За всё время существования русского кинематографа ни один фильм и сериал не вызывал у зрителей такого интереса к правоохранительным органам, как Место встречи изменить нельзя. Персонажи, которые до сих пор на слуху, такие как доблестные капитан Жеглов и лейтенант Шарапов и сейчас выступают яркими примерами для подражания не только для работников правоохранительных органов, но и для обычных зрителей. Для многих персонажи сериала стали большими любимцами и примерами для подражания. В данной подборке представлены цитаты из фильма Место встречи изменить нельзя.
Это только ты один умный, а я так — погулять вышел.
И откуда у тебя, Петюня, такой изумительный сахар? Нам вроде такого не отоваривали, а?
Потому что Коля Тараскин молодой ишо! А потом, Коля Тараскин не знает шесть правил Глеба Жеглова.
Спрос, он в нашем деле дорого стоит.
Значится, так и запишем: вы не жулик. Вы человека убили!
Не ругайся, Маня, ты мне молодого человека испортишь.
Не учи учёного, гражданин Копчёный!
Я по пятницам не подаю.
Вот чего я в людях не выношу, так это упрямства. Упрямство — это первый признак тупости.
Открывай, открывай! У нищих слуг нет..
Да, складно звонишь…
Что у тебя приятель, дурачок? Чтобы я сам себе с пола срок поднял?
— Вот, Шарапов, довелось тебе поручкаться со знаменитой Манькой-облигацией. Дамой, приятной во всех отношениях, только работать не хочет. А напротив, ведёт антиобщественный образ жизни. — А ты меня за руку ловил, волчина позорный, чтобы про мои дела на людях рассуждать? Я ж тебе… — Не ругайся, Маня! Ты мне молодого человека испортишь.
Странный вы народ, блатные, как собаки-жучки. Ни имени, ни роду, одни кликухи поганые.
— Я был с тобой откровенен, хочу, чтоб и ты со мной пооткровенничал про дружка твоего, Фокса! — Плевал я на твою откровенность! — Невоспитанный ты человек, Ручников. Выражайся при даме поприличнее, а то я тебя огорчу до невозможности! — Мне какой резон с тобой откровенничать? — Резон прямой! Чистосердечная помощь следствию смягчает ответственность. Статья 38 Уголовного кодекса. — Ничего я тебе не скажу! Не купишь меня на эту «туфту». Я лучше помолчу — здоровее буду.
— А чего ж сыграть-то? — «Мурку»!
Я тебе, противный, нос откушу.
По замашкам, вроде, фраер, но не фраер, это точно — ему человека подре́зать, что тебе высморкаться.
Так что нет у вас методов против Кости Сапрыкина!
Ты свободен, Ручечник… Пшёл вон отсюда! Не свети, ты нам мешаешь.
Не стрелять! Подожди! Левченко, стой!
Значится, я так понимаю, гражданин, что правды мы писать не захотели.
А угостите даму спичкой, гражданин начальник…
Так что по десятке Вам, граждане. По десятке на душу населения…
— Пасюк! Ваня, а ну держи меня! — Как держать? — Нежно!
Рожу раскормил красную, хоть прикуривай…
Дурилка картонная… Обмануть хотел?!
Но дело своё он добре знает, поэтому получишь на всю катушку.
Если Кирпич — вор, он должен сидеть в тюрьме! И людей не беспокоит, каким способом я его туда упрячу! Вор должен сидеть в тюрьме, верно?! Вот что людей интересует.
Ты не сознание, ты совесть потерял. Ты, когда он на тебя наган навёл, не про долг свой думал, не про товарищей своих убитых. А про домик в Жаворонках с коровой да с кабанчиком.
Милосердие — поповское слово.
Невоспитанный ты человек, Ручников! Выражайся при даме поприличнее, а то я тебя огорчу… до невозможности.
Ну-с, дорогие граждане-уголовнички, приступим к делу.
Ты свободен, Ручечник… Пшёл вон отсюда! Не свети, ты нам мешаешь.
Проводи его, Шарапов… До автобуса.
Правопорядок в стране определяется не наличием воров, а умением властей их обезвреживать!
Ну, положим, жена Груздева под присягой подтвердит, что это ты ему пистолет подбросил. А также поведает, о чём говорили отец Варлаам с Гришкой-самозванцем на литовской границе…
Здесь МУР, а не институт благородных девиц.
Будет сидеть!!! Я сказал.
Ну что, старшой? Окропим снежок… красненьким?
Есть у нас сомнение, что ты, мил-человек, — стукачок!
Твой номер – шестнадцатый, помалкивай в трубочку, ясно?
Дырку ты от бублика получишь, а не Шарапова!
Кабаки и бабы доведут до Цугундера!
Ну, так ты же у меня женщина понятливая. За что и ценю.
Правильно делаешь, гони её прочь, тугу-печаль. Ты не бойся, мы тебя не больно зарежем. Чик, и ты уже на небесах.
Если есть на свете дьявол, то он не козлоногий рогач, а он дракон о трёх головах, и головы эти — хитрость, жадность, предательство. И если одна прикусит человека, то две другие доедят его дотла.
Невоспитанный ты человек, Ручников! Выражайся при даме поприличнее, а то я тебя огорчу… до невозможности!
— Но сегодня, граждане, случилась у вас промашка ужасная… — А сегодня что, постный день?
Кому повезёт, у того и петух снесёт, и такая птица, как ты, у меня тоже нестись будет!
Тебе бы не картины, начальник, тебе бы книжки писать!
Если Кирпич — вор, он должен сидеть в тюрьме! И людей не беспокоит, каким способом я его туда упрячу!
А не было у тебя, говорят, сукин сын, — умысла на теракт?
Давай сейчас выйдем и спросим у ста человек, что им больше по сердцу — моё вранье или твоя правда? И тогда ты поймёшь, прав я или нет.
С почином вас, Глеб Георгиевич!
Кому повезёт, у того и петух снесёт, и такая птица, как ты, у меня тоже нестись будет.
Да у тебя на лбу десять классов нарисовано.
Ну и рожа у тебя, Володя! Ох и рожа!
С тобой, свинья, не гавкает, а разговаривает капитан Жеглов! Слыхал, наверное?
А теперь Горбатый! Я сказал Горбатый!
Если закон один раз подмять, потом другой раз, потом им начинать дырки в следствии затыкать, как нам с тобой будет угодно, то это уже не закон будет, а кистень
Самое дорогое на свете — глупость, потому что за неё дороже всего приходится платить.
Выпьем, закусим, о делах наших скорбных покалякаем.
Есть у нас сомнение, что ты, мил-человек, стукачок!
Бабу не проведешь, она сердцем видит.
За твое здоровье пить глупо — оно ведь тебе больше не понадобится, здоровье хорошее.
Ты не бойся, мы тебя не больно зарежем. Чик — и ты уже на небесах.
Чтоб я себе с пола срок поднял?
Я не курю, ты же знаешь, но в камере пригодится.
Будь ты проклят, гад! Ты всех нас… и тех, которые умерли, но пули бандитской не испугались… всех нас продал! Из-за тебя бандиты будут думать, что они «муровца» могут напугать!
— Это что же, за чей-то барахловый браслет мне подрасстрельную статью? — А что же тебе за него? Талоны на усиленное питание? Угробили вы женщину, пыхтеть за это придётся всерьёз.
Он бы, гад, раньше мозговал, как легавым в руки не даваться!
Верю, ждёт нас удача! На святое дело идём — друга из беды вызволять.
Чушь какая-то. Курила — не курила, пистолет мой, сейчас окурки в ход пойдут…
Старики не должны жить вместе. Старики должны держаться молодых. Это делает их существование более или менее осмысленным.
Я, когда разведротой командовал, любил к наблюдателю нового человека подсылать — старый ему видимую обстановку докладывал, а тот свежим глазом проверял. И, представьте, очень удачно это порой получалось, потому что у наблюдателя от целого дня напряженного всматривания глаз, что называется, замыливался; он, чего и не было, видел и, наоборот, не замечал порой того, что вновь появлялось.
Самое дорогое — глупость, за неё дороже всего приходится платить.
Это только ты умный, а я так — погулять вышел.
Эх, сейчас бы супчику горяченького, да с потрошками!
— Ты убил человека. — Я убил бандита.
Упрямство — первый признак тупости.
— Это кто там гавкает? — С тобой, свинья, не гавкает, а разговаривает капитан Жеглов!
Не впадай в отчаянье. Не имей такой привычки.
