Мудрые цитаты о законе и праве (500 цитат)

Обвинить можно и невинного, но обличить — толь­ко виновного.

Нравы — это люди, законы — разум страны. Нравы нередко более жестоки, чем законы. Нравы, часто неразумные, берут верх над законами.

Взаимное наблюдение граждан друг за другом делает преступление невозможным.

Закон — это не паутина, сквозь которую крупные мухи пробираются, а мелкие застревают.

По одному и тому же закону необходимость воздаст и великим, и малым.

Законы, которые во время мира изданы, большей частью отменяет война, а которые изданы во время войны, отменяет мир.

Поступать по праву, а не действовать силой.

Закон должен быть краток, чтобы его легко могли запомнить и люди.

Некоторые неписаные законы тверже всех писаных.

Полагаться на законы и к тому же понимать их положения — только так можно добиться согласия.

Правда прямодушных спасет их, а беззаконники будут уловлены беззаконием своим.

Знать законы — значит воспринять не их слова, но их содержание и значение.

Среди всех дел нельзя найти ничего столь важного, как власть законов, которая распределяет в порядке божественные и человеческие дела и изгоняет всяческую несправедливость.

Сущность закона — человеколюбие.

Создавайте лишь немного законов, но следите за тем, чтобы они соблюдались.

Законы должны иметь для всех одинаковый смысл.

Мудрый законодатель начинает не с издания законов, а с изучения их пригодности для данного общества.

Законы обязаны своей силой нравам.

Законы, как и дома, опираются друг на друга.

Надлежит законы и указы писать явно, чтоб их не перетолковать. Правды в людях мало, а коварства много. Под них такие же подкопы чинят, как и под фортецию.

Нет между людьми закона более нравственного, чем закон власти и подчинения.

Ничто так плохо не знаем, как то, что каждый дол­жен знать: закон.

В беду падают, как в пропасть, вдруг, но в преступ­ление сходят по ступеням.

Плохие законы — худший вид тирании.

Возможность украсть создает вора.

Судьи должны помнить, что их дело — истолковать закон, а не даровать его.

Один несправедливый приговор влечет большие бед­ствия, чем многие преступления, совершенные частны­ми людьми; последние портят только ручьи, только одинокие струи воды, тогда как несправедливый судья портит самый источник.

Закон должен быть строг, а люди — снисходительны.

Суровость закона говорит о его человеколюбии, а суровость человека — о его узости и жестокости.

Кто более строг, чем законы, тот — тиран.

Законы нужны не только для того, чтобы устрашать граждан, но и для того, чтобы помогать им.

Многочисленность законов в государстве есть то же, что большое число лекарей: признак болезни и бессилия.

Закон напрасно существует для тех, у кого нет ни мужества, ни средств защищать его.

Не быть подчиненным никакому закону — значит быть лишенным самой спасительной защиты, ибо законы должны нас защищать не только от других, но и от себя самих.

Беззаконие никому не может быть зачтено в заслугу, не может вызвать к себе уважения.

Если бы вся вселенная обратилась в одно государство, то как не установить повсюду одинаковых законов?

Законы и установления должны идти рука об руку с прогрессом человеческой души.

Законы пишутся для обыкновенных людей, поэтому они должны основываться на обыкновенных правилах здравого смысла.

Закон не может делать людей свободными: сами люди должны делать закон свободным.

Всеобщий закон — закон законов — это закон преемственности, ибо что такое в конечном счете настоящее, как не росток прошлого?

Ничто так плохо не знаем, как то, что каждый должен знать: закон.

Законы, которые не равны для всех, возвращают вспять — к правам и привилегиям.

Закон всегда опирается на меч.

Суровость закона говорит о его человеколюбии, а суровость человека — о его узости и жестокосердии.

Основная функция законов состоит не только в том, что они налагают кары на преступления, но также и в том, что они убеждают, что не следует вообще грешить.

Закон есть высшее проявление человеческой мудрости, использующее опыт людей на благо общества.

Только слабые совершают преступления: сильному и счастливому они не нужны.

Закон не может быть законом, если за ним нет силь­ного.

Не быть подчиненным никакому закону, значит быть лишенным самой спасительной защиты, ибо законы должны нас защищать не только от других, но и от себя самих.

Реформу нравов следует начинать с реформы зако­нов.

Народ должен защищать закон, как свой оплот, как охранительную свою стену.

Позорно не наказание, а преступление.

Страшные преступления влекут за собой страшные последствия.

Судья, который не способен карать, становится в конце концов сообщником преступления.

Предосторожность проста, а раскаяние многосложно.

Собственное сознание своей правоты важнее для человека, нежели двое свидетелей его невиновности.

Правосудие есть основание всех общественных доб­родетелей.

Подлецы — самые строгие судьи.

Сознание нрава развивает сознание долга.

Вылечив подбитое крыло коршуна, становишься от­ветственным за его когти.

Не важно, на чьей стороне сила; важно то, на чьей стороне право.

Законы пишутся для обыкновенных людей, поэтому они должны основываться на обыкновенных правилах здравого смысла.

Закон есть высшее проявление человеческой мудро­сти, использующее опыт людей на благо общества.

Все подчинено определенному закону.

Законы нужны, чтобы страхом перед ними человеческая дерзость обуздалась и чтобы спокойно существовала между негодными невинность.

Любого, ничего ему не объясняя, можно посадить в тюрьму лет на десять, и где-то в глубине души он будет знать, за что.

Высшее право часто есть высшее зло.

Есть тысяча способов быть очень дурным человеком, не нарушая ни одного закона.

Некоторые неписаные законы сильнее всех писаных.

Судья, который не способен карать, становится в конце концов сообщником преступления.

Предосторожность проста, а раскаяние многосложно.

Образ мыслей ненаказуем.

Там где правила игры не позволяют выиграть, английские джентльмены меняют правила.

Не в силе Бог, но в правде.

Что такое закон ?
Закон — на улице натянутый канат,
Чтоб останавливать прохожих средь дороги,
Иль их сворачивать назад
Или им путать ноги !
Но что ж ? Напрасный труд ! Никто назад нейдет !
Никто и подождать не хочет !
Кто ростом мал, тот вниз проскочит,
А кто велик — перешагнет !

— Почерк обвиняемого ? — спросил другой присяжный
— Нет, — отвечал Белый Кролик. — И это всего подозрительней.

Следует признать, что этот человек прав, но не по тем законам, которым решили повиноваться во всем мире.

Кто может — грабит, кто не может – ворует.

Закон могуч, но власть нужды сильнее.

Жестокость законов препятствует их соблюдению.

Пусть присяжные прощают преступников, но беда, если преступники сами начинают прощать себя.

Прекрасно сказано, что в споре двух сторон суд обе стороны обязан выслушать.

Есть право мудрого, но нет права сильного.

Лучшие законы рождаются из обычаев.

Честь и право утверждаются только посредством разума, а не оружия.

Цель права — обеспечение мира; средство к его достижению — борьба.

Беззаконие никому не может быть зачтено в заслугу, не может вызвать к себе уважения.

Нет закона, который был бы всем но душе.

Нет негодяя, который был бы настолько глуп, что не нашел бы ни одного довода для оправдания своей подлости.

Наказанный преступник — это пример для всех не­годяев; невннно осужденный — это вопрос совести всех честных людей.

То, что связано с законом, дает право. Но само по себе это право не является ни правом разума, ни правом справедливости; это право силы.

Справедливость умеренного судьи свидетельствует о его любви к своему высокому положению.

Каким бы тяжким позором мы себя ни покрыли, у нас почти всегда остается возможность восстановить свое доброе имя.

Там, где правила игры не позволяют выиграть, английские джентльмены меняют правила.

Про всякий закон можно сказать, что он касается общегосударственных потребностей!

Малейшее беззаконие, малейшее нарушение совет­ского порядка есть уже дыра, которую немедленно используют враги трудящихся.

Закон — паутина: маленькие насекомые погибают в ней, крупные же благополучно пробиваются.

Многочисленность законов в государстве есть то же, что большое число лекарей: признак болезни и бессилия.

Законы бесполезны как для хороших людей, так и для дурных. Первые не нуждаются в законах, вторые от них не становятся лучше.

Создавайте лишь немного законов, но следите за тем, чтобы они соблюдались.

Лучше оправдать десять виновных, -чем обвинить одного невинного.

Из трех судей, разбирающих дело, нередко случается, что один слушает, но не слышит, другой слышит, но не слушает, третий, наконец, слушает и слышит, но не понимает.

Возможность украсть создает вора.

Ничто так плохо не знаем, как то, что каждый дол­жен знать: закон.

Суровость закона говорит о его человеколюбии, а суровость человека — о его узости и жестокости.

Не важно, на чьей стороне сила; важно то, на чьей стороне право.

Законы пишутся для обыкновенных людей, поэтому они должны основываться на обыкновенных правилах здравого смысла.

Закон есть высшее проявление человеческой мудро­сти, использующее опыт людей на благо общества.

Чтобы страна могла жить, нужно, чтобы жили права.

Надлежит законы и указы писать явно, чтоб их не перетолковать. Правды в людях мало, а коварства много. Под них такие же подкопы чинят, как и под фортецию.

Законы бесполезны как для хороших людей, так и для дурных: первые не нуждаются в законах, вторые от них не становятся лучше.

Безнаказанность всегда приводит к совершению еще более тяжких преступлений.

Быть добрым совсем нетрудно; трудно быть справедливым.

В мире жить – с миром творить.

Все люди по своей природе равны.

Все пути хороши, если только они ведут к справедливости.

Государство создается не ради того только, чтобы жить, но преимущественно для того, чтобы жить счастливо.

Если истец не докажет (свое притязание), ответчик будет освобожден.

Законы хороши, но их надобно еще хорошо исполнять, чтобы люди были счастливы.

Кто не карает зла, тот способствует, чтобы оно совершилось.

Самые высокие из законов — это записанные в серд­це, подразумевающиеся, и, чем больше таких у общества, тем выше его моральный уровень.

Прежде чем осудить, всегда надо подумать, нельзя ли найти извинение.

Величайшая твердость и есть величайшее милосер­дие.

Цель, которую себе ставят люди, объединенные законами, сводится к образованию общественной власти для предотвращения и пресечения насилия и неспра­ведливости отдельных лиц.

Закон напрасно существует для тех, у кого нет ни мужества, ни средств защищать его.

Где доносчики награждаются, там не будет недостат­ка в виноватых.

Я вообще не думаю, что личности должны служить гарантиями против законов; н, наоборот, думаю, что законы должны служить гарантиями против личностей.

Если законодательство не может декретировать нравственность, то оно еще в меньшей степени может провозглашать правом безнравственность.

Жестокость характерна для законов, продиктован­ных трусостью, ибо трусость может быть энергична, только будучи жестокой.

Обвинитель и судья не могут совмещаться в одном лице.

Чтобы страна могла жить, нужно, чтобы жили права.

Тот, кто хочет обвинить, не вправе торопиться.

Бесполезные законы ослабляют законы необходи­мые.

Жестокость законов препятствует их соблюдению.

Самая жестокая тирания — та, которая выступает под плечем законности и под флагом справедливости.

Законы должны иметь для всех одинаковый смысл.

Когда все остальные права попраны, право па восста­ние становится бесспорным.

Каждый человек имеет нравственную возможность защищать свои права.

Лучше десятерых виновных простить, чем одного невиновного казнить.

Надо воспитывать в людях совесть и ясность в уме.

Не в силе правда, а в правде сила.

В каждом преступнике надо видеть человека до того, как он станет преступником.

Взяточник и взяткодатель хороши только вместе взятые.

Могут ли служить примером служители правосудия, если в храме правосудия они служат золотому тельцу?

Суд-то идет, да только правосудие ни с места.

Вводить законы, противоречащие законам природы, — значит порождать преступления, чтобы потом их наказывать.

Законы нужны не только для того, чтобы устрашать граждан, но и для того, чтобы помогать им.

Если бы повязка на глазах Фемиды была бы прозрачной, то свободных людей было бы больше.

Юридически — куда хочешь идти можно, но фактически — сдвинуться никакой возможности.

Закон (юридический) — это кристаллизация общественных предрассудков.

Страсть к тюрьме у тех, кто борется. Чтобы избавиться от привязанностей.

Небесный суд — это такой суд, на котором против убийц будут свидетельствовать прежде всего их жертвы.

По отношению к виновным нужно быть суровым без жестокости или снисходительным без попустительства.

Как часто мы надеваем на себя судейскую мантию поверх полосатой робы!

Жестокость законов препятствует их соблюдению.

Есть тысяча способов быть очень дурным человеком, не нарушая ни одного закона.

Суд присяжных или пристяжных?

Там, где судят человеческие пороки, — будь прокурором, а там, где судят человека, — будь адвокатом.

Следует признать, что этот человек прав, но не по тем законам, которым решили повиноваться во всем мире.

Все равны перед законом, но одни равнее других.

Главное для того, кто освободился из тюрьмы, — это освободиться от тюрьмы.

Кто защищает виновного, тот сам навлекает на себя обвинение.

Закон даёт мне право убить другого лишь в целях необходимой самообороны, а под необходимой самообороной закон разумеет лишь оборону – в случае крайней необходимости – своей собственной жизни. Закон не дозволяет мне убить кого-то, чтобы спасти своего отца, или своего сына, или своего лучшего друга, или чтобы защитить свою возлюбленную от насилия либо поругания. Закон смехотворен, короче говоря, — и ни один порядочный человек не станет руководствоваться им в своих поступках.

Классическое римское право не предусматривает никакого наказания за богохульство. Римляне считали, что Божество способно постоять за себя само (а иначе это — не Божество…)

Законы исполняются неукоснительно.

Законы принимают, чтобы доставлять людям неприятности, и чем больше от них неприятностей, тем дольше они сохраняются в своде законов.

Непоколебимое основание государств — справедли­вость.

Где кончаются законы, там начинается тирания.

Из свидетелей лучше один видевший, чем десять слышавших.

Кто защищает виновного, тот сам навлекает на себя обвинение.

Кто попустительствует дурным людям, тот вредит хорошим.

Судья, осуждающий невинного, осуждает самого себя.

Жалость к палачам становится жестокостью но отно­шению к жертвам.

Хорошие законы надо уважать, плохие отменять или изменять.

При дурных правительствах законы всегда полезны для имущих и вредны для тех, у кого ничего пет.

Опаснейший подводный камень для правосудия — это предубеждение.

Закон должен быть краток, чтобы его легко могли запомнить и люди несведущие.

Кто, имея возможность предупредить преступление, не делает этого, тот ему способствует.

Осуждение невинного есть осуждение самих судей.

Щадя преступников, вредят честным людям.

Первое условие исправления — сознание своей вины.

Одни преступления открывают путь другим.

Даже в хаосе есть закон — нет никаких законов.

Чем строже закон, тем мягче должно быть его толкование.

Знание закона иногда освобождает от ответственности.

Законы подобны паутине: если в них попадет бессильный и легкий, они выдержат, если большой — он разорвет их и вырвется.

Трудности были связаны не с беспорядком или неорганизованностью, или анархией, а как раз с избытком порядка. Общество создает все новые правила, а вслед за ними противоречащие этим правилам законы, а затем новые правила, противоречащие этим законам. И люди становятся испуганными и боятся шаг ступить за пределы того, что установлено невидимым распорядком, подчиняющим себе жизнь каждого.

Нельзя обеспечить соблюдения закона, который не отражает общественного мнения.

Где нет закона, нет и преступления.

Собственное сознание своей правоты важнее для человека, нежели двое свидетелей его невинности.

Законы пишут под себя те, кто на них сидит.

Закон одинаков, что утром, что вечером.

Законы изданы ради мудрых — не для того, чтобы они не делали зла, а для того, чтобы им не делали зла.

Некоторые неписаные законы сильнее всех писаных.

Несменяемый судья – кощунство.

Военные законы всегда были только лишь волей командующего. Военные законы, в сущности, беззаконие.

Народ без законов подобен человеку без принципов.

Презирать суд людей нетрудно, презирать суд собственный – невозможно.

Если судишь по закону — забудь про справедливость, если судишь по справедливости — забудь про закон.

Закон суров, а драконовский закон еще и жесток.

Свобода – это право делать все, что разрешено законом.

Наши писаные законы тем и хороши, что позволяют жить по неписаным…

Легче составлять законы, чем исполнять их.

СУД ПРИСЯЖНЫХ — состоит из 12 граждан, выбранных, чтобы решить, чей адвокат лучше.

Ничто так плохо мы не знаем, как то, что каждый должен знать: закон.

Мир разумных существ далеко еще не управляется с таким совершенством, как мир физический, так как, хотя у него и есть законы, по своей природе неизменные, он не следует им с тем постоянством, с которым физический мир следует своим законам.

Старался извлечь корысть из любого закона.

СУД — место, где Иисус Христос и Иуда Искариот будут иметь равные возможности, хотя шансы Иуды выглядят несколько предпочтительнее.

Закон ценен не потому, что он закон, а потому, что в нем заключена справедливость.

Кто принимает решение, не выслушав обе стороны, поступает несправедливо, хотя бы решение это и было справедливое.

Кто сознает свою невинность, тот неохотно унижа­ется до оправданий.

Дурные последствия преступлений живут гораздо дольше, чем сами преступления, и, подобно при­зракам убитых, всегда следуют по пятам за злодеем.

Сущность права состоит в равновесии двух нрав­ственных интересов: личной свободы и общего блага.

Ни адвокат, ни, тем паче, судья при исполнении своих обязанностей не имеют права поддаваться собственным чувствам.

Хорошие законы порождены дурными правами.

Образ мыслей ненаказуем.

Никакие выгоды, достигнутые ценой преступления, не могут вознаградить потерю душевного мира.

Человек беспристрастный и вдумчивый никогда не торопится произнести свой приговор.

Ошибочное милосердие не только слабость, но гра­ничит с несправедливостью и весьма пагубно для общества, потому что поощряет порок.

Законам слишком мягким редко повинуются; за­коны же слишком суровые редко приводятся в исполнение.

Когда будут справедливы законы, будут справед­ливы и люди.

Закон управляет людьми, разум — законом.

Большое число соучастников не оправдывает пре­ступления.

Каждый мошенник рассчитывает на плохую па­мять того, кто должен быть обманут.

Законы должны искоренять пороки и насаждать добродетели.

Мы должны быть рабами законов, чтобы стать сво­бодными.

Честный человек, садясь в судейское кресло, за­бывает о личных симпатиях.

Судья — это говорящий закон, а закон — это немой судья.

Величайшее поощрение преступления — безнака­занность.

Нельзя полагаться на показания озлобленного сви­детеля.

Когда выступают с обвинением против кого-либо, то нет ничего несправедливее останавливаться на длин­ном перечне фактов, говорящих против обвиняемого, и умалчивать о фактах, говорящих в его пользу.

Не право рождает долг, но долг — право.

Право сильного — это самое большое бесправие.

Самый заклятый враг нрава — привилегия.

Мудрые люди знают, что неразумное законода­тельство подобно веревке из песка, рассыпающегося уже при попытке свить се.

Пороки народа почти всегда коренятся в его зако­нодательстве.

Первое наказание для виновного заключается в том, что он не может оправдаться перед собственным судом.

Право имеет тот, на чьей стороне сила; границы наших сил – наши законы.

Налоги — это цена, которую мы платим за возможность жить в цивилизованном обществе.

Судья, который не способен карать, становится в конце концов сообщником преступления.

Закон — не шутка!

Чтобы поступать справедливо, нужно знать очень немного, но чтобы с полным основанием творить несправедливость, нужно основательно изучить право.

Не суди, не имея юридического образования и не состоя в коллегии адвокатов.

Обвинить можно и невинного, но обличить только виновного.

В джунглях законов расцветает закон джунглей.

Закон защищает каждого, кто может нанять хорошего адвоката

Если бы право на ошибку узаконили, это было бы главной ошибкой права.

Напишите о карманнике, судившемся тридцать раз, что он известный карманник-рецидивист — и он подаст на вас в суд за оскорбление личности, причем вы проиграете это дело.

Не следует идти в суд попусту и бездумно ради таких дел, которые всё равно судом не решить, а не то придётся уйти осмеянным и ни с чем.

Я никогда не совершал преступления. Все, что я делал, было только неудачной попыткой соблюсти закон.

Обвинитель и судья не могут совмещаться в одном лице.

Законодателям закон не писан.

Правовое поле поросло лесом законов, поэтому и в правовом поле можно наломать немало дров.

Чтобы страна могла жить, нужно, чтобы жили права.

Всё, на что человек имеет право — разрешено, но не на всё разрешенное человек имеет право.

Закон Компенсации: Чем меньше видишь, тем больше слышится.

Бесполезные законы ослабляют законы необходимые.

Закон могуч, но власть нужды сильнее.

Среди мечей законы молчат.

Право на мнение есть у каждого, право судить — у судей.

Вникните в причины всякой распущенности, и вы увидите, что она проистекает от безнаказанности преступлений, а не от слабости наказаний.

Возможно, равенство – это право, но ни одна сила в мире не превратит его в факт.

Где царит сила, там закон бессилен.

Незнание законов не избавляет от ответственности. Знание – часто.

Для небесного суда, в отличие от земного, не существует срока давности.

Дурные законы в хороших руках исполнителей — хороши; и самые лучшие законы в руках дурных исполнителей – вредны.

Закон есть закон, сколько бы его не нарушали.

Невозможно добиться, чтобы английский суд присяжных вынес приговор за содомию. Половина присяжных не верит, что нечто подобное возможно физически, а другая половина сама занимается этим.

Исключительные законы — узаконенный деспотизм.

Дух партии превращает судей в палачей.

И всюду страсти роковые, и от судеб защиты нет.

Хороший адвокат изучает законы, умный адвокат приглашает судью на обед.

Конституция страны должна быть такой, чтобы не нарушать Конституцию гражданина.

У того, кто решит изучить все законы, не остается времени их нарушать.

Закон напрасно существует для тех, у кого нет ни мужества, ни средств защищать его.

Какая польза в напрасных законах там, где нет нравов.

Не быть подчиненным никакому закону — значит быть лишенным самой спасительной защиты, ибо законы должны нас защищать не только от других, но и от себя самих.

Закон силен, сильней нужда.

В мире — несовершенно всё, ибо слишком много в нём совершенных судей.

Закон даёт мне право убить другого лишь в целях необходимой самообороны, а под необходимой самообороной закон разумеет лишь оборону – в случае крайней необходимости – своей собственной жизни. Закон не дозволяет мне убить кого-то, чтобы спасти своего отца, или своего сына, или своего лучшего друга, или чтобы защитить свою возлюбленную от насилия либо поругания. Закон смехотворен, короче говоря, — и ни один порядочный человек не станет руководствоваться им в своих поступках.

Законы. Произведения письменности, по характеру своему драматические, ибо предназначены не столько для чтения, сколько для исполнения.

Знание закона не освобождает от тех, кто пришел брать под стражу.

Бывает и виноватый прав.

Заключенные — это больные.

Главный закон движения: Вовремя останавливаться!

Главной причиной нарушения прав человека, является увеличение количества эмигрантов.

Смерть — это закон, а не наказание.

Восьмой закон Ньютона: тело погруженное в воду – мокнет.

Собственность — вот дух законов.

Законы бесполезны как для хороших людей, так и для дурных. Первые не нуждаются в законах, вторые от них не становятся лучше.

Окружной суд окружил подсудимого вниманием.

Честный человек, садясь в судейское кресло, забывает о личных симпатиях.

Многочисленность законов свидетельствует не в пользу нравов, а многочисленность судебных процессов — не в пользу законов.

Прецедент увековечивает принцип.

Порой букву закона уясняют, лишь испустив дух.

Мягким законам редко подчиняются, суровые — редко приводятся в исполнение.

Нравственные качества справедливого человека вполне заменяют законы.

Уж лучше буква закона, чем его цифры.

Ничто так не помогает обходить законы, как знание их.

Равенство перед беззаконием достигается легче, чем равенство перед законом.

Дайте мне закон. А исключения я сделаю сам.

Тот, кто щадит виновного, наказывает невиновного.

Законы для того и даны, чтобы урезать власть сильнейшего.

Отсутствие у вас судимости — это не ваша заслуга, а наша недоработка.

Мужчины создают законы, женщины – нравы.

Если вы разрушаете свободный рынок, вы создаете черный рынок. Там, где существует десять тысяч предписаний, не может быть никакого уважения к закону.

Закон — это выражение любви к народу.

При монархии правосудие исходит от короля. При республике оно должно исходить от народа.

Относительно людей, касательно предположений об их возможной лживости и ненадежности, благородный муж никогда не станет на позиции «презумпции виновности».

Цель наказания — не мщение, а исправление.

Знание законов заключается не в том, чтобы помнить их слова, а в том, чтобы понимать их смысл.

В законе нет места страстям!

Там, где существует десять тысяч предписаний, не может быть никакого уважения к закону.

Отсутствующие всегда остаются виноватыми; присутствующие всегда имеют возможность оправдаться.

Когда закон вступает в силу, сила вступает в свои права.

Миловать злых — значит притеснять добрых.

Правосудие следует рассматривать, как воздание каждому своего.

Слабости общества придают сил его законам.

Лучше оправдать десять виновных, чем обвинить одного невиновного.

Формальность и торжественность необходимы при отправлении правосудия, чтобы ничего не оставлять на произвол судьи, чтобы народ знал, что суд творится на основании твердых правил, а не беспорядочно и пристрастно.

Мундиры необходимы, иначе как отличить стражей порядка от его нарушителей?

Нам никто не мешает перевыполнить наши законы.

Законы умирают, книги — никогда.

Незнание экономических законов не освобождает от ответственности.

Законы принимаются для того, чтобы доставлять неприятности гражданину, и чем больше от них неприятностей, тем дольше они сохраняются в своде законов.

Для меня не важно на чьей стороне сила; важно то, на чьей стороне право.

Многочисленность законов в государстве есть то же, что большое число лекарей: признак болезни и бессилия.

Не так страшен закон, как его толкуют.

Закон — для всех один, а потому каждому его и недостаёт.

Хочешь судить законно — суди по чести и совести. Хочешь судить по закону — суди адекватно его букве.

Не может быть другого настоящего законодателя, кроме народа.

Там, где нет законов, нет и свободы.

Законы — это паутина: крупные мухи сквозь нее прорываются, а мелкие – застревают.

Лучший способ профилактики правонарушений — менять законы чаще, чем их успеют нарушить.

Закон есть то, что ты разъясняешь.

Иногда знание закона освобождает от ответственности.

Каждый закон – это нарушение свободы.

Людям необходимы даже самые дурные законы, ибо, не будь их, люди пожрали бы друг друга.

Когда бряцает оружие, законы безмолствуют.

Там, где законы в силе, — и народ силен.

На городской земле лучше всего растут налоги.

Введение запретов стимулирует их нарушение.

Мудрый законодатель начинает не с издания законов, а с изучения их пригодности для данного общества.

Правовое поле не шире рамок закона.

Нередко подзаконный акт — чистейший акт беззакония.

Хорошие законы порождены дурными нравами.

Создавайте лишь немного законов, но следите за тем, чтобы они соблюдались.

Судить людей надо или по абсолютным нравственным нормам, или по нормам времени, в которое они живут. Но не по нормам времени, когда живем мы.

Если мы хотим добиться уважения к закону, сначала мы должны создать закон, достойный уважения.

Законы, чтобы быть полными, должны не только карать, но и награждать.

Все исторические законы имеют свой срок давности.

Как часто приговор отражает торжество не столько закона, сколько блестящего адвоката.

Плохие законы – худший вид тирании.

Закон есть высшее проявление человеческой мудрости, использующее опыт людей для блага человечества.

Мошенничество: хорошее соглашение, которое столкнулось с плохим законом.

Наука про право — это часть философии.

Один человек плюс закон — уже большинство.

Нет закона, который был бы всем по душе.

Подчинившись закону толпы, мы возвращаемся в каменный век.

В человека вложена потребность счастья; стало быть, она законна.

Хорошие законы могут исправить заблуждения в душе, счастливо рожденной и невоспитанной; но они не могут добродетелью оплодотворить худое сердце.

Многочисленность законов в государстве есть то же, что большее число лекарей: признак болезни и бессилия.

Законы пишутся для обыкновенных людей, потому они должны основываться на обыкновенных правилах здравого смысла.

Законы и установления должны идти рука об руку с прогрессом человеческой души.

Страдания правого — приговор неправому.

Да, как ни дорога нам жизнь, одно еще дороже: сознанье правоты.

Надлежит законы и указы писать явно, чтоб их не перетолковать. Правды в людях мало, а коварства много. Под них такие же подкопы чинят, как и под фортецию.

Законы бесполезны как для хороших людей, так и для дурных: первые не нуждаются в законах, вторые от них не становятся лучше.

Когда государь повинуется закону, тогда не дерзнет никто противиться оному.

Брак есть правовая любовь; при таком определении из последней исключается все, что в ней преходяще, капризно и субъективно.

Парламент имеет не больше права запускать руку в мой карман, чем я в его.

Надо исполнять закон всегда, а не только тогда, когда схватили за одно место.

Люди без принуждения не примут и не будут выполнять меры, наилучшим образом рассчитанные для их собственного блага.

Утверждать что-либо, не имея возможности доказать это законным путем, означает клеветать.

Делами заработай право
Других учить себе во славу.

Совесть в отличие от законов бесправна в государстве, ведь если человек взывает к своей совести, то у одного может быть одна совесть, а у другого – другая.

Дайте мне десять миллионов долларов — и я провалю принятие любой поправки к конституции.

Не быть подчиненным никакому закону — значит быть лишенным самой спасительной защиты, ибо законы должны нас защищать не только от других, но и от себя самих.

Народ должен защищать закон, как свой оплот, как охранительную свою стену.

Если закона нет, то примером своим подвластным служи — и неизбывную память оставишь о своем правлении.

В первую очередь нужно добиваться поведения, соответствующего праву, и притом с моральным умонастроением, и только тогда может прийти моральное поведение как таковое, в котором нет никакого правового предписания.

В вопросах совести закон большинства не действует.

Ты — женщина, и этим ты права.

В чести и силе та держава,
Где правит здравый ум и право,
А где дурак стоит у власти,
Там людям горе и несчастье.

Только влюбленный имеет право на звание человека.

В конечном счете, удовольствие — советчик более надежный, чем правота или чувство долга.

Уж таков ее обычай: красота всегда права.

Удовольствиями пользоваться можно по праву только после трудов, а не прежде них.

Философы превосходят остальных людей тем, что, если законы уничтожаются, философы будут жить по-прежнему.

Твое право — ругаться, мое право — не слушать.

Обвинить можно и невинного, но обличить — только виновного.

Не сотворившим милость и суд бывает без милости.

Справедливость есть право слабого.

Справедливость люди ценят из-за своей собственной неспособности творить несправедливость.

В молодости думаешь, что самое малое, чего ты вправе ожидать от других, это справедливость. В зрелом возрасте убеждаешься, что это — самое большее.

Почетное нужно предоставлять сильнейшим, а необходимое — слабейшим.

Справедливость — честное распределение чужого.

Миром правит произвол, справедливость же — только на сцене.

Чтобы покарать меня за отвращение к авторитетам, судьба сделала авторитетом меня самого.

Если боги хотят наказать человека, они исполняют его желания.

Папа говорит: «Не страшно проиграть, но если проиграешь, будешь наказан!»

Я отношусь к казням как настоящий марксист: единственный способ вернуть человека на путь истинный — это перезагрузить его. Для этого его нужно грохнуть.

Но убивают все любимых, —
Пусть знают все о том, —
Один убьет жестоким взглядом,
Другой — обманным сном,
Трусливый — лживым поцелуем,
И тот, кто смел, — мечом!

Тот, кто выносит приговор, сам заносит меч.

Если ребенок провинился, то в угол следует ставить его родителей.

— Как долго ты будешь наказывать меня?
— Я не наказываю тебя, эгоистичный засранец. Я пытаюсь понять, как тебя простить.

Увидеть в руинах то, что всегда считал могущественным и непобедимым, – само по себе тяжелое наказание.

Сначала казнь! Потом приговор!

Когда наказание соответствует преступлению, нет причин для того, чтобы не отбывать его с шиком.

Приятно разрушение, но безнаказанность, соединенная с ним, вызывает в человеке исступленный восторг.

Страх — хуже наказания. В наказании есть нечто определенное. Велико ли оно или мало, все лучше чем неопределенность, чем нескончаемый ужас ожидания.

Вы, сэр, виноваты в насаждении неверия и в умышленном убийстве светлых мечтаний и фантазий.

Когда молодой Фрасибул, влюбленный в его [Писистрата, тирана Афинского] дочь, поцеловал ее при встрече и жена Писистрата очень на это рассердилась, Писистрат сказал: «Если наказывать тех, кто нас любит, то что же делать с теми, кто нас не любит?» — и выдал девушку за Фрасибула.

Счастливец, тот из нас, прошедший испытанья,
Кто может в смертный час промолвить на прощанье,
Что тяжелей вины понёс он наказанье
И больше сам страдал, чем причинял страданья.

Наказать одного человека должно действием, а при наказании целой толпы можно ограничиться только словами.

Все методы воспитания можно свести в три группы: поощрение, наказание, включение в деятельность. Ничего другого человечество не придумало.

Позвольте заявить, пока мы не начали, что лишь в эти печальные времена упадка американской системы образования меня могли головой вперед засунуть в мусорную корзину и ко мне же применить дисциплинарное взыскание.

— И что тебя ждёт на Земле-19? Штраф?
— На моей Земле несанкционированные путешествия через бреши караются… смертью.
— Смертью?!
— Где-то двадцать четыре или двадцать пять лет назад соседняя Земля вторглась на нашу планету через брешь и чуть всё не уничтожила. Чтобы не допустить такого снова, были запрещены все межпространственные перемещения. После появились Сборщики, чтобы наказывать тех, кто нарушит запрет. Я не думал, что она меня отыщет.
— Зачем ты рисковал жизнью, приходя сюда?
— Пойду собираться. Пора Ха-Эру платить по счетам.

Награды не означают благосклонности, наказание не означает немилости.

— Я иду с вами, милорды!
— А? Что? Зоуи? Ты это в шутку?!
— Всерьёз. Мой дядя велел мне отправиться с вами на край света.
— О… Но ты ведь наказана!
— Что ты! И ещё он сказал, чтобы я поучилась у вас ремеслу.
— Нет, нет, нет и нет! Ты вернёшься домой и объяснишь дяде Арнольду, что лорд Гвиздо не берёт подмастерьев.
— И ещё он сказал, что если вы меня не возьмёте, то он… э…
— «Он… э…» Что?!
— Он… он отшлёпает вас по голой попе… прилюдно.
— По попе? Прилюдно?

Наказание должно быть еще и устрашающим.

Так что по десятке Вам, граждане. По десятке на душу населения…

– Ты собираешься меня наказать?
– Конечно. И не потому что отец промыл мне мозги, или я пытаюсь что-то доказать. Я наказываю, потому что у меня это хорошо выходит. И мне нравится, когда люди получают по заслугам. Это делает меня счастливым.
– Полагаю, лучшей причины не сыщешь.
– Поэтому я выношу тебе приговор. Мама, ты останешься здесь, на Земле, среди созданий, которых ты презираешь… как одна из них.

— Надеюсь, вы осознаёте, что ваш поступок этой ночью не сойдёт вам с рук, юная леди! Вы подвергли себя и окружающих большой опасности!
— Они первые начали!
— … Если бы всё зависило от меня, вас бы отправили домой, погладив по головке… и хорошенько выпоров! Но есть один человек, который хотел бы с вами познакомиться.

Я рука бьющего и язык говорящего. Язык того, кто говорит тебе, что ты много болтаешь.
Рухи убивает болтливых, ребята. Скажешь: «Мир».

— Ты такая нерешительная, надо быть жестче. Придется тебя наказать.
— Потом ее накажешь. <…>
— А что означает фраза «потом ее накажешь»!?
— А что, ты может, хотела сразу?

Когда неверность вашу обнаружим,
И Англию и вас накажем в тот же час!
Пока еще не быть рогатым мужем во власти короля!
Вот так вот! Вуаля!

Люди не ценят дарованное им благо, поскольку привыкли за благо страдать.

И понял я теперь, на перепутье:Нет в человеке человечьей сути.
На свете нет добра, нет состраданья,
Искать друзей — напрасное старанье.
Тот, кто считался равным, добрым, близким,
Коварным оказался, злым и низким.
Чем боле я кого-нибудь любил,
Тем больше боли он мне приносил.

Цель всех страданий – чтобы проснуться…

И ты идешь трещинами от того, что человеку, который давно уже и прочно занимает постоянную комнату в твоей голове, так плохо сейчас, а ты ничем не можешь ему помочь.

Не причиняй другому того, что могло бы явиться причиной твоего страдания.

Я сделал одну ошибку, и я все еще страдаю из-за нее.

Они оплакивали родившегося, который идет навстречу стольким печалям; а если кто в смерти находил конец своим страданиям, того друзья выносили с приветом и радостью.

Страдание вдохновляет больше, чем радость.

Счастливец, тот из нас, прошедший испытанья,
Кто может в смертный час промолвить на прощанье,
Что тяжелей вины понёс он наказанье
И больше сам страдал, чем причинял страданья.

Мы ненавидим тех, кого любим, потому что они способны причинить нам больше всего страданий.

Мир движется вперёд благодаря тем, кто страдает.

Страдание — отец мудрости, любовь — её мать.

Хочешь быть счастливым? Выучись сперва страдать.

Существует два вида страдания: сознательное и несознательное. Только глупец страдает несознательно.

Не думаю, что существуют еще народы, которые пережили бы больше страданий, чем евреи. Евреев избирают объектом ненависти и клеветы при каждом удобном случае.

Где есть любовь, там нет страдания, которое могло бы сломить человека. Настоящее несчастье — это эгоизм. Если любить только себя, то с приходом тяжёлых жизненных испытаний человек проклинает свою судьбу и переживает страшные муки. А где есть любовь и забота о других, там нет отчаяния…

Страдания — это удобно. Вот почему многие люди предпочитают именно их. Счастье требует усилий.

Демонакт пришел к человеку, который, запершись в темном помещении, горько оплакивал своего сына. Философ заявил, что он маг и может вывести на землю тень умершего, при том, однако, условии, что несчастный отец назовет ему имена трех человек, которым никогда не приходилось никого оплакивать. Человек, потерявший сына, не мог никого назвать.
— Не смешон ли ты, — сказал Демонакт, — считая, что только сам невыносимо страдаешь, и не зная никого, кто был бы незнаком с горем?

Если есть лекарство, то вам не о чем беспокоиться. Вам достаточно принять его. Если же лекарства нет, то к чему беспокойство? Беспокойство лишь усугубляет страдания.

А душа, уж это точно, ежели обожжена,
справедливей, милосерднее и праведней она.

Если ближайшая и непосредственная цель нашей жизни не есть страдание, то наше существование представляет самое бестолковое и нецелесообразное явление.

Страдание — условие деятельности гения. Вы полагаете, что Шекспир и Гете творили бы или Платон философствовал бы, а Кант критиковал бы разум, если бы они нашли удовлетворение и довольство в окружавшем их действительном мире и если бы им было в нем хорошо, и их желания исполнялись? Только после того, как у нас возникает в известной мере разлад с действительным миром и недовольство им, мы обращаемся за удовлетворением к миру мысли.

Будь дураки способны понять, какие страдания мы из-за них претерпеваем, даже они прониклись бы к нам жалостью.

Чем больше любишь, тем больше страдаешь.

Самосознание означает, что мы стали обостренно чувствовать свои страдания и свою человечность, осознавать, что с нами происходит и на что мы имеем право.

Душа, которую своим
клеймом страданье метит…
Страданье будит юность,
сладкий сон ее прервав…
Страданья – это птицы —
сердца маховые крылья…

Когда страдает сердце от злоречья,
В нем боль — как от жестокого увечья.

Чем больше у человека привязанностей, тем обременительнее для него жизнь и тем больше он страдает, когда приходится с ней расставаться.

Когда выстрелишь в животное, а оно не умрет — стреляй, пока не умрет. Не дай им страдать. Иначе я тебя пристрелю.

И ты будешь страдать от этого всегда. Правда, здорово?

Это заклинание… Не работает… Оно очень болезненное… И я страдаю… Ещё больше…

Мы против любого насилия и призываем власти этой страны взять ситуацию под контроль. Что касается мнений граждан России по поводу внешней политики российского государства… каждый человек имеет право иметь собственное мнение. Вне зависимости от его должностного положения.

Предписание права суть: честно жить, не вредить другому, каждому воздавать своё.

Чтобы поступать справедливо, нужно знать очень немного. А вот чтобы с полным основанием творить несправедливость, нужно основательно изучить право.

Предчувствие не подвело меня — ты блестяще справился с заданием. Я лично следил за ходом этой операции, и сейчас я даю тебе почётное право начать Третью Тибериумную Войну — «войну всех войн». Вперёд, сын мой — нажми на кнопку. Впиши своё имя в Историю кровью наших врагов.
Маховики Войны пришли в движение. Судьба Земли теперь в наших руках.
«Филадельфия» — это только начало. Силы Братства охватят планету, подобно пожару. Ни одна Синяя Зона не укроется от нашего гнева, но тебе, сын мой, уготована особая судьба — ты должен захватить Северо-Восточную Синюю Зону. Секретное подразделение уже ждёт твоего приказа. И не щади Г. С. Б. — они того не заслужили.

Каждый имеет право, и право имеет каждого.

Принимая людей такими, как они есть, ты обретаешь право быть самим собой.

Лишние люди борются с лишними людьми за право быть лишними.

Называть себя человеком может каждый — не каждый имеет на это моральное право!

Если правосудие иногда ошибается, то палач на ошибку не имеет морального права.

У бесправных большая душа, но нет духа. У право имеющих великий дух, но почти нет души.

Если отрицаем равенство прав, то значит есть право сильного, из которого следует неравенство — разделенность на быстрых и менее вертких.
Как только кто-либо начинает обосновывать теорию, что равенство прав — миф и игра воображения, он должен понимать, что остается право сильного.

Обычно не всем нельзя, а только тому нельзя, кому говорят «нельзя».

Принципы правового государства в юриспруденции — это совсем не то, что аксиомы в геометрии, первые в пренебрежении у судей на всех уровнях судебной системы.

Революции следует совершать каждый день и час, чтобы не скорбеть о крайностях, сопровождающих революции.

Ибо источник человеческих законов — источник смутный. Прозрачная струя нравственной правды едва видна в нём под наносом других, чисто исторических элементов, выражающих только фактическое соотношение сил и интересов в тот или другой момент. Поэтому справедливость, как добродетель, далеко не всегда совпадает с легальностью, или правдою юридическою, а иногда находится с нею в прямом противоречии, как сознано самими юристами: summus jus — summa in juria.

В 1855 г. суфражистка Люси Стоун сказала: «Мне недостаточно иметь право голоса, право собственности и т. п., если я не могу быть полноправной хозяйкой своего тела».

Право цензуры. Для того, чтобы приговоры этого суда признать правосудием, надо считать и цензуру правом. Но все-таки, несмотря на это, думают, что суд дает защиту. Да, защиту против ошибки отдельного цензора: он защищает цензурного законодателя от неправильного толкования его воли, но по отношению к законодателю еще крепче утверждает закон, сообщая ему «священную силу права». Прав ли я или нет – об этом никто другой не может судить, кроме меня самого. Другие могут судить и толковать лишь о том, признают ли они за мною право и является ли оно правом и в их глазах.

Идея права первоначально была моей, или, иначе говоря, она зародилась именно во мне, исходит только от меня. Но, возникнув из меня, приняв форму «слова», она тотчас же обратилась «в плоть и кровь», стала «навязчивой идеей». От этой идеи я уже не могу отрешиться, и, сколько бы я ни вертелся, она все стоит передо мною. Так людям не удалось овладеть ими же созданной идеей «права»: их создание увлекает их за собою. Таково абсолютное право – право, отрешенное и обособленное от меня. Почитая его как нечто абсолютное, мы уже не можем осилить его, и оно лишает нас творческой силы: создание превышает творца, как нечто самодовлеющее, как «вещь в себе».
Попробуй хоть раз смирить, подчинить себе право, попробуй водворить его на место его возникновения – в тебя, и оно станет твоим правом, и то будет правым, что ты считаешь таковым.

Разве китайские подданные имеют право на свободу? Даруйте им это право, и вы увидите, как сильно вы ошиблись: они не умеют пользоваться свободой, и поэтому не имеют права на свободу, или, точнее, у них нет свободы, а потому они и не имеют права на свободу. Дети не имеют права на совершеннолетие, потому что они несовершеннолетние: то есть потому что они дети. Народы, не добившиеся полноправия, не имеют права на полноправие: выйдя из состояния бесправия, они приобретают права на полноправие. Другими словами: то, чем ты в силах стать, на то ты имеешь право. Все права и все полномочия я черпаю в самом себе. Я имею право на все то, что я могу осилить. Я имею право низвергнуть Зевса, Иегову, Бога и т. д., если могу это сделать, если же не могу, то эти боги всегда останутся относительно меня правыми и сильными, я же должен буду преклониться перед их правом и силой в бессильном «страхе Божием», должен буду соблюдать их заповеди и буду считать себя правым во всем, что я ни совершу согласно их праву, как русская пограничная стража считает себя вправе застрелить убегающих от нее подозрительных людей, действуя по приказу «высшего начальства», то есть убивая «по праву». Я же сам даю себе право убивать, пока я сам того не воспрещу себе, пока я сам не буду избегать убийства, не буду бояться его как «нарушения права».

Борьба против привилегий представляет характерную черту либерализма, который нападает на «преимущества» и «привилегии», опираясь на «право». Но дальше пустых нападок либерализм пойти не может, ибо преимущества, будучи особым видом права, исчезают и уничтожаются лишь вместе с уничтожением права. Но право обращается в ничто, когда его поглощает власть или сила, то есть когда поймут, что сила предшествует праву. Всякое право тогда становится преимуществом, а само преимущество – силой, превосходством.

Государства существуют лишь до тех пор, пока имеется господствующая воля, и эта господствующая воля считается равнозначащей собственной воле. Воля властителя – закон. Что помогут тебе твои законы, если им никто не следует, что значат твои приказания, когда никто не позволяет приказывать себе? Государство не может отказаться от притязания на то, чтобы определять волю единичного лица и рассчитывать на свое воздействие на нее. Для него безусловно необходимо, чтобы никто не имел собственной воли; если кто-либо обнаружил таковую, то государство должно было бы его исключить (запереть, изгнать и т. д.); если бы все имели свою отдельную волю, то они уничтожили бы этим государство, ибо оно должно хотеть быть господином всех, кого оно в себе заключает, и эту волю называют «государственной волей». Кто для того, чтобы существовать, должен рассчитывать на безволие других, тот – игрушка в руках этих других, как господин – игрушка в руках своего слуги. Если прекратится покорность, то неминуемо уничтожится и господство.

Но вместе с абсолютным правом уничтожается и само право, уничтожается господство «правового понятия». Ибо не должно забывать того, что над нами властвовали постоянно понятия, идеи или принципы и что среди этих властителей наиболее властными было правовое понятие или понятие справедливости. Прав я или нет – это для меня совершенно безразлично: если только я силен, то я уже тем самым обрел право и не нуждаюсь ни в каком ином полномочии или утверждении своего права.Право – помешательство, которым наделяет какой-то призрак; сила – это я сам, ибо я – силен и являюсь собственником силы. Право надо мною, оно абсолютно и существует в каком-то высшем существе, милостью которого я обретаю его. Право – милость, даруемая мне судьей; сила и власть только во мне, властном и могучем.

Государство проявляет «власть» (насилие), единичному это не дозволено. Деятельность государства заключается в насилии; свое насилие оно называет «правом», насилие же каждой личности – «преступлением». Следовательно, преступлением называется насилие единичного лица, и только преступлением сокрушает он насилие государства, если он того мнения, что не государство выше его, а он выше государства.

Династия Грозного исчезла, и Борис Годунов оказался ее ближайшим родственником. Законность его избрания на царство не подлежит никакому сомнению, как и его выдающиеся государственные способности. <…> С Борисом Годуновым все, в сущности, было в порядке, кроме одного: тени Царевича Дмитрия. И московская олигархия во главе с князем Василием Шуйским нащупала самый слабый, — единственный слабый пункт царствования Годунова: она создала легенду о Борисе Годунове, как об убийце законного наследника престола. И тень Царевича Дмитрия стала бродить по стране. <…> Кто в Византии стал бы волноваться о судьбе ребенка, убитого двадцать лет тому назад? Там сила создавала право, и сила смывала грех. На Руси право создавало силу, и грех оставался грехом.

Намного проще умереть самим, чем терять любимых. И потом… защитить своих близких — это право и честь мужчины.

Йоссариан поставил под угрозу свое традиционное право на свободу и независимость тем, что осмелился применить это право на практике.

Человеческие объединения, их смысл определены лишь одной главной целью, — завоевать людям право быть разными, особыми, по-своему, по-отдельному чувствовать, думать, жить на свете.
Чтобы завоевать это право, или отстоять его, или расширить, люди объединяются. И тут рождается ужасный, но могучий предрассудок, что в таком объединении во имя расы, Бога, партии, государства — смысл жизни, а не средство. Нет, нет, нет! В человеке, в его скромной особенности, в его праве на эту особенность — единственный, истинный и вечный смысл борьбы за жизнь.

Задача права вовсе не в том, чтобы лежащий во зле мир обратился в Царство Божие, а только в том, чтобы он — до времени не превратился в ад.

Всякий имеет право жить с кем угодно и как угодно — это право развитого человека.

Высшее право часто есть высшее зло.

Сознание права развивает сознание долга. Всеобщий закон — это свобода, кончающаяся там, где начинается свобода другого.

Право — это все, что истинно и справедливо.

Тот, кто поймет, что смысл человеческой жизни заключается в беспокойстве и тревоге, уже перестанет быть обывателем.

Сущность права состоит в равновесии двух нравственных интересов: личной свободы и общего блага.

Давно известно, что те, кому отводят вторые места, имеют неоспоримое право на первое.

Для меня не важно, на чьей стороне сила; важно то, на чьей стороне право.

Люди не могут дать силу праву и дали силе право.

Я не считаю, что собака на сене имеет исключительные права на это сено, даже если она лежит на нем очень длительное время. Я не признаю такого права. Я не признаю, например, что какая-то великая несправедливость была совершена по отношению к американским индейцам или к аборигенам в Австралии. Я не признаю, что этим людям был нанесен ущерб в результате того, что более сильная раса, более высокоразвитая раса или, во всяком случае, более умудренная раса, если так можно выразиться, пришла и заняла их место.

Я чувствую, что у меня есть право делать всё, что мне захочется. Но если я сделаю то, что вам не нравится, я думаю у вас есть право убить меня. Где ты найдешь более честную сделку, чем эта?

Когда право превращается в бесправие, сопротивление становится долгом.

Коллективное бездумье – высшая форма порядка. Тысячелетия фараоны и вожди использовали право единоначалия, в армии сохранилось это право до сих пор.

Заткнись. Я не ошибаюсь, я никогда не совершаю ошибок. У меня есть право решать. Мои слова сомнению не подлежат. У тебя нет права отвергать мои слова. Что я называю правильным и есть правильное. Ты пытался указывать мне что делать. Ты заслуживаешь смерти.