«Маленький принц» – это ключ к пониманию самых сложных тем и самых трудных проблем в жизни человека. И эти проблемы становятся доступны именно детям. Автор позволяет нам увидеть преимущества детского мира над миром взрослых. Свою книгу Экзюпери адресовал именно тем, кто способен увидеть удава в шляпе, кто способен отвлечься от цифр, кто смеется над цифрами. Тем, кто способен мечтать. И в книге поднимаются важные проблемы: проблема смысла жизни. Цитаты из книги «Маленький принц» Экзюпери вы прочитаете у нас.
Таким был прежде мой Лис. Он ничем не отличался от ста тысяч других лисиц. Но я с ним подружился, и теперь он — единственный в целом свете.
Должна же я стерпеть двух-трех гусениц, если хочу познакомиться с бабочками.
Взрослые никогда ничего не понимают сами, а для детей очень утомительно без конца им всё объяснять и растолковывать.
А если ты приходишь всякий раз в другое время, я не знаю, к какому часу готовить свое сердце… Нужно соблюдать обряды.
Себя судить куда трудней, чем других. Если ты сумеешь правильно судить себя, значит, ты поистине мудр.
Зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь.
Когда очень хочешь сострить, иной раз поневоле приврешь.
Зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь.
Напрасно ты идешь со мной. Тебе будет больно на меня смотреть. Тебе покажется, будто я умираю, но это неправда…
Все взрослые сначала были детьми, только мало кто из них об этом помнит.
Цветы слабые. И простодушные.
… Для всех этих людей звёзды — немые. А у тебя будут совсем особенные звезды…
Себя судить куда трудней, чем других. Если ты сумеешь правильно судить себя, значит, ты поистине мудр.
Себя судить куда трудней, чем других. Если ты сумеешь правильно судить себя, значит, ты поистине мудр.
Я боюсь стать таким, как взрослые, которым ничто не интересно, кроме цифр.
Тщеславным людям всегда кажется, что все ими восхищаются.
Когда он зажигает свой фонарь, то в небе как будто бы появляется ещё одна звезда или цветок. Прекрасное занятие. Оно полезно, потому что красиво…
Самое главное — то, чего не увидишь глазами.
Когда даёшь себя приручить, потом случается и плакать.
Но я, к сожалению, не умею видеть барашка сквозь стенки ящика. Может быть, я немного похож на взрослых. Наверно, я старею.
Все взрослые сначала были детьми, только мало кто из них об этом помнит.
Вот человек, которого все стали бы презирать. А между тем из них всех он один, по-моему, не смешон.
Встал поутру, умылся, привел себя в порядок — и сразу же приведи в порядок свою планету.
Знаешь, отчего хороша пустыня? Где-то в ней скрываются родники.
Таким был прежде мой Лис. Он ничем не отличался от ста тысяч других лисиц. Но я с ним подружился, и теперь он — единственный в целом свете.
Взрослые очень любят цифры. Когда рассказываешь им, что у тебя появился новый друг, они никогда не спросят о самом главном. Никогда они не скажут: «А какой у него голос? В какие игры он любит играть? Ловит ли он бабочек?» Они спрашивают: «Сколько ему лет? Сколько у него братьев? Сколько он весит? Сколько зарабатывает его отец?» И после этого воображают, что узнали человека.
И только взрослые всегда неопределенные и никогда не знают точно, что им хочется в этой жизни.
«Я не трава» — тихо заметил цветок.
Он не ответил ни на один мой вопрос, но ведь когда краснеешь, это значит «да», не так ли?
Порою слова бывают бессмысленны. Внешний вид и запах расскажут намного больше.
Ты навсегда в ответе за всех, кого приручил.
— Ничего я тогда не понимал! Надо было судить не по словам, а по делам. Она дарила мне свой аромат, озаряла мою жизнь. Я не должен был бежать. За этими жалкими хитростями и уловками надо было угадать нежность. Цветы так непоследовательны! Но я был слишком молод, я еще не умел любить.
Ведь это ее, а не вас я поливал каждый день. Ее, а не вас накрывал стеклянным колпаком. Ее загораживал ширмой, оберегая от ветра. Для нее убивал гусениц, только двух или трех оставил, чтобы вывелись бабочки. Я слушал, как она жаловалась и как хвастала, я прислушивался к ней, даже когда она умолкала. Она — моя.
Вам, кто тоже полюбил Маленького принца, как и мне, это совсем-совсем не все равно: весь мир становится для нас иным оттого, что где-то в безвестном уголке Вселенной барашек, которого мы никогда не видели, может быть, съел незнакомую нам розу.
Ты посмотришь ночью на небо, а ведь там будет такая звезда, где я живу, где я смеюсь.
Его полуоткрытые губы дрогнули в улыбке, и я сказал себе еще: трогательней всего в этом спящем Маленьком принце его верность цветку, образ розы, который сияет в нем, словно пламя светильника, даже когда он спит. И я понял, что он еще более хрупок, чем кажется. Светильники надо беречь: порыв ветра может погасить их.
И у людей не хватает воображения. Они только повторяют то, что им скажешь…
Взрослые никогда ничего не понимают сами, а для детей очень утомительно без конца им все объяснять и растолковывать.
Ничего я тогда не понимал! Надо было судить не по словам, а по делам. Она дарила мне свой аромат, озаряла мою жизнь. Я не должен был бежать. За этими жалкими хитростями и уловками надо было угадать нежность. Цветы так непоследовательны! Но я был слишком молод, я еще не умел любить.
Звезды очень красивые, потому что где-то там есть цветок, хоть его и не видно…
Никогда не надо слушать, что говорят цветы. Надо просто смотреть на них и дышать их ароматом.
Не люблю я выносить смертные приговоры. И вообще мне пора.
Подлинные чудеса не шумны. И самые важные события очень просты.
С каждого надо спрашивать то, что он может дать. Власть, прежде всего, должна быть разумной. Если ты повелишь своему народу броситься в море, он устроит революцию. Я имею право требовать послушания, потому что веления мои разумны.
Самое главное – то, чего не увидишь глазами.
Встал поутру, умылся, привел себя в порядок — и сразу же приведи в порядок свою планету.
Там хорошо, где нас нет.
Но я, к сожалению, не умею видеть барашка сквозь стенки ящика. Может быть, я немного похож на взрослых. Наверно, я старею.
Миллионы лет у цветов растут шипы. И миллионы лет барашки всё-таки едят цветы.
Дети должны быть очень снисходительны к взрослым.
У взрослых все измеряется деньгами. Все, даже красота.
Мой друг никогда мне ничего не объяснял. Может быть, он думал, что я такой же, как он.
А ведь то, чего они ищут, можно найти в одной-единственной розе, в глотке воды.
Это как с цветком. Если любишь цветок, что растет где-то на далекой звезде, хорошо ночью глядеть в небо. Все звезды расцветают.
Ведь она такая таинственная и неизведанная, эта страна слёз.
На рассвете песок становится золотой, как мед.
Слова только мешают понимать друг друга.
Будь то дом, звезды или пустыня — самое прекрасное в них то, чего не увидишь глазами.
Вот мой секрет, он очень прост: зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь.
Правильней жить в поступках, на время оставив тело. Тогда возможно ты обретешь баланс и себя в действии и динамике.
… Короли смотрят на мир очень упрощенно: для них все люди — подданные.
Люди забираются в скорые поезда, но они уже сами не понимают, чего ищут, – сказал Маленький принц. – Поэтому они не знают покоя и бросаются то в одну сторону, то в другую…
Люди забираются в скорые поезда, но они уже сами не понимают, чего ищут, — сказал Маленький Принц. — Поэтому они не знают покоя и бросаются то в одну сторону, то в другую.
Если я повелю своему генералу обернуться морской чайкой, — говаривал король, — и если генерал не выполнит приказа, это будет не его вина, а моя!
Хотел бы я знать, зачем звезды светятся. Наверно, затем, чтобы рано или поздно каждый мог вновь отыскать свою.
И тут он тоже замолчал, потому что заплакал.
Взрослые никогда ничего не понимают сами, а для детей очень утомительно без конца им все объяснять и растолковывать.
Как позвать, чтобы он услышал, как догнать его душу, ускользающую от меня… Ведь она такая таинственная и неизведанная, эта страна слез…
Он не ответил ни на один мой вопрос, но ведь когда краснеешь, это значит «да», не так ли?
Если любишь цветок — единственный, какого больше нет ни на одной из многих миллионов звезд, этого довольно: смотришь на небо и чувствуешь себя счастливым. И говоришь себе: «Где-то там живет мой цветок…»
Если любишь цветок – единственный, какого больше нет ни на одной из многих миллионов звезд, этого довольно: смотришь на небо и чувствуешь себя счастливым. И говоришь себе: «Где-то там живет мой цветок…
Взрослые прыгают по верхам, не вникая в суть процессов. Детям утомительно и долго растолковывать взрослым элементарную суть бытия.
Глупо лгать, когда тебя так легко уличить.
— Знаешь, отчего хороша пустыня? — сказал он. — Где-то в ней скрываются родники…
Царство человечье внутри нас.
Я потребую, чтобы солнце зашло. Но сперва дождусь благоприятных условий, ибо в этом и состоит мудрость правителя.
Ну или не то, что приврешь, а слегка приукрасишь. Так безобиднее звучит.
Земля — планета не простая! На ней насчитывается сто одиннадцать королей (в том числе, конечно, и негритянских), семь тысяч географов, девятьсот тысяч дельцов, семь с половиной миллионов пьяниц, триста одиннадцать миллионов честолюбцев — итого около двух миллиардов взрослых.
Если я повелю своему генералу обернуться морской чайкой, — говаривал он, — и если генерал не выполнит приказа, это будет не его вина, а моя.
Да, — сказал я. — Будь то дом, звезды или пустыня — самое прекрасное в них то, чего не увидишь глазами.
И тут он тоже замолчал, потому что заплакал…
Должна же я стерпеть двух-трех гусениц, если хочу познакомиться с бабочками.
Умение видеть что-то необычное в самых простых вещах свойственно преимущественно детям. У взрослых не хватает для этого воображения.
Там хорошо, где нас нет.
— Я буду плакать о тебе, — вздохнул Лис.
— Ты сам виноват, — сказал Маленький принц. — Я ведь не хотел, чтобы тебе было больно, ты сам пожелал, чтобы я тебя приручил…
Человек изначально за все в ответе. Чувство ответственности формирует настоящего человека.
Люди? Ах да… Я видел их много лет назад. Но где их искать — неизвестно. Их носит ветром. У них нет корней — это очень неудобно.
На своем веку я много встречал разных серьезных людей. Я долго жил среди взрослых. Я видел их совсем близко. И от этого, признаться, не стал думать о них лучше.
Одни только дети знают, что ищут. Они отдают все свои дни тряпочной кукле, и она становится им очень-очень дорога, и, если ее у них отнимут, дети плачут.
Это, по-моему, самое красивое и самое печальное место на свете.
Если идти все прямо да прямо, далеко не уйдешь…
Всего-то у меня и было, что просто роза. Какой же я после этого принц?
