Фильм «Свадьба в Малиновке» стал настоящим эталоном советской комедии, которую многие люди вспоминают до сих пор. Все персонажи в ней поразительно живые, настоящие, такие, какими могли бы быть люди в то время. И история, несмотря на комедию в жанрах, довольно закрученная, она держит в напряжении до самого конца. В данном разделе собраны крылатые выражения из фильма «Свадьба в Малиновке».
Это — тебе… это — мне… это — тебе… это — обратно тебе…
А ты не смотри, что я слабая, я знаешь, как могу!
Да ведь нечистая, она для всех без разбору.
— А кем ты был в мирное время?— Я имел много специальностей, за шо и состоял на особом учёте в Одесском уголовном розыске. А кем ты был в мирное время?- А я служил в полиции. Э-э-э! Не бойся, мы своих не трогаем.
Чует мое сердце, что мы стоим накануне грандиозного шухера.
— Женщина я или не женщина?!
— Не разобрал.
…а то я у тебя голову отвинчу, и скажу, шо так и було.
— А это не вы ехали через Янковку на арбе с сеном и заснули, а у вас тем временем волов увели?
— Волы серые? Один с пятном? Нет, это не я.
Ваши трехдюймовые глазки путем меткого попадания зажгли огнедышаший пожар в моем сердце. Словом, бац-бац — и в точку!
Гриш, и что это я в тебя такой влюбленный?
Обивают, Гриша, при всей публике такие жестикуляции.
Ваши трехдюймовые глазки путем меткого попадания зажгли огнедышаший пожар в моем сердце. Словом, бац-бац! И в точку!
Смотри, композитор! А ну сочини что-нить такое, чтобы душа развернулась, а потом обратно завернулась!
— А вы гопака танцуете?
— Ну, что вы, что вы. Гопак нынче не в моде. Я прошёл пешком всю Европу и ни разу не видел, чтобы танцевали гопака. Сейчас в моде… м-м, форменное безобразие. Называется в-ту-степь.
Все твое, а я не люди?
Вся дивизия в монастыре хлещет спиртное, а я один, позабыт, позаброшен!
Да бери усе, я себе еще нарисую!
Мне бы такую работу, чтобы поменьше работы.Начальником могу.
Хлопцы у нас абсолютно мировые.Форменные звери, вроде меня.
Ты что делаешь? Грабитель! Разбойник! Своих грабишь? Гадский папа!
Свадьба сегодня вечером здесь! Будешь давать жизни. Только смотри, не подведи! А то я тебе оторву голову и скажу, шо так и бУлО!
Убери ножичек! Сделаешь дырку — потом не запломбируешь!
— Ферштейн?
— А как же.
Гадский папа!
Где же ты, Маруся? С кем теперь гуляешь? Одного целуешь, а меня кусаешь…
Гопак нынче не в моде. Я прошел пешком всю Европу и ни разу не видел, чтоб танцевали гопака. Сейчас у них в моде форменное безобразие. Называется… м-м… «В ту степь»!
Шо ты хапаешь, шо ты хапаешь! Не, я такой фасон не ношу.
Я имел много специальностей, за шо и состоял на особом учете в одесском уголовном розыске.
Пан а-таман, кони ст-тоят п-пьяные. Хлопцы запряжёны!
Снимай лапсердак. Поносил — дай другому поносить.
— А это не ты, когда на германскую войну шел, с моста свалился пьяный в воду?
— И бабы вытаскивали?
— Да.
— Я.
— И бабы вытаскивали?
— Да.
— Я.
— Зем-ля-ки!
Опять власть переменилась!
Я замэрз, как на морском дне.
Гражданочка, я умоляю вас прекратить это мокрое дело!
Гриша, ты видел как эта врангелевская морда била мне в морду? Да это ж мой гардеробчик!
Зубками её, зубками!
Кони стоят пьяные, хлопцы запряженные!
Мне бы такой работы, чтобы поменьше работы.
Согласно приказу имеется на свадьбу феноменальная музыка в лице данного вундеркинда.
Гражданочка! Гражданочка, я умоляю вас, прекратите это мокрое дело! Вася, тараньку!… Гражданочка! Гражданочка, возьми тараньку. Солененькая! Да вы не стесняйтесь, зубками её, зубками! Первый я человек на предмет успокоения!
Власть больше не меняется.
Третий правый ездовой, разворот налево, батарея, к бою! Трубка 15, прицел 120, батарея, ОГОНЬ! Бац! Бац! И мимо.
С тебя честный человек снял, а с меня — бандит!
Вашу ручку, битте-дритте!
Был бы артиллерист, а пушку мы — бац, бац, и… Ферштейн?
Откуда-куда-зачем — никому не говори!
— У вас бывают мигрени?
— У нас никого не бывает. Одна только скука.
— Я вам заявляю совершенно официально — скуки больше не будет. Мы её — бац, бац! И мимо. Я человек бывалый, танцую, много песен знаю.
— Это не ты за купающимися девками подглядывал? А они за то вываляли тебя голым в крапиве?
— За мельницей?
— Да.
— Где две вербы и обрыв?
— Да.
— Хм, нет, не я.
— Мне бы такой работы, чтобы поменьше работы. Начальником могу.
— Это каким же начальником?
— А мне всё равно.
— Вы и только вы напоминаете мне мою любимую, мою чернявую, мою безотказную… гаубицу!
— А где же она, ваша любимая, ваша чернявая?
— Погибла в неравном бою.
— Так вы вдовец?!! Яков Ляксандрыч!!!
А на груше — вот такие груши!
Тридцать пять лет тебе говорю, Гапуся: не спеши!!! Потому как непонятно. Понятно?
Если ангел, зачем живёшь промеж людей?
— Котовцев встречал? Котовцам хлеб-соль подавал? А меня почему хлебом-солью не встречал?
— Так они ж приехали как люди, а ты налетел, как…
— Налетел! Они и удрали!
— Уехали.
— Против меня никто не устоит! Выставляй пятьсот, тыщу, полторы тыщи — и то побегут!
— А они — поехали.
Это ещё что за статуй?
Гриша, у меня же нервная система!..
Мне бы такую работу, чтобы поменьше работы. Начальником гарнизона могу.
— Так у нас одни бабы. Правда, боевые.
— А ты говоришь!..
Последнее слово: сдаюсь! Добровольно.
Доннер-веттер, что за боль! На любимый, на мозоль!..
Хлопцы недовольны мной. Какой ты, говорят, атаман, ежели у тебя нету золотого запасу? Батька! Гро́ши!!!
Ради тебя, Ярина, на несправедливость иду.
Та я бродячий солдат, пеший пехотинец, иду на родину под Харьков.
— Вольно, разойдись! Можно оправиться и закурить.
— А мы не курим!
— Разговорчики!
— Попандопуло!
— Я здесь, Гриша.
— Обратись ко мне.
— Можно.
— Пан атаман Грициан Таврический!
Трындычиха, когда в сердцах, бог знает что натворить может, потому у Трындычихи характер такой, что если Трындычиху зацепить, то Трындычиха такое отмочит, что с Трындычихой сладу не будет, а раз Трындычиха…
У барона Врангеля всё английское!
Ещё не всё потеряно, коршуны мои!
Я его как огрею граблями по спине, бац — пополам!
— Спина пополам?
— Нет, грабли.
— Вот до чего же я люблю таких сознательных гражданочек!.
Это не мой фасончик.
… надо к небу поднять глаза
И запрыгать – ну как коза.
Я тебе скажу, хлопцы у нас — абсолютно мировые. Форменные звери! Вроде меня. Дивизия — во! Морд… Морд полтораста наберётся. В прежние времена было больше, но у пана атамана нэма золотогу запасу, и хлопцы начинают разбегаться в разные стороны. И правильно делают, потому что, если так пойдет дальше, я тоже разбегусь в разные стороны.
При всей публике — такие жестикуляции!
— Это что, лапсердак? Пиджак? Дай намеряю. Слушай, да он как по мне шитый!
— Снимай! Отдай!
— Ты что делаешь? Грабитель, разбойник. Своих грабишь. У, гадский папа!
А ну разойдись! Чего не видали? Обыкновенный человек… только с косой.
Гражданочка, возьми тараньку. Солененькая! Да вы не стесняйтесь, зубками её, зубками! Первый я человек на предмет успокоения!
А они тебе малы. — В самый раз. Это я для них большой. Нечипор, Яшка.
— Мне не нравится здешний режим. Так говоришь, в нем бомбы? А ну, ручки! И топай отсюда ножками. Ах ты, грабитель, это ж всё моё…
— А я не люди?
Hа морском песочке я Марусю встретил
В розовых чулочках, талия — в корсете!
Да-да, да-да — в розовых чулочках…
Да-да, да-да, талия — в корсете…
Вдруг — патруль, облава. Заштормило море.
До свиданья, пава, я вернуся вскоре!
Фью-фью, фью-фью, до свиданья, пава…
Фью-фью, фью-фью, я вернуся вскоре…
А ты не смотри, что я слабая, я знаешь, как могу!
А у помощника много работы? — Много. — Не могу. — Почему? — Слаб здоровьем.
Будешь давать жизни!
Хлопцы недовольны мной. Какой ты, говорят, атаман, ежели у тебя нету золотого запасу?
Ещё не всё потеряно, коршуны мои! У барона Врангеля всё английское!
Стой! Куды поволок? Да это ж мой гардеробчик! Ах ты, разбойник, ах ты, грабитель, это ж всё моё!
Был Грицько, да весь вышел
Вдруг патруль-облава, заштормило море. До свиданья, пава, я вернуся вскоре.
Вольно! Разойдись! Можно оправиться и закурить.
Вот с маком. — Угу. Люблю со смаком! Комари-ха.
— А это не вы ехали через Янковку на арбе с сеном и заснули, а у вас тем временем волов увели?
— Волы серые?
— Ага.
— Один с пятном?
— Ага.
— Нет, это не я.
Иди к нам в банду. Я тебе устрою про-те-же.
— Вы и только Вы напоминаете мне мою любимую, мою чернявую, мою безотказную… гаубицу!
— А где же она, Ваша любимая, Ваша чернявая?
— Погибла в неравном бою.
— Яков Ляксандрыч, так Вы вдовец!!!
Все мои ребята… как один… — Стоят за свободную личность. — Значит, будут грабить.
Вся дивизия в монастыре хлещет спиртное, а я один, позабыт, позаброшен!
Вы, только вы напоминаете мне мою чернявую, мою любимую, мою безотказную гаубицу. — А где же она ваша любимая и ваша чернявая? — Погибла в неравном бою.
Гарпина… ой, простите, Гарпина… полос .. полос .. — Дор-мидонтовна. — До-ре-ми-донтовна.
Гапуся, тридцать пять лет тебе говорю: не спеши!!!
В Одессе был, купался в море я Черном,
Знали на пляже все меня.
Куплеты пел, играть умел на гитаре,
Любовью я играл шутя.
Эй, ты! Что ты молчишь, как рыба об лед? Ты есть, арестованный!
Гриша! Дай ты мне на одно сомненье ответ. Ты наблюдал: эта врангелевская морда била мене в морду!
