увижу.
— От судьбы не уйдешь.
— Это да… Нее, нее, не пойдет. Это гонево какое-то. Это просто херня, которую люди несут, когда им больше нечего сказать.

Мы ведь так похожи, что аж жутко становится. Как один хер с двумя мозгами.

Что ж, по опыту знаю, нет в мире проблемы, которую нельзя было бы решить, основательно напившись!

— Я думал, способности нам нужны, чтобы помогать людям.
— Нееееееее.

— Я трахнул чью-то бабку!
— У меня нет внуков.
— О, тогда все в порядке, потому что было бы действительно стыдно.

— Как говаривал великий Лайонел Ричи: «Hello».

— А то мне послышалось, что кто-то тут решил ограбить банк…
— Не! Не-не, я сказал… подёргать шланг. Сеанс группового онанизма. Старый добрый дрочильный хоровод!

… и я думаю, что они сбежали, чтобы продолжить свои гомосексуальные отношения, и я спрашиваю вас: в этом мире нетерпимости и предрассудков, кто мы такие, кто, чтобы осуждать их?!

Ведь только на волосок от смерти я впервые почувствовала себя живой.

— Ты не можешь умереть! Я люблю тебя!
— Я ведь останусь.
— Но я не люблю его, я люблю тебя!
— Он станет мной именно потому, что ты его полюбишь. Теперь все будет как надо.

— Ты эксплуатируешь слабых!
— Вытягиваешь из людей деньги!
— Домогаешься девушек!
— Как и католическая церковь.
— А он дело говорит. В Ирландии, когда я был маленьким, считалось, что если с тобой не шалит священник, то ты лох.

— А ведь мы можем придумать себе всякие крутые супергеройские клички! Я — Капитан Неуязвимый, Кёртис — Мистер Задом-Наперед, а ты будешь Невидимый ***юк!
— А почему я Невидимый ***юк?!
— Уж какой есть — смирись!

— Кажется, у меня второй лезет! У меня близнецы!
— Ооо, Иисус, Мария, Иосиф!
— Что там?
— У тебя там инопланетянин!
— Вытащи его оттуда!
— Умри! Умри! Умри!
*затаптывает ногами, обрызгивая всех кровью*
— ***анько ты недоделанный! Это ж плацента!
*пауза*
— Ну, с Рождеством всех!

Я в шоке! И мне дурно… Съем тогда шоколадку, у меня печалька.

— Сортир не работает.
— И ты отливаешь в раковину?!
— Ага. Думал вот, не нассать ли в бутылку или в автомат с печеньками, но так оно как-то цивилизованней. Я же не какой-то там пещерный человек!

— Итак, эта одежда была пожертвована гражданами, её нужно рассортировать по разным категориям перед тем, как её отправят в Африку… Если есть вопросы, просто задавайте их.
— Если медведь и акула подерутся друг с другом, кто из них победит?
— Если есть УМЕСТНЫЕ вопросы, задавайте их.

— У меня есть суперсила. Мне просто нужно узнать, какая она.
— Может, ты просто супер-умственно-отсталый.

— Я и понять ничего не успел…
— Как его *** ей в рот залетел!

— Я не педофил.
— Да кто тебя знает? Вдруг ты вздрючил родную сестру ради ломтика сыра?
— Да я вообще сыр не люблю!
— Что делает тебя ещё похотливее, ты, больной ублюдок!

Батя мне всегда говорил типа: «Руди, женщины — они как трактора». Я, кстати, так и не понял, че он сказать хотел.

— Слушай, после грозы ты почувствовал что-нибудь странное? [Нейтану] — Да, я почувствовал странное покалывание в своем очке.
— Ты почувствовал что-то странное? [Саймону] — Ты что, не хочешь дослушать про мое очко?

Такие, как он, на войне сражались, в плотном строю, на пузе ползли по грязи, крови и страху. И за что, а? За пацанов с щипцами для волос? За девок, у которых жопы из леггинсов свисают?

— Ты как, милая?
— Будто мне ***у на части разрывают!
— Я, конечно, не эксперт, но вроде так и должно быть…

— У нас был секс…
— А, так значит ты наконец заценил товар, а он… Не оправдал ожиданий? У нее что, бобрик аж до колен лохматится, да?
— Нет.
— Влагалище, что ли, наизнанку вывернутое? Это, брат, не беда! Такое оперируют в два счета.
— Я облажался.
— Так значит ты пришел просить подмоги у куда более искушенного любовника? Два слова: мятные леденцы.
— И при чем тут они?
— Заглатываешь паршивца, устремляешься в южном направлении и ублажаешь ее орально. Из-за ментола ей будет казаться, что у нее там горит все! Они у меня всегда под рукой на случай необходимости. Бери. Это тебе.

Я пойду за шоколадкой, потому что я действительно расстроен.

Призывной зов сирены-минетчицы делает из мужика тряпку. Таким шантажом бабы и женят на себе!

— Нет, ты что, правда веришь, что Господь позволит вам с Надин встречаться, только потому что ты 50 тыщ раз оттарабанил «Святую Марию»?
— Священник сказал, что я должен покаяться, чтоб заслужить прощение.
— А ещё он сказал, что ты в аду гореть будешь.
— Это я предпочел не заметить!

Я была грязной шлюхой, отрывалась с парнями и с девушками, с парнями и девушками одновременно. Я принимала участие в отвратительных, извращённых, чудовищных оргиях. Я напивалась и принимала наркотики. Я всё время нецензурно выражалась. Я обозвала свою маму жирной сукой. Но теперь я изменилась. Я хороший человек.

Издеваетесь, я на толчке всего пару часов сидел, а тут уже успели кого-то убить… Вся жизнь мимо проходит!

Я вспоминаю о тебе каждую субботу, когда твоей рубашкой мою пол.

Мы малолетние преступники, которые разжились суперспособностями и при этом даже не додумались пустить их на злодеяния! Стыд и срам!

У меня, знаешь ли, чувства есть… И у хрена моего!

Мы молоды. Это в порядке вещей, что мы порой напиваемся, что плохо себя ведём и трахаемся друг с другом. Мы предназначены для вечеринок. Вот так вот. Да, некоторые из нас не знают меры и слетают с катушек. Но Чарльз Дарвин сказал: «Нельзя сделать омлет, не разбив пары яиц». И вот про это я вам и толкую. Разбитые яйца. Как яйца, разбитые в какой-то, *** его знает, коктейль. Вы только посмотрите на себя… Вы разбиваете моё сердце. Вы напялили на себя кардиганы. А ведь у нас всё было. Мы обосрались похлеще всех предыдущих поколений, вместе взятых! Мы были такими прекрасными… Мы занимались ***нёй, я занимался ***нёй, и я планирую заниматься ***нёй, когда мне будет 20 и, может, когда мне будет 30. И я трахну собственную мать, перед тем как… Или кого-нибудь другого. Только попробуйте мне запретить.

— Разберемся по-джентльменски.
— И как это?
— Сыграем в писюн-ножницы-мохнатка.
— Это как камень-ножницы-бумага?
— Это они у меня сплагиатили.

— Ты ударил отца тостером?! А потом запихал в багажник?!
— Я его домой хотел отвезти, перед мамой извиниться за то, что он так с ней поступил!
— О, это было бы ***ец какое трогательное воссоединение!
— Я собирался его выпустить, а тут ты такой: «Пойдем, пивка ***анем», а я бы такой: «Ага, сейчас, только батю из багажника достану!».

Мне всегда хотелось поизменять, просто я слишком неорганизованный. Я даже имя с трудом запоминаю.

— Может пользы своими способностями мы и не приносили, но хоть никого не обижали, никого не насиловали и не убивали.
— Она меня изнасиловала, а уж народу мы положили, будь здоров.
— Но мы всё равно хорошие!

— Короче, маман открывает дверь и такая: «АААААААААА!». А я такой: «Я бессмертный!». И тут она брякается в обморок. Прям лицом на батарею, кровища кругом, зубы.
— Она в порядке?
— Да-да, всё путём, всё ништяк! Ну… Кроме лица, разве что. Это как-то подпортило момент.

— У тебя когда-нибудь была девушка?
— Да, мы познакомились на каникулах.
— А у тебя… у тебя когда-нибудь был секс?
— Мы просто держались за руки. Нам было по 9 лет.

Думаешь, если ты переспала с кем-нибудь, они будут тебя уважать? Если ты ведешь себя как шлюха, с тобой будут обращаться как со шлюхой.

— Хочешь сказать, что ты типа гей?!
— Гей, натурал, дебил — зачем же клеить на все ярлыки?

— Что с ним? Он умер?
— Я, конечно, не врач, но судя по дырке в голове – да.

— Ты чему-нибудь здесь научился?
— Ага!… Больше не палиться!

Мы — шайка малолетних преступников, и не знаем, как угнать машину? Это же смешно!

— Вспомнилась мне история про одну девчонку… Мы пошли к ней и провели вместе просто незабываемую ночь. Я так втрескался, что думал, невозможно вообще так любить другого человека, вы понимаете? Короче, утром мне нужно было в суд, а она выбила из меня обещание, что я вернусь. И вот я заканчиваю, лечу к ней, а ее там нет! Я ждал и ждал… но она так и не пришла. И я целый месяц ходил туда каждый божий день! Иногда даже по 2-3 раза. Но ее не было…
— Ты узнал потом, что с ней случилось?..
— О, да ничего не случилось, чувак. Оказалось, я не в ту квартиру ходил. ***ец какая душещипательная история!

Зубы — в порядке, причёска — блеск, член — в штанах, ширинка — застёгнута. — Пора становиться знаменитыми!

Да ну вас, вы надзирателей пачками валите, а тут не можете прикончить одного кота?

— Ну что, прощай, общественные работы! А у меня ни работы, ни денег, ни девчонки. Ну да, я бессмертный, но помимо этого мне осталось разве что ***ца соснуть!

Готовьтесь обалдеть, офигеть и легонечко так охренеть.

— А что, если мы все станем супер-героями?
— Вы все? Супер-героями? Ничего личного, но в каком же, ***ь, грёбаном мире такое могло бы произойти?

Не можешь сказать что-то конструктивное — завали ***ало.

Берешь свою боль и крепко в нее цепляешься. Заталкиваешь ее поглубже. Чувствуете? Вы чувствуете?! Это она! Будто сдавливает кишками сердце. Напейся ей. Это полезно для души.

— Кто-то еще знает о нас. И мы должны выяснить, кто.
— О… А не хватит с нас на эту неделю? Мы чуть не грохнули нового надзирателя, тебе в первый раз минет обломился, а я умер. Опять! А ведь неделя даже еще не кончилась!

— Слушай, на мой восьмой день рождения отец обещал меня сводить куда-нибудь. Так вот, он отвез меня в ИКЕЮ, накупил там гору мебели, что из-за коробок в машину было не залезть, и оставил меня в магазине на три часа! Один бородатый тип меня увидел одного, купил мне поесть. Я встретил свой 8-й день рождения, поедая шведские фрикадельки в компании педофила!
— Он что…?
— Не, не. Отец вернулся, когда мы мороженое доедали. Но суть в том, что этому извращенцу было до меня больше дела, чем отцу за всю жизнь. После мороженого он меня в зоопарк обещал сводить.

Зачем быть с человеком, который хочет тебя изменить? Если у вас только два варианта: либо она делает из тебя тряпку, либо ты привязываешь её к кровати и заставляешь ходить в ведро — значит ни фига вы не созданы друг для друга!

Все вернулось на круги своя, и нет никого счастливей меня.

Он не оборотень, ясно? Этот парень такой слабак, что не может открыть банку без помощи моей матери. Если бы он был оборотнем, он бы без проблем открывал банки с арахисовым маслом.

— Возможно, он сменит гнев на милость, когда вкусит блага, которые мы могли бы ему предоставить.
— Проститутку ему привести?
— Думаю, здесь надо брать выше.
— Две проститутки?

Прости, если тебя так задевают мои к нему чувства, но они настоящие! И невинные! Ну… настоящие — это точно!

— В какую сторону ты изменился?
— Я стал немного выше.

— О-о-о, вот это ***ок! Глядите, свежее мясцо! А какие габариты!
— Для тебя что, каждая женщина — просто дырка, в которую ты можешь присунуть?
— Три! Целых три дырки, куда я могу присунуть свою пипирочку!
— Мы с тобой точно одного вида?

— По-твоему, это смешно? Видишь, чтобы я заливалась?
— Я вообще не видел, чтобы ты улыбалась.
— Зато ты у нас сидишь тут вечно с лыбой до ушей, мистер ***аный Счастливчик!

Вот это жесткач! Сцена в духе «олененку пропечатывают фистинг».

Дора-Дора помидора мы в саду поймали вора. Стали думать и гадать, как же вора наказать!

— Мне нужно кое о чём тебя спросить. Мне всё равно какой будет ответ, я просто должна знать. Ты гей?
— Гей ли я? Мы ведь с тобой это уже обсуждали.
— Знаю, просто… Финн показал мне запись, где ты с каким-то парнем на подземной парковке.
— И что там записано?
— Как ты разговариваешь с парнем.
— Разговариваю с парнем? О, вот же я ***!
— Да я ему не поверила! Поэтому я так на него и взъелась в баре! А потом мы пришли к тебе, ты на фотках обнимаешься с каким-то типом, и ГОТОВИШЬ! И рубашки у тебя по цветам развешаны.
— О, ну тогда я просто прожжённый жопотрах!

Никто не хочет выглядеть ***ланом.

Знаешь, не будь я конченным распиздяем позвал бы тебя на свидание, ты бы согласилась. Ведь я был бы тогда не ***лан, как сейчас, а другой бы был совсем. Знаешь, ну типа хороший. Мы бы с тобой здорово погуляли, не знаю, может быть, даже стали бы парнем и девушкой. И может, я бы не портил всё как обычно порчу, и ты не считала бы меня козлом, может всё было бы хорошо. И мы были бы счастливы вместе, а *** с ним, может даже собачку бы однажды завели, не знаю.

Не хочу тебя, ***ь, калечить, но придётся.

— Это тебе не милая беседа. Завязывай.
— Ага. Ты либо играй, либо играй по-жёсткому.
— И чё это значит?
— Ну… это типа я ему угрожая физической…

— И всё это ради меня?
— А кто сказал, что главный агент Сатаны на земле не может быть романтиком? Я люблю тебя. Всегда любил. А теперь я тебя ***у и сделаю невестой Сатаны.
— Поскорее бы уже.

— А «мужик в маске», я кажется знаю кто это. Нет… я точно знаю.
— И кто же?
— Это наш надзиратель.
— Надзиратель?
— Ага, потому что это ж вообще было бы ***ец нелепо, правда ведь? Он ведь на нас не поссал бы, даже если б мы горели, а он очень сильно хотел бы поссать.

— А тачила у него есть? А то если подумать, он же болеет и за руль ему нельзя.
— Не знаю я ничего про машину! Потому что когда он чуть не умер у меня на глазах от кашля, мне показалось неуместным производить инвентаризацию его имущества. Люди бы сказали, что это как-то бесчувственно

Так, Алексу — его **й, мамке — её лялька. А где моя распрекрасная монашка? Где, мать её, справедливость?

Извини, друг, я думал, ты закончил. Я думал, ты уже всё. Ты что-то там про курицу заливал? Нет? И с чего мне посреди дня курицы мерещатся?

О чувствах он там своих рассказывает. Слабак! Надо все гневности в себе копить, пока они не превратятся в огромный комок злости и негодования.

— Ему бы на улицу почаще выходить.
— Или знакомства в интернете попробовать, или уроки сальсы. Я слышал они там… Мы что пришли его социальную жизнь налаживать?

— Ты! Мелкий уродец! Это что за фигня там была на крыше?
— Я хотел тебя спасти…
— Ну так ты облажался! С блеском и фанфарами!

— А отлоложу-ка я ему кренделёк в постели.
— Не думаю, что это уместно.
— Нужно послать ему доходчивый месседж, чтоб он знал — с нами шутки плохи!
— И в чём месседж дерьма в его постели?
— Так в «Крёстном отце» делали.
— … Там лошадиную голову в постель положили.
— А у тебя лишняя завалялась, что ли?

— Мы должны кому-нибудь рассказать!
— Ага, конечно. На помощь, все перестали употреблять наркотики и ссать в лифте! Кому мы это скажем? Это же мечта всех полицейских и родителей.

Все эти украшения из торгового центра… Кто сказал, что нельзя купить в одном месте и гриль, и обручальное кольцо?

Мы смогли обхитрить лису, что делает нас невъебенно хитрыми!

Да не волнуйтесь вы обо мне. Подумаешь, помираю… Опять.

— Джесика не убийца-психопатка, она девственница.
— Так и знал, что с ней что-то не так.

Вы шутите? Я на толчке всего пару часов посидел, а тут уже кого-то убили? Чёрт, вся жизнь мимо проходит!

— Ты и правда там дрочил?
— А что такого? Парню в собственном гробу уже и передернуть нельзя? Я ж гостей вроде не ждал.

Плохие новости, народ: психованная теперь знает пароль. Мартышлюшка своё отработала.

Я здесь, ты здесь, мы раздетые и согласные на все взрослые.

— Может, и тебе попробовать с ним помириться?
— Слишком много дерьма пролегло между нами.

— Эй, а тебе разве можно тяжести носить?
— Все нормально, я только делаю вид.

Я думаю, красивым девушкам нелегко живется. Люди видят только внешность.

Мысли Нейтана: Не думай о том, чтобы трахнуть её. Не думай о том, чтобы трахнуть её… Ты думаешь об этом, ты идиот.

В прошлый раз мне пришлось угрохать вагон черлидерш и котейку. Котейку мне до сих пор жалко.