Цитаты про человечность со смыслом (500 цитат) 📃

Берегите в себе человека.

Человечность — это способность участвовать в судьбе других людей.

Когда мы перестанем биться друг за друга, мы лишимся того, что делает нас людьми.

Быть человеком — это уметь признавать свои ошибки.

Простите, но я не хочу быть императором. Это не моя профессия. Я не хочу кем-то править и кого-то завоевывать. Я бы хотел помогать всем, кому только можно – евреям, христианам, черным и белым. Мы все хотим помогать друг другу, мы так устроены. Хотим жить счастьем других, не их страданиями. Мы не хотим ненавидеть или презирать друг друга. В этом мире есть место для всех, земля богата и может прокормить каждого. Дорога жизни свободна и прекрасна, но мы сбились с пути. Жадность отравила души людей, наполнила мир ненавистью, заставила нас страдать и вызвала кровопролитие. Мы набрали скорость, но замкнулись в себе. Машины дают изобилие, оставляя в нужде. Наше знание сделало нас циничными, а наш ум сделался жестким и злым. Мы слишком много думаем и слишком мало чувствуем: больше, чем машины, нам нужна человечность, больше, чем ум, нам нужна доброта. Без этих качеств жизнь будет полна насилия, и все будет потеряно.

Не подчиняйтесь этим бессердечным людям, людям-машинам с умами машин и сердцами машин. Вы не скот! Вы – люди!..

Знаешь, почему я всегда вас побеждаю? Из-за вашей человечности. Это ваш дефект. Вы всегда ставите эмоции выше старого доброго здравого смысла.

Границы есть только у нравственности и человечности. У бесчеловечности и безнравственности их нет.

Эмоции человека — дар от наших животных предков. Жестокость — это дар, который люди приобрели сами.

— Человеку не победить дракона!
— Я откажусь от человечности, если это поможет всех защитить.

Человечность определяется не по тому, как мы обращаемся с другими людьми. Человечность определяется по тому, как мы обращаемся с животными.

Всегда найдется ширма, за которую можно спрятаться; у каждого начальника есть свой начальник, предписания, указания распоряжения, приказы и, наконец, многоголовая гидра Мораль — Необходимость — Суровая действительность — Ответственность, или как ее там еще называют… Всегда найдется ширма, за которую можно спрятаться, чтобы обойти самые простые законы человечности.

Отец мой непрестанно мне твердил одно и то же: имей сердце, имей душу, и будешь человек во всякое время. На все прочее мода: на умы мода, на знания мода, как на пряжки, на пуговицы.

Способность краснеть — самое характерное и самое человеческое качество из всех человеческих свойств.

Ничто человеческое не чуждо и тому, кому чужда человечность.

Самосознание означает, что мы стали обостренно чувствовать свои страдания и свою человечность, осознавать, что с нами происходит и на что мы имеем право.

Мир, каким мы его знали, исчез, но сохранять человечность – это наш выбор.

— Стоп. Ты хочешь убить Гродда? — Почему бы и нет? Это ведь главное правило их общества — «Убей или будь убит». Потому он хотел, чтобы я убил Соловара. И знаешь — мне стоило. Милосердие было лишним. — Нет, Барри. Ты поступил правильно, как и всегда поступал. Это и делает тебя героем. — Оливер убивал. Его же считают героем? — И ему приходится жить с грузом тех решений, каждый Божий день. — Мне кажется.. порой единственный способ предотвратить беду — избавиться от её причины. — Чем это вызвано на самом деле? Это Гродд — или то, что должно быт со мной? — Я убью Гродда, и нападения не будет. Будущее изменится, и тогда — ты выживешь. Да. — Твоя человечность. Твоё милосердие. Вот что отличает тебя от остальных. Вот почему все равняются на тебя. Никогда не иди против того, кто ты есть. Потерять то, что делает Флэша Флэшем, если такова цена спасения — моя жизнь того не стоит.

Росс внезапно понял, что слова, которыми он пытался что-то доказать, доказали нечто другое. Человеческая натура его переиграла. Потому что если Демельза не хочет бросать друга, то и ему не следует.

Абсолютная аксиома: качество актера заключается не в том даже, как он играет, а в том, как он подыгрывает. Только тот актер, который умеет потратиться, когда стоит спиной к камере, когда он не важен, когда он может играть вроде бы как угодно, но он изнутри помогает своему партнеру – это высочайшего класса профессионал и огромной души человек.

– Да мне плевать, что обо мне думают. – Не плевать, как и нам всем. Это нормально. Это по-человечески. – Я демон. – В тебе человечности больше, чем во многих людях.

Я заметил, как без тени отвращения, которые было у меня, водитель скорой, не колеблясь, прикоснулся к мисс Шепард. И даже приобнял ее, опустив на кресло. Я заметил так же, как он заботливо поправлял ее засаленную одежду.

— Мы должны помочь Чехову. — Это будет логично, мистер Спок? — Нет. Но это будет по-человечески.

Быть убитым чудаком, лишенным человечности. Бессмысленная, но простая причина, которую можно принять и умереть.

— Ну? Что думаешь об этом задании? — Миссия завершена — все цели нейтрализованы. — Это всё, что может сказать твой превосходный интеллект? — Я подчинился полученным приказам. В мою задачу не входило собирать данные об этой миссии. — Пожалуй, ты больше похож на собаку, чем я думала. Однако, количество твоих убийств разочаровывает. Возможно, Сандаунер был прав: тебе не хватает человеческого инстинкта убийцы. Но есть несколько методов, которые могли бы дать тебе это преимущество. Подавлять твои эмоции благодаря определённым тренировочным сценариям — снова и снова… или научить, что подчинение приказам освобождает тебя от ответственности. Внушить тебе фанатичную веру в наше дело, что наши враги заслуживают смерти… или убедить тебя, что они вообще не люди. То, что в них куда меньше человеческого, что они больше похожи на животных. Интересно, какой метод лучше сработает на тебе. — Я не обладаю человеческим инстинктом убийцы, как и моральными принципами, которым нужно сопротивляться. Ни один из твоих методов не возымеет эффекта. — Ты хочешь сказать, что я не смогу обучить тебя новым трюкам? Очень хорошо. Продолжим тренировку.

— Как ощущения, Райден? — С таким телом я уделаю кого угодно с закрытыми глазами. Разведка не преувеличивала на счёт количества киборгов. — Ну, ты же знаешь, как быстро технологии распространялись в течение последних лет. С этими синтетическими мускулами любая рука превращается в кувалду. Какой же солдат против такого выстоит? К тому же, киборги — всё ещё люди. Живые, мыслящие люди. В этом случае риск побочного ущерба минимален, по сравнению с типичным ударом БПЛА… — И не забывай про пиар-компанию. Страны начнут играть во Франкенштейна со своими войсками, и общественность сойдёт с ума. ЧВК же, напротив, остаются вне этических радаров. — Да, они ещё даже не внесли ЧВК в официальный список жертв. После исчезновения «Сынов Патриотов» частным военным нужно новое преимущество на рынке. А у нас оно уже есть. — В некотором смысле, киборги и есть войска «Сынов Патриотов», но под другим названием. Только они сильнее и менее предсказуемы. — Но это заставляет задуматься: где же Десперадо находит этих ребят? — По ним я плакать точно не буду. Они просто как ходячие торговые автоматы. — Чёрт, верно… Торговые автоматы, полные крови… Как я уже говорил, они — всё ещё люди. — Люди, которые терроризируют и убивают невинных за деньги. Они предрешили свою судьбу, взявшись за эту работу. А я — просто их жнец. — Полегче, Дракула. Слишком уж жестоко, даже для тебя. В любом случае… всё нормалёк? Пора приниматься за работу — время сеять мир.

Эти люди обращались со мной как с человеком. И с тех пор я пытаюсь платить добром за добро.

Манеры, Фиджет, это то, что отличает нас от животных.

Понимание, сочувствие, доброта, любовь — это единственные идеалы. И когда мы предаём их, мы становимся теми, кого мы презираем. И мы теряем нашу человечность, и тогда после нас в мире остаётся лишь насилие и разрушение.

Я так и не ответил на твой вопрос о том, хотел ли я стать человеком… Однажды я был в Андах, и ко мне прилетела колибри. Смотрела на меня замерев. Ее крошечное сердце стучало как пулемет. И я подумал: «Как же это удивительно, так стараться каждый день, просто чтобы выжить… и всегда быть на грани смерти… И сколько же удовольствия приносит новый день». Только тогда я думал о том, чтобы стать человеком.

Ты чувствуешь, как огромная тяжесть уходит из твоей груди? Это радость. Потому что твой друг не умер. Это эмоция, Елена, это – человечность.

Все мы в России и на Западе ищем внутреннюю свободу, ищем источник сил. Мы поехали туда, потому что сегодня именно там главное место мира где происходят события, крутятся деньги, снимается кино, живут звёзды. Данила Богров должен был появится там. Ну, а где она эта сила? Трудно сказать. Я думаю внутри человека, понятно же, что не в Америке, силы-то там как раз и нет. Я все время думаю, есть ли на самом деле такой человек? Молодой парень, как Данила или постарше, дембель или служит еще где-то, живет в каком-то небольшом городке и смог бы кто-нибудь, так же как он, не имея ни денег, ни связей, ни языка, отправится на другой конец Земли, просто потому что надо помочь брату армейского друга. Да и никто его не просил и он никому ничего не обещал, у него что дел своих нет? Или время девать некуда? Зачем? Почему? Ответ существует — потому что так надо. По-другому просто нельзя. Это же ясно. Значит, он есть наверное такой… да точно есть.
Хочется быть на него похожим? Не знаю, мне лично хочется. Другой вопрос, вот смог бы ты так же, так как он? У меня вообще странное к нему отношение, он и похож на меня и не похож и проще чем-то и взрослее вроде. Ну, в общем действительно, брат.

Любовь делает нас уязвимыми, хотя, я полагаю, она же делает нас людьми.

Мы можем иметь самые современные средства коммуникации, но ничто, абсолютно ничто не способно заменить простого человеческого взгляда.

… Человек обязан оставаться человеком независимо от целей и конечного результата!

Я вижу людей, но не их человечность. Каждый кем-то является, но собой быть отказывается.

— … Если меня заставят разлюбить тебя — вот будет настоящее предательство.
Она задумалась.
— Этого они не могут, — сказала она наконец. — Этого как раз и не могут. Сказать что угодно — что угодно — они тебя заставят, но поверить в это не заставят. Они не могут в тебя влезть.
— Да, — ответил он уже не так безнадёжно, — да, это верно. Влезть в тебя они не могут. Если ты чувствуешь, что оставаться человеком стоит — пусть это ничего не даёт, — ты всё равно их победил.

Каждый ошибается в зависимости от своей пристрастности. Вглядись в ошибки человека — и познаешь степень его человечности.

На что похожа любовь? У неё есть руки, чтобы помогать другим, у неё есть ноги, чтобы спешить на помощь к бедным и нуждающимся, у неё есть глаза, чтобы видеть горе и нужду, у неё есть уши, чтобы слышать людские вздохи и жалобы, — вот на что похожа любовь.

Осторожнее, брат, человечность просвечивает.

Человек-невидимка потому невидим, что человечности в нем нет, а не тела.

Скотта не волнует сила. Он волнуется о людях. Ты хочешь быть волком в его стае? Тогда попытайся быть человеком в школе.

Разум, человечность и смелость – стремиться к чему-то более возвышенному нет необходимости.

Мир, каким мы его знали, исчез, но сохранять человечность – это наш выбор.

Хочешь срезать путь, да? Не забывай вот о чём — ты теряешь кусочек человечности, каждый раз, когда идёшь против своих ценностей.

Легче быть праведником или подлецом, чем человеком.

— Мы хотели помочь людям! А если бы у нас получилось? Тревожность? Побеждена. Апатия? Побеждена. Депрессия? Побеждена. — Многообразие, индивидуальность, спонтанность? Побеждены.

Если бы мы могли знать, сколько людей нас ценят и любят, мы бы и сами проявляли больше любви к другим, становясь более человечными.

Способность переживать чужую боль, как свою, — вот важнейшее отличие человека от животного.

Красота без человечности — ничтожна!

Всё-таки есть человечность на свете, И воду человек человеку подаст. Сказать спасибо – так мало сказать, Хотелось б о нём напечатать в газете.

Твоя специализация и работа не так важны, как то, что ты делаешь. Ведь ты можешь работать дворником, но в то же время делать благие дела.

Не важно, какой ты национальности и какую веру исповедуешь, есть такие понятия, как человек и человеческая душа.

В жестокий двадцать первый век, Во время зависти и мести, Запомни: ты же человек. Ты не теряй ни капли чести. Когда услышишь грубый смех,Жестокость, низость — не сломайся. Ты помни: ты ведь человек. Так человеком оставайся.

Однажды Вы очнётесь и поймёте, что участвовали в грандиозном спектакле, а целью его было Ваше испытание, на человечность.

Твоя человечность уходит куда-то, замри, будто ничего больше не жаль…

Убивая чудовище, человеком не станешь, но, убив человека мечом или словом, — вы обязательно становитесь чудовищем.

Нам нужно научиться быть людьми для людей, чтобы волк перестал быть для волка человеком.

Ресурсы человека, его неограниченная способность к самосовершенствованию делает его объектом постоянного восхищения.

Вера в человека – это вера в его способность покорять Вселенную и направлять ее ресурсы только на служение человечности.

Вера человека в самого себя, именно в свою человечность и в свою свободу, способна делать людской род более ответственным за свою судьбу.

Люди, как существа, часто оказываются хуже животных в несколько раз. Человек, водимый своими страстями — просто монстр, обуздывающий же себя — гуманист. Говоря о человечности, часто подразумевают такие качества, как доброта и милосердие, однако, это ошибочное суждение. Человечность — это всего-лишь разумность, которой у многих нет. Отсюда и все беды.

Просто отсутствие Бога стало для меня естественным и понятным. Таким же понятным, как, например, то, что желать смерти ближнего – это так же вполне себе естественно и по-человечески.

— Пару сотен лет назад Жан-Жак Руссо сказал, что наука и искусство не способствуют улучшению нравов. В смысле, дураков. Что способствует улучшению нравов? — Я думаю, что вообще дураков нет. Это всё разговор. Я думаю, что человечество очень медленно превращается в человечество. То есть люди, мы, очень медленным мучительным путём, не всегда естественным отбором, к сожалению, довольно часто неестественным отбором, двигаемся к подлинному человеческому состоянию. — То есть homo sapiens ещё не sapiens. — По-моему, да. С этим я полностью согласен.

Он совершил преступление: убил человека. В самом себе.

Даже вчерашний человек может оказаться сегодняшней свиньей.

Я всего лишь машина! Глупо, смешно так мучиться. Зачем я мучаюсь? Это мысли машины, это думает мой гениальный электронный мозг. Какой абсурд – мучиться, как человек, и не быть человеком!

Если человек тверд, решителен, прост и несловоохотлив, то он уже близок к человечности.

У всего и всех существует своя цена, не всегда она измеряется только деньгами! Тебе может не хватить миллионов, в то время как достаточно будет лишь одного человеческого поступка.

Быть человеком значит буквально то же самое, что и нести ответственность. Это значит — испытывать стыд при виде того, что кажется незаслуженным счастьем. Чувствовать стыд перед нищетой, которая, казалось бы, и не зависит от тебя. Гордиться каждой победой, одержанной товарищами. Сознавать, что, кладя свой кирпич, и ты помогаешь строить мир.

– Человечность определяется не по тому, как мы обращаемся с другими людьми, – говорит Недостающее Звено. Растирая пальцем слой кошачьей шерсти у себя на рукаве, он говорит: – Человечность определяется по тому, как мы обращаемся с животными.
Он смотрит на Сестру Виджиланте, которая смотрит на часы у себя на руке.
В мире, где права человека ценятся, как никогда за всю историю… В мире, где общий уровень жизни достиг наивысшей отметки… в культурной традиции, где каждый несет ответственность за свою жизнь – здесь, говорит Недостающее Звено, животные быстро становятся последними настоящими жертвами. Единственными рабами и добычей.
– Животные, – говорит Недостающее Звено, – это наше мерило для определения человека.
Если не станет животных, не будет уже никакой человечности.
В мире, где есть только люди, люди не будут значить вообще ничего…

Человечность и душа, которой наделил меня Бог, существовали, но, к сожалению, разбились со временем.

Главное? Главное! Быть хорошим человеком,
Человеком с большой буквы, быть хотя бы человеком….

Сообразите, что весь ужас в том, что у него уже не собачье, а именно человеческое сердце. И самое паршивое из всех, которое существует в природе.

— Мы должны помочь Чехову.
— Это будет логично, мистер Спок?
— Нет. Но это будет по-человечески.

То, как мы поступаем с человеком в самый мрачный период его жизни, демонстрирует нашу человечность.

Будем, во-первых, и прежде всего добры, потом честны, а потом — не будем никогда забывать друг о друге.

— А говорят, мутации лишают вас человечности и отнимают чувства.
— Многие лишены человечности и без мутации.

Мы теряем нашу человечность. Мы, по сути дела, прячем ее за нашей этикой, моралью, за нашими титулами, статусом и властью.

Сомнение, нерешительность — это и есть признак человечности.

Так что же делает нас людьми? То, что нельзя запрограммировать, нельзя зашить в чип. Это человеческое сердце, которого нет у машины.

Он человекоподобный монстр, а я монстроподобный человек…

Разницу между людьми сокращает отсутствие человечности.

Молчи, болван! — крикнул Бог. — На моем сердце миллионы шрамов от боли за человека! Если б я остановил японского мальчика, я должен был бы остановить все войны, все жестокости людей! Если я буду все это останавливать, люди никогда не научатся самоочеловечиванию.

Я хочу сказать о том, что если ты добиваешься всего, переставая быть человеком, можешь не рассчитывать на то, что в один прекрасный день появится тот, кто вдруг даст тебе человеческое отношение. Но ведь никто же не скажет правду. И у тебя будет только один выбор: либо самообман, либо все-таки попробовать стать человеком.

Я тебе скажу так: любой человек должен уметь сострадать. Если он на это не способен, значит, он либо застыл в своем развитии, либо уже деградирует.

Именно безграничная способность Натаниэля констатировать очевидные вещи делала его столь восхитительно человечным.

— Мы обязаны вам, — сказал отец. — Когда приходит смерть, стоит ли считаться, — сказал Уилсон. И Сэйри подхватила: — Стоит ли считаться.

Отец мой непрестанно мне твердил одно и то же: имей сердце, имей душу, и будешь человек во всякое время. На все прочее мода: на умы мода, на знания мода, как на пряжки, на пуговицы.

— Очеловечивать их будете? — вкрадчиво осведомилась Сельма. Андрей через силу ухмыльнулся. — Это уж как придется, — сказал он. — Может быть, действительно придется очеловечивать. Эксперимент есть Эксперимент.

И вы ее надежды не оспорите, вы не поймете, что там позади — за этими ажурными предплечьями, исписанными строчками стихов, за этой горькой верой в человечество и в человечность поздних женихов.

В голове моей ребенок. Он собрал в себя, чудак, человечность и жестокость, дар небес и дар времен.

Ведь наша человечность всегда по-сектантски непримирима и жестока. От Аввакума до Ленина наша человечность и свобода партийны, фанатичны, безжалостно приносят человека в жертву абстрактной человечности.

Увидел, что единственная группа людей, которая держалась хоть чуть-чуть по-человечески в голоде и надругательствах, — это религиозники-сектанты — почти все и большая часть попов.

Сомнение, нерешительность — это и есть признак человечности.

Если есть чудо на свете, то это — проявление человечности. Если меня обидят, или что-нибудь у меня украдут — я не удивлюсь. А вот если проявят человечность — я буду удивлен и тронут. А это и есть чудо: доброта, участие, доброе слово, вовремя звонок.

Не прыгая с веком наравне, будь человеком; не то окажешься в говне совместно с веком.

Оскорбительно ли для жертвы, если людоед с отвращением выплёвывает её?

В любом человеке есть все человеческое: самое лучшее и самое худшее.

Религия — это личное дело отдельного человека, его сознания. А сознание у всех разное. Поэтому, если кому-то нравится концепция Бога — создателя, практикуйте ее. Если ближе теория закона причины и следствия — пожалуйста. Ну а если вам и это не нравится, оставайтесь неверующим. Вообще, до тех пор пока вы честный, искренний и сострадательный, но при этом неверующий, мне это только нравится.

Каждый человек имеет обязательства перед международным сообществом, которые выше обязанности подчиняться местным законам. Следовательно, граждане должны нарушать внутренние законы страны для того, чтобы предотвратить преступления против мира и человечности.

Изо всех сил старайся очищать себя от зла к людям. Ибо накапливая в себе зло к людям, накапливаешь яд, который рано или поздно убьет в тебе человека.

Если у человека не бьётся сердце, то это ещё не значит, что оно у него небьющееся.

Человек всегда остается один, если вздумает стать человеком.

Меня сомненья — черт возьми! —
Давно буравами сверлили:
Зачем мы сделались людьми?
Зачем потом заговорили?

Чтобы возвыситься над человечностью, надо сохранить в себе человечность.

Сила воли – еще не замена всех качеств, делающих человека человеком.

Животные, скажем собаки, они делают нас людьми. Они — доказательство нашей человечности. Другие люди: рядом с ними мы лишние. Кошка или собака, ящерица или птичка: рядом с ними мы — Бог.

Превозмогать себя и возвращаться к должному в себе — вот что такое истинная человечность. Быть человечным или не быть — это зависит только от нас самих.

— И почему же ты такой… человечный?
— Именно потому что сейчас я не человек.

Человеческое тепло — вот наилучший целитель.

Оскорбительно ли для жертвы, если людоед с отвращением выплёвывает её?

— А вы сами, — сказал Фариа, — почему вы не убили тюремщика ножкой от стола, не надели его платья и не попытались бежать?
— Потому, что мне это не пришло в голову, — отвечал Дантес.
— Потому что в вас природой заложено отвращение к убийству: такое отвращение, что вы об этом даже не подумали, — продолжал старик, — в делах простых и дозволенных наши естественные побуждения ведут нас по прямому пути. Тигру, который рождён для пролития крови, — это его дело, его назначение, — нужно только одно: чтобы обоняние дало ему знать о близости добычи. Он тотчас же бросается на неё и разрывает на куски. Это его инстинкт, и он ему повинуется. Но человеку, напротив, кровь претит; не законы общества запрещают нам убийство, а законы природы.

Забирая у людей жизнь, теряешь все человеческое. Ты живешь за пределами жизни, и тебе остается только заглядывать внутрь в поисках компании.

Человечность — большая слабость вампира. Независимо от того, как легко её выключить, она пытается бороться, чтобы вернуться назад. И иногда я позволяю это.

— Ты видишь себя таким же, каким тебя видят наши враги. Ты разрушителен, ты зол и ты сломлен. Ты… Ты словно затупленный инструмент. И ты думаешь, что тобой движут лишь… ненависть и злость. Что в этом твоя сущность. Но это не так. И все твои близкие знают это. Всё, что ты делал в этой жизни, хорошее и плохое, ты это делал из-за любви. Из-за любви ты растил своего младшего брата. Из-за любви ты сражался на благо всего мира. В этом твоя сущность. Ты самый заботливый человек на Земле. Ты самый самоотверженный, любящий человек, которого я когда-либо встречал. С самого начала нашего знакомства и с тех пор, как я вытащил тебя из Ада… И это знакомство изменило меня. И я проявлял заботу, потому-что так поступал ты. Я заботился о тебе. Я заботился о Сэме. Я заботился о Джеке. Я заботился обо всём мире из-за тебя. Ты изменил меня, Дин.
— Почему это похоже на прощание?
— Потому-что так и есть. Я люблю тебя.

Идеал культурного человека есть не что иное, как идеал человека, который в любых условиях сохраняет подлинную человечность.

Если мы посмотрим на историю человечества в развитии, мы найдем достаточно поводов для оптимизма. Скажем, еще сто лет назад в Соединенных Штатах женщины не могли голосовать, однополые пары — регистрировать брак, а дети работали на заводах. Постепенно мы движемся в сторону прогресса и просвещения. И в то же время вокруг много странностей. Мы забываем, что такое гуманность, в нас мало человечности. Мы часто становимся проблемой для самих себя.

Простите, но я не хочу быть императором. Это не моя профессия. Я не хочу кем-то править и кого-то завоевывать. Я бы хотел помогать всем, кому только можно – евреям, христианам, черным и белым. Мы все хотим помогать друг другу, мы так устроены. Хотим жить счастьем других, не их страданиями. Мы не хотим ненавидеть или презирать друг друга. В этом мире есть место для всех, земля богата и может прокормить каждого. Дорога жизни свободна и прекрасна, но мы сбились с пути. Жадность отравила души людей, наполнила мир ненавистью, заставила нас страдать и вызвала кровопролитие. Мы набрали скорость, но замкнулись в себе. Машины дают изобилие, оставляя в нужде. Наше знание сделало нас циничными, а наш ум сделался жестким и злым. Мы слишком много думаем и слишком мало чувствуем: больше, чем машины, нам нужна человечность, больше, чем ум, нам нужна доброта. Без этих качеств жизнь будет полна насилия, и все будет потеряно. Самолёт и радио сблизили нас. Сама природа этих изобретений требует от человека доброты, требует всеобщего братства и единения всех нас.

Так ломается стена ложных стереотипов о том, что эти люди лучше нас. Красивые мультимиллионеры соревнуются в человечности в одежде за 10 тысяч долларов.

Способность краснеть — самое характерное и самое человеческое качество из всех человеческих свойств.

— Война не бывает простой. Это не в человеческих привычках. — Ты был на войне. Что побуждает людей вести себя как дикари? — Отказ видеть в своих собратьях человека. Вместо этого делать их символом того, что они ненавидят. Нет таких жестокостей, на которые они не пойдут.

Человечность — именно то, что делает людей людьми. Без нее они лишь пустые сосуды, неспособные даже мыслить.

— Мы хотели чтобы ты понял, что такое быть человеком. Чтобы однажды, когда придет время, ты смог стать мостом между двумя народами. Смотри. — Лоис! — Ты можещь спасти её. Ты можешь спасти их всех! — *Парит в космосе изображая Распятие*

То, как мы поступаем с человеком в самый мрачный период его жизни, демонстрирует нашу человечность.

То, что ты разумен, не придает тебе больше человечности…

Да, я плачу. Во мне бурлят эмоции, и я выражаю их через влагу на лице. Это и делает меня человеком!

Путин всегда был таким – не особенно человечным. Он тоже отталкивает любовь, он слишком недоверчив, в чем-то и жестокий, с убеждениями, конечно, со своей картиной мира… Я его давно знаю, он всегда был таким – не особенно человечным, это принцип. Правда, в последнем разговоре он, может быть, оттаял… и то, не убежден.

За привлекательностью стоит человечность.

Альтрон хотел создать совершенство и считал, что для этого надо быть пустым и холодным. Я хочу быть совершенством, но я считаю, что для этого надо быть человечным.

В бессмертных людях не останется места человечности. Их жизнь станет совершенно пустой.

Ты не знаешь, как сильно он ценил ваше общество. Вы все обращались с ним как с собакой, а он любил вас, как братьев, и отдал бы жизнь за каждого из вас. Но вы все были слишком поглощены своим величием, искали какую-то дурную великую миссию. И при этом забыли о простых ценностях человеческой жизни…

— Значит, это поле боя. — Да, проходят века, но поля сражений всегда выглядят одинаково. — Здесь люди теряют свою человечность.

Хочешь срезать путь, да? Не забывай вот о чём — ты теряешь кусочек человечности, каждый раз, когда идёшь против своих ценностей.

Ты убедил себя в том, что все через, что ты прошел, убило в тебе человека. Но именно человечность помогла тебе через это все пройти.

Будучи президентом, приходится хоть немного оставаться человеком.

Можно выбрать бессмертие, можно выбрать человечность. Но выбор нужно делать самостоятельно.

Изо всех сил старайся очищать себя от зла к людям. Ибо накапливая в себе зло к людям, накапливаешь яд, который рано или поздно убьет в тебе человека.

Человечность — не только борьба за жизнь. Ты ищешь своё назначение и не поддаёшься гневу или отчаянию. Или гедонизму, если уж на то пошло.

— Говорят, чем больше у тебя недостатков, тем более ты человечен.
— Я тебе последнее время говорил, что ты очень человечен?

— Это не люди. Люди не могут так. <…> А это киберы, безобразно похожие на людей!
Саул глубоко вздохнул.
— Вряд ли, Вадим, — сказал он. — Это люди, безобразно похожие на киберов.

Путь вашей жизни пройдите так, чтобы жить — чтоб на этом прекрасном пути ни к вам, ни к кому-либо, с кем вы на нем столкнетесь, не прикоснулись ни грязь, ни смерть. Ищите везде добро и, обнаружив, вытаскивайте, как бы глубоко оно ни было скрыто: ему нечего стыдиться и прятаться. Оберегайте и растите даже самые мельчайшие крупицы человечности: это то, что противостоит смерти, хоть и само преходяще. Открывайте во всем светлое, чистое, то, что не может быть запятнано. Если в чьем-либо сердце добродетель, преследуемая всеобщим глумленьем, затаилась в испуге и скорби, ободрите ее. Не поддавайтесь поверхностным впечатлениям: они недостойны ясного взора и чистого сердца.

Не подчиняйте себя никому, но и себе никого не подчиняйте. Помните: каждый человек — это подобие вас самого. Вина любого — ваша вина, и все невинные делят свою невиновность с вами. Презирайте зло и низость, но не людей низких и злых, поймите это. Не стыдитесь быть добрым и нежным, но если когда-нибудь на пути вашей жизни наступит черед убивать — убивайте и не раскаивайтесь. Путь вашей жизни пройдите так, чтобы жить — чтоб на этом чудесном пути не увеличивать страданья и горести мира, но улыбкой приветствовать его безграничную радость и тайну.

Иногда необходимо забыть о человечности, чтобы спасти человечество.

Как только мы забываем, что те, кто живет на улице, – люди, мы начинаем терять человечность. Мир так уж устроен, что теперь любой может проснуться поутру и обнаружить, что все потерял.

Нельзя спасти человечество, пренебрегая тем, что делает нас людьми.

— Ну, спасибо тебе, жили, горя не знали. О чём ты думал?
— О людях, родная.
— А мы с Антоном не люди?
— В общаге 800 человек.
— И все твои жёны и дети?
— Маш, не надо так.
— Как так?
— Я ж не знал, что всё так повернётся.
— А как? Как ещё оно могло повернуться? Если они воруют годами, весь город высосали. Ты что им пошёл правду доказывать? Ты на что рассчитывал, что они расплачутся, будут свою вину заглаживать, людей спасать? Да нету для них людей, пойми…
— Для меня есть, для меня! И надо было попробовать. И я на себя 800 смертей не возьму, поняла меня?
— Поняла.

– Да мне плевать, что обо мне думают.
– Не плевать, как и нам всем. Это нормально. Это по-человечески.
– Я демон.
– В тебе человечности больше, чем во многих людях.

Никто не узнал. Паразиты остались тайной. И хотя в интернете до сих пор не утихают споры, публично об их существовании никто не говорил. Минуло время с той операции. Паразиты затаились, пропали. И не только в нашем городе — по всему миру они словно сквозь землю провалились. С чего вдруг? С одной стороны, наверное, усвоили свой урок, с другой — может, научились подражать людям так, что в толпе их теперь не отличить. Подобно Тамуре Рейко перестали пожирать людей. И сами не заметили, как стали намного человечнее.

Испугавшись, нельзя терять человечность.

Улыбаться, когда это трудно — это человечность.

— Никак не могу понять, что он сделал плохого? — Он напомнил людям о человечности.

Эволюция приводит к появлению человека, а человек долго и мучительно обретает человечность…

Нет человечности без преодоления подлости и нет подлости без преодоления человечности. Каждый раз выбор за нами и ответственность за выбор тоже. И если мы говорим, что у нас нет выбора, то это значит, что выбор уже сделан. Да мы и говорим о том, что нет выбора, потому что почувствовали гнёт вины за сделанный выбор. Если бы выбора и в самом деле не было, мы бы не чувствовали гнёта вины…

— … месть, если она справедлива, это человеческое чувство, если у жертвы нет права покарать палача, то, значит, и справедливости нет. — И человечности тоже…

Человеку видно никуда не уйти от того, что в нём есть человеческого… Душа гаснет и сжимается. Сжимается и твердеет. Но у каждого есть предел. Предел сжатия.

— Подумать только, а ещё морковку у меня с рук ели! — И мою капусту! Они, вообще, слово «человечность» знают? — Ну так они же кони… — Кони? Тогда у них не «человечность», а «коняшность»?

Есть люди, которые рады любому собственному человечному поступку. Но стоит ли радоваться, если ты человек на пятнадцать минут в день?!

… Ты от выпивки становишься злее, а я — человечнее. В этом разница поколений.

– Мою семью… я не спас… зато спас тебя. Благодаря этому я снова почувствовал себя… человеком. – А разве это трудно? Оставаться человеком. – А разве нет?

— Тебе обязательно что-то делать? Чтобы почувствовать себя человеком? Эван смотрит на меня как-то странно и задаёт вопрос, над которым я ещё долго думаю после его ухода: — А тебе разве нет?

Тот, кто не может пожертвовать всем, никогда не сможет ничего изменить. Чтобы победить чудовище, надо отбросить человечность.

— Лучше убей меня, Трейн! — Не пойдёт. Проживи свою жизнь, как простой смертный… В мире, который ты считал таким испорченным. Будь человеком.

90% населения Земли было убито или заражено вирусом Химеры. Мы выжили, потому что постоянно напоминали себе: «Мы всё ещё люди».

Страдал тот, кого поставили на колени. Тот, кого заставили работать под прикрытием, вынужден быть агентом. Тот, кем пожертвовали, опутан ложью. Тот, кому пришлось перестать быть человеком, обречён на одиночество.Человек, вынужденный искать мщения, должен убивать…

Если я люблю жизнь и наслаждаюсь ею, а ты страдаешь глобальным комплексом вины, это не делает тебя более человечным, чем я.

— Ну, спасибо тебе, жили, горя не знали. О чём ты думал? — О людях, родная. — А мы с Антоном не люди? — В общаге 800 человек. — И все твои жёны и дети? — Маш, не надо так. — Как так? — Я ж не знал, что всё так повернётся. — А как? Как ещё оно могло повернуться? Если они воруют годами, весь город высосали. Ты что им пошёл правду доказывать? Ты на что рассчитывал, что они расплачутся, будут свою вину заглаживать, людей спасать? Да нету для них людей, пойми… — Для меня есть, для меня! И надо было попробовать. И я на себя 800 смертей не возьму, поняла меня? — Поняла.

… Человек обязан оставаться человеком независимо от целей и конечного результата!

На протяжении веков философы и теологи спорили, что значит «быть человеком». Возможно, ответ ускользал от них из-за своей простоты. «Быть человеком» — значит сделать выбор!

— Ты, профессиональная убийца, и боишься пауков?! — Я тоже человек. У каждого есть свои страхи, которые он старается никому не показывать. Пока у тебя есть слабости, ты остаешься человеком. Пока ты можешь испытывать эмоции, ты живешь. И неважно, насколько ты крут, пока есть то, что заставляет бояться и жаться в угол, ты остаешься таким же слабым человеком, как и другие. Слабость не грех, а доказательство человечности. Если бы у меня не было бы чувств, страхов и эмоций, я была бы обычным орудием для убийств. Не более.

Твоя человечность уходит куда-то,
замри, будто ничего больше не жаль…
(Ошибаются даже солдаты из NATO —
не в те стороны бомбы бросали… )

… и чем простосердечней,
Тем кажется виновнее она…
Таков уж свет: он там бесчеловечней,
Где человечно-искренней вина.

Я где-то читал, что человек привыкает ко всему, способен выжить в самых сложных условиях. Но вот останется ли он человеком и сохранит человеческий облик при этом? Вот в чем вопрос!

Испугавшись, нельзя терять человечность.

— Значит, это поле боя.
— Да, проходят века, но поля сражений всегда выглядят одинаково.
— Здесь люди теряют свою человечность.

Мир, в котором ты видел хотя бы одного человека, всю жизнь благодарно помнившего о сделанном добре, даже тогда, когда сделавший добро начисто забыл о нем, да и сам сгинул, отдав свое легкое тело вечной мерзлоте, этот мир еще не окончательно протух, и он в самом деле стоит нашей отваги жить и быть человеком.

Только когда люди одиноки, когда потеряли любимых и больше у них ничего нет, когда они никому не нужны и никто их не любит, лишь тогда они теряют свою человечность.

Как речь его спокойна и мягка!
Мы ладим, отношений с ним не портя.
Прекрасная черта у старика,
Так человечно думать и о черте.

Я тебе точно говорю: в человеке самое главное — чтобы он был человечным…

Убивая чудовище, человеком не станешь, но, убив человека мечом или словом, — вы обязательно становитесь чудовищем.

Человек — это выражение жизни, излучающее свет и любовь во всех измерениях, в которых он оказывается, в каком бы виде он там не присутствовал.
Человечность — это не физическая характеристика. Это духовная цель. Это не то, что нам дается, а то, чего мы должны достичь.

Он понимал, что лишает себя последней возможности сохранить честь и достоинство, но…
Есть вещи, которых человек просто не может сделать. Не может, и всё, что бы ни стояло на кону. Потому что после этого уже не идет речь ни о чести, ни о достоинстве — ты просто перестаешь быть человеком.

Ведь наша человечность всегда по-сектантски непримирима и жестока. От Аввакума до Ленина наша человечность и свобода партийны, фанатичны, безжалостно приносят человека в жертву абстрактной человечности.

И если я вне человечества, то только потому, что мой мир перелился через свой человеческий край, потому, что быть человечным — скучное и жалкое занятие, ограниченное нашими пятью чувствами, моралью и законом, определяемое затасканными теориями и трюизмами.

Именно там, где господствует ужасная смерть, в людях как противодействие непроизвольно растет человечность.

Приготовься, потому что, убив в людях все человеческое, ты останешься с бесчеловечными людьми.

Имеющий уши не услышит, имеющий глаза не увидит.

Достойный человек не может не обладать широтой познаний и твердостью духа. Его ноша тяжела, а путь его долог. Человечность – вот ноша, которую несет он: разве не тяжела она? Только смерть завершает его путь: разве не долог он?

Между правдой и ложью есть место для чего-то более человеческого.

— … Точно живые портреты. Как кого возьмут, купца ли, чиновника, офицера, будочника, — точно живьем отпечатают. — Из чего же они бьются: из потехи, что ли, что вот кого-де не возьмем, а верно и выйдет? А жизни-то и нет ни в чем: нет понимания ее и сочувствия, нет того, что там у вас называется гуманитетом. Одно самолюбие только. Изображают-то они воров, падших женщин, точно ловят их на улице да отводят в тюрьму. В их рассказе слышны не «невидимые слезы», а один только видимый, грубый смех, злость… — Что ж еще нужно? И прекрасно, вы сами высказались: это кипучая злость — желчное гонение на порок, смех презрения над падшим человеком… тут все! — Нет, не все! — вдруг воспламенившись, сказал Обломов. — Изобрази вора, падшую женщину, надутого глупца, да и человека тут же не забудь. Где же человечность-то? Вы одной головой хотите писать! — почти шипел Обломов. — Вы думаете, что для мысли не надо сердца? Нет, она оплодотворяется любовью. Протяните руку падшему человеку, чтоб поднять его, или горько плачьте над ним, если он гибнет, а не глумитесь. Любите его, помните в нем самого себя и обращайтесь с ним, как с собой, — тогда я стану вас читать и склоню перед вами голову…

Достойный человек не может не обладать широтой познаний и твердостью духа. Его ноша тяжела, а путь его долог. Человечность – вот ноша, которую несет он: разве не тяжела она? Только смерть завершает его путь: разве не долог он?

Человек не может страдать дольше, чем он может страдать: исчерпав свои возможности. <…> То, что я испытывал, нельзя назвать жалостью. Просто все, что творилось с ней, в каком-то смысле происходило и со мной самим. Боль леди Таниты долетала до меня как звук телевизора, орущего в соседней квартире: она была не во мне, но я не мог от нее избавиться. Одним словом, я на собственной шкуре испытывал буквальное значение слова «сострадание».

Будучи президентом, приходится хоть немного оставаться человеком.

— Попробуй быть чуточку более современным. — Я предпочитаю быть человечным.

Надо быть человеком. Куда бы ни занесла тебя жизнь, какие бы вензеля она ни выписывала, надо оставаться человеком. Иногда даже вопреки своим желаниям.

— Человеку не победить дракона! — Я откажусь от человечности, если это поможет всех защитить.

Приготовься, потому что, убив в людях все человеческое, ты останешься с бесчеловечными людьми.

— Я просто взываю к твоей человечности. — Но я не человек. — Человечность — это не состояние, это… это качество. Макс — машина, но в нем больше человечности, чем в ком-либо.

— С каждой новой встречей с одним из вас, я понимаю, что Дэвид Эльстер сделал на самом деле. Это потрясающе. — Что он сделал? — Он не создавал ничего нового. Даже не пытался. Он отобразил человечество в вашей форме. И сделал это безошибочно. Ты совершенно человечна. — Ты ошибаешься. Ты понятия не имеешь, каково быть мной. — Будь ты человеком, у твоего состояния было бы название, диагноз, лекарства. Наши больницы и тюрьмы полны ожесточенных, травмированных людей, таких как ты, рожденных другими и к несчастью, проживших ту еще дерьмовую жизнь. Тебя травмировали. Люди бы отреагировали также. Все, что ты чувствуешь — это очень по-человечески, Эстер. Ты доказательство успеха Дэвида Эльстера.

— И почему же ты такой… человечный? — Именно потому что сейчас я не человек.

Милосердие — это не наивно. Цепляться за последнюю надежду — не сумасшествие и не глупость. Это — сама суть человечности.

Используя технологии для дополнительных возможностей, мы рискуем потерять способность любить, стремиться к лучшему и поступать правильно. А ведь именно это и делает нас людьми.

Только когда люди одиноки, когда потеряли любимых и больше у них ничего нет, когда они никому не нужны и никто их не любит, лишь тогда они теряют свою человечность.

Смириться с ничтожностью человека — вот начало мудрости.

Имеющий уши не услышит, имеющий глаза не увидит.

Главное в этом мире — оставаться человеком, а против любого хамства, рано или поздно, найдется надежный лом. Например, такое же хамство.

Человечность — именно то, что делает людей людьми. Без нее они лишь пустые сосуды, неспособные даже мыслить.

Я не человек. Откровение. Оно освободило меня. И убило меня. Я не человек. Алекс — всего лишь маска. Часть меня почувствовала облегчение. Часть умерла. Ещё одна маска, верно? Такая привычная, такая реальная, что я и сам в неё верю.

Если я люблю жизнь и наслаждаюсь ею, а ты страдаешь глобальным комплексом вины, это не делает тебя более человечным, чем я.

То, что ты разумен, не придает тебе больше человечности…

Используя технологии для дополнительных возможностей, мы рискуем потерять способность любить, стремиться к лучшему и поступать правильно. А ведь именно это и делает нас людьми.

— У меня ордер от министра внутренних дел. Вы будете арестованы за все те разрушения, причиной которых стало ваше желание удовлетворить свои амбиции.
— Пате, но всем очевидно, что я, Я рисковал своей жизнью, Пате! Я убил монстра — скажи это министру!
— С удовольствием. Виктор Мэйнот, я арестую вас ещё и за предумышленное убийство месье Франкура.
— Что? Ты спятил…
— Наоборот. Я был верным слугой, и не замечал, как по дороге выбранной вами мы катимся вниз! Понадобилась блоха чтобы я всё осознал.
— Ты сошёл с ума! Какая-то жалкая, маленькая блоха…
— Ошибаетесь — в этой блохе было больше человечности, чем в твари, которую я вижу перед собой. Увести его!

Если есть чудо на свете, то это — проявление человечности. Если меня обидят, или что-нибудь у меня украдут — я не удивлюсь. А вот если проявят человечность — я буду удивлен и тронут. А это и есть чудо: доброта, участие, доброе слово, вовремя звонок.

Это сердце. Человеческое сердце. Только оно умеет так грустить и радоваться.

Если у человека не бьётся сердце, то это ещё не значит, что оно у него небьющееся.

Слова человека, говорят лишь о том, что он умеет говорить. Но, чтобы уметь быть человеком — говорить не обязательно.

В любом человеке есть все человеческое: самое лучшее и самое худшее.

— Я просто взываю к твоей человечности.
— Но я не человек.
— Человечность — это не состояние, это… это качество. Макс — машина, но в нем больше человечности, чем в ком-либо.

Милосердие — это не наивно. Цепляться за последнюю надежду — не сумасшествие и не глупость. Это — сама суть человечности.

Ты робот? <…> Теперь ясно. Люди не бывают такими человечными.

Если бы мы могли знать, сколько людей нас ценят и любят, мы бы и сами проявляли больше любви к другим, становясь более человечными.

Заяц поведал мне, что мы вступили в эпоху Человека, которая не приносит ничего хорошего даже самим людям. Он с горечью пожаловался на то, сколько зайчат гибнет под ножами комбайнов. Спросил, имею ли я понятие об общем числе комбайнов в стране, и на моё незнание ответил точной цифрой. Пшеница истекает кровью, многозначительно промолвил он, мы истекаем кровью. Я плакала горючими слезами и просила у него прощения, но заяц сказал, что я не виновата.

Доктор не смог сделать из меня человека. Но он хотел, чтобы я была человечной. Он учил меня этому. А человек не ест тех, кто ему доверился.

В голове моей ребенок. Он собрал в себя, чудак, человечность и жестокость, дар небес и дар времен.

Неужели все люди либо жестоки до безумия и противоборства хладнокровия с алчностью, либо глубоко несчастны? Редкие люди хранят человечность, я таких пока не встречала. Все мы не без греха.

— Никогда в этой стране ничего по-человечески не будет. Страна вечно зеленых помидоров.

Я не признаю человечности, которая уничтожает народы и мирволит деспотам.

Помогать бескорыстно – это ведь естественное свойство человека, разве нет? Помогать бедным и защищать слабых без раздумий и выгоды – не эта ли простая способность делает нас человеками, а вовсе не дура-эволюция, состряпанная полоумным Дарвином? Так ведь?

Насилие, применение силы — это дурно. Если я прибегаю к насилию, я опускаюсь до его уровня. Это означает, что я больше не верю в силу разума, сострадания и человечности. Что я способна помогать несчастным только потому, что это тешит мое тщеславие, вовсе не из истинного сострадания.

Есть люди, которые рады любому собственному человечному поступку. Но стоит ли радоваться, если ты человек на пятнадцать минут в день?!

Между правдой и ложью есть место для чего-то более человеческого.

И вы ее надежды не оспорите, вы не поймете, что там позади — за этими ажурными предплечьями, исписанными строчками стихов, за этой горькой верой в человечество и в человечность поздних женихов.

Чувство собственного достоинства — вот загадочная стезя,
На которой разбиться запросто, но обратно свернуть нельзя,
Потому что без промедления, вдохновенный, чистый, живой,
Растворится, в пыль превратится человеческий образ твой.

Эти люди обращались со мной как с человеком. И с тех пор я пытаюсь платить добром за добро.

— Человек — это…
— Жестокое чудовище. Знаю. И слепое. Слепое к красоте, слепое к переживаниям.

Хорошо бы где-нибудь отыскать людей, подумал он. Для начала просто людей – чистых, выбритых, внимательных, гостеприимных. Не надо полета высоких мыслей, не надо сверкающих талантов, не надо потрясающих целей и самоотрицания <…> Не нужно еще, чтобы они были принципиальными сторонниками или противниками чего-нибудь. Не нужно, чтобы они были принципиальными противниками пьянства, лишь бы сами не были пьяницами. Не нужно, чтобы они были принципиальными сторонниками правды-матки, лишь бы не врали и не говорили гадостей ни в глаза, ни за глаза. И чтобы они не требовали от человека полного соответствия каким-нибудь идеалам, а принимали и понимали бы его таким, какой он есть… Боже мой, неужели я хочу так много?

Тот, кто заботится о возможностях роста для человека, готовит себе помощь, которая завтра сослужит ему службу.
Вот почему я созвал всех воспитателей и сказал им:
— Ваш долг не убить человека в маленьких людях, не превратить их в муравьев, обрекая на жизнь муравейника. Меня не заботит, насколько будет доволен человек. Меня заботит, сколько будет в нем человеческого.

Мир, в котором ты видел хотя бы одного человека, всю жизнь благодарно помнившего о сделанном добре, даже тогда, когда сделавший добро начисто забыл о нем, да и сам сгинул, отдав свое легкое тело вечной мерзлоте, этот мир еще не окончательно протух, и он в самом деле стоит нашей отваги жить и быть человеком.

Человеческое тепло — вот наилучший целитель.

Сила человека — в разуме, чувствах, духе — в его душе. Именно поэтому для homo sapiens как биологического вида пресловутая человечность — основа стратегии выживания, а не какой-то там тормоз. Если бы человечество не было гуманным, не заботилось о тех, кто слабее, где бы оно было, человечество? Сколько оно потеряло бы?

У всего и всех существует своя цена, не всегда она измеряется только деньгами! Тебе может не хватить миллионов, в то время как достаточно будет лишь одного человеческого поступка.

Как ни странно, выживание человека как вида зависит от того, человечен ли он. От того, чтобы не было садизма относительно людей и зверья.

— А говорят, мутации лишают вас человечности и отнимают чувства. — Многие лишены человечности и без мутации.

Если человечность, общение меж людьми считать своего рода религией, то Гобсека можно было назвать атеистом.

Я вижу людей, но не их человечность. Каждый кем-то является, но собой быть отказывается.

Я так и не ответил на твой вопрос о том, хотел ли я стать человеком… Однажды я был в Андах, и ко мне прилетела колибри. Смотрела на меня замерев. Ее крошечное сердце стучало как пулемет. И я подумал: «Как же это удивительно, так стараться каждый день, просто чтобы выжить… и всегда быть на грани смерти… И сколько же удовольствия приносит новый день». Только тогда я думал о том, чтобы стать человеком.

Я болен. Я болен человечностью.

Границы есть только у нравственности и человечности. У бесчеловечности и безнравственности их нет.

Ты убедил себя в том, что все через, что ты прошел, убило в тебе человека. Но именно человечность помогла тебе через это все пройти.

Как только мы забываем, что те, кто живет на улице, – люди, мы начинаем терять человечность. Мир так уж устроен, что теперь любой может проснуться поутру и обнаружить, что все потерял.

Человек скреплён состраданием. Как только сострадание исчезает — исчезает и человек.

Любовь делает нас уязвимыми, хотя, я полагаю, она же делает нас людьми.

Живя по-человечески, можно быть человеком.

Осторожнее, брат, человечность просвечивает.

Легче быть праведником или подлецом, чем человеком.

Помогать бескорыстно – это ведь естественное свойство человека, разве нет? Помогать бедным и защищать слабых без раздумий и выгоды – не эта ли простая способность делает нас человеками, а вовсе не дура-эволюция, состряпанная полоумным Дарвином? Так ведь?

Чтобы возвыситься над человечностью, надо сохранить в себе человечность.

Звери себя не контролируют, но ты не просто зверь, Малия, ты ещё и человек. И будешь им, пока тебе не всё равно.

Быть убитым чудаком, лишенным человечности. Бессмысленная, но простая причина, которую можно принять и умереть.

В одиночку человек не выживет. Человеку нужны другие люди, чтобы оставаться человеком.

Плачешь от радости? Молодчинка. Это так по-человечески.

Это как артист – к сцене. Вроде в сотый раз поднимаешься, а если волнения у тебя нет, значит, ты и не артист уже вовсе. Если тебе всё равно, что резать – свинью или человека, ты уже не хирург. Не врач даже. И может быть не человек.

Если ты человек, так и люби человека, а не мечту какую-то бесплотную.

… однако, сдавалось, что, вместе с пылью книг, на нем осел налет чего-то отдаленно человеческого.

Только у куклы было человеческое лицо.

Я хоть и знаю, что вы только так — переплетены в человечью кожу, все же… довольствуюсь малым…

Откровенно говоря — я хотел бы сказать:
— Будьте человечнее в эти дни всеобщего озверения!
Но я знаю, что нет сердца, которое приняло бы эти слова.

… когда все его эмоции исчезли, только сила воли и чувство правильности и неправильности спасали его от потери своей души в коварных шепотах тьмы, которые боролись за власть над ним.

— Попробуй быть чуточку более современным.
— Я предпочитаю быть человечным.

Человек не может страдать дольше, чем он может страдать: исчерпав свои возможности. <…> То, что я испытывал, нельзя назвать жалостью. Просто все, что творилось с ней, в каком-то смысле происходило и со мной самим. Боль леди Таниты долетала до меня как звук телевизора, орущего в соседней квартире: она была не во мне, но я не мог от нее избавиться. Одним словом, я на собственной шкуре испытывал буквальное значение слова «сострадание».

Если человечность, общение меж людьми считать своего рода религией, то Гобсека можно было назвать атеистом.

Откровенно говоря — я хотел бы сказать: — Будьте человечнее в эти дни всеобщего озверения! Но я знаю, что нет сердца, которое приняло бы эти слова.

Он человекоподобный монстр, а я монстроподобный человек…

Понимание, сочувствие, доброта, любовь — это единственные идеалы. И когда мы предаём их, мы становимся теми, кого мы презираем. И мы теряем нашу человечность, и тогда после нас в мире остаётся лишь насилие и разрушение.

Знаешь, почему я всегда вас побеждаю? Из-за вашей человечности. Это ваш дефект. Вы всегда ставите эмоции выше старого доброго здравого смысла.

Человечность — не только борьба за жизнь. Ты ищешь своё назначение и не поддаёшься гневу или отчаянию. Или гедонизму, если уж на то пошло.

Нельзя спасти человечество, пренебрегая тем, что делает нас людьми.

Скотта не волнует сила. Он волнуется о людях. Ты хочешь быть волком в его стае? Тогда попытайся быть человеком в школе.

— Говорят, чем больше у тебя недостатков, тем более ты человечен. — Я тебе последнее время говорил, что ты очень человечен?

Каждый ошибается в зависимости от своей пристрастности. Вглядись в ошибки человека — и познаешь степень его человечности.

На что похожа любовь? У неё есть руки, чтобы помогать другим, у неё есть ноги, чтобы спешить на помощь к бедным и нуждающимся, у неё есть глаза, чтобы видеть горе и нужду, у неё есть уши, чтобы слышать людские вздохи и жалобы, — вот на что похожа любовь.

Человечность — большая слабость вампира. Независимо от того, как легко её выключить, она пытается бороться, чтобы вернуться назад. И иногда я позволяю это.

Мы теряем нашу человечность. Мы, по сути дела, прячем ее за нашей этикой, моралью, за нашими титулами, статусом и властью.

Богатые мужчины любят изображать преувеличенный страх перед женами. Им кажется, будто это делает их более человечными.

Человек всегда остается один, если вздумает стать человеком.

Эмоции человека — дар от наших животных предков. Жестокость — это дар, который люди приобрели сами.

Когда мы перестанем биться друг за друга, мы лишимся того, что делает нас людьми.

Человечность — это способность участвовать в судьбе других людей.

Так что же делает нас людьми? То, что нельзя запрограммировать, нельзя зашить в чип. Это человеческое сердце, которого нет у машины.

Быть человеком — это уметь признавать свои ошибки.

Идеал культурного человека есть не что иное, как идеал человека, который в любых условиях сохраняет подлинную человечность.

Что делает нас людьми? Наши основные инстинкты или наши благородные устремления? Кто мы? Рабы наших генов или хозяева своей судьбы?

— Одно я заучила крепко, — сказала она. — Все время этому учусь, изо дня в день. Если у тебя беда, если ты в нужде, если тебя обидели — иди к беднякам. Только они и помогут, больше никто.

Улыбаться, когда это трудно — это человечность.

Надо быть человеком. Куда бы ни занесла тебя жизнь, какие бы вензеля она ни выписывала, надо оставаться человеком. Иногда даже вопреки своим желаниям.

Не прыгая с веком наравне,
будь человеком;
не то окажешься в говне
совместно с веком.

Люди, как существа, часто оказываются хуже животных в несколько раз. Человек, водимый своими страстями — просто монстр, обуздывающий же себя — гуманист. Говоря о человечности, часто подразумевают такие качества, как доброта и милосердие, однако, это ошибочное суждение. Человечность — это всего-лишь разумность, которой у многих нет. Отсюда и все беды.

Способность переживать чужую боль, как свою, — вот важнейшее отличие человека от животного.

Нет человечности без преодоления подлости и нет подлости без преодоления человечности. Каждый раз выбор за нами и ответственность за выбор тоже. И если мы говорим, что у нас нет выбора, то это значит, что выбор уже сделан. Да мы и говорим о том, что нет выбора, потому что почувствовали гнёт вины за сделанный выбор. Если бы выбора и в самом деле не было, мы бы не чувствовали гнёта вины…

– Мою семью… я не спас… зато спас тебя. Благодаря этому я снова почувствовал себя… человеком.
– А разве это трудно? Оставаться человеком.
– А разве нет?

Я заметил, как без тени отвращения, которые было у меня, водитель скорой, не колеблясь, прикоснулся к мисс Шепард. И даже приобнял ее, опустив на кресло. Я заметил так же, как он заботливо поправлял ее засаленную одежду.

— … месть, если она справедлива, это человеческое чувство, если у жертвы нет права покарать палача, то, значит, и справедливости нет.
— И человечности тоже…

И думаете, меня очень огорчало то, что я деньги потерял? Право же, нет! Ведь мы с вами знаем, что в Писании сказано: «И серебро мое и злато мое» — деньги — чепуха! Главное — человек, то есть чтобы человек оставался человеком!

Помните: у человека нет выбора – он должен оставаться человеком!

А человечность не в том ли заключается, чтобы наблюдать и замечать собственные инстинктивные позывы и сознательно решать, как поступать?

– Прекрасная, – шепчет Дьявол, – смертельно прекрасная. Ты не представляешь, как несправедлив мир, за который ты борешься. Человечностью обладают отнюдь не люди, а монстры, потому что сожалеют о содеянном. Люди же наслаждаются, им нет никакого дела до твоих терзаний, моя дорогая. Ты можешь каждый день спасать их и их души, но они не скажут тебе спасибо. Они не умеют. На земле живут демоны. Не в аду.

Страдал тот, кого поставили на колени. Тот, кого заставили работать под прикрытием, вынужден быть агентом. Тот, кем пожертвовали, опутан ложью. Тот, кому пришлось перестать быть человеком, обречён на одиночество.
Человек, вынужденный искать мщения, должен убивать…

Да, я плачу. Во мне бурлят эмоции, и я выражаю их через влагу на лице. Это и делает меня человеком!

Живя по-человечески, можно быть человеком.

Я тебе точно говорю: в человеке самое главное — чтобы он был человечным…

А человечность не в том ли заключается, чтобы наблюдать и замечать собственные инстинктивные позывы и сознательно решать, как поступать?

Насколько капля человечности драгоценнее всех правил мира.