Цитаты о лицемерии со смыслом (200 цитат) 📃

Лицемерие — слово, которое на слуху у многих. Любой человек не хочет, чтобы его считали двуличным. Так называют тех, чьи слова не совпадают с их мнением или действиями. Из-за этого качества трудно доверять человеку. Лицемерие бывает намеренным, когда человек из корыстных целей говорит неправду, а бывает так, что человек боится быть честным и лицемерит. В данной подборке собраны цитаты о лицемерии.

Ну что вы уставились на меня? Никогда не видели лицемера?

Лживое лицо скроет все, что задумало коварное сердце.

— А ты чудо! Ты умопомрачительно двулична. Как тебе удаётся? Ты не двойной агент, ты тройная дрянь! Я в жизни таких не видел. В тебе есть хоть что-то настоящее?

Проблемы с рамками бывают у тех, кто в них не укладывается.

О вас говорят самые милые вещи, но только после того, как вы умрете.

Часто лицемерие у нас называют правилами приличия.

Лицемер — человек, который убил обоих родителей и просит о снисхождении, ссылаясь на то, что он сирота.

Каждый человек искренен наедине с самим собой; лицемерие начинается, когда в комнату входит кто-то ещё.

— Какое кольцо ты желаешь?
— Я мечтаю о большом-прибольшом бриллианте!
— Он у тебя будет! Самый огромный в Атланте!
— А медовый месяц я устрою в Новом Орлеане, шикарнее места нет.
— Ретт, это божественно!
— А ещё приданное тебе куплю!
— О, Ретт, это великолепно… Только, пожалуйста, никому не говори об этом!
— Какая же ты лицемерка!

Кто не умеет скрывать свои мысли, не умеет и управлять.

Если кто-то лижет тебе подошвы, прижми его ногой, прежде чем он начнет кусаться.

Да, я человек, тонко чувствующий фальшь. Но именно поэтому я не могу жить, не презирая от души самого себя.

Лучшие из женщин – лицемерки. Мы и не знаем, как много они от нас скрывают; как они бдительны, когда кажутся нам простодушными и доверчивыми; как часто их ангельские улыбки, которые не стоят им никакого труда, оказываются просто-напросто ловушкой, чтобы подольститься к человеку, обойти его и обезоружить, — я говорю вовсе не о записных кокетках, но о наших примерных матронах, этих образцах женской добродетели. Кому не приходилось видеть, как жена скрывает от всех скудоумие дурака-мужа или успокаивает ярость своего не в меру расходившегося повелителя? Мы принимаем это любезное нам рабство как нечто должное и восхваляем за него женщину; мы называем это прелестное лицемерие правдой. Добрая жена и хозяйка — по необходимости лгунья.

Вы можете не говорить того, что вы думаете, но это не значит, что вы должны говорить то, чего вы не думаете: в первом случае это благоразумие, во втором — лицемерие.

Лицемерят не ради удовольствия.

Фасад, которым мы прикрываемся, чтобы обмануть человека, никогда не обманет Бога, который видит сквозь наше лицемерие.

Сторонники либерального дискурса пользуются всё большей неприязнью в России. Хотя, казалось бы – куда уже больше. Помните декабрьскую новость о том, что жена «архитектора приватизации», режиссёр Авдотья Смирнова, хочет снять сериал о 90-х годах, которые люди её взглядов имеют наглость звать «святыми»? Чубайс напомнил, что работал в нескольких составах правительства, но ни в одном из них «не было принято оскорблять и призывать к ответу предшественников», равно как и «срываться на популистскую риторику и заменять серьёзный разговор дворовыми аргументами». Грамотно ответил, ничего не скажешь. Действительно, до состояния 1991 года страну довёл не Чубайс, но дело не в том, что есть в стране сейчас, потому что всё это было сделано уже после Чубайса. Он ведь справедливо заметил, что давно покинул правительство. Дело в том, какими методами и с какими целями они проводили тогда, в 90-е, свои людоедские реформы. Ненавидят их именно за методы, за отсутствие сопереживания к людям, с которыми они жили в одной стране, но в разных реальностях. В одной из которых Чубайс ничего не знал о разгуле бандитизма, как утверждает нынче его жена. За эти методы, за это отсутствие сопереживания, и за лицемерие, с которым они до сих пор утверждают, будто не ответственны за те события – за всё это самого одиозного из той компании – Чубайса, и начинают бить. Пока что – сугубо виртуально. Но если он не перестанет рассказывать на форумах, «как нам обустроить Россию», то кто знает, чем это в итоге завершится.

Если кто-то лижет тебе подошвы, прижми его ногой, прежде чем он начнет кусаться.

Наглое лицемерие внушает уважение людям, привыкшим прислуживать.

Мне дружба в обители этой отрады еще не дала, Я сердца такого не знаю, в котором бы правда жила! От кучки друзей лицемерных уж лучше бы стать в стороне, Ненужные эти знакомства довольно поддерживать мне!Друзья не затем суетятся, что им твоя доля близка: Своей они требуют доли и сладкого ищут куска. Твоей они ищут поддержки, когда ты здоров и богат, — А в черный твой день убегают и прямо в глаза не глядят. Уменьшится если богатство — уменьшится тут же любовь, Не быть презираемым хочешь — динары, динары готовь! Друзья тебе вред приносили, радея о пользе своей, — От них похвалы ожидая, для них свои силы развей. Ты весел, покамест у власти, — легко пробегают года, Но стать беспокойным, угрюмым любого заставит нужда! Напрасно ты ищешь надежных, кольчуге подобных друзей: Никто узелка не развяжет запутанной сети твоей! Ни в холод, ни в зной — ты запомни — друзья не годятся. Они Холодного ветра не терпят, от зноя спасутся в тени. Но другом мудрец называет того, кто испытан не раз, Кто друга нигде не покинет, ни в горький, ни в радостный час, Поддержкой его успокоит, и тайну его сохранит, И другу послужит опорой печалей его и обид! Кто поясом дружбы заветным себя препоясал навек, Кто счастьем друзей не томился, под корень его не подсек. Он жизни желает живущим, друзьям свои силы дарит, Душой не кривит обинуясь: что чувствует, то говорит. Друг — чистое зеркало друга, — друг другу они зеркала, Взаимно друзья отражают сердца, и мечты, и дела. Взаимности доброй и дружбы не ищет мудрец у глупца: Нигде не сойдутся их мысли, никак не споются сердца. Один непонятен другому, а значит, всегда и везде Один неприятен другому, — подобны огню и воде! Лишь глупому глупый годится, но дружба на лад не пойдет: Начнут враждовать беспричинно. — один на другого плетет! Два мудрых зато человека для дружбы пригодны вполне. Друг другу прекрасные тайны доверят они в тишине! Друг друга ничем не обидят, — поэтому вечно дружны.

Знай, у того, кто не правдив в любви, притворство с лицемерием в крови.

Оставь ханжам все, чем они Сильны и славны искони — Все добродетели оставь им, О Господи, продли их дни! А мне оставь мои пороки И с ними юность сохрани. Не дай сгореть моим посевам, Увянуть им не дай в тени! Мои ручьи, мои напевы Не иссуши, не обедни! Чтоб песни петь, оставь мне силы И вдохновеньем осени!

— Мирза Шафи, что от тебя хотят? Тебя то превозносят, то хулят. На это я ответил: «Что поделать, Пусть обо мне дурное говорят. Ничтожеству хулящих нет предела, Но в слове лицемера больший яд, Клеветники в меня пускают стрелы, Но стрелы за спиной моей летят, А лицемеры слово лести смело Пустить мне прямо в сердце норовят!»

Приветствовали вы мои сужденья, Когда я пел: «Презри ханжей презренье, Пред сильным мира оставайся смел, От слабого не требуй униженья!» Когда же сам я начал жить, как пел, Мое вы осмеяли поведенье!

Когда возникло мудрствование, возникло и великое лицемерие.

Англичане во всём мире известны отсутствием совести в политике. Они знатоки искусства прятать свои преступления за фасадом приличия. Так они поступали веками, и это настолько стало частью их натуры, что они сами больше не замечают этой черты. Они действуют с таким благонравным выражением и такой абсолютной серьёзностью, что убеждают даже самих себя, что они служат примером политической невинности. Они не признаются себе в своём лицемерии. Никогда один англичанин не подмигнёт другому и не скажет: «Но мы понимаем, что имеем в виду». Они не только ведут себя как образец чистоты и непорочности — они себе верят. Это и смешно, и опасно.

В Англии многие СМИ очень, очень, очень, очень, и я еще раз повторю это, очень лицемерны.

Лицемер — человек, который убил обоих родителей и просит о снисхождении, ссылаясь на то, что он сирота.

Уж раз у человека лживый рот, Не верь ему, когда он и не лжет.

Все же искреннее равнодушие лучше лицемерия.

Чем больше ты искренен, тем больше лжив и лицемерен мир вокруг тебя.

В людях мы видим только две вещи: то, что хотим увидеть, и то, что они хотят показать.

Стал мир невыносим
С тех пор, как лесть учтивостью назвали.

Один мой человек сказал: «Шеф должен всегда улыбаться». Отец говорил: «Скрывай лицо под маской, а сердце под бронёй». Я считаю, что они правы, и живу по этим принципам. Потому что когда гуляешь по полю боя и продаёшь оружие — сердце гниет.

Это очаровательно, как все делают вид, что любят друг друга, когда на самом деле не проявляют даже симпатии.

Все лицемерие, с которым я сталкивался в жизни, как нельзя лучше помогло мне понять, что все мы имеем светлую и темную половины и каждая не может существовать без другой.

Разбудить человека можно только тогда, когда он действительно спит; если же он только притворяется спящим, все попытки напрасны.

Я была слишком прямодушна с мужчинами и слишком доверяла им. Каждый раз мне хотелось верить им, словно это было в первый раз. Чтобы избавиться от этой слабости, потребовалось освоить искусство лицемерия.

Душой ты безбожник с Писаньем в руке,
Хоть вызубрил буковки в каждой строке.
Без толку ты оземь башкой ударяешь,
Ударь лучше оземь всем тем, что в башке.

Искренность в наши дни кажется проблемой. Но я предпочту, чтобы меня ненавидели, нежели быть лицемерной и глупой.

Если я предположу, что между Землёй и Марсом вокруг Солнца по эллиптической орбите летает фарфоровый чайник, никто не сможет опровергнуть моё утверждение, особенно если я предусмотрительно добавлю, что чайник настолько мал, что не виден даже мощнейшими телескопами. Но если бы я затем сказал, что коль моё утверждение не может быть опровергнуто, то недопустимо человеческому разуму в нём сомневаться, мои слова следовало бы с полным на то основанием счесть бессмыслицей. Тем не менее, если существование такого чайника утверждалось бы в древних книгах, каждое воскресенье заучиваемых как святая истина, и осаждалось бы в умах школьников, то сомнение в его существовании стало бы признаком эксцентричности и привлекло бы к усомнившемуся внимание психиатра в эпоху просвещения или же инквизитора в более ранние времена.

Да, я пошел против Папы Римского. Это случилось потому, что я приехал в Ватикан и увидел крыши из золота. А потом услышал, как Папа говорит о том, что Церковь беспокоится о бедных детях… Но, черт возьми, продай крышу, сделай хоть что-нибудь!

Фальшь и лицемерие производят большее впечатление, чем истина.

Верующий мало говорит и много делает, а лицемер много говорит и мало делает.

Южный парк выглядит холодным и бессердечным городом из-за всех этих бедных бездомных людей. Если ты сможешь пойти и отмудохать всех бродяг и бомжар, то они уйдут из города и это восстановит репутацию Южного Парка как общества с чувством сострадания.

— О! — воскликнул дон Хуан. — Я отдал бы часть собственной жизни, только бы вам вернуть жизнь! «Что мне стоит это сказать! — подумал расточитель. — Ведь это всё равно что дарить любовнице целый мир!»

— Какое кольцо ты желаешь? — Я мечтаю о большом-прибольшом бриллианте! — Он у тебя будет! Самый огромный в Атланте! — А медовый месяц я устрою в Новом Орлеане, шикарнее места нет. — Ретт, это божественно! — А ещё приданное тебе куплю! — О, Ретт, это великолепно… Только, пожалуйста, никому не говори об этом! — Какая же ты лицемерка!

— Я назначен московским опер-полицмейстером… — Тогда я не смогу быть с тобой, с опер-полицмейстером никогда, власть это грязь, откажись, это преступно, безнравственно!!! — Безнравственно обходить грязь стороной, а если грязь у тебя в доме, то нужно дом сделать чистым.

Мы называем её «наша мымра». Конечно, за глаза.

Кто, не краснея, кается, тот кается постоянно!

Но как бы там ни было, он ненавидел её, это уж точно, — он этого вовсе не скрывал. И это, по крайней мере, было честно с его стороны. Уж во всяком случае намного лучше, чем лицемерная дружба.

Разве быть злодеем и лицемером — не одно и то же?

Я не люблю лицемерие и считаю, что лучше уж я продемонстрирую искреннее нежелание общаться, чем буду отягощать себя не нужным мне общением.

Мы это сделаем без вас. Ладно, многоликий вы наш?

— Звали? — Ты на стороне Синестро?! — Синестро был прав — Страх сильнее Воли. — Вижу, ты сменил цвет Воли на цвет Трусости. — Для меня порядок всё ещё на первом месте. Как и для Стражей. — О, я уверен, что они «гордятся» тобой… — Лицемерить легко, когда не знаешь, на чьей стороне… — Прошу, просто дай надрать тебе зад.

Вся трагедия несчастных людей — не в наличии масок, а в глупой бесполезности их использования.

Одежда не меняет качеств человека и не приписывает заслуги. Вы так много говорите о внутреннем мире, а взор сосредотачиваете лишь на внешней оболочке. Отчего ещё любопытней дразнить ею ваше лицемерие.

Я благодарен судьбе за то, что мне выпала честь жить на изломе эпох, как впрочем, и за то, что мне приходится быть беспристрастным свидетелем происходящего вокруг лицемерия, человеконенавистничества и кощунственной бесовщины, рядящейся в одежды праведности, пристойности и человеколюбия.

Чтобы не разочаровываться в людях, нужно не пускать в свою душу подонков, пытающихся очаровать нас пёстрыми фибрами своей фальшивой и продажной души.

«Дорогая дочь, запомни на всю жизнь: дружбы не существует, — это самообман, — также не существует и бескорыстных людей. Всем в этом мире что-то от тебя нужно и, когда они получают это, забывают о твоем существовании до тех пор, пока ты вновь не окажешься полезным.» Больше всего на свете я ненавижу предательство и лицемерие, а коктейль из этих компонентов — самое отвратительное, с чем я когда-либо встречалась за свою недолгую жизнь. Каждый раз, когда я даю волю эмоциям, таким как наивная надежда в искренность окружающих, в чистоту сердец и помыслов, в дружбу, то разбиваюсь, словно хрустальный цветок о титаническую основу реальности. Однажды, сидя поздно ночью за одним столом с родным отцом, я позволила себе упомянуть о прекрасных человеческих чувствах, на что последовал грубый ответ, поразивший меня до глубин души. Но теперь, пострадав далеко не один раз по собственной глупости от рук, как мне казалось, близких людей, я до конца осознала всю правдивость тех резких, но таких правдивых слов. Дружбы не существует. Есть только ты и твой мир, в который время от времени пытаются попасть посторонние, дабы нарушить твое душевное равновесие.

Они твердят о лицемерии и лжи, под робой спрятав заостренные ножи.

Люди показывают свои настоящие лица… Если оказаться в нужное время в нужном месте. И парадокс в том, что живые лица намного привлекательнее тех масок, что эти люди носят… Мы лжём себе, чтоб верили другие?

Нынче, если пожмешь кому-то руку, нужно потом пальцы считать, все ли на месте.

Кто сплетничает с тобой, сплетничает и за твоей спиной.

Лицемер — вечный холоп лжи и двуличия.

Несправедливо, жестоко, лицемерно — но очень часто закономерно.

Не бойтесь тех, кто говорит правду — бойтесь лицемеров, которые всегда готовы ударить в спину.

В край какого народа придешь, того народа шапку и оденешь.

Во взятой маске на прокат вольешься в чей-то ты парад, потом с парада в повседневность и понесешь ту монобренность.

Раньше времени нельзя было отказаться Владимиру Резуну от советской присяги, будешь предателем числиться до ныне, а вот вовремя отказаться от советской присяги — это с Ельциным Б. Н.? И тогда не предатель — если в другое время отказался от советской присяги, чем «предатели»?

Закон о чувствах верующих — дискриминационен по своей сути, поскольку ставит верующих в особое положение перед законом — их чувства важнее чувств иных категорий граждан, как бы чувства первых защищать надо, а других — не надо.

При Путине в полицию берут только тех, кто не прочел в детстве Родари, Носова, Бриннера, Оруэлла, Леца, Зощенко, и потому эксперты на работе читают эти книги на предмет экстремистских высказываний в адрес исполнительной власти?

Люди сегодня говорят одно, а завтра другое, так они наступают на собственные виртуальные грабли.

Лицемерие — от желания соответствовать и не выделяться.

Важно стереть глупости свои, признав их, глупо делать это в угоду окружающим.

Лицемерно государство, в котором не видят групповое преступление судей Верховного и областных судов, когда применяются законы, не приведенные в соответствие с Конституцией, зато клеймят страшным групповым преступлением убийство тремя сестрами Хачатуряна.

Вы считаете что женщины ничего не вкладывают? А ну-ка расскажите мне, расскажите, кто из вас хочет видеть рядом неухоженную девку с отросшими корнями волос, шелушащейся сухой кожей, обчекрыженными ногтями, в дешевых китайских джинсах, резиновых шлепках и хэбэшных трусах? Кто? А вы обратите на них внимание! Я уверена — такая даст и задаром, только от самого факта вашего внимания. Так нет же — вы желаете ухоженных и миленьких. Хорошеньких, смазливеньких феечек, красиво одетых.

О приоритете общественного над частным обычно рассуждают те, кто не чужд невежества, трусости, хамства, лицемерия и патологической ненависти.

Все вы такие милые, улыбаетесь, А меня от вас тошнит, Потому что завираетесь.

Когда на лбу написано «лицемерие», слова ничего не значат.

Добро и зло. Нет ничего глупее. Когда ты пытаешься лишь выжить, эти понятия неизменно смешиваются. Украсть кусок хлеба, чтобы не умереть с голода — зло? Чушь. Тогда зло и вы сами.Причины есть у всех. Но победители и благоденствующие неизменно облекают себя в мантию добра.Нет ни добра, ни зла, скажу я вам. Есть лишь маски людского лицемерия.

Это нормально, что ненормальные – лицемеры?

Мужской недоверчивости можно противопоставить только женское лицемерие.

Лицемерие — существенная часть всех разновидностей власти. Немногочисленные выдающиеся люди делают то, что пожелают, и при этом убеждают легковерных следовать правилам, которыми они сами пренебрегают.

Когда тебя хотят обобрать, всегда желают удачи.

Даже скромность может быть разновидностью притворства и лицемерия.

Лицемерие — мерить поступки не перед своей совестью, а перед лицом других.

Красотки лицемерят,
Безумен, кто им верит.

Можно доверять цинику или даже мошеннику, но лицемерам никогда. Потому что лицемер сам не знает, когда он врёт, а это самый опасный вид лгуна из всех.

— Я докажу, что могу быть другим!
— Не надо ничего менять! Будь собой! Со временем мы поймем, какие мы на самом деле. Так давай разбираться вместе.
— Я хочу, чтобы ты мною гордилась.
— А я не хочу, чтобы ты играл! Не души в себе того Пабло, который может испытывать страх или сомнения.
— А если он тебе не понравится?
— Может быть. Но это не повод всю жизнь прожить в маске.

— То есть жалеть аутичного мальчика — преступление?
— За что жалеть человека, легко обходящего правила приличия, бессмысленные, лицемерные, а потому — унизительные? Ему не нужно делать вид, что его волнуют твои боли в спине, или выделения, или почесунчик у твоей бабушки. Представь, как легко было бы жить без всех этих идиотских общепринятых норм. Мне его не жаль — я ему завидую.

Шах блудницу стыдил: «Ты, беспутная, пьешь,
Всем желающим тело свое продаешь!»
«Я, — сказала блудница, — и вправду такая,
Тот ли ты, за кого мне себя выдаешь?»

Остерегайтесь тех, кто падает к вашим ногам: они могут тянуться к углу ковра.

Национализм только учит ненавидеть людей, с которыми ты никогда не встречался, а вместо этого люди начинают гордиться достижениями, в которых вообще участия не принимали.

Лицемерие людей, не могущих убивать животных, но не отказывающихся от употребления их в пищу, — велико и непростительно.

Собственное желание всегда превосходит коллективное лицемерие. В таком мире мы живём.

Мошенник смеется не так, как честный человек; лицемер плачет не теми слезами, какими плачет человек искренний. Всякая фальшь — это маска, и, как бы хорошо не была она сделана эта маска, всегда можно отличить её от истинного лица, если внимательно присмотреться.

Людям нравятся лицемеры. Это правда, они узнают в них самих себя, ведь так приятно, когда со спущенными штанами и в полной боевой готовности застанут кого-то, а не тебя.

Красивые речи, замаскированные под колкие оскорбления.

— Вот это и есть главный секрет твоего отношения к людям — напяливание на себя лицемерных приличий, которые слетят при первой реальной опасности. Если я не боюсь дико посылать эти приличия в жопу в обычной жизни, а ты боишься, то не надо завидовать мне и пытаться порицать с мнимых гуманистических позиций, маскируя на самом деле свою ущербность. — Да какую ущербность?! — Стыд за постоянное лицемерие, от которого ты не можешь избавиться из страха стать парией.

И вот пришел Иуда. Пришел он, низко кланяясь, выгибая спину, осторожно и пугливо вытягивая вперед свою безобразную бугроватую голову — как раз такой, каким представляли его знающие.

Знаешь, в чем твоя проблема? Проповедовал одно, а практиковал другое.

Как бы мне хотелось быть кем-то другим, тем, за кого она меня принимает. Тем, кому не насрать.

С Хасаном всегда так. Он такой бесхитростный, что рядом с ним сам себе всегда кажешься лицемером.

Изабелла обращалась ко мне сухо, но учтиво — с такой ледяной вежливостью, что один ее взгляд мог бы заморозить Темзу в августе. И ранил, как острые края льдины.

Ах, если бы все окружающие нас могли убедиться в этом! Но большая часть из них надеется добиться от себя чего-нибудь хорошего только принуждением; они нравятся самим себе только искалеченными. Каждый старается меньше всего походить на самого себя. Каждый выдумывает себе хозяина, потом подражает ему; он даже не выбирает себе хозяина, которому подражает; он принимает уже указанного хозяина. Однако, я думаю, что можно иное прочесть в человеке. Но не смеют. Не смеют перевернуть страницу. Законы подражания; я называю их законами страха. Человек боится остаться одиноким; и совсем не находит себя. Эта нравственная агорафобия мне отвратительна; это худший вид трусости. Между тем создает всегда одинокий. Но кто здесь хочет создавать? То, что чувствуешь в себе отличного от других, это и есть редкость, которой обладаешь; она-то и придает каждому его собственную ценность, и именно это все стараются уничтожить. Подражают. И думают, что любят жизнь.

Он ясен был лицом и величав, Спокойством черт приветливых и чистых, Но остальной змеиный был состав.

Есть замечательная пословица: «Каждый хочет иметь друга, но не каждый хочет им быть». Сейчас всё чаще мы хотим «иметь». «Хочу ребёнка» — вместо «хочу быть матерью», «хочу иметь мужа» — вместо «хочу быть женой» и т. п. За этими тонкостями языка стоит отношение человека к жизни, его девиз: или — я для кого-то, или — кто-то для меня… В своём желании иметь мы ломаем жизни, разбиваем сердца — и страдаем от одиночества… «Человеку обладающему» всегда будет мало того, что есть. Мало денег, мало власти, мало одной жены, мало друзей, мало веселья, мало самого себя. Потребитель, не имея собственной сути, состоит из того, чем он обладает.

По мне, так лучше явные враги — С которыми скрестить возможно шпаги. От лицедеев, жизнь, убереги — Тех, что под масками, втихую, гадят.

Лицемеря, совесть не сознает, что она лицемерит.

Я обратился в Христианство не для того, чтобы что-то или кого-то боготворить, поклоняться, а лишь для того, чтобы познать себя, понять природу своих мыслей. Я начал ходить на службы с другими зэками. Слышал, как другие говорят «аминь», цитируют стихи из Библии, но в это же время наблюдал, как вне часовни они крадут у своих товарищей, откровенно лгут, уединяются где-то с другими педиками, чтобы потрахаться. Я не познал Христианство, я вижу лишь одно лицемерие.

Единственный грех, который не может быть отпущен, — это лицемерие. Раскаяние лицемера само по себе лицемерие.

Лицемерие начинается с того момента, когда является намерение не добро делать, а показать только себя делающим добро.

Чем больше ты искренен, тем больше лжив и лицемерен мир вокруг тебя.

Лицемерно — отзываться плохо о том, что ты делаешь сам.

Лицемерие — это самообман, который ведет в никуда; это что-то вроде вредной привычки, которая будто бы на короткое время облегчает жизнь в обществе, но в итоге ни к чему хорошему не приводит.

Я никак не могла взять в толк, как человек может так стремительно поменять свои планы и превратиться из спасителя в мучителя.

Я не умел находить общий язык с людьми. Лицедейство казалось мне чудом, которое помогает выплеснуть мои эмоции без негативных последствий.

Шах блудницу стыдил: «Ты, беспутная, пьешь, Всем желающим тело свое продаешь!» «Я, — сказала блудница, — и вправду такая, Тот ли ты, за кого мне себя выдаешь?»

Ты, в конце концов, понимаешь или нет? Пока ты на их стороне, ты — герой, отважный и благородный, необыкновенный храбрец, единственный и неповторимый гений. Но стоит тебе сказать лишь слово против, и вот ты уже сделался безумцем, что не считается ни с кем…

Война не любезность, а самое гадкое дело в жизни, и надо понимать это и не играть в войну. Надо принимать строго и серьёзно эту страшную необходимость. Всё в этом: откинуть ложь, и война так война, а не игрушка.

Я любил правду… А где она?… Всюду одно лицемерие или по меньшей мере шарлатанство, даже у самых добродетельных, даже у самых великих! Нет, человек не может довериться человеку.

Люди обожают кутать свои довольно-таки мелкие мыслишки в шелка и бархат. Их бесит, когда кто-то не только сам ходит голым, но и с них сдирает тряпки.

Ведь часто бывает: повернувшись спиной, человек «выдыхает», снимает с лица маску дружелюбия и становится уже не тем, что минуту назад, когда смотрел тебе в глаза…

Большинство ужасных вещей делается под видом заботы о людях — например, о нас с вами.

Не удерживай других от того, чему сам следуешь.

Когда учтивые слова прикрывают грубые поступки, — сказала Ровена, — они похожи на рыцарский пояс на подлом рабе.

Путь к власти вымощен лицемерием и жертвами.

Величайшим достижением двадцать первого века стали малодушие, лицемерие и страх перед общественным мнением.

Тот ненавистен мне, как врата ненавистного ада,
Кто на душе сокрывает одно, говорит же другое.

Лицемер — это тот, кто прикладывает к другим стандарты, которые отказывается применять к себе.

Любая вежливость — это форма лицемерия: почти по определению она подразумевает притворство.

Все друг друга считают обманщиками. И всё равно улыбаются и делают реверансы.

Настоящей ошибкой, ложью и лицемерием было увидеть в нем нечто большее. Все бы ничего, если б позабавиться с ним месяц-другой, но растягивать эту игру на годы! А все потому, что в ее тогдашнем сентиментальном одиночестве ей было удобно верить в то, что говорил именно этот парень, и вознаграждать его собственной удобной ложью, а в результате каждый сказал то, что больше всего хотел услышать другой: «Я тебя люблю» и «Ты самый интересный человек из всех, кого встречала. Это правда. Честно».
Этот путь коварен и ненадежен. Но если ты им пошел, свернуть уже невероятно трудно, и ты говоришь «извини, конечно ты прав», «тебе виднее» и «ты — самое удивительное и ценное, что есть на свете», после чего все правдивое и честное становится безнадежно далеким и мерцает, точно недостижимый мир изумительных людей.

Где нет равенства, там неизбежно должно быть лицемерие.

Педантизм и ханжество — это такие жернова, которые способны утопить любую книгу, несущую в себе хотя бы малую толику их мертвого веса.

Из всех видов жестокости я считаю самым ненавистным тот, который надевает на себя маску милосердия.

Большинство ужасных вещей делается под видом заботы о людях — например, о нас с вами.

О вас говорят самые милые вещи, но только после того, как вы умрете.

Каждый человек искренен наедине с самим собой; лицемерие начинается, когда в комнату входит кто-то ещё.

Смотреть, как смелые афганцы воюют против современной военной техники с простейшим оружием – это настоящее вдохновение для всех, кто любит свободу. Их смелость преподаёт нам важнейший урок – в этом мире есть вещи, которые стоит защищать. Я говорю жителям Афганистана – мы восхищаемся вашим героизмом, вашей преданностью свободе, вашей непрекращающейся борьбой против ваших угнетателей.

Я видел, как женщина ест шашлык. Эта же женщина не может смотреть, как забивают барашка. Я считаю это лицемерием.

Животные никогда не лицемерят… Наверное, поэтому я мечтаю сыграть Шарикова.

Много веков потребовалось людям, чтобы хотя бы на словах признать, что жизнь других имеет ту же ценность, что их собственная жизнь. На практике же, по большому счету, все остается как и было прежде: если нужно в своих интересах пожертвовать жизнью других, они делают это легко, без зазрения совести и колебаний, однако сильно возмущаются, когда другие запросто распоряжаются их собственными жизнями.

Говори о человеке, поступке, явлении, событии то, что ты думаешь. Никогда не стремись угадать, каких слов от тебя кто-то ожидает. Это стремление может сделать из тебя лицемера, подхалима и, в конечном счете, — подлеца.

Капитализм отвратителен. Он несет лишь войну, лицемерие и соперничество.

Часто люди бьют себя кулаком в грудь, заявляя о своей причастности к субкультуре или подполью, а стоит их немного прикормить, взгляды резко меняются, начинается все это: был молодой, глупый и так далее…

Душой ты безбожник с Писаньем в руке, Хоть вызубрил буковки в каждой строке. Без толку ты оземь башкой ударяешь, Ударь лучше оземь всем тем, что в башке.

Кто не умеет скрывать свои мысли, не умеет и управлять.

Часто лицемерие у нас называют правилами приличия.

Лев не принимает на себя повадок голубя, он громко заявляет о своей свирепости. Змея, как ни скрытны ее движения, выказывает свои намерения шипением. Вой голодного волка слышен издалека, пугая торопящегося путника среди снежной пустыни. Но человек более злостный, чем лев, более вероломный, чем змея, более алчный, чем волк — он пожимает руку своего ближнего под видом дружбы, а за спиной мешает его с грязью. Под улыбающимся лицом он прячет фальшивое и эгоистичное сердце, кидая свою ничтожную насмешку на загадку мира, он ропщет на Бога. О, Небо! Что сделает Вечность с таким неблагородным слепым червем, как человек?

Если вы кого-то ненавидите, с кем-то враждуете и вынашиваете планы мести, это само по себе переживание ада.

Человек никогда не бывает лицемером в своих удовольствиях.

Музыка — это единственный язык, на котором нельзя сказать ничего гнусного и лицемерного.

Жить ради того, чтобы нравиться другим, чтобы тебе поверили и подстраиваться под других – это лицемерие.

В этом мире полно людей, которые под личиной добра, творят зло прикрываясь этой добротой. То, что снаружи, не всегда такое же внутри.

Ошибка, которую допускало девяносто девять процентов человечества, заключалась, с точки зрения Пупса, в том, что люди стыдились быть собой и лгали, выдавая себя за других.

Человек несовершенен. Иной лицемерит больше, другой меньше, и в соответствии с этим глупцы называют одного нравственным, другого безнравственным.

То, что некому было сказать «доброе утро», означало только одно: что не придется начинать день с лицемерия.

Животные никогда не лицемерят… Наверное, поэтому я мечтаю сыграть Шарикова.

Невозможно быть таким простым, таким избирательно, изощренно тупым, не будучи при этом очень умным. Это как с актерами. Лишь самые талантливые из них способны убедительно прикидываться бездарями.

Он ясен был лицом и величав,
Спокойством черт приветливых и чистых,
Но остальной змеиный был состав.

Знай, у того, кто не правдив в любви, притворство с лицемерием в крови.

Ненависть слепа, гнев безрассуден, и кто упивается лицемерием, рискует испить горькую чашу.

В этом мире я… Больше всего ненавижу лицемерие. Это даже хуже, чем само Зло. Это яд, отравляющий не только других, но и тебя самого. Оно может пахнуть как роза, но дерьмо все равно остается дерьмом.

Миром давно уже не правит капитал. Лицемерие и ханжество – вот истинные короли мира.

Нет ничего более раздражающего, чем добродетель и высоконравственность. Я не говорю, что сам не фальшивка. Такая же фальшивка, как все остальные. Мы все фальшивки. Все шарлатаны, все испорчены, все лгуны.

Человек — единственное животное, способное оставаться в дружеских отношениях со своими жертвами, которых он намеревается съесть, вплоть до того времени, как они будут съедены.

Музыка — это единственный язык, на котором нельзя сказать ничего гнусного и лицемерного.

В числе глупцов есть некая секта, называемая лицемерами, которые беспрерывно учатся обманывать себя и других, но больше других, чем себя, а в действительности обманывают больше самих себя, чем других.

Честность в политике есть результат силы, а лицемерие — результат слабости.

Старательно играя на публику, дома многие сбрасывают маски, как верхнюю одежду, показывая свою истинную сущность.

В стремлении показать всем свою «успешность» мы бросаемся из крайности в крайность. Айфоны в кредит, машины на прокат, дешевые копии дорогих брендов, демонстративные фотосессии «счастливой семьи», после окончания которой родители переходят на привычный крик, а дети писаются по ночам. Но это мелочи, главное ведь фотокарточки залить в соцсети и собрать как можно больше лайков. Лицемерие стало нормой, мы заворачиваем себя в красивые обертки, забывая о содержании. Очень мало людей, которые по-настоящему живут, работают, создают, воспитывают, любят, а не делают вид.

Угощение из зелени, но при любви лучше, нежели откормленный бык, но при нём ненависть.

Да все русские таковы, и знаете почему: потому что русские слишком богато и многосторонне одарены, чтоб скорее приискать себе приличную форму. Тут дело в форме. Большею частью мы, русские, так богато одарены, что для приличной формы нам нужна гениальность. Ну а гениальности-то всего чаще и не бывает, потому что она и вообще редко бывает. Это только у французов и, пожалуй, у некоторых других европейцев так хорошо определилась форма, что можно глядеть с чрезвычайным достоинством и быть самым недостойным человеком. Оттого так много форма у них и значит. Француз перенесет оскорбление, настоящее, сердечное оскорбление и не поморщится, но щелчка в нос ни за что не перенесет, потому что это есть нарушение принятой и увековеченной формы приличий. Оттого-то так и падки наши барышни до французов, что форма у них хороша.

Вам это должно быть известно. Если угодно, такой же, как вы. Ничтожный. И я сознаю свое ничтожество. А вы? Вспомните Айво, Джослин. Вы сделали мальчишку каноником. Потому только, что его отец дал бревна для шпиля. Вот видите. У него столько же прав в соборе, сколько у вас. Или у меня. Но от него хоть меньше вреда. Он все время на охоте. А вы душили нас, как проклятие. Когда я видел вас, облеченного властью настоятеля, у меня порой сжималось сердце и перехватывало дыхание. И вот еще что я вам скажу. Хотя теперь над нами висит эта каменная глыба, среди каноников мир и согласие, словно бальзам пролился на наши души, потому что нет вас.

К сожалению, мне кажется, что их [американцев] улыбки пустые и не стоят ничего. Потому что для меня, что улыбка, что смех, это очень дорогой и главное — интимный товар, с которым ты можешь поделиться не с каждым. Я вот не чувствую никакой искренности, скорее вижу глянцевую, красивую обложку, не более.

— Сейчас же говори правду перед господом! — Правду? Не смей говорить мне о правде, жалкий лицемер! Многие века ты и тебе подобные, вешали, сжигали, распинали всех, кто стоял у вас на пути! Честно говоря, я вам благодарна. Церковь обрекла больше людей на вечные муки, чем все войны, голод и эпидемии вместе взятые.

— Вы не будете любезны снять маску? — Какую маску? — Под которой у вас спрятаны клыки.

Чего я никак не могу постичь в женской натуре, так это стремление лгать и лицемерить всегда, везде, во всем и при любых обстоятельствах!

Люди так предсказуемы в своих воображаемых ролях. Пожалуй, им действительно не хватает искренности, чтобы быть чем-то необыкновенным.

Лицемерами я считаю неискренних людей, склонных к притворству и лжи и пытающихся возвести красивый внешний фасад, чтобы скрыть за ним свои недостатки, истинные чувства и намерения. За их якобы светлым обликом спрятана тёмная личность, которой не стоит доверять. Бывает, такие люди театрально бьют себя кулаком в грудь, доказывая, что несправедливо обижены, но на самом деле они просто хотят скрыть свою вину или истинную сущность.Лицемерие — источник всех предрассудков. Оно мешает воспринимать новые нетрадиционные знания. Из-за лицемерия аморальные выглядят пуританами, а безбожники — святыми. Недостойные люди, лишённые всякой морали, чернят тех, кто обличает их, и поэтому кажутся благочестивыми и милосердными. Преступники в белых перчатках и галстуках сидят в респектабельных учреждениях, сексуальные извращенцы скрываются под маской чистоты и непорочности.

Я очень долго не догадывался, как часто в резких словах прячутся мысли жалкие и лицемерные.

Не нужно давить из себя улыбку. Вам кажется, это приятно мне? Ваши натянутые попытки Ничтожно малы по своей цене. Кривое заискивание не к месту — Выглядит дурно и вам не идёт. В вашем вымышленном королевстве Принят закон обхитрять народ?

… следует избавить человеческие отношения от лицемерия, даже если вместе с ним придется так или иначе расстаться со многими представлениями об изысканности…

— Просто надоело это двуличие чёртово… Сегодня ты пишешь статью о коррупции, о людях без чести и без совести, а завтра с ними же на презентации ты пьёшь шампанское, потому что они же приличные люди. Главный девиз — и вашим и нашим. И при этом все умудряются оставаться приличными, «рукопожатными» людьми. — Вообще-то, это называется светским обществом. — Это у нас называется светским обществом, а в другой стране это называется лживым дерьмом! — А ты много знаешь про другие страны? — Ну конечно, куда мне! Я же из Челябинска! <…> — Послушай меня, радость моя, забудь, что ты «пацанка» из Челябинска, если хочешь хоть как-то устроить свою жизнь в Москве. Главное, чему здесь надо научиться — компромиссам. — Компромиссам? То есть твоё желание усидеть на двух стульях со мной и с твоей женой — это не скотство, это компромисс?

Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мёртвых и всякой нечистоты; так и вы по наружности кажетесь людям праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония.

И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоём глазе не чувствуешь? Или как скажешь брату твоему: «дай, я выну сучок из глаза твоего», а вот, в твоём глазе бревно? Лицемер! вынь прежде бревно из твоего глаза и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего.

Чем истины выше, тем нужно быть осторожнее с ними; иначе они вдруг обратятся в общие места, а общим местам уже не верят. Не столько зла произвели сами безбожники, сколько произвели зла лицемерные или даже просто неприготовленные проповедатели Бога, дерзавшие произносить имя Его неосвященными устами.

Из всех видов жестокости я считаю самым ненавистным тот, который надевает на себя маску милосердия.

Вы говорите о необходимости уметь прощать? Как по мне — человек прощает то, на что сам в глубине души способен. Довелось встречать людей, которые «не держат зла» за предательство, и сами не прочь пойти на это, оправдываясь «всепрощением». Так есть ли предел человеческому великодушию или… лицемерию?

Лицемерами я считаю неискренних людей, склонных к притворству и лжи и пытающихся возвести красивый внешний фасад, чтобы скрыть за ним свои недостатки, истинные чувства и намерения.
За их якобы светлым обликом спрятана тёмная личность, которой не стоит доверять. Бывает, такие люди театрально бьют себя кулаком в грудь, доказывая, что несправедливо обижены, но на самом деле они просто хотят скрыть свою вину или истинную сущность.
Лицемерие — источник всех предрассудков. Оно мешает воспринимать новые нетрадиционные знания. Из-за лицемерия аморальные выглядят пуританами, а безбожники — святыми. Недостойные люди, лишённые всякой морали, чернят тех, кто обличает их, и поэтому кажутся благочестивыми и милосердными. Преступники в белых перчатках и галстуках сидят в респектабельных учреждениях, сексуальные извращенцы скрываются под маской чистоты и непорочности.

Весь мир занимается лицедейством.